Пал, Ленард

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Ленард Пал
венг. Pál Lénárd
Место рождения:

Дьомаэндрёд

Научная сфера:

физика

Альма-матер:

Будапештский университет (1949)

Награды и премии:

Премия Л. Кошута (1965)
медаль И. В. Курчатова

Ленард Пал (род. 7 ноября 1925) — венгерский физик, математик, политический деятель, доктор физико-математических наук, академик Венгерской академии наук.



Биография

Окончил ремесленное училище, после чего в 1943 году поступил в Будапештский университет технологии и экономики им. Йозефа Надора, в котором учился до 1945 года и был там же лаборантом, а затем продолжил обучение на факультете естественных наук в Будапештском университете им. Петера Пазмани. Окончив его в 1949 году, получил место лаборанта при лаборатории экспериментальной физики, где работал до 1950 года. В 1950 году отправился в СССР, где до 1953 года учился в Московском государственном университете им. Ломоносова, специализируясь на физике магнетизма.

После возвращения в 1953 году в Венгрию и защиты докторской диссертации по физико-математическим наукам стал научным сотрудником Центрального института физических исследований: с 1953 по 1956 год был сотрудником отдела по ферромагнетикам в нём, с 1956 по 1970 год возглавлял отдел ферромагнетиков, с 1970 по 1974 год был одним из директоров Центрального института, с 1974 по 1978 год — генеральным директором этого учреждения.

Параллельно с научной занимался также преподавательской деятельностью: с 1957 года состоял доцентом, а с 1961 по 1978 год — адъюнкт-профессором в Будапештском университете им. Этвоша Лорана на кафедре ядерной физики. С 1971 по 1988 год читал также лекции на кафедре физики твёрдого тела, а с 1988 по 1995 год — до своей отставки — был ординарным профессором на кафедре ядерной физики. С 1966 года состоял сотрудником Объединённого института ядерных исследований в Дубне, был также президентом Национального комитета физиков. В 1975 году стал академиком Венгерской академии наук; в 1976 году избран иностранным членом Академии наук СССР по отделению общей физики и астрономии (ядерная физика).

Одновременно с научной и педагогической деятельностью Пал активно занимался политикой и просвещением. В 1945 году он вступил в Коммунистическую партию Венгрии, принимал деятельное участие в организации так называемого «Народного студенческого движения» (венг. Népi Kollégiumok Országos Szövetsége), имевшего целью сделать доступным бесплатное получение высшего образования для талантливых абитуриентов из малообеспеченных семей; с 1948 по 1949 год возглавлял так называемое «народное училище» им. Яноша Бойаи. С 1975 по 1989 год был членом ЦК компартии Венгрии, в том числе с марта 1985 по декабрь 1988 года — секретарём. С 1978 по 1989 год был членом комитета по политике в области науки при правительстве страны, с 1979 по 1985 год — заместителем председателя Государственной комиссии по присуждению премии им. Кошута.

Научная деятельность

Основной областью научных интересов Пала была физика магнетизма, в первую очередь изучение разнообразных новых магнитных структур и явлений в магнитных фазовых переходах I рода; его исследования были посвящены также физике реакторов, физике и химии твёрдого тела, изучению корреляционной измерительной техники, магнетохимии, химической физике, разнообразным приложениям методов ядерной физики для изучения физики твёрдого тела. Пал первым вывел уравнение для функции, которая определяет пространственное, временное и энергетическое распределение нейтронов в ядерных реакторах, получившее название уравнения Пала — Белла.

Напишите отзыв о статье "Пал, Ленард"

Литература

  • Пал Ленард // Большая советская энциклопедия : [в 30 т.] / гл. ред. А. М. Прохоров. — 3-е изд. — М. : Советская энциклопедия, 1969—1978.</span>
  • * [www.kfki.hu/fszemle/archivum/fsz0511/FizSzem-200511.pdf Pál Lénárd 80 éves.] Fizikai Szemle LV. 2005. 11. sz. 387–398. o. (Megemlékezések, köszöntések)
  • [www.ras.ru/win/db/show_per.asp?P=.id-51648.ln-ru Пал, Ленард] на официальном сайте РАН
  • Храмов Ю. А. Пал Ленард (Pal Lenard) // Физики: Биографический справочник / Под ред. А. И. Ахиезера. — Изд. 2-е, испр. и дополн. — М.: Наука, 1983. — С. 205. — 400 с. — 200 000 экз. (в пер.)


Отрывок, характеризующий Пал, Ленард

– Она и так королева! И приказания ее – закон.
Только что началась игра, как из за Марьи Генриховны вдруг поднялась вспутанная голова доктора. Он давно уже не спал и прислушивался к тому, что говорилось, и, видимо, не находил ничего веселого, смешного или забавного во всем, что говорилось и делалось. Лицо его было грустно и уныло. Он не поздоровался с офицерами, почесался и попросил позволения выйти, так как ему загораживали дорогу. Как только он вышел, все офицеры разразились громким хохотом, а Марья Генриховна до слез покраснела и тем сделалась еще привлекательнее на глаза всех офицеров. Вернувшись со двора, доктор сказал жене (которая перестала уже так счастливо улыбаться и, испуганно ожидая приговора, смотрела на него), что дождь прошел и что надо идти ночевать в кибитку, а то все растащат.
– Да я вестового пошлю… двух! – сказал Ростов. – Полноте, доктор.
– Я сам стану на часы! – сказал Ильин.
– Нет, господа, вы выспались, а я две ночи не спал, – сказал доктор и мрачно сел подле жены, ожидая окончания игры.
Глядя на мрачное лицо доктора, косившегося на свою жену, офицерам стало еще веселей, и многие не могла удерживаться от смеха, которому они поспешно старались приискивать благовидные предлоги. Когда доктор ушел, уведя свою жену, и поместился с нею в кибиточку, офицеры улеглись в корчме, укрывшись мокрыми шинелями; но долго не спали, то переговариваясь, вспоминая испуг доктора и веселье докторши, то выбегая на крыльцо и сообщая о том, что делалось в кибиточке. Несколько раз Ростов, завертываясь с головой, хотел заснуть; но опять чье нибудь замечание развлекало его, опять начинался разговор, и опять раздавался беспричинный, веселый, детский хохот.


В третьем часу еще никто не заснул, как явился вахмистр с приказом выступать к местечку Островне.
Все с тем же говором и хохотом офицеры поспешно стали собираться; опять поставили самовар на грязной воде. Но Ростов, не дождавшись чаю, пошел к эскадрону. Уже светало; дождик перестал, тучи расходились. Было сыро и холодно, особенно в непросохшем платье. Выходя из корчмы, Ростов и Ильин оба в сумерках рассвета заглянули в глянцевитую от дождя кожаную докторскую кибиточку, из под фартука которой торчали ноги доктора и в середине которой виднелся на подушке чепчик докторши и слышалось сонное дыхание.
– Право, она очень мила! – сказал Ростов Ильину, выходившему с ним.
– Прелесть какая женщина! – с шестнадцатилетней серьезностью отвечал Ильин.
Через полчаса выстроенный эскадрон стоял на дороге. Послышалась команда: «Садись! – солдаты перекрестились и стали садиться. Ростов, выехав вперед, скомандовал: «Марш! – и, вытянувшись в четыре человека, гусары, звуча шлепаньем копыт по мокрой дороге, бренчаньем сабель и тихим говором, тронулись по большой, обсаженной березами дороге, вслед за шедшей впереди пехотой и батареей.
Разорванные сине лиловые тучи, краснея на восходе, быстро гнались ветром. Становилось все светлее и светлее. Ясно виднелась та курчавая травка, которая заседает всегда по проселочным дорогам, еще мокрая от вчерашнего дождя; висячие ветви берез, тоже мокрые, качались от ветра и роняли вбок от себя светлые капли. Яснее и яснее обозначались лица солдат. Ростов ехал с Ильиным, не отстававшим от него, стороной дороги, между двойным рядом берез.
Ростов в кампании позволял себе вольность ездить не на фронтовой лошади, а на казацкой. И знаток и охотник, он недавно достал себе лихую донскую, крупную и добрую игреневую лошадь, на которой никто не обскакивал его. Ехать на этой лошади было для Ростова наслаждение. Он думал о лошади, об утре, о докторше и ни разу не подумал о предстоящей опасности.
Прежде Ростов, идя в дело, боялся; теперь он не испытывал ни малейшего чувства страха. Не оттого он не боялся, что он привык к огню (к опасности нельзя привыкнуть), но оттого, что он выучился управлять своей душой перед опасностью. Он привык, идя в дело, думать обо всем, исключая того, что, казалось, было бы интереснее всего другого, – о предстоящей опасности. Сколько он ни старался, ни упрекал себя в трусости первое время своей службы, он не мог этого достигнуть; но с годами теперь это сделалось само собою. Он ехал теперь рядом с Ильиным между березами, изредка отрывая листья с веток, которые попадались под руку, иногда дотрогиваясь ногой до паха лошади, иногда отдавая, не поворачиваясь, докуренную трубку ехавшему сзади гусару, с таким спокойным и беззаботным видом, как будто он ехал кататься. Ему жалко было смотреть на взволнованное лицо Ильина, много и беспокойно говорившего; он по опыту знал то мучительное состояние ожидания страха и смерти, в котором находился корнет, и знал, что ничто, кроме времени, не поможет ему.