Коммеморативная марка

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Памятная марка»)
Перейти к: навигация, поиск

Коммеморати́вная ма́рка или коммеморати́в (от фр. comme — как и memoria — память), также па́мятная ма́рка, юбиле́йная ма́рка[1], — памятная почтовая марка, выпущенная в ознаменование события, знаменательной даты или юбилея выдающейся личности.





Описание

Памятные (юбилейные, коммеморативные) марки[1][2] приурочены к тем или иным событиям и чествуют известных людей. Они входят в группу марок общего пользования[2].

В отличие от стандартных марок, в особенности классического периода, с их, как правило, однообразным оформлением и строгой композицией, коммеморативные марки являются художественной миниатюрой, отражающей событие, в память о котором они выпущены.

На коммеморативных марках могут быть изображены портреты, скульптуры, пейзажи, репродукции картин, рисунки (в частности, логотипы событий и организаций, прочая символика). Эти знаки почтовой оплаты отличаются оригинальной композицией, хорошим полиграфическим исполнением, многокрасочностью, хотя возможны и однокрасочные решения (гравюра).

История

Первой в мире коммеморативной маркой признаётся официальная почтовая марка Перу 1871 года, посвящённая 20-летию открытия железнодорожной линии Лима — Кальяо и одновременно использовавшаяся для оплаты почтового сбора за пересылку писем по железной дороге[2][3][4][]. Однако имеются сведения, что марка поступила в обращение в 1870 году[5] и потому не может быть приурочена к указанному событию и считаться памятной[6]. Авторы, отрицающие коммеморативный характер этой миниатюры, полагают, что надписи на ней — исп. «CHORRILLOS LIMA CALLAO PORTE FRANCO»Чоррильос[en] — Лима — Кальяо. Доставка оплачена») — лишь свидетельствуют об использовании марки для франкировки почтовых отправлений и не подразумевают никакого памятного контекста[3].

Другим претендентом на право называться первой памятной маркой является знак почтовой оплаты, изданный в 1887 году местной почтой Франкфурта-на-Майне. Надпись на нём сообщала о IX Всегерманском стрелковом турнире, который проводился в то время в названном городе. Авторы французского каталога фирмы «Ивер и Телье» являются сторонни­ками этой версии. Однако её противники считают, что марки местных муни­ципальных почтовых контор не следует принимать в расчёт и нужно учитывать только выпуски официальных го­сударственных ведомств[3].

По третьей гипотезе, которую поддерживают британские филателистические эксперты братья Л. и М. Уильямс[en], первыми памят­ными почтовыми знаками стала серия из трёх марок, которые выходили в 1888 году в Новом Южном Уэльсе в честь столетия этой британской колонии. На марках имеется соответствующая юбилейная надпись англ. «One hundred years» («Сто лет»)[3][].

В США первые коммеморативные марки появились в 1893 году в честь 400-летия открытия Колумбом Америки и организованной в связи с этим Всемирной выставки в Чикаго (Скотт #230—245)[].

С тех пор многочисленные коммеморативные выпуски стали очень популярными среди филателистов — приверженцев тематического коллекционирования[2].

Коммеморативы России

Первый выпуск коммеморативных марок на территории Российской империи был осуществлён земской почтой Полтавского уезда в 1909 году. Он был посвящён 200-летию разгрома шведов под Полтавой и состоял из семи марок. На них дано изображение нескольких монументов, сооружённых в честь юбилея битвы, а также изображение памятника, сооружённого в 1849 году, на месте, где Пётр I отдыхал после боя, и портрет самого Петра I[].

В 1912 году земская почта Краснинского уезда Смоленской губернии издала две марки в честь 100-летия Отечественной войны 1812 года. На них изображены наиболее яркие моменты сражения под селом Красное[].

В январе 1913 года вышли первые общероссийские коммеморативные марки. Выпуск был приурочен к 300-летию дома Романовых и состоял из 17 марок. На них изображены портреты представителей рода, а также виды Московского Кремля и Зимнего Дворца[].

Первые коммеморативы РСФСР вышли в ноябре 1921 года в виде серии из четырёх почтовых марок, посвящённых 4-й годовщине Октябрьской революции. На них изображён старинный воинский щит, украшенный торжественной лентой и водружённый на пьедестал. На щите в сиянии пятиконечной звезды крестообразно расположены буквы «РСФСР»[].

Некоторые коммеморативные марки Российской империи и РСФСР
1909: земская марка
Полтавского уезда[^]
1912: земская марка
Краснинского уезда[^]
1913: почтовая марка
Российской империи

с портретом Николая II[^]
1921: почтовая марка РСФСР[^]

См. также

Напишите отзыв о статье "Коммеморативная марка"

Примечания

  1. 1 2 Кисин Б. М. [db.chgk.info/files/ekatbr99.2-a.html Страна Филателия] / Ред. В. Нездвецкий. — М.: Просвещение, 1969. — С. 68. — 240 с. — 100 000 экз. (Проверено 1 апреля 2010) [web.archive.org/web/20070403103002/db.chgk.info/files/ekatbr99.2-a.html Архивировано] из первоисточника 3 апреля 2007.
  2. 1 2 3 4 Кисин Б. [www.stampsportal.ru/nachinayushchemu-filatelistu/2248-1975-12 Марки разного назначения] // Филателия СССР. — 1975. — № 12. — С. 55—56. — (Рубрики: Мир увлечений; Школа начинающего коллекционера). (Проверено 20 марта 2016) [www.webcitation.org/6g9ISpm2x Архивировано] из первоисточника 20 марта 2016.
  3. 1 2 3 4 Карлович Э. [lemoi-www.dvgu.ru/download/Michel_2/Bonus/Книги,%20журналы%20и%20статьи/Эдвард%20Карлович%20%27%27500%20филателистических%20загадок%27%27.pdf 500 филателистических загадок] / Пер. с польск. В. Л. Кона. — М.: Связь, 1978. — 248 с. (Проверено 13 июня 2011)
  4. [web.archive.org/web/20091027020820/uk.geocities.com/tonygoodbody/thematics.htm Thematics. Railways on Stamps] (англ.). Railway Philatelic Group. Anthony M. Goodbody. Проверено 9 июня 2011. [web.archive.org/web/20091027001517/uk.geocities.com/tonygoodbody/ Архивировано из первоисточника 27 октября 2009].
  5. Llaveria, Antonio. [www.peru-philatelic-study-circle.com/Presentations/Trencito/ElTrencito-July2009.pdf The ”Trencito“ & The Medals of Charles E. Bryant. A coincidence?] (англ.) (PDF). Presentations. Peru Philatelic Study Circle - PPSC (July 2009). Проверено 9 июня 2011. [www.webcitation.org/65kV1Ftht Архивировано из первоисточника 26 февраля 2012].
  6. [www.paperheritage.co.uk/articles/Peru'1871.html Peru: 1871 'Trencito' issue] (англ.). Train Stamps. Paper Heritage. Проверено 9 июня 2011.

Литература

  • Кисин Б. М. [www.ozon.ru/context/detail/id/3223180/ Страна Филателия] / Ред. В. Нездвецкий. — М.: Просвещение, 1969. — 240 с. — 100 000 экз. (Проверено 15 июля 2016) [webcitation.org/6eDwKqKmf Архивировано] из первоисточника 2 января 2016.
  • Коммеморативные марки // [www.fmus.ru/article02/FS/K.html Филателистический словарь] / Сост. О. Я. Басин. — М.: Связь, 1968. — 164 с.
  • Марки коммеморативные // [dic.academic.ru/dic.nsf/dic_philately/1534/ Большой филателистический словарь] / Н. И. Владинец, Л. И. Ильичёв, И. Я. Левитас, П. Ф. Мазур, И. Н. Меркулов, И. А. Моросанов, Ю. К. Мякота, С. А. Панасян, Ю. М. Рудников, М. Б. Слуцкий, В. А. Якобс; под общ. ред. Н. И. Владинца и В. А. Якобса. — М.: Радио и связь, 1988. — 320 с. — 40 000 экз. — ISBN 5-256-00175-2.

Ссылки

  • [www.belpost.by/stamps/dictionary/letter-p/ Памятный (коммеморативный) выпуск]. Русско-английский толковый словарь филателистических терминов — П. Юный филателист. Белпочта. Проверено 21 октября 2009. [www.webcitation.org/65QYOFsKe Архивировано из первоисточника 13 февраля 2012].
  • [mirmarok.ru/book/gl11_052.htm «Земская почта»] — глава из электронной книги [mirmarok.ru/book/ «Мир филателии»] [filatelist.narod.ru/ В. А. Новосёлова (Смоленск)] на сайте Союза филателистов России [mirmarok.ru/ «Мир м@рок»]
  • [www.philately.h14.ru/post-ru.html «Почта России»] — электронная книга Н. И. Владинца на сайте [www.philately.h14.ru/ «Филателистическая литература, география»]

Отрывок, характеризующий Коммеморативная марка

Пьер накануне того воскресенья, в которое читали молитву, обещал Ростовым привезти им от графа Растопчина, с которым он был хорошо знаком, и воззвание к России, и последние известия из армии. Поутру, заехав к графу Растопчину, Пьер у него застал только что приехавшего курьера из армии.
Курьер был один из знакомых Пьеру московских бальных танцоров.
– Ради бога, не можете ли вы меня облегчить? – сказал курьер, – у меня полна сумка писем к родителям.
В числе этих писем было письмо от Николая Ростова к отцу. Пьер взял это письмо. Кроме того, граф Растопчин дал Пьеру воззвание государя к Москве, только что отпечатанное, последние приказы по армии и свою последнюю афишу. Просмотрев приказы по армии, Пьер нашел в одном из них между известиями о раненых, убитых и награжденных имя Николая Ростова, награжденного Георгием 4 й степени за оказанную храбрость в Островненском деле, и в том же приказе назначение князя Андрея Болконского командиром егерского полка. Хотя ему и не хотелось напоминать Ростовым о Болконском, но Пьер не мог воздержаться от желания порадовать их известием о награждении сына и, оставив у себя воззвание, афишу и другие приказы, с тем чтобы самому привезти их к обеду, послал печатный приказ и письмо к Ростовым.
Разговор с графом Растопчиным, его тон озабоченности и поспешности, встреча с курьером, беззаботно рассказывавшим о том, как дурно идут дела в армии, слухи о найденных в Москве шпионах, о бумаге, ходящей по Москве, в которой сказано, что Наполеон до осени обещает быть в обеих русских столицах, разговор об ожидаемом назавтра приезде государя – все это с новой силой возбуждало в Пьере то чувство волнения и ожидания, которое не оставляло его со времени появления кометы и в особенности с начала войны.
Пьеру давно уже приходила мысль поступить в военную службу, и он бы исполнил ее, ежели бы не мешала ему, во первых, принадлежность его к тому масонскому обществу, с которым он был связан клятвой и которое проповедывало вечный мир и уничтожение войны, и, во вторых, то, что ему, глядя на большое количество москвичей, надевших мундиры и проповедывающих патриотизм, было почему то совестно предпринять такой шаг. Главная же причина, по которой он не приводил в исполнение своего намерения поступить в военную службу, состояла в том неясном представлении, что он l'Russe Besuhof, имеющий значение звериного числа 666, что его участие в великом деле положения предела власти зверю, глаголящему велика и хульна, определено предвечно и что поэтому ему не должно предпринимать ничего и ждать того, что должно совершиться.


У Ростовых, как и всегда по воскресениям, обедал кое кто из близких знакомых.
Пьер приехал раньше, чтобы застать их одних.
Пьер за этот год так потолстел, что он был бы уродлив, ежели бы он не был так велик ростом, крупен членами и не был так силен, что, очевидно, легко носил свою толщину.
Он, пыхтя и что то бормоча про себя, вошел на лестницу. Кучер его уже не спрашивал, дожидаться ли. Он знал, что когда граф у Ростовых, то до двенадцатого часу. Лакеи Ростовых радостно бросились снимать с него плащ и принимать палку и шляпу. Пьер, по привычке клубной, и палку и шляпу оставлял в передней.
Первое лицо, которое он увидал у Ростовых, была Наташа. Еще прежде, чем он увидал ее, он, снимая плащ в передней, услыхал ее. Она пела солфеджи в зале. Он внал, что она не пела со времени своей болезни, и потому звук ее голоса удивил и обрадовал его. Он тихо отворил дверь и увидал Наташу в ее лиловом платье, в котором она была у обедни, прохаживающуюся по комнате и поющую. Она шла задом к нему, когда он отворил дверь, но когда она круто повернулась и увидала его толстое, удивленное лицо, она покраснела и быстро подошла к нему.
– Я хочу попробовать опять петь, – сказала она. – Все таки это занятие, – прибавила она, как будто извиняясь.
– И прекрасно.
– Как я рада, что вы приехали! Я нынче так счастлива! – сказала она с тем прежним оживлением, которого уже давно не видел в ней Пьер. – Вы знаете, Nicolas получил Георгиевский крест. Я так горда за него.
– Как же, я прислал приказ. Ну, я вам не хочу мешать, – прибавил он и хотел пройти в гостиную.
Наташа остановила его.
– Граф, что это, дурно, что я пою? – сказала она, покраснев, но, не спуская глаз, вопросительно глядя на Пьера.
– Нет… Отчего же? Напротив… Но отчего вы меня спрашиваете?
– Я сама не знаю, – быстро отвечала Наташа, – но я ничего бы не хотела сделать, что бы вам не нравилось. Я вам верю во всем. Вы не знаете, как вы для меля важны и как вы много для меня сделали!.. – Она говорила быстро и не замечая того, как Пьер покраснел при этих словах. – Я видела в том же приказе он, Болконский (быстро, шепотом проговорила она это слово), он в России и опять служит. Как вы думаете, – сказала она быстро, видимо, торопясь говорить, потому что она боялась за свои силы, – простит он меня когда нибудь? Не будет он иметь против меня злого чувства? Как вы думаете? Как вы думаете?
– Я думаю… – сказал Пьер. – Ему нечего прощать… Ежели бы я был на его месте… – По связи воспоминаний, Пьер мгновенно перенесся воображением к тому времени, когда он, утешая ее, сказал ей, что ежели бы он был не он, а лучший человек в мире и свободен, то он на коленях просил бы ее руки, и то же чувство жалости, нежности, любви охватило его, и те же слова были у него на устах. Но она не дала ему времени сказать их.
– Да вы – вы, – сказала она, с восторгом произнося это слово вы, – другое дело. Добрее, великодушнее, лучше вас я не знаю человека, и не может быть. Ежели бы вас не было тогда, да и теперь, я не знаю, что бы было со мною, потому что… – Слезы вдруг полились ей в глаза; она повернулась, подняла ноты к глазам, запела и пошла опять ходить по зале.
В это же время из гостиной выбежал Петя.
Петя был теперь красивый, румяный пятнадцатилетний мальчик с толстыми, красными губами, похожий на Наташу. Он готовился в университет, но в последнее время, с товарищем своим Оболенским, тайно решил, что пойдет в гусары.
Петя выскочил к своему тезке, чтобы переговорить о деле.
Он просил его узнать, примут ли его в гусары.
Пьер шел по гостиной, не слушая Петю.
Петя дернул его за руку, чтоб обратить на себя его вниманье.
– Ну что мое дело, Петр Кирилыч. Ради бога! Одна надежда на вас, – говорил Петя.
– Ах да, твое дело. В гусары то? Скажу, скажу. Нынче скажу все.
– Ну что, mon cher, ну что, достали манифест? – спросил старый граф. – А графинюшка была у обедни у Разумовских, молитву новую слышала. Очень хорошая, говорит.
– Достал, – отвечал Пьер. – Завтра государь будет… Необычайное дворянское собрание и, говорят, по десяти с тысячи набор. Да, поздравляю вас.
– Да, да, слава богу. Ну, а из армии что?
– Наши опять отступили. Под Смоленском уже, говорят, – отвечал Пьер.
– Боже мой, боже мой! – сказал граф. – Где же манифест?
– Воззвание! Ах, да! – Пьер стал в карманах искать бумаг и не мог найти их. Продолжая охлопывать карманы, он поцеловал руку у вошедшей графини и беспокойно оглядывался, очевидно, ожидая Наташу, которая не пела больше, но и не приходила в гостиную.
– Ей богу, не знаю, куда я его дел, – сказал он.
– Ну уж, вечно растеряет все, – сказала графиня. Наташа вошла с размягченным, взволнованным лицом и села, молча глядя на Пьера. Как только она вошла в комнату, лицо Пьера, до этого пасмурное, просияло, и он, продолжая отыскивать бумаги, несколько раз взглядывал на нее.
– Ей богу, я съезжу, я дома забыл. Непременно…
– Ну, к обеду опоздаете.
– Ах, и кучер уехал.
Но Соня, пошедшая в переднюю искать бумаги, нашла их в шляпе Пьера, куда он их старательно заложил за подкладку. Пьер было хотел читать.
– Нет, после обеда, – сказал старый граф, видимо, в этом чтении предвидевший большое удовольствие.
За обедом, за которым пили шампанское за здоровье нового Георгиевского кавалера, Шиншин рассказывал городские новости о болезни старой грузинской княгини, о том, что Метивье исчез из Москвы, и о том, что к Растопчину привели какого то немца и объявили ему, что это шампиньон (так рассказывал сам граф Растопчин), и как граф Растопчин велел шампиньона отпустить, сказав народу, что это не шампиньон, а просто старый гриб немец.
– Хватают, хватают, – сказал граф, – я графине и то говорю, чтобы поменьше говорила по французски. Теперь не время.
– А слышали? – сказал Шиншин. – Князь Голицын русского учителя взял, по русски учится – il commence a devenir dangereux de parler francais dans les rues. [становится опасным говорить по французски на улицах.]
– Ну что ж, граф Петр Кирилыч, как ополченье то собирать будут, и вам придется на коня? – сказал старый граф, обращаясь к Пьеру.
Пьер был молчалив и задумчив во все время этого обеда. Он, как бы не понимая, посмотрел на графа при этом обращении.
– Да, да, на войну, – сказал он, – нет! Какой я воин! А впрочем, все так странно, так странно! Да я и сам не понимаю. Я не знаю, я так далек от военных вкусов, но в теперешние времена никто за себя отвечать не может.