Памятник Петру I (Михайловский замок)

Бартоломео Карло Растрелли

Памятник Петру I. 1716—1800

бронза, мрамор

Кленовая улица, у входа в Михайловский замок

К:Скульптуры 1716 года

Культурное наследие Российской Федерации, объект № 7810540000

Памятник Петру I — бронзовый конный памятник Петра I перед Михайловским замком в Санкт-Петербурге.

Итальянский скульптор Бартоломео Карло Растрелли изготовил модель памятника ещё при жизни Петра I, однако скульптура была завершена только к 1747 году, когда Алессандро Мартелли отлил ее в бронзе. В литературе история создания этого памятника далеко не всегда получает верное освещение. Так, Казимир Валишевский («Вокруг трона», ч. 2, гл. 2) утверждает, что скульптура Растрелли так и осталась незавершенной, а Мартелли представил свой собственный проект («героя, костюмированного в греческую тогу»), который Екатерине II пришелся не по вкусу. Однако Валишевский не подкрепил своё утверждение никакими авторитетными источниками, а в работах отечественных специалистов сведения о проекте Мартелли отсутствуют. Кроме того, этому описанию вполне соответствует памятник Петру Великому работы Фальконе, в обсуждении концепции которого принимала участие сама императрица (следовательно, если бы замысел Мартелли существовал, то вполне мог встретить ее одобрение).

В течение второй половины XVIII века рассматривались разные места для установки памятника — в Полтаве, в Кронштадте. До конца столетия он оставался под деревянным навесом у Троицкого моста.

В 1800 году памятник был окончательно возведён на пьедестал, изготовленный по рисунку Федора Волкова. Гранитный пьедестал облицован олонецким мрамором белого, розового и зеленоватого оттенков и украшен двумя бронзовыми барельефами — «Полтавская баталия» и «Битва при Гангуте», а также аллегорической композицией с трофеями. Барельефы исполнены скульпторами И. И. Теребенёвым, В. И. Демут-Малиновским, И. Е. Моисеевым под руководством М. И. Козловского. Работу по изготовлению барельефов осуществлял мастер В. П. Екимов, который также отреставрировал и сам монумент, заделав образовавшиеся за полвека дыры, в частности, в брюхе коня и заново изготовил две кисти.

По приказу императора Павла I, на пьедестале была сделана надпись «Прадеду — правнук», очевидно, в противовес посвящению на «Медном всаднике»: «Петру Первому Екатерина Вторая».

Во время блокады Ленинграда статуя Петра была снята с пьедестала и спрятана. В 1945 году статуя была возвращена на место.

Ссылки

• [www.museum.ru/N25012 Павел I Екатерине II: история одного памятника]

Литература

• Валишевский К. Вокруг трона / Пер. с фр. А.Ф. Гретман. - М., 1989. - С. 277.

• [petro-barocco.ru/archives/5289 Конный памятник Петру I работы Растрелли (1710-40-е)]

Отрывок, характеризующий Памятник Петру I (Михайловский замок)

Денежные дела Ростовых не поправились в продолжение двух лет, которые они пробыли в деревне.
Несмотря на то, что Николай Ростов, твердо держась своего намерения, продолжал темно служить в глухом полку, расходуя сравнительно мало денег, ход жизни в Отрадном был таков, и в особенности Митенька так вел дела, что долги неудержимо росли с каждым годом. Единственная помощь, которая очевидно представлялась старому графу, это была служба, и он приехал в Петербург искать места; искать места и вместе с тем, как он говорил, в последний раз потешить девчат.
Вскоре после приезда Ростовых в Петербург, Берг сделал предложение Вере, и предложение его было принято.
Несмотря на то, что в Москве Ростовы принадлежали к высшему обществу, сами того не зная и не думая о том, к какому они принадлежали обществу, в Петербурге общество их было смешанное и неопределенное. В Петербурге они были провинциалы, до которых не спускались те самые люди, которых, не спрашивая их к какому они принадлежат обществу, в Москве кормили Ростовы.
Ростовы в Петербурге жили так же гостеприимно, как и в Москве, и на их ужинах сходились самые разнообразные лица: соседи по Отрадному, старые небогатые помещики с дочерьми и фрейлина Перонская, Пьер Безухов и сын уездного почтмейстера, служивший в Петербурге. Из мужчин домашними людьми в доме Ростовых в Петербурге очень скоро сделались Борис, Пьер, которого, встретив на улице, затащил к себе старый граф, и Берг, который целые дни проводил у Ростовых и оказывал старшей графине Вере такое внимание, которое может оказывать молодой человек, намеревающийся сделать предложение.
Берг недаром показывал всем свою раненую в Аустерлицком сражении правую руку и держал совершенно не нужную шпагу в левой. Он так упорно и с такою значительностью рассказывал всем это событие, что все поверили в целесообразность и достоинство этого поступка, и Берг получил за Аустерлиц две награды.
В Финляндской войне ему удалось также отличиться. Он поднял осколок гранаты, которым был убит адъютант подле главнокомандующего и поднес начальнику этот осколок. Так же как и после Аустерлица, он так долго и упорно рассказывал всем про это событие, что все поверили тоже, что надо было это сделать, и за Финляндскую войну Берг получил две награды. В 19 м году он был капитан гвардии с орденами и занимал в Петербурге какие то особенные выгодные места.
Хотя некоторые вольнодумцы и улыбались, когда им говорили про достоинства Берга, нельзя было не согласиться, что Берг был исправный, храбрый офицер, на отличном счету у начальства, и нравственный молодой человек с блестящей карьерой впереди и даже прочным положением в обществе.
Четыре года тому назад, встретившись в партере московского театра с товарищем немцем, Берг указал ему на Веру Ростову и по немецки сказал: «Das soll mein Weib werden», [Она должна быть моей женой,] и с той минуты решил жениться на ней. Теперь, в Петербурге, сообразив положение Ростовых и свое, он решил, что пришло время, и сделал предложение.
Предложение Берга было принято сначала с нелестным для него недоумением. Сначала представилось странно, что сын темного, лифляндского дворянина делает предложение графине Ростовой; но главное свойство характера Берга состояло в таком наивном и добродушном эгоизме, что невольно Ростовы подумали, что это будет хорошо, ежели он сам так твердо убежден, что это хорошо и даже очень хорошо. Притом же дела Ростовых были очень расстроены, чего не мог не знать жених, а главное, Вере было 24 года, она выезжала везде, и, несмотря на то, что она несомненно была хороша и рассудительна, до сих пор никто никогда ей не сделал предложения. Согласие было дано.