Памятник Белому Биму

Памятник
Памятник Белому Биму
Белый Бим Чёрное ухо
Страна	Россия
Город	Воронеж
Скульптор	И. П. Дикунов и Э. Н. Пак
Материал	нержавеющая сталь, бронза (правое ухо и одна из лап)

Памятник Белому Биму Чёрное ухо — памятник собаке Белому Биму Чёрное ухо, герою повести Гавриила Николаевича Троепольского. Установлен в Воронеже на площади перед Воронежским театром кукол «Шут».

Описание

Памятник собаке выполнен из нержавеющего металла и отлит в натуральную величину. Правое ухо и одна из лап созданы из бронзы. Пёс сидит прямо на земле (пьедестала у памятника нет), терпеливо ожидая возвращения своего хозяина. На ошейнике выгравировано его имя.

История

Авторами памятника Биму выступили воронежские скульпторы — лауреаты Государственной премии России Эльза Пак и Иван Дикунов. Идея установить памятник возникла ещё в середине 1980-х годов. Скульпторы начали работу над памятником в 1985 году и создавали его на свои средства. Фигура собаки отливалась в Пензе. Автор повести консультировал скульпторов и давал советы по созданию памятника, но не дожил до его установки.

Памятник был установлен на проспекте Революции у театра кукол «Шут» в 1998 году. Открытие памятника состоялось 5 сентября 1998 года во время праздника города.

В августе 2009 года памятник был выдвинут на конкурсный выбор звания неофициального символа Воронежа. После рассмотрения результатов голосования, воронежской общественной палатой и комиссией по культурному наследию города в этом качестве был выбран памятник Петру I. Памятник Белому Биму занял третье место.

28 ноября 2010 года, к 105-летию автора «Белого Бима Чёрное ухо», Г. Н. Троепольскому на площади рядом с памятником был устроено Театрализованное представление «Бим, который сошел со страниц книги». 23 апреля 2011 года у памятника состоялась третья Всероссийская акция «Россия без жестокости».

Литература

• Кононов В. И. Воронеж: история города в памятниках и мемориальных досках. — Историко-краеведческое издание. — Воронеж: Центр духовного возрождения Чернозёмного края, 2005. — 352 с. — ISBN 5-900-270-72-6.

Ссылки

• [www.ruschudo.ru/miracles/3309 Чудеса России. Памятник Белому Биму Чёрное Ухо в Воронеже]
• [zemnaya-krasota.ru/Voronezh/Pamyatniki_Voronezha.html Памятники Воронежа]

Отрывок, характеризующий Памятник Белому Биму

Князь Андрей неприятно засмеялся, опять напоминая своего отца.
– А где же он теперь находится, ваш шурин, могу ли я узнать? – сказал он.
– Он уехал в Петер…. впрочем я не знаю, – сказал Пьер.
– Ну да это всё равно, – сказал князь Андрей. – Передай графине Ростовой, что она была и есть совершенно свободна, и что я желаю ей всего лучшего.
Пьер взял в руки связку бумаг. Князь Андрей, как будто вспоминая, не нужно ли ему сказать еще что нибудь или ожидая, не скажет ли чего нибудь Пьер, остановившимся взглядом смотрел на него.
– Послушайте, помните вы наш спор в Петербурге, – сказал Пьер, помните о…
– Помню, – поспешно отвечал князь Андрей, – я говорил, что падшую женщину надо простить, но я не говорил, что я могу простить. Я не могу.
– Разве можно это сравнивать?… – сказал Пьер. Князь Андрей перебил его. Он резко закричал:
– Да, опять просить ее руки, быть великодушным, и тому подобное?… Да, это очень благородно, но я не способен итти sur les brisees de monsieur [итти по стопам этого господина]. – Ежели ты хочешь быть моим другом, не говори со мною никогда про эту… про всё это. Ну, прощай. Так ты передашь…
Пьер вышел и пошел к старому князю и княжне Марье.
Старик казался оживленнее обыкновенного. Княжна Марья была такая же, как и всегда, но из за сочувствия к брату, Пьер видел в ней радость к тому, что свадьба ее брата расстроилась. Глядя на них, Пьер понял, какое презрение и злобу они имели все против Ростовых, понял, что нельзя было при них даже и упоминать имя той, которая могла на кого бы то ни было променять князя Андрея.
За обедом речь зашла о войне, приближение которой уже становилось очевидно. Князь Андрей не умолкая говорил и спорил то с отцом, то с Десалем, швейцарцем воспитателем, и казался оживленнее обыкновенного, тем оживлением, которого нравственную причину так хорошо знал Пьер.


В этот же вечер, Пьер поехал к Ростовым, чтобы исполнить свое поручение. Наташа была в постели, граф был в клубе, и Пьер, передав письма Соне, пошел к Марье Дмитриевне, интересовавшейся узнать о том, как князь Андрей принял известие. Через десять минут Соня вошла к Марье Дмитриевне.
– Наташа непременно хочет видеть графа Петра Кирилловича, – сказала она.
– Да как же, к ней что ль его свести? Там у вас не прибрано, – сказала Марья Дмитриевна.
– Нет, она оделась и вышла в гостиную, – сказала Соня.
Марья Дмитриевна только пожала плечами.
– Когда это графиня приедет, измучила меня совсем. Ты смотри ж, не говори ей всего, – обратилась она к Пьеру. – И бранить то ее духу не хватает, так жалка, так жалка!
Наташа, исхудавшая, с бледным и строгим лицом (совсем не пристыженная, какою ее ожидал Пьер) стояла по середине гостиной. Когда Пьер показался в двери, она заторопилась, очевидно в нерешительности, подойти ли к нему или подождать его.
Пьер поспешно подошел к ней. Он думал, что она ему, как всегда, подаст руку; но она, близко подойдя к нему, остановилась, тяжело дыша и безжизненно опустив руки, совершенно в той же позе, в которой она выходила на середину залы, чтоб петь, но совсем с другим выражением.
– Петр Кирилыч, – начала она быстро говорить – князь Болконский был вам друг, он и есть вам друг, – поправилась она (ей казалось, что всё только было, и что теперь всё другое). – Он говорил мне тогда, чтобы обратиться к вам…
Пьер молча сопел носом, глядя на нее. Он до сих пор в душе своей упрекал и старался презирать ее; но теперь ему сделалось так жалко ее, что в душе его не было места упреку.