Памятник Нельсону Манделе (Лондон)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Памятник
Памятник Нельсону Манделе
Nelson Mandela statue
Страна Великобритания
Город Парламентская площадь, Вестминстер, Лондон
Скульптор Иен Уолтерс
Высота 2,7 метра
Материал бронза

Памятник Нельсону Манделе (англ.  Nelson Mandela statue) — скульптура работы Иена Уолтерса. Открыт 28 августа 2007 года на Парламентской площади Лондона, обращён лицом к Вестминстерскому дворцу, рядом с памятниками Аврааму Линкольну и Уинстону Черчиллю.



История

Пять лет длилась дискуссия, стоять ли памятнику борцу с апартеидом на Трафальгарской площади. Эту идею горячо отстаивал мэр Лондона Кен Ливингстон, считавший, что именно здесь должен встать во всем своем бронзовом величии борец за свободу Южной Африки, к тому же на Трафальгарской площади располагается посольство ЮАР. 30 лет назад именно здесь проходили массовые митинги британцев, требовавших освободить Манделу, когда премьер-министр Маргарет Тэтчер называла его террористом, а студенты из консервативной партии носили значки, призывающие повесить борца с апартеидом. Однако власти района Вестминстер выступили против, заявив, что скульптура не соответствует облику площади, на которой уже установлен памятник адмиралу Нельсону. В итоге был найден компромиссный вариант: статуя Манделы будет стоять лицом к зданию парламента, рядом с тремя премьер-министрами Великобритании — Уинстоном Черчиллем, Бенджамином Дизраэли и Робертом Пилем.

Когда-то сам Мандела предсказал появление у Вестминстера своего памятника. В книге «Долгая дорога к свободе» он вспоминал, как однажды шел по Лондону со своим соратником Оливером Тамбо: «Когда мы с Оливером увидели возле Вестминстерского аббатства статую генерала Яна Сматса (известного южноафриканского лидера), мы стали шутить, что может, когда-нибудь здесь, в свою очередь, появятся и наши статуи»[1].

Открытие

28 августа 2007 года выступая на церемонии открытия своего памятника, Мандела пообещал устроить летом 2008 года, в канун своего юбилея, грандиозный благотворительный концерт в лондонском Гайд-парке и лично присутствовать на нём. К трибуне, на которой он произносил речь, его провожал премьер-министр Гордон Браун. Он назвал Манделу «величайшим и самым отважным лидером нынешнего поколения». На церемонии присутствовала и жена Манделы, Граса Машел. Помимо самого бывшего президента ЮАР, в церемонии открытия скульптуры приняли участие мэр Лондона Кен Ливингстон и британский актёр и режиссёр Ричард Аттенборо. Именно Аттенборо откинул скрывающее статую покрывало.

По словам Кена Ливингстона, тот факт, что памятник Манделе установлен именно на Парламентской площади, отражает роль южноафриканского лидера как «одной из ключевых политических фигур нашего времени». Эта скульптура является второй в Лондоне. Первый «Мандела в бронзе», также работы Уолтерса, стоит на южном берегу Темзы[2].

Напишите отзыв о статье "Памятник Нельсону Манделе (Лондон)"

Примечания

  1. [www.rg.ru/2007/08/30/mandela.html Нельсона Манделу увековечили в Лондоне — Ольга Дмитриева — Российская газета]
  2. [www.vokrugsveta.ru/news/1950/ Нельсон Мандела откроет свой памятник в Лондоне | Новости | Вокруг Света]

Отрывок, характеризующий Памятник Нельсону Манделе (Лондон)

За дверью слышались шаги в туфлях и крики: «Шпионы, изменники, везде изменники! В своем доме нет минуты покоя!»
После отъезда Метивье старый князь позвал к себе дочь и вся сила его гнева обрушилась на нее. Она была виновата в том, что к нему пустили шпиона. .Ведь он сказал, ей сказал, чтобы она составила список, и тех, кого не было в списке, чтобы не пускали. Зачем же пустили этого мерзавца! Она была причиной всего. С ней он не мог иметь ни минуты покоя, не мог умереть спокойно, говорил он.
– Нет, матушка, разойтись, разойтись, это вы знайте, знайте! Я теперь больше не могу, – сказал он и вышел из комнаты. И как будто боясь, чтобы она не сумела как нибудь утешиться, он вернулся к ней и, стараясь принять спокойный вид, прибавил: – И не думайте, чтобы я это сказал вам в минуту сердца, а я спокоен, и я обдумал это; и это будет – разойтись, поищите себе места!… – Но он не выдержал и с тем озлоблением, которое может быть только у человека, который любит, он, видимо сам страдая, затряс кулаками и прокричал ей:
– И хоть бы какой нибудь дурак взял ее замуж! – Он хлопнул дверью, позвал к себе m lle Bourienne и затих в кабинете.
В два часа съехались избранные шесть персон к обеду. Гости – известный граф Ростопчин, князь Лопухин с своим племянником, генерал Чатров, старый, боевой товарищ князя, и из молодых Пьер и Борис Друбецкой – ждали его в гостиной.
На днях приехавший в Москву в отпуск Борис пожелал быть представленным князю Николаю Андреевичу и сумел до такой степени снискать его расположение, что князь для него сделал исключение из всех холостых молодых людей, которых он не принимал к себе.
Дом князя был не то, что называется «свет», но это был такой маленький кружок, о котором хотя и не слышно было в городе, но в котором лестнее всего было быть принятым. Это понял Борис неделю тому назад, когда при нем Ростопчин сказал главнокомандующему, звавшему графа обедать в Николин день, что он не может быть:
– В этот день уж я всегда езжу прикладываться к мощам князя Николая Андреича.
– Ах да, да, – отвечал главнокомандующий. – Что он?..
Небольшое общество, собравшееся в старомодной, высокой, с старой мебелью, гостиной перед обедом, было похоже на собравшийся, торжественный совет судилища. Все молчали и ежели говорили, то говорили тихо. Князь Николай Андреич вышел серьезен и молчалив. Княжна Марья еще более казалась тихою и робкою, чем обыкновенно. Гости неохотно обращались к ней, потому что видели, что ей было не до их разговоров. Граф Ростопчин один держал нить разговора, рассказывая о последних то городских, то политических новостях.
Лопухин и старый генерал изредка принимали участие в разговоре. Князь Николай Андреич слушал, как верховный судья слушает доклад, который делают ему, только изредка молчанием или коротким словцом заявляя, что он принимает к сведению то, что ему докладывают. Тон разговора был такой, что понятно было, никто не одобрял того, что делалось в политическом мире. Рассказывали о событиях, очевидно подтверждающих то, что всё шло хуже и хуже; но во всяком рассказе и суждении было поразительно то, как рассказчик останавливался или бывал останавливаем всякий раз на той границе, где суждение могло относиться к лицу государя императора.
За обедом разговор зашел о последней политической новости, о захвате Наполеоном владений герцога Ольденбургского и о русской враждебной Наполеону ноте, посланной ко всем европейским дворам.
– Бонапарт поступает с Европой как пират на завоеванном корабле, – сказал граф Ростопчин, повторяя уже несколько раз говоренную им фразу. – Удивляешься только долготерпению или ослеплению государей. Теперь дело доходит до папы, и Бонапарт уже не стесняясь хочет низвергнуть главу католической религии, и все молчат! Один наш государь протестовал против захвата владений герцога Ольденбургского. И то… – Граф Ростопчин замолчал, чувствуя, что он стоял на том рубеже, где уже нельзя осуждать.
– Предложили другие владения заместо Ольденбургского герцогства, – сказал князь Николай Андреич. – Точно я мужиков из Лысых Гор переселял в Богучарово и в рязанские, так и он герцогов.