Памятники Алма-Аты

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Памятники Алма-Аты — произведения искусства, сооружённые в Алма-Ате с целью увековечения людей или исторических событий.





История

Государственный список памятников истории и культуры республиканского значения по городу Алматы был утвержден Постановлением Правительства Казахской ССР № 38 от 26 января 1982 года. Список памятников местного значения был утвержден решением исполнительного комитета Алматинского городского совета народных депутатов от 26 января 1984 года за № 2/35. После этого в 1985—1988 годах были внесены дополнения. В эти годы количество памятников, расположенных по городу Алматы и охраняемых государством, согласно государственному списку составляло 77 единиц. 30 декабря 2011 года Правительством Республики Казахстан было принято постановление № 1672 «О лишении статуса памятников истории и культуры местного значения города Алматы и исключения их из Государственного списка памятников истории и культуры местного значения». Согласно данному постановлению, 35 памятников исключены из государственного списка памятников истории и культуры местного значения ввиду полной физической утери и утраты историко-культурного значения. Из них 11 памятников архитектуры: бывший аэропорт, гостиница «Медеу», дом купца Мурова, Софийская церковь, дом Ходжаева, канцелярия генерал-губернатора, здание Семиреченского областного отдела по делам национальностей, здание железнодорожного вокзала станции «Алматы-1», универсальный магазин, клуб-театр НКВД Казахской ССР, дом садовода Бреусова; 9 памятников монументального искусства: 2 памятника В. И. Ленина, памятник С. М. Кирова, бюст Л. П. Емелева, бюст П.Виноградова, памятник борцам Октябрьской революции, памятник М.Фрунзе, памятник и бюст М.Калинина; также 15 памятников археологии: курганные могильники, расположенные в микрорайонах Улжан, Коккайнар, Строитель, Заря Востока[1]. В 2006 году в городе было 133 памятника истории и культуры, 87 - архитектуры и 46 - монументального искусства, из них 30 - республиканского значения [2].

Список памятников по районам города

Алмалинский район

Изображение Название и местоположение Описание
Памятник-бюст лётчику, дважды Герою Советского Союза С. Д. Луганскому
(пр. Абылай-хана, между ул. Айтеке би и Гоголя)
Установлен в 1947 году по Указу Президиума Верховного Совета СССР от 1 июля 1944 года. Скульптор — Н. И. Павлов, архитектор — И. И. Белоцерковский. Бюст выполнен из бронзы, установлен на постаменте, облицованном серым гранитом[3].
Памятник-бюст писателю и драматургу Мухтару Ауэзову
(в сквере с востока от Театра оперы и балета имени Абая)
Установлен в 1967 году. Скульптор — Т. С. Досмагамбетов, архитектор — М. Мендикулов. Отлит из чугуна, постамент изготовлен из серого гранита прямоугольной формы. Имеется ступенчатый стилобат[4].
Памятник-бюст поэту — акыну Джамбулу
(в сквере c запада от Театра оперы и балета имени Абая)
Установлен в 1971 году. Скульптор — Х. И. Наурызбаев, архитектор — М. Мендикулов. Памятник-бюст высотой 2,3 м выполнен цельно с постаментом из серого гранита. Скульптурное изображение передаёт образ акына в момент творческого состояния[5]
Памятник М. О. Ауэзову
(На проспекте Абая перед зданием Казахского театра драмы имени М. О. Ауэзова)
Памятник был открыт в 1980 году. Скульптор — Е. А. Сергебаев, архитекторы — О. Ж. Баймурзаев, А. С. Кайнарбаев. Отлит из бронзы, постамент — из тёмно-серого гранита. Писатель сидит в задумчивой позе в кресле, в его правой руке — книга. Памятник передаёт сложный и многогранный внутренний мир Ауэзова.[4]
Памятник-бюст революционеру и писателю Сабиру Шарипову
(сквер на пересечении ул. Карасай батыра и пр. Сейфуллина)
Установлен в 1980 году. Скульптор — П. И. Шорохов. Отлит из бронзы, постамент изготовлен из гранита. Высота 3,8 м.[6]
Памятник девушкам Героям Советского Союза А. Молдагуловой и М. Маметовой
(сквер напротив бывшего Дома Правительства (ныне здание КБТУ) между ул. Толе би и Богенбай батыра)
Открытие памятника прошло 25 октября 1997 года, на церемонии присутствовал президент Казахстана, члены правительства. Скульптор — Сатыбалдин К. К., архитекторы — Т.Ералиев, В.Сидоров, конструктор — М. Е. Еркенов.[7] На постаменте изображены две Золотые Звезды Героя Советского Союза и имена девушек на казахском языке: «Әлия» и «Мәншүк». Сюжет памятника является условным, так как Алия и Маншук друг с другом даже не были знакомы. Памятник установлен на месте памятника Ленину.
Памятник-бюст писателю и поэту Сабиту Муканову
(сквер на пересечении ул. Толе би и Муканова).
Памятник открыт в 2000 году (к столетию писателя) в рамках юбилейных мероприятий под эгидой ЮНЕСКО[8]// Архитектор: Т.Жанысбеков. Бронзовый бюст. Трехступенчатый стилобат на площадке. Постамент прямоугольный в виде призматической стелы фланкирующими его узкими прямоугольными плитами. На лицевой стороне высечен неглубоким рельефом текст. Высота памятника — 2.0 м.
Памятник партийному и государственному деятелю Темирбеку Жургеневу
(перед зданием Академии искусств)
Открыт 6 декабря 2001 года. Скульптор — Е. А. Сергебаев. Установлен перед зданием Казахской национальной академия искусств имени Т. К. Жургенова.
Памятник индийскому политическому деятелю Махатме Ганди
(в парке в квадрате улиц Шевченко, Гагарина, Джамбула и Жарокова)
Памятник установлен в октябре 2003 года. На церемонию открытия памятника прибыла внучка Ганди — Сумитра Кулкарни.[9] Инициатором открытия памятника выступило индийское посольство, которое профинансировало его установку в рамках Дней Индии в Казахстане. Автором памятника выступил скульптор из Мумбаи — Гаутам Пал.[10] По внешнему виду, является копией московского памятника Махатме Ганди того же автора, открытого 8 июля 1988 года на площади Индиры Ганди.
Мавзолей Раимбек батыру (на пр. Раимбека) Открыт в 2005 году на месте захоронения батыра.
Памятник репрессированному акыну Турмагамбету Изтлеуову
(сквер (Сосновый парк) по ул. Кабанбай батыра, уг. ул. Наурызбай батыра)
Установлен 2 ноября 2007 года[11] к 125-летию репрессированного акына, родившегося в 1882 году в современной Кызылординской области, расстрелянного НКВД в 1939 году.
Памятник уйгурскому композитору и педагогу Куддусу Кужамьярову
(пересечение ул. Карасай батыра, бывшей Виноградова и ул. Наурызбай батыра у здания Уйгурского театра)
Памятник открыт в июле 2008 года, скульптор — Магамед Абдуллаев, архитектор — Аркин Маметбакиев.[12]
Памятник казахскому акыну 19 века Курмангазы у комплекса зданий Казахской национальной консерватории имени Курмангазы на проспекте Аблай-хана в Алма-Ате. Памятник открыт 18 апреля 2012 года, скульптор Т. Бинашев[13].

Ауэзовский район

Изображение Название и местоположение Описание
Памятник В. И. Ленину (изначально стоял в сквере на Центральной площади Астана (им. Ленина), ныне расположен в сквере за кинотеатром «Сары-Арка») Памятник был открыт 7 ноября 1957 года на площади имени В. И. Ленина (сейчас площадь Астаны). В 1997 году был перенесён в сквер за кинотеатром «Сары-Aрка». Скульптор — Е. В. Вучетич, архитектор — И. И. Белоцерковский. Высота 12 м, изготовлен из бронзы и красного гранита. Памятник изображает В. И. Ленина в момент его выступления перед народом[14].
Памятник Борцам Октябрьской Революции
(изначально на улице Пушкина, пересечение с проспектом Раимбека, ныне в сквере у кинотеатра «Сары-Арка»)
Установлен в 1967 году к 50-летию революции. Скульптор — Н. С. Журавлёв, архитекторы — И. И. Токарь, Б. К. Воронин. Высота 5,9 м. Памятник изготовлен в виде многофигурной скульптурной группы, изображающей борцов за установление Советской власти в Семиречье. В композицию входит мемориальная доска с надписью: «Жить будет вечно ваш подвиг бессмертный в сердцах благодарных потомков». Постамент облицован красным гранитом.[15] Демонтирован летом 2012 года и перенесён в сквер за кинотеатром «Сары-Aрка».
Памятник М. В. Фрунзе (сквер за кинотеатром «Сары-Арка»). Установлен в 1967 году в сквере по ул. Кабанбай батыра, уг. ул. Наурызбай батыра, в феврале 2007 года[16] перенесён в сквер за кинотеатром «Сары-Арка». Скульптор — А. А. Исаев, архитектор — И. И. Белоцерковский. Выполнен из бронзы, постамент сложной конфигурации — из серого гранита. Высота 4,5 м.[17]
Памятник-бюст П. М. Виноградову
(сквер на пересечение ул. Карасай батыра (бывшей Виноградова) и ул. Наурызбай батыра (Дзержинскому), ныне в сквере у кинотеатра Сары-Арка)
Бюст установлен в 1956 году. Скульптор — Б. И. Урманче. Бюст высотой 1,7 м отлит из бронзы, конусообразный полированный постамент выполнен из красного гранита[18]. Сооружен в память о большевике-революционере Павле Виноградове, деятельность которого была связана с городом Верным. Демонтирован летом 2012 года и был перенесён в сквер за кинотеатром «Сары-Aрка».
Памятник революционеру Лукиану Емелеву
(ул. Емелева, угол улицы Гоголя, ныне утрачен).
Сооружен в 1967 году. Скульптор Е. Т. Мергенов, архитектор Ш. И. Валиханов). Памятник-бюст из чугуна установлен был на четырёхгранном постаменте, выполненном в строгой прямоугольной форме, облицованном серым полированным гранитом. Высота памятника была 3 метра. Был установлен в сквере улицы Достык, ниже улицы Гоголя. В начале 2000-х снесён. Сооружен был в честь Емелева Лукиана Потаповича, активного участника Гражданской войны, борьбы за установление Советской власти в Семиречье, городе Верном[19].
Памятник М. И. Калинину (сквер за кинотеатром «Сары-Арка») Памятник был установлен в 1972 году у вокзала железнодорожной станции Алма-Ата-2, в 2001 году был перенесён в сквер за кинотеатром «Сары-Aрка». Скульпторы — Х. И. Наурызбаев, В. Ю. Рахманов, архитекторы — А. Абдалиев, А. Ордабаев. Памятник высотой 3,7 м выполнен из серого гранита, воссоздаёт образ М. И. Калинина в момент его выступления перед народом[20].
Памятник Максиму Горькому (сквер за кинотеатром «Сары-Арка») Памятник был установлен в 1940 году на центральной аллее в Центральном парке культуры и отдыха им. Горького, в 2015 году был снесён и перенесён в сквер за кинотеатром «Сары-Aрка»[20].
Памятник воинам Великой Отечественной войны
(Центральное кладбище пр. Раимбека и ул. Рыскулова)
Установлен в 1976 году на братской могиле, где были похоронены 560 воинов Советской Армии и Военно-Морского Флота, умершим от ран в госпиталях Алма-Аты. Авторы — А. Абдалиев, С. Фазылов и другие. Основой композиции памятника является шпиль высотой 9 м. Постамент из чёрного габбро, на котором вписаны имена воинов, сочетается с объёмным гранитным стилобатом. Композицию завершает фигура солдата с автоматом и каской, отлитая из железобетона[15].
Памятник-бюст Турару Рыскулову
Памятник А. Розыбакиеву (во дворе школы № 153)
Памятник «Вечная слава павшим в боях за Родину» (во дворе школы № 92)
Памятник «Вечная память павшим героям» (во дворе школы № 149, мкр. Айгерим)
Памятник «Памяти павших будьте достойны» (мкр. Таугуль) Памятник расположен на территории бывшего совхоза «Таугуль», он был построен в 1985 году в память о погибших 11 воинах-земляках на средства жителей совхоза. Авторы памятника неизвестны. Памятник в виде тюльпана изготовлен полностью из красного гранита.[21]

Бостандыкский район

Изображение Название и местоположение Описание
Памятник революционеру Уразу Джандосову (пересечение ул. Джандосова и пр. Гагарина) Установлен в 1969 году. Скульптор — Н. С. Журавлёв, архитектор — Т. С. Сулейменов. Отлит из чугуна, полутораметровый постамент изготовлен из серого гранита.[22]
Монумент Независимости (пл. Республики) Монумент установлен в 1996 году по инициативе Президента Республики Казахстан Нурсултана Абишевича Назарбаева.

Авторы: Шота Валиханов — руководитель творческого коллектива, Адилет Жумабаев — скульптор, Нурлан Далбаев — скульптор, Казыбек Жарылгапов — архитектор, Кайрат Суранчиев — скульптор. Соавторы: Калдыбай Монтахаев — архитектор, Мурат Мансуров — скульптор, Азат Баярлин — скульптор, Казыбек Сатыбалдин -скульптор.

Памятник академику Канышу Сатпаеву (ул. Сатпаева, угол ул. Байтурсынова, перед зданием КазНТУ им. Сатпаева) Памятник геологу, первому президенту Академии наук Казахстана К. И. Сатпаеву установлен в 1999 году к 100-летнему юбилею. Скульптор Т. С. Досмагамбетов, архитектор А. С. Кайнарбаев.
Памятник художнику Абильхану Кастееву (ул. Сатпаева, перед Госмузеем искусств им. А. Кастеева) Памятник Кастееву установлен в 2004 году, в год столетия художника перед зданием ГМИ им. А. Кастеева. Скульптор Н. Далбаев. Фигура сидящего художника с палитрой и кистью в руках отлита в бронзе. Композиция представлена на постаменте из красно-коричневого мрамора.
Памятник «Рассвет свободы» (пересечение ул. Желтоксан и Сатпаева) Установлен в 2006 году в честь 20-летия декабрьских событий в Алматы 1986 года. В церемонии открытия принял участие президент Казахстана Н. А. Назарбаев. Архитектор — Тимур Сулейменов.[23]
Памятник оперной певице Куляш Байсеитовой (в сквере у музыкальной школы им. К. Байсеитовой по ул. Байзакова, ниже ул. Тимирязева) Установлен 15 сентября 2011 года в преддверии 100-летия певицы. Автор — скульптор Т. Бинашев.

Жетысуский район

Изображение Название и местоположение Описание
Памятник революционеру Амангельды Иманову
(пр. Абылай хана, сквер между ул. Маметовой и Макатаева)
Установлен в 1947 году, на торжественном открытии памятника присутствовал видный государственный деятель А. Т. Джангильдин. Скульптор — Хасбулат Аскар-Сарыджа, архитектор — Т. К. Басенов. Памятник отлит из бронзы, постамент выполнен из серого гранита, техникой мелкой бучарды с орнаментом. Высота 6 м. Выразительны объёмные детали, подчёркивающие движение фигуры.[24]
Памятник Абылай хану
(площадь перед вокзалом Алматы-2)
Памятник Абылайхану установлен в Алматы 16 декабря 2000 года на привокзальной площади перед зданием вокзала Алматы-2. Руководитель авторского коллектива — С. К. Баймагамбетов, скульптор — К. К. Сатыбалдин, архитекторы — Т. Е. Ералиев, З. С. Баймагамбетов, В. И. Сидоров, конструктор — М. Е. Еркинов, литейные работы — А. В. Волков.
Памятник писателю и драматургу Габиту Мусрепову
(пр. Абылай хана, площадь перед Казахским театром для детей и юношества)
Установлен в 2002 году к столетию писателя.
Памятник поэту и писателю Мукагали Макатаеву
(сквер на ул. Макатаева, угол ул. Желтоксан)
Установлен 16 декабря 2002 года после 70-летия поэта. Скульптор Н. Далбаев.

Медеуский район

Изображение Название и местоположение Описание
Памятник поэту и философу Абаю Кунанбаеву
(площадь Абая перед Дворцом Республики, пересечение пр. Достык и пр. Абая)
Установлен в 1960 году. От подножия памятника начинается проспект Абая, который уходит на запад, к жилым районам. Авторы памятника: скульптор Х. И. Наурызбаев, архитектор И. И. Белоцерковский. Общая высота монумента 13,7 м. Скульптура отлита из бронзы. Форма постамента — трапециевидная, выполнена из красного гранита. Фигура Абая — в движении. В левой согнутой руке он держит книгу, а правой придерживает полы накинутого на плечи чапана. Голова мыслителя выполнена объёмно. Лицу придано выражение задумчивости, взгляд устремлён в будущее.
Бюст революционеру Д. А. Фурманову (на ул. Фурманова, угол ул. Курмангазы) Установлен в 1967 году. Скульптор — Н. С. Журавлёв, архитектор- Х. Якупбаев. Бюст отлит из бронзы, установлен на постаменте из полированного гранита. Высота 2,7 м.[25]
Памятник генералу И. В. Панфилову
(парк имени 28-ми гвардейцев-панфиловцев, с южной стороны, пересечение пр. Достык и ул. Казыбек би)
Установлен в 1968 году. Авторы: скульптор — Б. А. Тулеков, архитектор — Т. К. Басенов. Памятник-бюст отлит из бронзы. Высота — 2 м, постамент прямоугольный из серого гранита.[26]
Памятник учёному и этнографу Чокану Валиханову
(пересечение улиц Валиханова и Шевченко, перед зданием Академии наук Казахстана)
Установлен в 1969 году. Скульптор Х. И. Наурызбаев, архитектор — Ш. Е. Валиханов (Государственная премия Казахской ССР 1970 года). Памятник высотой 8 м отлит из бронзы. Постамент и стилобат изготовлены из полированного чёрного габбро. На тыльной стороне постамента в оформлении использованы казахские национальные орнаменты и рисунки Ч. Ч. Валиханова. Боковые стороны выложены орнаментальными плитками. Подход к памятнику выложен архалетским плитняком. В фигуре выражено раздумье Валиханова. Одетый в военную форму, он стоит в естественной позе — одна рука с книгой опущена, другая как бы на мгновенье коснулась подбородка.[27]
Памятник основателю комсомола Казахстана Гани Муратбаеву
(пересечение пр. Достык и ул. Сатпаева, перед фасадом Алматинского дворца школьников)
Установлен в 1972 году. Скульпторы — Т. Досмагамбетов, О. Прокофьев, архитекторы — Ш. Валиханов, А. Кайнарбаев.
Мемориал Славы
(парк имени 28-ми гвардейцев-панфиловцев с восточной стороны)
Был сооружён в 1975 году к 30-летию Победы, в том же году зажжён Вечный огонь. Открытие мемориального комплекса из четырёх частей состоялось 8 мая 1975 года. Первая часть — горельеф «Клятва» (с левой стороны) — посвящена юным борцам за Советскую власть в Казахстане. Центральная часть триптиха — «Подвиг» — запечатлела образы героев-панфиловцев, грудью защищавших Москву. Справа композиция «Трубящие славу», которая придает всему мемориалу оптимистическое звучание, её образы воплощают гимн торжествующей жизни. У Вечного огня — массивные кубы из лабрадорита, под которыми замурованы капсулы с землей, доставленной из городов-героев.[28]
Памятник-бюст советскому партийному деятелю Д. А. Кунаеву
(сквер на углу улиц Кунаева и Богенбай-батыра)
Сооружён в 1978 году в ознаменование заслуг дважды Героя Социалистического Труда1982 году — трижды Героя) Д. А. Кунаева. Скульпторы — Т. С. Досмагамбетов, А. Б. Татаринов, архитекторы — А. К. Капанов, Ш. Е. Валиханов, И. Я. Токарь, Б. В. Дмитриевский. Бронзовый бюст изготовлен в традиционном классическом стиле. Строгие и лаконичные формы постамента из полированного гранита подчёркивают стилевое единство скульптурно-архитектурной композиции.[29]
Памятник революционеру Токашу Бокину
(парк имени 28-ми гвардейцев-панфиловцев с западной стороны)
Установлен в 1980 году. Скульптор — Б. А. Абишев, архитектор — Ш. И. Валиханов. Выполнен в виде бюста-памятника высотой 5 м из серого гранита. Поясная фигура, высеченная из гранитного прямоугольника, создаёт динамичный образ Т. Бокина.[30]
Памятник погибшим в 1968 году солдатам Юрию Директорчуку и Анатолию Духовичу
(угол просп. Достык — Казыбек Би)
Небольшой гранитный обелиск, надпись «19 июня 1968 года, спасая жизнь детей, погибли воины САВО: рядовой Ю. Директорчук, год рожд. 1948; рядовой А. Духович, год рожд. 1946.» 19 июня 1968 года рядовые Юрий Директорчук и Анатолий Духович управляя бензовозом ЗИЛ-164 с отказавшими тормозами, неслись вниз по улице Ленина. На перекрестке с Советской, улицу переходила большая группа школьников и выезжал автобус. Солдаты не раздумывая свернули в сторону и врезались в огромный тополь. Бензовоз, в котором оставалось более 2 тонн топлива, взорвался. Кроме солдат никто не пострадал. Существующий памятник установлен 7 мая 1987 года.
Памятник поэту — акыну Джамбулу
(пересечение пр. Достык и ул. Жамбыла перед кинотеатром «Искра»)
Новый памятник Джамбулу был установлен к 150-летию акына в 1996 году. Архитекторы — С.Баймагамбетов, Т. Ералиев, С. Фазылов и скульптор Б. Абишев.. Памятник великому поэту отлит из бронзы и передает образ акына в момент творческого состояния. Акын задумчиво смотрит вдаль, держа при этом в левой руке домбру, с правой стороны скала — кусочек природы Заилийского Алатау, из которой бьют два источника.[31]
Памятник А. С. Пушкину (в сквере с восточной стороны здания Академии наук Казахстана) Памятник — бюст А. С. Пушкину, великому русскому поэту был установлен 29 октября 1999 г. в честь 200-летия со дня рождения (автор — российский скульптор А. Бичугов, архитекторы Т. Ералиев, А. Анчугов).
Памятник Тарасу Шевченко
(пересечение пр. Достык и ул. Шевченко)
Памятник украинскому кобзарю, поэту Т. Г. Шевченко, который проживал в западном Казахстане во время ссылки (18471857), был установлен на пересечении проспекта Достык с улицей Шевченко в августе 2000 года в честь девятой годовщины независимости Украины. Был сделан группой украинских скульпторов под рук. Виталия Рыжика из гранита, добытого в Житомирской области[32].
Памятник композитору и педагогу Мукану Тулебаеву
(ул. Тулебаева, угол пр. Абая)
Памятник установлен в 2002 году. Авторы — алматинские скульптор Е.Рахмадиев и архитектор К. Жарылгапов. Стоимость работ составила 17 млн тенге, которые выделил акимат города. Скульптура была отлита из бронзы на заводе «Поршень».
Памятник воинам-казахстанцам, погибшим в Афганистане
(парк имени 28-ми гвардейцев-панфиловцев, у Мемориала Славы)
Был открыт 15 февраля 2003 года[33]. Скульптор: Казбек Сатыбалдин, архитекторы Тохтар Ералиев и Владимир Сидоров.
Памятник знаменитой британской рок-группе «Битлз»
(гора Кок-Тюбе)
Установлен 15 мая 2007 года. Изготовлен из бронзы, скульптор Эдуард Казарян. На композиции сидящим с гитарой в руке изображён Джон Леннон, Джордж Харрисон, Ринго Старр и Пол Маккартни изображены стоя.
Бюст Абая Кунанбаева
(у входа в главный корпус КазНПУ имени Абая, пр. Достык)
Памятник учёному — археологу Алькею Маргулану
(в сквере с западной стороны здания Академии наук Казахстана)
Открыт в 14 января 2010 года. Автором мощного монумента из кордайского гранита весом в 8 тонн стал казахстанский скульптор Н. Далбай.
Памятник Герою Советского Союза Бауыржану Момыш-улы (парк имени 28-ми гвардейцев-панфиловцев с северной стороны) Был открыт 10 декабря 2010 года. Авторами монумента выступили казахстанские скульпторы Нурлан Далбай и Расул Сатыбалдиев. Общая высота монумента составляет шесть метров. Фигура Бауыржана Момыш-улы исполнена в полный рост из бронзы, подставка — из гранита[34].
Памятник певцу и домбристу Жусупбеку Елебекову
Установлен напротив Республиканского эстрадно-циркового колледжа его имени на углу улиц Богенбай батыра и Валиханова.
Был открыт 8 октября 2011 года.
Памятник композитору и дирижёру Нургисе Тлендиеву
(ул. Фурманова, в сквере выше Центрального Государственного музея РК)
Был открыт 15 октября 2011 года. Памятник представляет собой фигуру композитора в полный рост на постаменте. Авторы — скульптор, литейщик М. Азмаганбетов и архитектор К. Жарылгапов. Основание выполнено из гранита, скульптура — из бронзы, общая высота памятника — 9 метров.
Памятник батыру Раимбеку на одноимённом проспекте. Памятник батыру 18 века, освободившему Семиречье от джунгарских заватчиков. Конный памятник высотой 12 метров установлен 7 декабря 2012 года. Скульптор Едиге Рахмадиев. На пьедестале выгравированы годы жизни батыра и строки из стихотворения Мукагали Макатаева: «Ұрпағына медет бер, Ұлы бабам!».
Памятник певцу и домбристу Кенену Азербаеву Установлен 11 декабря 2013 года в микрорайоне "Горный гигант".

Турксибский район

Изображение Название и местоположение Описание
Памятник революционеру Алиби Джангильдину (привокзальная площадь железнодорожной станции Алматы-1). Установлен в 1975 году. Коллектив авторов (скульпторы — Т. Досмагамбетов, О. Прокопьева, архитектор — Ш. Валиханов) получили за него Государственную премию Казахской ССР в 1976 году. Высота памятника 11 м. Скульптурное изображение Алиби Джангильдина выполнено в полный рост на сложном постаменте из гранита с орнаментальным поясом. Скульптурным решением памятника переданы внутренняя энергия, целеустремлённость Джангильдина.[35]
Памятник В. И. Ленину
(в парке имени Ленина, пр. Сейфуллина угол Шолохова)
Открыт в 19??.

Напишите отзыв о статье "Памятники Алма-Аты"

Примечания

  1. [meta.kz/novosti/kazakhstan/725668-pochemu-35-pamyatnikov-kultury-almaty-isklyuchili-iz-gosspiskov.html Почему 35 памятников культуры Алматы исключили из госсписков]. meta.kz. Проверено 10 февраля 2015. [archive.is/0FzHH Архивировано из первоисточника 10 февраля 2015].
  2. [www.kt.kz/rus/state/glava_gosudarstva_prinjal_uchastie_v_ceremonii_otkritija_pamjatnika_tauelsizdik_tani_rassvet_svobodi_v_almati_1153400016.html Глава государства принял участие в церемонии открытия памятника "Тауелсиздик таны - Рассвет свободы" в Алматы]
  3. Алма-Ата. Энциклопедия. — С. 340-341.
  4. 1 2 Алма-Ата. Энциклопедия. — С. 131–132.
  5. Алма-Ата. Энциклопедия. — С. 228.
  6. Алма-Ата. Энциклопедия. — С. 573-574.
  7. А. Исалова. [www.cgaa.kz/pages/124.jsp Хроника создания памятника Героям войны] (рус.)(недоступная ссылка — история). Проверено 23 июня 2009.
  8. [www.golosasibiri.narod.ru/almanah/vyp_7/054_014_mash.html «Голоса Сибири». Выпуск седьмой]
  9. Панорама. [www.centrasia.ru/newsA.php4?st=1066507800 В Алматы открыт памятник Махатме Ганди] (рус.). Проверено 22 июня 2009. [www.webcitation.org/66QNEW3Lb Архивировано из первоисточника 25 марта 2012].
  10. Александра Бабкина. [www.centrasia.ru/newsA.php?st=1078697220 У памятника Махатме Ганди в Алматы украли... очки] (рус.). Проверено 22 июня 2009. [www.webcitation.org/66QNGKdFE Архивировано из первоисточника 25 марта 2012].
  11. [www.kazpost.kz/news/?page=2007-11-08_1.html news | Kazpost]
  12. Ирина Лебедева. [www.centrasia.ru/newsA.php?st=1216708380 В Алматы открыт памятник основоположнику уйгурской классической музыки Куддусу Кужамьярову] (рус.). Проверено 22 июня 2009. [www.webcitation.org/66QNHpvCC Архивировано из первоисточника 25 марта 2012].
  13. [www.khabar.kz/rus/politics/Pamjatnik_Kurmangazi_ustanovlen_v_Almati.html Памятник Курмангазы установлен в Алматы]
  14. Алма-Ата. Энциклопедия. — С. 338.
  15. 1 2 Алма-Ата. Энциклопедия. — С. 409.
  16. [www.kt.kz/rus/other/v_centre_almati_demontirovan_pamjatnik_frunze_na_ego_meste_budet_vhod_v_park_departament_kuljturi_1153410139.html В центре Алматы демонтирован памятник Фрунзе, на его месте будет вход в парк — департамент культуры | Информационный портал ZAKON.KZ]
  17. Алма-Ата. Энциклопедия. — С. 551.
  18. Алма-Ата. Энциклопедия. — С. 192.
  19. Алма-Ата. Энциклопедия. — С. 247.
  20. 1 2 Алма-Ата. Энциклопедия. — С. 290.
  21. Аппарат акима Ауэзовского района. [www.auezov.almaty.kz/page.php?page_id=275&lang=1&article_id=61 Памятник «Памяти павших будьте достойны»] (рус.). Проверено 19 июня 2009. [www.webcitation.org/66QNJKNA4 Архивировано из первоисточника 25 марта 2012].
  22. Алма-Ата. Энциклопедия. — С. 231.
  23. [www.kazpravda.kz/c/1158609993 Предвестники нашей свободы]. Казахстанская правда. Проверено 20 июня 2011. [www.webcitation.org/66QNKgvXu Архивировано из первоисточника 25 марта 2012].
  24. Алма-Ата. Энциклопедия. — С. 116.
  25. Алма-Ата. Энциклопедия. — С. 554.
  26. Аппарат акима Медеуского района. [www.medeu.almaty.kz/page.php?page_id=261&lang=1&parent_id=260 Памятник И.В. Панфилову] (рус.). Проверено 28 января 2009. [www.webcitation.org/66AQEGC6V Архивировано из первоисточника 15 марта 2012].
  27. Алма-Ата. Энциклопедия. — С. 170.
  28. Аппарат акима Медеуского района. [www.medeu.almaty.kz/page.php?page_id=267&lang=1&parent_id=260 Мемориал Славы] (рус.). Проверено 2 августа 2008. [www.webcitation.org/66AQDbFpl Архивировано из первоисточника 15 марта 2012].
  29. Алма-Ата. Энциклопедия. — С. 325.
  30. Алма-Ата. Энциклопедия. — С. 154.
  31. Аппарат акима Медеуского района. [www.medeu.almaty.kz/page.php?page_id=264&lang=1&parent_id=260 Памятник Жамбылу Жабаеву] (рус.). Проверено 28 января 2009. [www.webcitation.org/66BHqnsZx Архивировано из первоисточника 15 марта 2012].
  32. STYLE (№1–2 (11) 2006 год). [planeta-imen.narod.ru/littropa.pdf ПО ЛИТЕРАТУРНЫМ ТРОПАМ АЛМАТЫ] (рус.). Проверено 28 января 2009. [www.webcitation.org/66BHramYk Архивировано из первоисточника 15 марта 2012].
  33. Ольга Малахова. [www.np.kz/old/2003/06/main.html Дефолт героев] (рус.). Проверено 20 января 2010. [www.webcitation.org/66AQEw3ov Архивировано из первоисточника 15 марта 2012].
  34. [www.inform.kz/rus/article/2330821 Памятник Бауыржану Момышулы станет еще одним символом в воспитании патриотизма — заместитель акима Алматы]. Казинформ. Проверено 15 июля 2011. [www.webcitation.org/66AQ6hq3Q Архивировано из первоисточника 15 марта 2012].
  35. Алма-Ата. Энциклопедия. — С. 229.


Отрывок, характеризующий Памятники Алма-Аты


Граф Илья Андреич вышел из предводителей, потому что эта должность была сопряжена с слишком большими расходами. Но дела его всё не поправлялись. Часто Наташа и Николай видели тайные, беспокойные переговоры родителей и слышали толки о продаже богатого, родового Ростовского дома и подмосковной. Без предводительства не нужно было иметь такого большого приема, и отрадненская жизнь велась тише, чем в прежние годы; но огромный дом и флигеля всё таки были полны народом, за стол всё так же садилось больше человек. Всё это были свои, обжившиеся в доме люди, почти члены семейства или такие, которые, казалось, необходимо должны были жить в доме графа. Таковы были Диммлер – музыкант с женой, Иогель – танцовальный учитель с семейством, старушка барышня Белова, жившая в доме, и еще многие другие: учителя Пети, бывшая гувернантка барышень и просто люди, которым лучше или выгоднее было жить у графа, чем дома. Не было такого большого приезда как прежде, но ход жизни велся тот же, без которого не могли граф с графиней представить себе жизни. Та же была, еще увеличенная Николаем, охота, те же 50 лошадей и 15 кучеров на конюшне, те же дорогие подарки в именины, и торжественные на весь уезд обеды; те же графские висты и бостоны, за которыми он, распуская всем на вид карты, давал себя каждый день на сотни обыгрывать соседям, смотревшим на право составлять партию графа Ильи Андреича, как на самую выгодную аренду.
Граф, как в огромных тенетах, ходил в своих делах, стараясь не верить тому, что он запутался и с каждым шагом всё более и более запутываясь и чувствуя себя не в силах ни разорвать сети, опутавшие его, ни осторожно, терпеливо приняться распутывать их. Графиня любящим сердцем чувствовала, что дети ее разоряются, что граф не виноват, что он не может быть не таким, каким он есть, что он сам страдает (хотя и скрывает это) от сознания своего и детского разорения, и искала средств помочь делу. С ее женской точки зрения представлялось только одно средство – женитьба Николая на богатой невесте. Она чувствовала, что это была последняя надежда, и что если Николай откажется от партии, которую она нашла ему, надо будет навсегда проститься с возможностью поправить дела. Партия эта была Жюли Карагина, дочь прекрасных, добродетельных матери и отца, с детства известная Ростовым, и теперь богатая невеста по случаю смерти последнего из ее братьев.
Графиня писала прямо к Карагиной в Москву, предлагая ей брак ее дочери с своим сыном и получила от нее благоприятный ответ. Карагина отвечала, что она с своей стороны согласна, что всё будет зависеть от склонности ее дочери. Карагина приглашала Николая приехать в Москву.
Несколько раз, со слезами на глазах, графиня говорила сыну, что теперь, когда обе дочери ее пристроены – ее единственное желание состоит в том, чтобы видеть его женатым. Она говорила, что легла бы в гроб спокойной, ежели бы это было. Потом говорила, что у нее есть прекрасная девушка на примете и выпытывала его мнение о женитьбе.
В других разговорах она хвалила Жюли и советовала Николаю съездить в Москву на праздники повеселиться. Николай догадывался к чему клонились разговоры его матери, и в один из таких разговоров вызвал ее на полную откровенность. Она высказала ему, что вся надежда поправления дел основана теперь на его женитьбе на Карагиной.
– Что ж, если бы я любил девушку без состояния, неужели вы потребовали бы, maman, чтобы я пожертвовал чувством и честью для состояния? – спросил он у матери, не понимая жестокости своего вопроса и желая только выказать свое благородство.
– Нет, ты меня не понял, – сказала мать, не зная, как оправдаться. – Ты меня не понял, Николинька. Я желаю твоего счастья, – прибавила она и почувствовала, что она говорит неправду, что она запуталась. – Она заплакала.
– Маменька, не плачьте, а только скажите мне, что вы этого хотите, и вы знаете, что я всю жизнь свою, всё отдам для того, чтобы вы были спокойны, – сказал Николай. Я всем пожертвую для вас, даже своим чувством.
Но графиня не так хотела поставить вопрос: она не хотела жертвы от своего сына, она сама бы хотела жертвовать ему.
– Нет, ты меня не понял, не будем говорить, – сказала она, утирая слезы.
«Да, может быть, я и люблю бедную девушку, говорил сам себе Николай, что ж, мне пожертвовать чувством и честью для состояния? Удивляюсь, как маменька могла мне сказать это. Оттого что Соня бедна, то я и не могу любить ее, думал он, – не могу отвечать на ее верную, преданную любовь. А уж наверное с ней я буду счастливее, чем с какой нибудь куклой Жюли. Пожертвовать своим чувством я всегда могу для блага своих родных, говорил он сам себе, но приказывать своему чувству я не могу. Ежели я люблю Соню, то чувство мое сильнее и выше всего для меня».
Николай не поехал в Москву, графиня не возобновляла с ним разговора о женитьбе и с грустью, а иногда и озлоблением видела признаки всё большего и большего сближения между своим сыном и бесприданной Соней. Она упрекала себя за то, но не могла не ворчать, не придираться к Соне, часто без причины останавливая ее, называя ее «вы», и «моя милая». Более всего добрая графиня за то и сердилась на Соню, что эта бедная, черноглазая племянница была так кротка, так добра, так преданно благодарна своим благодетелям, и так верно, неизменно, с самоотвержением влюблена в Николая, что нельзя было ни в чем упрекнуть ее.
Николай доживал у родных свой срок отпуска. От жениха князя Андрея получено было 4 е письмо, из Рима, в котором он писал, что он уже давно бы был на пути в Россию, ежели бы неожиданно в теплом климате не открылась его рана, что заставляет его отложить свой отъезд до начала будущего года. Наташа была так же влюблена в своего жениха, так же успокоена этой любовью и так же восприимчива ко всем радостям жизни; но в конце четвертого месяца разлуки с ним, на нее начинали находить минуты грусти, против которой она не могла бороться. Ей жалко было самое себя, жалко было, что она так даром, ни для кого, пропадала всё это время, в продолжение которого она чувствовала себя столь способной любить и быть любимой.
В доме Ростовых было невесело.


Пришли святки, и кроме парадной обедни, кроме торжественных и скучных поздравлений соседей и дворовых, кроме на всех надетых новых платьев, не было ничего особенного, ознаменовывающего святки, а в безветренном 20 ти градусном морозе, в ярком ослепляющем солнце днем и в звездном зимнем свете ночью, чувствовалась потребность какого нибудь ознаменования этого времени.
На третий день праздника после обеда все домашние разошлись по своим комнатам. Было самое скучное время дня. Николай, ездивший утром к соседям, заснул в диванной. Старый граф отдыхал в своем кабинете. В гостиной за круглым столом сидела Соня, срисовывая узор. Графиня раскладывала карты. Настасья Ивановна шут с печальным лицом сидел у окна с двумя старушками. Наташа вошла в комнату, подошла к Соне, посмотрела, что она делает, потом подошла к матери и молча остановилась.
– Что ты ходишь, как бесприютная? – сказала ей мать. – Что тебе надо?
– Его мне надо… сейчас, сию минуту мне его надо, – сказала Наташа, блестя глазами и не улыбаясь. – Графиня подняла голову и пристально посмотрела на дочь.
– Не смотрите на меня. Мама, не смотрите, я сейчас заплачу.
– Садись, посиди со мной, – сказала графиня.
– Мама, мне его надо. За что я так пропадаю, мама?… – Голос ее оборвался, слезы брызнули из глаз, и она, чтобы скрыть их, быстро повернулась и вышла из комнаты. Она вышла в диванную, постояла, подумала и пошла в девичью. Там старая горничная ворчала на молодую девушку, запыхавшуюся, с холода прибежавшую с дворни.
– Будет играть то, – говорила старуха. – На всё время есть.
– Пусти ее, Кондратьевна, – сказала Наташа. – Иди, Мавруша, иди.
И отпустив Маврушу, Наташа через залу пошла в переднюю. Старик и два молодые лакея играли в карты. Они прервали игру и встали при входе барышни. «Что бы мне с ними сделать?» подумала Наташа. – Да, Никита, сходи пожалуста… куда бы мне его послать? – Да, сходи на дворню и принеси пожалуста петуха; да, а ты, Миша, принеси овса.
– Немного овса прикажете? – весело и охотно сказал Миша.
– Иди, иди скорее, – подтвердил старик.
– Федор, а ты мелу мне достань.
Проходя мимо буфета, она велела подавать самовар, хотя это было вовсе не время.
Буфетчик Фока был самый сердитый человек из всего дома. Наташа над ним любила пробовать свою власть. Он не поверил ей и пошел спросить, правда ли?
– Уж эта барышня! – сказал Фока, притворно хмурясь на Наташу.
Никто в доме не рассылал столько людей и не давал им столько работы, как Наташа. Она не могла равнодушно видеть людей, чтобы не послать их куда нибудь. Она как будто пробовала, не рассердится ли, не надуется ли на нее кто из них, но ничьих приказаний люди не любили так исполнять, как Наташиных. «Что бы мне сделать? Куда бы мне пойти?» думала Наташа, медленно идя по коридору.
– Настасья Ивановна, что от меня родится? – спросила она шута, который в своей куцавейке шел навстречу ей.
– От тебя блохи, стрекозы, кузнецы, – отвечал шут.
– Боже мой, Боже мой, всё одно и то же. Ах, куда бы мне деваться? Что бы мне с собой сделать? – И она быстро, застучав ногами, побежала по лестнице к Фогелю, который с женой жил в верхнем этаже. У Фогеля сидели две гувернантки, на столе стояли тарелки с изюмом, грецкими и миндальными орехами. Гувернантки разговаривали о том, где дешевле жить, в Москве или в Одессе. Наташа присела, послушала их разговор с серьезным задумчивым лицом и встала. – Остров Мадагаскар, – проговорила она. – Ма да гас кар, – повторила она отчетливо каждый слог и не отвечая на вопросы m me Schoss о том, что она говорит, вышла из комнаты. Петя, брат ее, был тоже наверху: он с своим дядькой устраивал фейерверк, который намеревался пустить ночью. – Петя! Петька! – закричала она ему, – вези меня вниз. с – Петя подбежал к ней и подставил спину. Она вскочила на него, обхватив его шею руками и он подпрыгивая побежал с ней. – Нет не надо – остров Мадагаскар, – проговорила она и, соскочив с него, пошла вниз.
Как будто обойдя свое царство, испытав свою власть и убедившись, что все покорны, но что всё таки скучно, Наташа пошла в залу, взяла гитару, села в темный угол за шкапчик и стала в басу перебирать струны, выделывая фразу, которую она запомнила из одной оперы, слышанной в Петербурге вместе с князем Андреем. Для посторонних слушателей у ней на гитаре выходило что то, не имевшее никакого смысла, но в ее воображении из за этих звуков воскресал целый ряд воспоминаний. Она сидела за шкапчиком, устремив глаза на полосу света, падавшую из буфетной двери, слушала себя и вспоминала. Она находилась в состоянии воспоминания.
Соня прошла в буфет с рюмкой через залу. Наташа взглянула на нее, на щель в буфетной двери и ей показалось, что она вспоминает то, что из буфетной двери в щель падал свет и что Соня прошла с рюмкой. «Да и это было точь в точь также», подумала Наташа. – Соня, что это? – крикнула Наташа, перебирая пальцами на толстой струне.
– Ах, ты тут! – вздрогнув, сказала Соня, подошла и прислушалась. – Не знаю. Буря? – сказала она робко, боясь ошибиться.
«Ну вот точно так же она вздрогнула, точно так же подошла и робко улыбнулась тогда, когда это уж было», подумала Наташа, «и точно так же… я подумала, что в ней чего то недостает».
– Нет, это хор из Водоноса, слышишь! – И Наташа допела мотив хора, чтобы дать его понять Соне.
– Ты куда ходила? – спросила Наташа.
– Воду в рюмке переменить. Я сейчас дорисую узор.
– Ты всегда занята, а я вот не умею, – сказала Наташа. – А Николай где?
– Спит, кажется.
– Соня, ты поди разбуди его, – сказала Наташа. – Скажи, что я его зову петь. – Она посидела, подумала о том, что это значит, что всё это было, и, не разрешив этого вопроса и нисколько не сожалея о том, опять в воображении своем перенеслась к тому времени, когда она была с ним вместе, и он влюбленными глазами смотрел на нее.
«Ах, поскорее бы он приехал. Я так боюсь, что этого не будет! А главное: я стареюсь, вот что! Уже не будет того, что теперь есть во мне. А может быть, он нынче приедет, сейчас приедет. Может быть приехал и сидит там в гостиной. Может быть, он вчера еще приехал и я забыла». Она встала, положила гитару и пошла в гостиную. Все домашние, учителя, гувернантки и гости сидели уж за чайным столом. Люди стояли вокруг стола, – а князя Андрея не было, и была всё прежняя жизнь.
– А, вот она, – сказал Илья Андреич, увидав вошедшую Наташу. – Ну, садись ко мне. – Но Наташа остановилась подле матери, оглядываясь кругом, как будто она искала чего то.
– Мама! – проговорила она. – Дайте мне его , дайте, мама, скорее, скорее, – и опять она с трудом удержала рыдания.
Она присела к столу и послушала разговоры старших и Николая, который тоже пришел к столу. «Боже мой, Боже мой, те же лица, те же разговоры, так же папа держит чашку и дует точно так же!» думала Наташа, с ужасом чувствуя отвращение, подымавшееся в ней против всех домашних за то, что они были всё те же.
После чая Николай, Соня и Наташа пошли в диванную, в свой любимый угол, в котором всегда начинались их самые задушевные разговоры.


– Бывает с тобой, – сказала Наташа брату, когда они уселись в диванной, – бывает с тобой, что тебе кажется, что ничего не будет – ничего; что всё, что хорошее, то было? И не то что скучно, а грустно?
– Еще как! – сказал он. – У меня бывало, что всё хорошо, все веселы, а мне придет в голову, что всё это уж надоело и что умирать всем надо. Я раз в полку не пошел на гулянье, а там играла музыка… и так мне вдруг скучно стало…
– Ах, я это знаю. Знаю, знаю, – подхватила Наташа. – Я еще маленькая была, так со мной это бывало. Помнишь, раз меня за сливы наказали и вы все танцовали, а я сидела в классной и рыдала, никогда не забуду: мне и грустно было и жалко было всех, и себя, и всех всех жалко. И, главное, я не виновата была, – сказала Наташа, – ты помнишь?
– Помню, – сказал Николай. – Я помню, что я к тебе пришел потом и мне хотелось тебя утешить и, знаешь, совестно было. Ужасно мы смешные были. У меня тогда была игрушка болванчик и я его тебе отдать хотел. Ты помнишь?
– А помнишь ты, – сказала Наташа с задумчивой улыбкой, как давно, давно, мы еще совсем маленькие были, дяденька нас позвал в кабинет, еще в старом доме, а темно было – мы это пришли и вдруг там стоит…
– Арап, – докончил Николай с радостной улыбкой, – как же не помнить? Я и теперь не знаю, что это был арап, или мы во сне видели, или нам рассказывали.
– Он серый был, помнишь, и белые зубы – стоит и смотрит на нас…
– Вы помните, Соня? – спросил Николай…
– Да, да я тоже помню что то, – робко отвечала Соня…
– Я ведь спрашивала про этого арапа у папа и у мама, – сказала Наташа. – Они говорят, что никакого арапа не было. А ведь вот ты помнишь!
– Как же, как теперь помню его зубы.
– Как это странно, точно во сне было. Я это люблю.
– А помнишь, как мы катали яйца в зале и вдруг две старухи, и стали по ковру вертеться. Это было, или нет? Помнишь, как хорошо было?
– Да. А помнишь, как папенька в синей шубе на крыльце выстрелил из ружья. – Они перебирали улыбаясь с наслаждением воспоминания, не грустного старческого, а поэтического юношеского воспоминания, те впечатления из самого дальнего прошедшего, где сновидение сливается с действительностью, и тихо смеялись, радуясь чему то.
Соня, как и всегда, отстала от них, хотя воспоминания их были общие.
Соня не помнила многого из того, что они вспоминали, а и то, что она помнила, не возбуждало в ней того поэтического чувства, которое они испытывали. Она только наслаждалась их радостью, стараясь подделаться под нее.
Она приняла участие только в том, когда они вспоминали первый приезд Сони. Соня рассказала, как она боялась Николая, потому что у него на курточке были снурки, и ей няня сказала, что и ее в снурки зашьют.
– А я помню: мне сказали, что ты под капустою родилась, – сказала Наташа, – и помню, что я тогда не смела не поверить, но знала, что это не правда, и так мне неловко было.
Во время этого разговора из задней двери диванной высунулась голова горничной. – Барышня, петуха принесли, – шопотом сказала девушка.
– Не надо, Поля, вели отнести, – сказала Наташа.
В середине разговоров, шедших в диванной, Диммлер вошел в комнату и подошел к арфе, стоявшей в углу. Он снял сукно, и арфа издала фальшивый звук.
– Эдуард Карлыч, сыграйте пожалуста мой любимый Nocturiene мосье Фильда, – сказал голос старой графини из гостиной.
Диммлер взял аккорд и, обратясь к Наташе, Николаю и Соне, сказал: – Молодежь, как смирно сидит!
– Да мы философствуем, – сказала Наташа, на минуту оглянувшись, и продолжала разговор. Разговор шел теперь о сновидениях.
Диммлер начал играть. Наташа неслышно, на цыпочках, подошла к столу, взяла свечу, вынесла ее и, вернувшись, тихо села на свое место. В комнате, особенно на диване, на котором они сидели, было темно, но в большие окна падал на пол серебряный свет полного месяца.
– Знаешь, я думаю, – сказала Наташа шопотом, придвигаясь к Николаю и Соне, когда уже Диммлер кончил и всё сидел, слабо перебирая струны, видимо в нерешительности оставить, или начать что нибудь новое, – что когда так вспоминаешь, вспоминаешь, всё вспоминаешь, до того довоспоминаешься, что помнишь то, что было еще прежде, чем я была на свете…
– Это метампсикова, – сказала Соня, которая всегда хорошо училась и все помнила. – Египтяне верили, что наши души были в животных и опять пойдут в животных.
– Нет, знаешь, я не верю этому, чтобы мы были в животных, – сказала Наташа тем же шопотом, хотя музыка и кончилась, – а я знаю наверное, что мы были ангелами там где то и здесь были, и от этого всё помним…
– Можно мне присоединиться к вам? – сказал тихо подошедший Диммлер и подсел к ним.
– Ежели бы мы были ангелами, так за что же мы попали ниже? – сказал Николай. – Нет, это не может быть!
– Не ниже, кто тебе сказал, что ниже?… Почему я знаю, чем я была прежде, – с убеждением возразила Наташа. – Ведь душа бессмертна… стало быть, ежели я буду жить всегда, так я и прежде жила, целую вечность жила.
– Да, но трудно нам представить вечность, – сказал Диммлер, который подошел к молодым людям с кроткой презрительной улыбкой, но теперь говорил так же тихо и серьезно, как и они.
– Отчего же трудно представить вечность? – сказала Наташа. – Нынче будет, завтра будет, всегда будет и вчера было и третьего дня было…
– Наташа! теперь твой черед. Спой мне что нибудь, – послышался голос графини. – Что вы уселись, точно заговорщики.
– Мама! мне так не хочется, – сказала Наташа, но вместе с тем встала.
Всем им, даже и немолодому Диммлеру, не хотелось прерывать разговор и уходить из уголка диванного, но Наташа встала, и Николай сел за клавикорды. Как всегда, став на средину залы и выбрав выгоднейшее место для резонанса, Наташа начала петь любимую пьесу своей матери.
Она сказала, что ей не хотелось петь, но она давно прежде, и долго после не пела так, как она пела в этот вечер. Граф Илья Андреич из кабинета, где он беседовал с Митинькой, слышал ее пенье, и как ученик, торопящийся итти играть, доканчивая урок, путался в словах, отдавая приказания управляющему и наконец замолчал, и Митинька, тоже слушая, молча с улыбкой, стоял перед графом. Николай не спускал глаз с сестры, и вместе с нею переводил дыхание. Соня, слушая, думала о том, какая громадная разница была между ей и ее другом и как невозможно было ей хоть на сколько нибудь быть столь обворожительной, как ее кузина. Старая графиня сидела с счастливо грустной улыбкой и слезами на глазах, изредка покачивая головой. Она думала и о Наташе, и о своей молодости, и о том, как что то неестественное и страшное есть в этом предстоящем браке Наташи с князем Андреем.
Диммлер, подсев к графине и закрыв глаза, слушал.
– Нет, графиня, – сказал он наконец, – это талант европейский, ей учиться нечего, этой мягкости, нежности, силы…
– Ах! как я боюсь за нее, как я боюсь, – сказала графиня, не помня, с кем она говорит. Ее материнское чутье говорило ей, что чего то слишком много в Наташе, и что от этого она не будет счастлива. Наташа не кончила еще петь, как в комнату вбежал восторженный четырнадцатилетний Петя с известием, что пришли ряженые.
Наташа вдруг остановилась.
– Дурак! – закричала она на брата, подбежала к стулу, упала на него и зарыдала так, что долго потом не могла остановиться.
– Ничего, маменька, право ничего, так: Петя испугал меня, – говорила она, стараясь улыбаться, но слезы всё текли и всхлипывания сдавливали горло.
Наряженные дворовые, медведи, турки, трактирщики, барыни, страшные и смешные, принеся с собою холод и веселье, сначала робко жались в передней; потом, прячась один за другого, вытеснялись в залу; и сначала застенчиво, а потом всё веселее и дружнее начались песни, пляски, хоровые и святочные игры. Графиня, узнав лица и посмеявшись на наряженных, ушла в гостиную. Граф Илья Андреич с сияющей улыбкой сидел в зале, одобряя играющих. Молодежь исчезла куда то.
Через полчаса в зале между другими ряжеными появилась еще старая барыня в фижмах – это был Николай. Турчанка был Петя. Паяс – это был Диммлер, гусар – Наташа и черкес – Соня, с нарисованными пробочными усами и бровями.
После снисходительного удивления, неузнавания и похвал со стороны не наряженных, молодые люди нашли, что костюмы так хороши, что надо было их показать еще кому нибудь.
Николай, которому хотелось по отличной дороге прокатить всех на своей тройке, предложил, взяв с собой из дворовых человек десять наряженных, ехать к дядюшке.
– Нет, ну что вы его, старика, расстроите! – сказала графиня, – да и негде повернуться у него. Уж ехать, так к Мелюковым.
Мелюкова была вдова с детьми разнообразного возраста, также с гувернантками и гувернерами, жившая в четырех верстах от Ростовых.
– Вот, ma chere, умно, – подхватил расшевелившийся старый граф. – Давай сейчас наряжусь и поеду с вами. Уж я Пашету расшевелю.
Но графиня не согласилась отпустить графа: у него все эти дни болела нога. Решили, что Илье Андреевичу ехать нельзя, а что ежели Луиза Ивановна (m me Schoss) поедет, то барышням можно ехать к Мелюковой. Соня, всегда робкая и застенчивая, настоятельнее всех стала упрашивать Луизу Ивановну не отказать им.
Наряд Сони был лучше всех. Ее усы и брови необыкновенно шли к ней. Все говорили ей, что она очень хороша, и она находилась в несвойственном ей оживленно энергическом настроении. Какой то внутренний голос говорил ей, что нынче или никогда решится ее судьба, и она в своем мужском платье казалась совсем другим человеком. Луиза Ивановна согласилась, и через полчаса четыре тройки с колокольчиками и бубенчиками, визжа и свистя подрезами по морозному снегу, подъехали к крыльцу.
Наташа первая дала тон святочного веселья, и это веселье, отражаясь от одного к другому, всё более и более усиливалось и дошло до высшей степени в то время, когда все вышли на мороз, и переговариваясь, перекликаясь, смеясь и крича, расселись в сани.
Две тройки были разгонные, третья тройка старого графа с орловским рысаком в корню; четвертая собственная Николая с его низеньким, вороным, косматым коренником. Николай в своем старушечьем наряде, на который он надел гусарский, подпоясанный плащ, стоял в середине своих саней, подобрав вожжи.
Было так светло, что он видел отблескивающие на месячном свете бляхи и глаза лошадей, испуганно оглядывавшихся на седоков, шумевших под темным навесом подъезда.
В сани Николая сели Наташа, Соня, m me Schoss и две девушки. В сани старого графа сели Диммлер с женой и Петя; в остальные расселись наряженные дворовые.
– Пошел вперед, Захар! – крикнул Николай кучеру отца, чтобы иметь случай перегнать его на дороге.
Тройка старого графа, в которую сел Диммлер и другие ряженые, визжа полозьями, как будто примерзая к снегу, и побрякивая густым колокольцом, тронулась вперед. Пристяжные жались на оглобли и увязали, выворачивая как сахар крепкий и блестящий снег.
Николай тронулся за первой тройкой; сзади зашумели и завизжали остальные. Сначала ехали маленькой рысью по узкой дороге. Пока ехали мимо сада, тени от оголенных деревьев ложились часто поперек дороги и скрывали яркий свет луны, но как только выехали за ограду, алмазно блестящая, с сизым отблеском, снежная равнина, вся облитая месячным сиянием и неподвижная, открылась со всех сторон. Раз, раз, толконул ухаб в передних санях; точно так же толконуло следующие сани и следующие и, дерзко нарушая закованную тишину, одни за другими стали растягиваться сани.
– След заячий, много следов! – прозвучал в морозном скованном воздухе голос Наташи.
– Как видно, Nicolas! – сказал голос Сони. – Николай оглянулся на Соню и пригнулся, чтоб ближе рассмотреть ее лицо. Какое то совсем новое, милое, лицо, с черными бровями и усами, в лунном свете, близко и далеко, выглядывало из соболей.
«Это прежде была Соня», подумал Николай. Он ближе вгляделся в нее и улыбнулся.
– Вы что, Nicolas?
– Ничего, – сказал он и повернулся опять к лошадям.
Выехав на торную, большую дорогу, примасленную полозьями и всю иссеченную следами шипов, видными в свете месяца, лошади сами собой стали натягивать вожжи и прибавлять ходу. Левая пристяжная, загнув голову, прыжками подергивала свои постромки. Коренной раскачивался, поводя ушами, как будто спрашивая: «начинать или рано еще?» – Впереди, уже далеко отделившись и звеня удаляющимся густым колокольцом, ясно виднелась на белом снегу черная тройка Захара. Слышны были из его саней покрикиванье и хохот и голоса наряженных.
– Ну ли вы, разлюбезные, – крикнул Николай, с одной стороны подергивая вожжу и отводя с кнутом pуку. И только по усилившемуся как будто на встречу ветру, и по подергиванью натягивающих и всё прибавляющих скоку пристяжных, заметно было, как шибко полетела тройка. Николай оглянулся назад. С криком и визгом, махая кнутами и заставляя скакать коренных, поспевали другие тройки. Коренной стойко поколыхивался под дугой, не думая сбивать и обещая еще и еще наддать, когда понадобится.
Николай догнал первую тройку. Они съехали с какой то горы, выехали на широко разъезженную дорогу по лугу около реки.
«Где это мы едем?» подумал Николай. – «По косому лугу должно быть. Но нет, это что то новое, чего я никогда не видал. Это не косой луг и не Дёмкина гора, а это Бог знает что такое! Это что то новое и волшебное. Ну, что бы там ни было!» И он, крикнув на лошадей, стал объезжать первую тройку.
Захар сдержал лошадей и обернул свое уже объиндевевшее до бровей лицо.
Николай пустил своих лошадей; Захар, вытянув вперед руки, чмокнул и пустил своих.
– Ну держись, барин, – проговорил он. – Еще быстрее рядом полетели тройки, и быстро переменялись ноги скачущих лошадей. Николай стал забирать вперед. Захар, не переменяя положения вытянутых рук, приподнял одну руку с вожжами.
– Врешь, барин, – прокричал он Николаю. Николай в скок пустил всех лошадей и перегнал Захара. Лошади засыпали мелким, сухим снегом лица седоков, рядом с ними звучали частые переборы и путались быстро движущиеся ноги, и тени перегоняемой тройки. Свист полозьев по снегу и женские взвизги слышались с разных сторон.
Опять остановив лошадей, Николай оглянулся кругом себя. Кругом была всё та же пропитанная насквозь лунным светом волшебная равнина с рассыпанными по ней звездами.
«Захар кричит, чтобы я взял налево; а зачем налево? думал Николай. Разве мы к Мелюковым едем, разве это Мелюковка? Мы Бог знает где едем, и Бог знает, что с нами делается – и очень странно и хорошо то, что с нами делается». Он оглянулся в сани.
– Посмотри, у него и усы и ресницы, всё белое, – сказал один из сидевших странных, хорошеньких и чужих людей с тонкими усами и бровями.
«Этот, кажется, была Наташа, подумал Николай, а эта m me Schoss; а может быть и нет, а это черкес с усами не знаю кто, но я люблю ее».
– Не холодно ли вам? – спросил он. Они не отвечали и засмеялись. Диммлер из задних саней что то кричал, вероятно смешное, но нельзя было расслышать, что он кричал.
– Да, да, – смеясь отвечали голоса.
– Однако вот какой то волшебный лес с переливающимися черными тенями и блестками алмазов и с какой то анфиладой мраморных ступеней, и какие то серебряные крыши волшебных зданий, и пронзительный визг каких то зверей. «А ежели и в самом деле это Мелюковка, то еще страннее то, что мы ехали Бог знает где, и приехали в Мелюковку», думал Николай.
Действительно это была Мелюковка, и на подъезд выбежали девки и лакеи со свечами и радостными лицами.
– Кто такой? – спрашивали с подъезда.
– Графские наряженные, по лошадям вижу, – отвечали голоса.


Пелагея Даниловна Мелюкова, широкая, энергическая женщина, в очках и распашном капоте, сидела в гостиной, окруженная дочерьми, которым она старалась не дать скучать. Они тихо лили воск и смотрели на тени выходивших фигур, когда зашумели в передней шаги и голоса приезжих.
Гусары, барыни, ведьмы, паясы, медведи, прокашливаясь и обтирая заиндевевшие от мороза лица в передней, вошли в залу, где поспешно зажигали свечи. Паяц – Диммлер с барыней – Николаем открыли пляску. Окруженные кричавшими детьми, ряженые, закрывая лица и меняя голоса, раскланивались перед хозяйкой и расстанавливались по комнате.
– Ах, узнать нельзя! А Наташа то! Посмотрите, на кого она похожа! Право, напоминает кого то. Эдуард то Карлыч как хорош! Я не узнала. Да как танцует! Ах, батюшки, и черкес какой то; право, как идет Сонюшке. Это еще кто? Ну, утешили! Столы то примите, Никита, Ваня. А мы так тихо сидели!
– Ха ха ха!… Гусар то, гусар то! Точно мальчик, и ноги!… Я видеть не могу… – слышались голоса.
Наташа, любимица молодых Мелюковых, с ними вместе исчезла в задние комнаты, куда была потребована пробка и разные халаты и мужские платья, которые в растворенную дверь принимали от лакея оголенные девичьи руки. Через десять минут вся молодежь семейства Мелюковых присоединилась к ряженым.
Пелагея Даниловна, распорядившись очисткой места для гостей и угощениями для господ и дворовых, не снимая очков, с сдерживаемой улыбкой, ходила между ряжеными, близко глядя им в лица и никого не узнавая. Она не узнавала не только Ростовых и Диммлера, но и никак не могла узнать ни своих дочерей, ни тех мужниных халатов и мундиров, которые были на них.
– А это чья такая? – говорила она, обращаясь к своей гувернантке и глядя в лицо своей дочери, представлявшей казанского татарина. – Кажется, из Ростовых кто то. Ну и вы, господин гусар, в каком полку служите? – спрашивала она Наташу. – Турке то, турке пастилы подай, – говорила она обносившему буфетчику: – это их законом не запрещено.