Памятник Джону Юзу
Поделись знанием:
В балагане, в который поступил Пьер и в котором он пробыл четыре недели, было двадцать три человека пленных солдат, три офицера и два чиновника.
Все они потом как в тумане представлялись Пьеру, но Платон Каратаев остался навсегда в душе Пьера самым сильным и дорогим воспоминанием и олицетворением всего русского, доброго и круглого. Когда на другой день, на рассвете, Пьер увидал своего соседа, первое впечатление чего то круглого подтвердилось вполне: вся фигура Платона в его подпоясанной веревкою французской шинели, в фуражке и лаптях, была круглая, голова была совершенно круглая, спина, грудь, плечи, даже руки, которые он носил, как бы всегда собираясь обнять что то, были круглые; приятная улыбка и большие карие нежные глаза были круглые.
Платону Каратаеву должно было быть за пятьдесят лет, судя по его рассказам о походах, в которых он участвовал давнишним солдатом. Он сам не знал и никак не мог определить, сколько ему было лет; но зубы его, ярко белые и крепкие, которые все выкатывались своими двумя полукругами, когда он смеялся (что он часто делал), были все хороши и целы; ни одного седого волоса не было в его бороде и волосах, и все тело его имело вид гибкости и в особенности твердости и сносливости.
Лицо его, несмотря на мелкие круглые морщинки, имело выражение невинности и юности; голос у него был приятный и певучий. Но главная особенность его речи состояла в непосредственности и спорости. Он, видимо, никогда не думал о том, что он сказал и что он скажет; и от этого в быстроте и верности его интонаций была особенная неотразимая убедительность.
Физические силы его и поворотливость были таковы первое время плена, что, казалось, он не понимал, что такое усталость и болезнь. Каждый день утром а вечером он, ложась, говорил: «Положи, господи, камушком, подними калачиком»; поутру, вставая, всегда одинаково пожимая плечами, говорил: «Лег – свернулся, встал – встряхнулся». И действительно, стоило ему лечь, чтобы тотчас же заснуть камнем, и стоило встряхнуться, чтобы тотчас же, без секунды промедления, взяться за какое нибудь дело, как дети, вставши, берутся за игрушки. Он все умел делать, не очень хорошо, но и не дурно. Он пек, парил, шил, строгал, тачал сапоги. Он всегда был занят и только по ночам позволял себе разговоры, которые он любил, и песни. Он пел песни, не так, как поют песенники, знающие, что их слушают, но пел, как поют птицы, очевидно, потому, что звуки эти ему было так же необходимо издавать, как необходимо бывает потянуться или расходиться; и звуки эти всегда бывали тонкие, нежные, почти женские, заунывные, и лицо его при этом бывало очень серьезно.
Попав в плен и обросши бородою, он, видимо, отбросил от себя все напущенное на него, чуждое, солдатское и невольно возвратился к прежнему, крестьянскому, народному складу.
– Солдат в отпуску – рубаха из порток, – говаривал он. Он неохотно говорил про свое солдатское время, хотя не жаловался, и часто повторял, что он всю службу ни разу бит не был. Когда он рассказывал, то преимущественно рассказывал из своих старых и, видимо, дорогих ему воспоминаний «христианского», как он выговаривал, крестьянского быта. Поговорки, которые наполняли его речь, не были те, большей частью неприличные и бойкие поговорки, которые говорят солдаты, но это были те народные изречения, которые кажутся столь незначительными, взятые отдельно, и которые получают вдруг значение глубокой мудрости, когда они сказаны кстати.
| Памятник | |
Памятник Джону Юзу (в новом месте)
| |
| |
| Страна | Украина |
| Скульптор | Александр Митрофанович Скорых |
| Строительство | ???—8 сентября 2001 года годы |
Памятник Джону Юзу установлен в Донецке в честь Джона Юза — валлийского промышленника, основателя Юзовки (современного Донецка). Автор памятника скульптор — Александр Митрофанович Скорых.
Конкурс
На создание памятника основателю города был объявлен конкурс. Работы, участвующие в конкурсе выставлялись в исполкоме. Победил проект Леонида Артёмовича Бриня[1]. Был установлен закладной камень, но возникли споры о дате основания города. Оспаривалось первенство Юза в пользу казацких зимовников. Создание памятника было отложено, а скульптор тем временем умер[1]. После смерти Бриня его проект остался невостребован, а памятник стали делать по проекту Александра Митрофановича Скорых.
- Проекты памятника
- BrynnLA1013.jpg
1995г. ск.Бринь Л.А. фото Бринь Ю.Л.
- BrynnLA1012.jpg
1995г. ск.Бринь Л.А. фото Бринь Ю.Л.
- BrynnLA1010.jpg
1995г. ск.Бринь Л.А. фото Бринь Ю.Л.
Описание
Памятник отлит в центральных ремонтно-механических мастерских[2] и установлен 8 сентября 2001 года. Памятник стоит на низком постаменте, фактически в человеческий рост, что по замыслу скульптора символизирует человеческие качества этого деятеля.
Расположение
Памятник расположен в Ворошиловском районе Донецка, на улице Артёма, у третьего учебного корпуса Донецкого национального технического университета и библиотеки, что может символизировать профессию Джона Юза — инженера английского завода. Первоначально памятник стоял ближе к улице Артёма, а в августе 2009 года памятник был подвинут ближе ко входу в библиотеку[3].
Напишите отзыв о статье "Памятник Джону Юзу"
Примечания
- ↑ 1 2 Андрей Мыш [img-fotki.yandex.ru/get/4422/814477.50/0_62bf3_81a15274_orig Мастер Бринь, или свет Родена над Донбассом] // Что новенького?. — 9 февраля 2003. — № 3. — С. 53.
- ↑ [www.voda.dn.ua/zrmm_lit.htm Центральные ремонтно-механические мастерские](недоступная ссылка — история). [web.archive.org/20070929125342/www.voda.dn.ua/zrmm_lit.htm Архивировано из первоисточника 29 сентября 2007].
- ↑ [govorit.donetsk.ua/yuza-chut-podvinuli.html Юза чуть подвинули]. [www.webcitation.org/6CV3pWcIS Архивировано из первоисточника 28 ноября 2012].
Библиография
- Памятники и памятные знаки // Всё о Донецке.: Справочное пособие. — Донецк: Донбасс, 2003. — С. 156-162. — ISBN 5-7740-0782-0.
- Памятник Джону Юзу // Телегид. Специальный выпуск. Донецк туристический. 150 лучших мест для семейного отдыха. — Донецк, август 2010. — № 2. — С. 6.
Ссылки
- [www.donetsk.dn.ua/sights/monuments/article104.html Памятник Джону Джеймсу Юзу](недоступная ссылка — история). [web.archive.org/20070928083502/www.donetsk.dn.ua/sights/monuments/article104.html Архивировано из первоисточника 28 сентября 2007].
- [www.travel-to-ukraine.info/ru-sight/pamjatnik-dzhonu-dzhejmsu-juzu.html Памятник Джону Джеймсу Юзу]. [www.webcitation.org/6CV4Sth92 Архивировано из первоисточника 28 ноября 2012].
- [www.igraem.com.ua/pamyatniki-donecka/pamyatnik-djony-djeimsy-yuzy.html Памятник Джону Джеймсу Юзу]. [www.webcitation.org/6CV4UH0bt Архивировано из первоисточника 28 ноября 2012].
Отрывок, характеризующий Памятник Джону Юзу
Наружи слышались где то вдалеке плач и крики, и сквозь щели балагана виднелся огонь; но в балагане было тихо и темно. Пьер долго не спал и с открытыми глазами лежал в темноте на своем месте, прислушиваясь к мерному храпенью Платона, лежавшего подле него, и чувствовал, что прежде разрушенный мир теперь с новой красотой, на каких то новых и незыблемых основах, воздвигался в его душе.В балагане, в который поступил Пьер и в котором он пробыл четыре недели, было двадцать три человека пленных солдат, три офицера и два чиновника.
Все они потом как в тумане представлялись Пьеру, но Платон Каратаев остался навсегда в душе Пьера самым сильным и дорогим воспоминанием и олицетворением всего русского, доброго и круглого. Когда на другой день, на рассвете, Пьер увидал своего соседа, первое впечатление чего то круглого подтвердилось вполне: вся фигура Платона в его подпоясанной веревкою французской шинели, в фуражке и лаптях, была круглая, голова была совершенно круглая, спина, грудь, плечи, даже руки, которые он носил, как бы всегда собираясь обнять что то, были круглые; приятная улыбка и большие карие нежные глаза были круглые.
Платону Каратаеву должно было быть за пятьдесят лет, судя по его рассказам о походах, в которых он участвовал давнишним солдатом. Он сам не знал и никак не мог определить, сколько ему было лет; но зубы его, ярко белые и крепкие, которые все выкатывались своими двумя полукругами, когда он смеялся (что он часто делал), были все хороши и целы; ни одного седого волоса не было в его бороде и волосах, и все тело его имело вид гибкости и в особенности твердости и сносливости.
Лицо его, несмотря на мелкие круглые морщинки, имело выражение невинности и юности; голос у него был приятный и певучий. Но главная особенность его речи состояла в непосредственности и спорости. Он, видимо, никогда не думал о том, что он сказал и что он скажет; и от этого в быстроте и верности его интонаций была особенная неотразимая убедительность.
Физические силы его и поворотливость были таковы первое время плена, что, казалось, он не понимал, что такое усталость и болезнь. Каждый день утром а вечером он, ложась, говорил: «Положи, господи, камушком, подними калачиком»; поутру, вставая, всегда одинаково пожимая плечами, говорил: «Лег – свернулся, встал – встряхнулся». И действительно, стоило ему лечь, чтобы тотчас же заснуть камнем, и стоило встряхнуться, чтобы тотчас же, без секунды промедления, взяться за какое нибудь дело, как дети, вставши, берутся за игрушки. Он все умел делать, не очень хорошо, но и не дурно. Он пек, парил, шил, строгал, тачал сапоги. Он всегда был занят и только по ночам позволял себе разговоры, которые он любил, и песни. Он пел песни, не так, как поют песенники, знающие, что их слушают, но пел, как поют птицы, очевидно, потому, что звуки эти ему было так же необходимо издавать, как необходимо бывает потянуться или расходиться; и звуки эти всегда бывали тонкие, нежные, почти женские, заунывные, и лицо его при этом бывало очень серьезно.
Попав в плен и обросши бородою, он, видимо, отбросил от себя все напущенное на него, чуждое, солдатское и невольно возвратился к прежнему, крестьянскому, народному складу.
– Солдат в отпуску – рубаха из порток, – говаривал он. Он неохотно говорил про свое солдатское время, хотя не жаловался, и часто повторял, что он всю службу ни разу бит не был. Когда он рассказывал, то преимущественно рассказывал из своих старых и, видимо, дорогих ему воспоминаний «христианского», как он выговаривал, крестьянского быта. Поговорки, которые наполняли его речь, не были те, большей частью неприличные и бойкие поговорки, которые говорят солдаты, но это были те народные изречения, которые кажутся столь незначительными, взятые отдельно, и которые получают вдруг значение глубокой мудрости, когда они сказаны кстати.
