Пальма, Джакомо (Старший)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Джакомо Пальма Старший
Имя при рождении:

Джакомо Пальма иль Веккьо / итал. Jacopo Palma il Vecchio

Дата рождения:

1480(1480)

Место рождения:

Серина, близ Бергамо

Дата смерти:

1528(1528)

Место смерти:

Венеция

Влияние на:

Бонифачио Венециано Старший[1]

Работы на Викискладе

Джакомо Пальма Старший (Пальма иль Веккьо, итал. Palma il Vecchio, собственно итал. Jacopo Negretti, 1480, близ Бергамо — июль 1528, Венеция) — итальянский художник.





Биография

Пальма иль Веккьо учился под влиянием Беллини, Витторе Карпаччо, Чимы и Тициана и провёл большую часть своей жизни в Венеции. Произведения Пальмы иль Веккьо отличаются красивой композицией, уверенным рисунком, блестящим и тёплым колоритом. Фигуры его картин, в большинстве случаев выполненные на фоне пейзажа, имеют благородный характер и одеты в широкие одежды с широкими складками.

Одно из лучших произведений художника — политриптих «Святая Варвара со святыми» в церкви Санта-Мария Формоза, в Венеции. Она отличается великолепно переданным движением и блеском гармоничных красок. Не менее прекрасными работами Пальмы надо признать следующие картины:

  • картину, изображающую трёх девушек-венецианок, по всей вероятности его дочерей;
  • так называемую «Возлюбленную Тициана»;
  • «Венера»;
  • «Адам и Ева»;
  • собственный портрет художника, который приписывали прежде Джорджоне;
  • «Иоанн Креститель и св. Екатерина»;
  • «Мадонна»;
  • «Пресвятая Дева, окружённая святыми и ангелами»;

и некоторые другие.

Прозвище Старший связано с Джакомо Пальма Младшим, который являлся его внучатым племянником.

Напишите отзыв о статье "Пальма, Джакомо (Старший)"

Примечания

Литература

Ссылки

Отрывок, характеризующий Пальма, Джакомо (Старший)

Когда Ростов вернулся, на столе стояла бутылка с водкой и лежала колбаса. Денисов сидел перед столом и трещал пером по бумаге. Он мрачно посмотрел в лицо Ростову.
– Ей пишу, – сказал он.
Он облокотился на стол с пером в руке, и, очевидно обрадованный случаю быстрее сказать словом всё, что он хотел написать, высказывал свое письмо Ростову.
– Ты видишь ли, дг'уг, – сказал он. – Мы спим, пока не любим. Мы дети пг`axa… а полюбил – и ты Бог, ты чист, как в пег'вый день создания… Это еще кто? Гони его к чог'ту. Некогда! – крикнул он на Лаврушку, который, нисколько не робея, подошел к нему.
– Да кому ж быть? Сами велели. Вахмистр за деньгами пришел.
Денисов сморщился, хотел что то крикнуть и замолчал.
– Сквег'но дело, – проговорил он про себя. – Сколько там денег в кошельке осталось? – спросил он у Ростова.
– Семь новых и три старых.
– Ах,сквег'но! Ну, что стоишь, чучела, пошли вахмистг'а, – крикнул Денисов на Лаврушку.
– Пожалуйста, Денисов, возьми у меня денег, ведь у меня есть, – сказал Ростов краснея.
– Не люблю у своих занимать, не люблю, – проворчал Денисов.
– А ежели ты у меня не возьмешь деньги по товарищески, ты меня обидишь. Право, у меня есть, – повторял Ростов.
– Да нет же.
И Денисов подошел к кровати, чтобы достать из под подушки кошелек.
– Ты куда положил, Ростов?
– Под нижнюю подушку.
– Да нету.
Денисов скинул обе подушки на пол. Кошелька не было.
– Вот чудо то!
– Постой, ты не уронил ли? – сказал Ростов, по одной поднимая подушки и вытрясая их.
Он скинул и отряхнул одеяло. Кошелька не было.
– Уж не забыл ли я? Нет, я еще подумал, что ты точно клад под голову кладешь, – сказал Ростов. – Я тут положил кошелек. Где он? – обратился он к Лаврушке.
– Я не входил. Где положили, там и должен быть.
– Да нет…
– Вы всё так, бросите куда, да и забудете. В карманах то посмотрите.
– Нет, коли бы я не подумал про клад, – сказал Ростов, – а то я помню, что положил.
Лаврушка перерыл всю постель, заглянул под нее, под стол, перерыл всю комнату и остановился посреди комнаты. Денисов молча следил за движениями Лаврушки и, когда Лаврушка удивленно развел руками, говоря, что нигде нет, он оглянулся на Ростова.
– Г'остов, ты не школьнич…
Ростов почувствовал на себе взгляд Денисова, поднял глаза и в то же мгновение опустил их. Вся кровь его, бывшая запертою где то ниже горла, хлынула ему в лицо и глаза. Он не мог перевести дыхание.
– И в комнате то никого не было, окромя поручика да вас самих. Тут где нибудь, – сказал Лаврушка.
– Ну, ты, чог'това кукла, повог`ачивайся, ищи, – вдруг закричал Денисов, побагровев и с угрожающим жестом бросаясь на лакея. – Чтоб был кошелек, а то запог'ю. Всех запог'ю!