Памятник «Стерегущему»

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Памятник
Памятник «Стерегущему»
Памятник матросам миноносца «Стерегущий»

Памятник «Стерегущему», центральная часть
Страна Россия
Санкт-Петербург Александровский парк
Скульптор К. В. Изенберг
Архитектор А. И. фон Гоген
Строительство 19081911 годы
Статус  Объект культурного наследия РФ [old.kulturnoe-nasledie.ru/monuments.php?id=7810365000 № 7810365000]№ 7810365000
Высота 5 м
Материал бронза, гранит

Памятник «Стерегущему» — памятник геройской гибели в бою Русско-японской войны миноносца «Стерегущий». Единственный петербургский монумент в стиле модерн и последний, сооружённый до революции.

Был установлен в Санкт-Петербурге по проекту скульптора К. В. Изенберга и архитектора А. И. фон Гогена. Расчёты фундамента выполнил проф. В. Н. Соколовский, отлил скульптурную композицию литейщик В. З. Гаврилов[1].

Памятник изображает часть корпуса корабля и двух матросов, так как по информации, именно В. Новиков и И. Бухарев затопили корабль, чтобы он не достался врагу.

Был открыт 26 апреля 1911 года в присутствии императора Николая II, в Александровском парке на Каменноостровском проспекте. Журнал «Искры» в мае 1911 года опубликовал фотографии с церемонии открытия памятника. Подпись под одной из них гласит: «Открытый 10 мая в Петербурге в Высочайшем присутствии памятник героям миноносца „Стерегущий“ с льющимся из открытого иллюминатора потоком воды.»[2]

В начале 1930-х годов (до 1935) и с 1947 по 1971 год через открытый кингстон подавалась вода.

В 1954 году под руководством В. К. Изенберга (сына скульптора) была произведена реставрация памятника, а с его тыльной стороны восстановлена мемориальная доска с перечислением личного состава миноносца.

Напишите отзыв о статье "Памятник «Стерегущему»"



Примечания

  1. Привалов В. Д. Каменноостровский проспект. — М.: ЗАО Центрполиграф, 2005. — 639 с. — ISBN 5-9524-1882-1
  2. К. К. Булла (фото). [www.odin-fakt.ru/iskry/_20_jurnala_iskry_god1911/ Памятникъ героямъ "Стерегущаго"]. «ИСКРЫ». Иллюстрированный художественно-литературный и юмористический журнал с карикатурами. Выходит еженедельно при газете «Русское Слово». № 20, Воскресенье, 22 мая 1911 г.. «Один факт». Универсальная городская газета. Одинцово и Одинцовский район. Проверено 10 марта 2012. [www.webcitation.org/68BUqSUJr Архивировано из первоисточника 5 июня 2012].


Отрывок, характеризующий Памятник «Стерегущему»


Не успел князь Андрей проводить глазами Пфуля, как в комнату поспешно вошел граф Бенигсен и, кивнув головой Болконскому, не останавливаясь, прошел в кабинет, отдавая какие то приказания своему адъютанту. Государь ехал за ним, и Бенигсен поспешил вперед, чтобы приготовить кое что и успеть встретить государя. Чернышев и князь Андрей вышли на крыльцо. Государь с усталым видом слезал с лошади. Маркиз Паулучи что то говорил государю. Государь, склонив голову налево, с недовольным видом слушал Паулучи, говорившего с особенным жаром. Государь тронулся вперед, видимо, желая окончить разговор, но раскрасневшийся, взволнованный итальянец, забывая приличия, шел за ним, продолжая говорить:
– Quant a celui qui a conseille ce camp, le camp de Drissa, [Что же касается того, кто присоветовал Дрисский лагерь,] – говорил Паулучи, в то время как государь, входя на ступеньки и заметив князя Андрея, вглядывался в незнакомое ему лицо.
– Quant a celui. Sire, – продолжал Паулучи с отчаянностью, как будто не в силах удержаться, – qui a conseille le camp de Drissa, je ne vois pas d'autre alternative que la maison jaune ou le gibet. [Что же касается, государь, до того человека, который присоветовал лагерь при Дрисее, то для него, по моему мнению, есть только два места: желтый дом или виселица.] – Не дослушав и как будто не слыхав слов итальянца, государь, узнав Болконского, милостиво обратился к нему:
– Очень рад тебя видеть, пройди туда, где они собрались, и подожди меня. – Государь прошел в кабинет. За ним прошел князь Петр Михайлович Волконский, барон Штейн, и за ними затворились двери. Князь Андрей, пользуясь разрешением государя, прошел с Паулучи, которого он знал еще в Турции, в гостиную, где собрался совет.
Князь Петр Михайлович Волконский занимал должность как бы начальника штаба государя. Волконский вышел из кабинета и, принеся в гостиную карты и разложив их на столе, передал вопросы, на которые он желал слышать мнение собранных господ. Дело было в том, что в ночь было получено известие (впоследствии оказавшееся ложным) о движении французов в обход Дрисского лагеря.
Первый начал говорить генерал Армфельд, неожиданно, во избежание представившегося затруднения, предложив совершенно новую, ничем (кроме как желанием показать, что он тоже может иметь мнение) не объяснимую позицию в стороне от Петербургской и Московской дорог, на которой, по его мнению, армия должна была, соединившись, ожидать неприятеля. Видно было, что этот план давно был составлен Армфельдом и что он теперь изложил его не столько с целью отвечать на предлагаемые вопросы, на которые план этот не отвечал, сколько с целью воспользоваться случаем высказать его. Это было одно из миллионов предположений, которые так же основательно, как и другие, можно было делать, не имея понятия о том, какой характер примет война. Некоторые оспаривали его мнение, некоторые защищали его. Молодой полковник Толь горячее других оспаривал мнение шведского генерала и во время спора достал из бокового кармана исписанную тетрадь, которую он попросил позволения прочесть. В пространно составленной записке Толь предлагал другой – совершенно противный и плану Армфельда и плану Пфуля – план кампании. Паулучи, возражая Толю, предложил план движения вперед и атаки, которая одна, по его словам, могла вывести нас из неизвестности и западни, как он называл Дрисский лагерь, в которой мы находились. Пфуль во время этих споров и его переводчик Вольцоген (его мост в придворном отношении) молчали. Пфуль только презрительно фыркал и отворачивался, показывая, что он никогда не унизится до возражения против того вздора, который он теперь слышит. Но когда князь Волконский, руководивший прениями, вызвал его на изложение своего мнения, он только сказал: