Памятник Владимиру Великому (Лондон)
| Памятник | |
Памятник Владимиру Великому
| |
| |
| Страна | Великобритания |
| Координаты | 51°30′26″ с. ш. 0°12′14″ з. д. / 51.507444° с. ш. 0.204056° з. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=51.507444&mlon=-0.204056&zoom=14 (O)] (Я) |
| Автор проекта | Лео Мол |
| Строительство | ???—29 мая 1988 годы |
Памятник Владимиру Великому в Лондоне — памятник киевскому князю Владимиру Великому, работы канадского скульптора украинского происхождения Лео Мола (укр. Леонід Молодожанин), находится в Лондоне возле станции метро «Голанд Парк», недалеко от Украинского Клуба и украинского посольства. Памятник установлен местной украинской общиной по случаю 1000-летия Крещения Руси 29 мая 1988 года[1][2].
На памятнике Владимир представлен как «правитель Украины» (англ. Ruler of Ukraine), что является анахронизмом[Коммент. 1].
Напишите отзыв о статье "Памятник Владимиру Великому (Лондон)"
Комментарии
- ↑
Во времена Владимира Великого название Украина не употреблялось:Назва Україна, — єдина тепер назва території, заселеної українським народом, — слов’янського походження й означала первісно »пограниччя«, »окраїну«, »пограничну країну« (індоєвропейський корінь найімовірніший *(s)krei- »відокремлювати, різати«).
<…>
В названих значеннях зустрічаємо назву Україна в найстаріших літописах і інших джерелах XII—XIII ст…
<…>
З XVI ст. назва Україна вживається тільки в значенні »країни або держави, заселеної українцями«, В дальшому значенні взагалі як »країна« (= гр. κώρα і латинському regio), »далекий край«, в народних піснях теж як »вільна земля«.— [litopys.org.ua/rizne/nazva_eu.htm З ЕНЦИКЛОПЕДІЇ УКРАЇНОЗНАВСТВА — I]
Анахронизм — это отнесение (как ошибочное, так и намеренное) событий, явлений, предметов, личностей ко времени, отличному от фактического.
Отнесение Украины ко временам Владимира Великого очевидным образом соответствует определению анахронизма.
Примечания
Отрывок, характеризующий Памятник Владимиру Великому (Лондон)
Но не успел еще Пьер решиться на ответ, который он сделает, как сама графиня в белом, атласном халате, шитом серебром, и в простых волосах (две огромные косы en diademe [в виде диадемы] огибали два раза ее прелестную голову) вошла в комнату спокойно и величественно; только на мраморном несколько выпуклом лбе ее была морщинка гнева. Она с своим всёвыдерживающим спокойствием не стала говорить при камердинере. Она знала о дуэли и пришла говорить о ней. Она дождалась, пока камердинер уставил кофей и вышел. Пьер робко чрез очки посмотрел на нее, и, как заяц, окруженный собаками, прижимая уши, продолжает лежать в виду своих врагов, так и он попробовал продолжать читать: но чувствовал, что это бессмысленно и невозможно и опять робко взглянул на нее. Она не села, и с презрительной улыбкой смотрела на него, ожидая пока выйдет камердинер.– Это еще что? Что вы наделали, я вас спрашиваю, – сказала она строго.
– Я? что я? – сказал Пьер.
– Вот храбрец отыскался! Ну, отвечайте, что это за дуэль? Что вы хотели этим доказать! Что? Я вас спрашиваю. – Пьер тяжело повернулся на диване, открыл рот, но не мог ответить.
– Коли вы не отвечаете, то я вам скажу… – продолжала Элен. – Вы верите всему, что вам скажут, вам сказали… – Элен засмеялась, – что Долохов мой любовник, – сказала она по французски, с своей грубой точностью речи, выговаривая слово «любовник», как и всякое другое слово, – и вы поверили! Но что же вы этим доказали? Что вы доказали этой дуэлью! То, что вы дурак, que vous etes un sot, [что вы дурак,] так это все знали! К чему это поведет? К тому, чтобы я сделалась посмешищем всей Москвы; к тому, чтобы всякий сказал, что вы в пьяном виде, не помня себя, вызвали на дуэль человека, которого вы без основания ревнуете, – Элен всё более и более возвышала голос и одушевлялась, – который лучше вас во всех отношениях…
– Гм… гм… – мычал Пьер, морщась, не глядя на нее и не шевелясь ни одним членом.
– И почему вы могли поверить, что он мой любовник?… Почему? Потому что я люблю его общество? Ежели бы вы были умнее и приятнее, то я бы предпочитала ваше.
– Не говорите со мной… умоляю, – хрипло прошептал Пьер.
– Отчего мне не говорить! Я могу говорить и смело скажу, что редкая та жена, которая с таким мужем, как вы, не взяла бы себе любовников (des аmants), а я этого не сделала, – сказала она. Пьер хотел что то сказать, взглянул на нее странными глазами, которых выражения она не поняла, и опять лег. Он физически страдал в эту минуту: грудь его стесняло, и он не мог дышать. Он знал, что ему надо что то сделать, чтобы прекратить это страдание, но то, что он хотел сделать, было слишком страшно.
