Памятник Петру I (Таганрог)
Поделись знанием:
Координаты: 47°12′18″ с. ш. 38°56′47″ в. д. / 47.20500° с. ш. 38.94639° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=47.20500&mlon=38.94639&zoom=12 (O)] (Я)
– Как доносили лазутчики, в ночь на плотах переправились последние.
– Достаточно ли фуража в Кремсе?
– Фураж не был доставлен в том количестве…
Император перебил его.
– В котором часу убит генерал Шмит?…
– В семь часов, кажется.
– В 7 часов. Очень печально! Очень печально!
Император сказал, что он благодарит, и поклонился. Князь Андрей вышел и тотчас же со всех сторон был окружен придворными. Со всех сторон глядели на него ласковые глаза и слышались ласковые слова. Вчерашний флигель адъютант делал ему упреки, зачем он не остановился во дворце, и предлагал ему свой дом. Военный министр подошел, поздравляя его с орденом Марии Терезии З й степени, которым жаловал его император. Камергер императрицы приглашал его к ее величеству. Эрцгерцогиня тоже желала его видеть. Он не знал, кому отвечать, и несколько секунд собирался с мыслями. Русский посланник взял его за плечо, отвел к окну и стал говорить с ним.
Вопреки словам Билибина, известие, привезенное им, было принято радостно. Назначено было благодарственное молебствие. Кутузов был награжден Марией Терезией большого креста, и вся армия получила награды. Болконский получал приглашения со всех сторон и всё утро должен был делать визиты главным сановникам Австрии. Окончив свои визиты в пятом часу вечера, мысленно сочиняя письмо отцу о сражении и о своей поездке в Брюнн, князь Андрей возвращался домой к Билибину. У крыльца дома, занимаемого Билибиным, стояла до половины уложенная вещами бричка, и Франц, слуга Билибина, с трудом таща чемодан, вышел из двери.
Прежде чем ехать к Билибину, князь Андрей поехал в книжную лавку запастись на поход книгами и засиделся в лавке.
– Что такое? – спросил Болконский.
– Ach, Erlaucht? – сказал Франц, с трудом взваливая чемодан в бричку. – Wir ziehen noch weiter. Der Bosewicht ist schon wieder hinter uns her! [Ах, ваше сиятельство! Мы отправляемся еще далее. Злодей уж опять за нами по пятам.]
– Что такое? Что? – спрашивал князь Андрей.
Билибин вышел навстречу Болконскому. На всегда спокойном лице Билибина было волнение.
– Non, non, avouez que c'est charmant, – говорил он, – cette histoire du pont de Thabor (мост в Вене). Ils l'ont passe sans coup ferir. [Нет, нет, признайтесь, что это прелесть, эта история с Таборским мостом. Они перешли его без сопротивления.]
Князь Андрей ничего не понимал.
– Да откуда же вы, что вы не знаете того, что уже знают все кучера в городе?
– Я от эрцгерцогини. Там я ничего не слыхал.
– И не видали, что везде укладываются?
– Не видал… Да в чем дело? – нетерпеливо спросил князь Андрей.
– В чем дело? Дело в том, что французы перешли мост, который защищает Ауэсперг, и мост не взорвали, так что Мюрат бежит теперь по дороге к Брюнну, и нынче завтра они будут здесь.
– Как здесь? Да как же не взорвали мост, когда он минирован?
– А это я у вас спрашиваю. Этого никто, и сам Бонапарте, не знает.
Болконский пожал плечами.
– Но ежели мост перейден, значит, и армия погибла: она будет отрезана, – сказал он.
– В этом то и штука, – отвечал Билибин. – Слушайте. Вступают французы в Вену, как я вам говорил. Всё очень хорошо. На другой день, то есть вчера, господа маршалы: Мюрат Ланн и Бельяр, садятся верхом и отправляются на мост. (Заметьте, все трое гасконцы.) Господа, – говорит один, – вы знаете, что Таборский мост минирован и контраминирован, и что перед ним грозный tete de pont и пятнадцать тысяч войска, которому велено взорвать мост и нас не пускать. Но нашему государю императору Наполеону будет приятно, ежели мы возьмем этот мост. Проедемте втроем и возьмем этот мост. – Поедемте, говорят другие; и они отправляются и берут мост, переходят его и теперь со всею армией по сю сторону Дуная направляются на нас, на вас и на ваши сообщения.
– Полноте шутить, – грустно и серьезно сказал князь Андрей.
Известие это было горестно и вместе с тем приятно князю Андрею.
Как только он узнал, что русская армия находится в таком безнадежном положении, ему пришло в голову, что ему то именно предназначено вывести русскую армию из этого положения, что вот он, тот Тулон, который выведет его из рядов неизвестных офицеров и откроет ему первый путь к славе! Слушая Билибина, он соображал уже, как, приехав к армии, он на военном совете подаст мнение, которое одно спасет армию, и как ему одному будет поручено исполнение этого плана.
– Полноте шутить, – сказал он.
– Не шучу, – продолжал Билибин, – ничего нет справедливее и печальнее. Господа эти приезжают на мост одни и поднимают белые платки; уверяют, что перемирие, и что они, маршалы, едут для переговоров с князем Ауэрспергом. Дежурный офицер пускает их в tete de pont. [мостовое укрепление.] Они рассказывают ему тысячу гасконских глупостей: говорят, что война кончена, что император Франц назначил свидание Бонапарту, что они желают видеть князя Ауэрсперга, и тысячу гасконад и проч. Офицер посылает за Ауэрспергом; господа эти обнимают офицеров, шутят, садятся на пушки, а между тем французский баталион незамеченный входит на мост, сбрасывает мешки с горючими веществами в воду и подходит к tete de pont. Наконец, является сам генерал лейтенант, наш милый князь Ауэрсперг фон Маутерн. «Милый неприятель! Цвет австрийского воинства, герой турецких войн! Вражда кончена, мы можем подать друг другу руку… император Наполеон сгорает желанием узнать князя Ауэрсперга». Одним словом, эти господа, не даром гасконцы, так забрасывают Ауэрсперга прекрасными словами, он так прельщен своею столь быстро установившеюся интимностью с французскими маршалами, так ослеплен видом мантии и страусовых перьев Мюрата, qu'il n'y voit que du feu, et oubl celui qu'il devait faire faire sur l'ennemi. [Что он видит только их огонь и забывает о своем, о том, который он обязан был открыть против неприятеля.] (Несмотря на живость своей речи, Билибин не забыл приостановиться после этого mot, чтобы дать время оценить его.) Французский баталион вбегает в tete de pont, заколачивают пушки, и мост взят. Нет, но что лучше всего, – продолжал он, успокоиваясь в своем волнении прелестью собственного рассказа, – это то, что сержант, приставленный к той пушке, по сигналу которой должно было зажигать мины и взрывать мост, сержант этот, увидав, что французские войска бегут на мост, хотел уже стрелять, но Ланн отвел его руку. Сержант, который, видно, был умнее своего генерала, подходит к Ауэрспергу и говорит: «Князь, вас обманывают, вот французы!» Мюрат видит, что дело проиграно, ежели дать говорить сержанту. Он с удивлением (настоящий гасконец) обращается к Ауэрспергу: «Я не узнаю столь хваленую в мире австрийскую дисциплину, – говорит он, – и вы позволяете так говорить с вами низшему чину!» C'est genial. Le prince d'Auersperg se pique d'honneur et fait mettre le sergent aux arrets. Non, mais avouez que c'est charmant toute cette histoire du pont de Thabor. Ce n'est ni betise, ni lachete… [Это гениально. Князь Ауэрсперг оскорбляется и приказывает арестовать сержанта. Нет, признайтесь, что это прелесть, вся эта история с мостом. Это не то что глупость, не то что подлость…]
– С'est trahison peut etre, [Быть может, измена,] – сказал князь Андрей, живо воображая себе серые шинели, раны, пороховой дым, звуки пальбы и славу, которая ожидает его.
– Non plus. Cela met la cour dans de trop mauvais draps, – продолжал Билибин. – Ce n'est ni trahison, ni lachete, ni betise; c'est comme a Ulm… – Он как будто задумался, отыскивая выражение: – c'est… c'est du Mack. Nous sommes mackes , [Также нет. Это ставит двор в самое нелепое положение; это ни измена, ни подлость, ни глупость; это как при Ульме, это… это Маковщина . Мы обмаковались. ] – заключил он, чувствуя, что он сказал un mot, и свежее mot, такое mot, которое будет повторяться.
Собранные до тех пор складки на лбу быстро распустились в знак удовольствия, и он, слегка улыбаясь, стал рассматривать свои ногти.
– Куда вы? – сказал он вдруг, обращаясь к князю Андрею, который встал и направился в свою комнату.
– Я еду.
– Куда?
– В армию.
– Да вы хотели остаться еще два дня?
– А теперь я еду сейчас.
И князь Андрей, сделав распоряжение об отъезде, ушел в свою комнату.
– Знаете что, мой милый, – сказал Билибин, входя к нему в комнату. – Я подумал об вас. Зачем вы поедете?
И в доказательство неопровержимости этого довода складки все сбежали с лица.
Князь Андрей вопросительно посмотрел на своего собеседника и ничего не ответил.
– Зачем вы поедете? Я знаю, вы думаете, что ваш долг – скакать в армию теперь, когда армия в опасности. Я это понимаю, mon cher, c'est de l'heroisme. [мой дорогой, это героизм.]
– Нисколько, – сказал князь Андрей.
– Но вы un philoSophiee, [философ,] будьте же им вполне, посмотрите на вещи с другой стороны, и вы увидите, что ваш долг, напротив, беречь себя. Предоставьте это другим, которые ни на что более не годны… Вам не велено приезжать назад, и отсюда вас не отпустили; стало быть, вы можете остаться и ехать с нами, куда нас повлечет наша несчастная судьба. Говорят, едут в Ольмюц. А Ольмюц очень милый город. И мы с вами вместе спокойно поедем в моей коляске.
– Перестаньте шутить, Билибин, – сказал Болконский.
– Я говорю вам искренно и дружески. Рассудите. Куда и для чего вы поедете теперь, когда вы можете оставаться здесь? Вас ожидает одно из двух (он собрал кожу над левым виском): или не доедете до армии и мир будет заключен, или поражение и срам со всею кутузовскою армией.
И Билибин распустил кожу, чувствуя, что дилемма его неопровержима.
– Этого я не могу рассудить, – холодно сказал князь Андрей, а подумал: «еду для того, чтобы спасти армию».
– Mon cher, vous etes un heros, [Мой дорогой, вы – герой,] – сказал Билибин.
В ту же ночь, откланявшись военному министру, Болконский ехал в армию, сам не зная, где он найдет ее, и опасаясь по дороге к Кремсу быть перехваченным французами.
В Брюнне всё придворное население укладывалось, и уже отправлялись тяжести в Ольмюц. Около Эцельсдорфа князь Андрей выехал на дорогу, по которой с величайшею поспешностью и в величайшем беспорядке двигалась русская армия. Дорога была так запружена повозками, что невозможно было ехать в экипаже. Взяв у казачьего начальника лошадь и казака, князь Андрей, голодный и усталый, обгоняя обозы, ехал отыскивать главнокомандующего и свою повозку. Самые зловещие слухи о положении армии доходили до него дорогой, и вид беспорядочно бегущей армии подтверждал эти слухи.
«Cette armee russe que l'or de l'Angleterre a transportee, des extremites de l'univers, nous allons lui faire eprouver le meme sort (le sort de l'armee d'Ulm)», [«Эта русская армия, которую английское золото перенесло сюда с конца света, испытает ту же участь (участь ульмской армии)».] вспоминал он слова приказа Бонапарта своей армии перед началом кампании, и слова эти одинаково возбуждали в нем удивление к гениальному герою, чувство оскорбленной гордости и надежду славы. «А ежели ничего не остается, кроме как умереть? думал он. Что же, коли нужно! Я сделаю это не хуже других».
Князь Андрей с презрением смотрел на эти бесконечные, мешавшиеся команды, повозки, парки, артиллерию и опять повозки, повозки и повозки всех возможных видов, обгонявшие одна другую и в три, в четыре ряда запружавшие грязную дорогу. Со всех сторон, назади и впереди, покуда хватал слух, слышались звуки колес, громыхание кузовов, телег и лафетов, лошадиный топот, удары кнутом, крики понуканий, ругательства солдат, денщиков и офицеров. По краям дороги видны были беспрестанно то павшие ободранные и неободранные лошади, то сломанные повозки, у которых, дожидаясь чего то, сидели одинокие солдаты, то отделившиеся от команд солдаты, которые толпами направлялись в соседние деревни или тащили из деревень кур, баранов, сено или мешки, чем то наполненные.
На спусках и подъемах толпы делались гуще, и стоял непрерывный стон криков. Солдаты, утопая по колена в грязи, на руках подхватывали орудия и фуры; бились кнуты, скользили копыта, лопались постромки и надрывались криками груди. Офицеры, заведывавшие движением, то вперед, то назад проезжали между обозами. Голоса их были слабо слышны посреди общего гула, и по лицам их видно было, что они отчаивались в возможности остановить этот беспорядок. «Voila le cher [„Вот дорогое] православное воинство“, подумал Болконский, вспоминая слова Билибина.
Желая спросить у кого нибудь из этих людей, где главнокомандующий, он подъехал к обозу. Прямо против него ехал странный, в одну лошадь, экипаж, видимо, устроенный домашними солдатскими средствами, представлявший середину между телегой, кабриолетом и коляской. В экипаже правил солдат и сидела под кожаным верхом за фартуком женщина, вся обвязанная платками. Князь Андрей подъехал и уже обратился с вопросом к солдату, когда его внимание обратили отчаянные крики женщины, сидевшей в кибиточке. Офицер, заведывавший обозом, бил солдата, сидевшего кучером в этой колясочке, за то, что он хотел объехать других, и плеть попадала по фартуку экипажа. Женщина пронзительно кричала. Увидав князя Андрея, она высунулась из под фартука и, махая худыми руками, выскочившими из под коврового платка, кричала:
– Адъютант! Господин адъютант!… Ради Бога… защитите… Что ж это будет?… Я лекарская жена 7 го егерского… не пускают; мы отстали, своих потеряли…
– В лепешку расшибу, заворачивай! – кричал озлобленный офицер на солдата, – заворачивай назад со шлюхой своею.
– Господин адъютант, защитите. Что ж это? – кричала лекарша.
– Извольте пропустить эту повозку. Разве вы не видите, что это женщина? – сказал князь Андрей, подъезжая к офицеру.
Офицер взглянул на него и, не отвечая, поворотился опять к солдату: – Я те объеду… Назад!…
– Пропустите, я вам говорю, – опять повторил, поджимая губы, князь Андрей.
– А ты кто такой? – вдруг с пьяным бешенством обратился к нему офицер. – Ты кто такой? Ты (он особенно упирал на ты ) начальник, что ль? Здесь я начальник, а не ты. Ты, назад, – повторил он, – в лепешку расшибу.
Это выражение, видимо, понравилось офицеру.
– Важно отбрил адъютантика, – послышался голос сзади.
Князь Андрей видел, что офицер находился в том пьяном припадке беспричинного бешенства, в котором люди не помнят, что говорят. Он видел, что его заступничество за лекарскую жену в кибиточке исполнено того, чего он боялся больше всего в мире, того, что называется ridicule [смешное], но инстинкт его говорил другое. Не успел офицер договорить последних слов, как князь Андрей с изуродованным от бешенства лицом подъехал к нему и поднял нагайку:
– Из воль те про пус тить!
Офицер махнул рукой и торопливо отъехал прочь.
– Всё от этих, от штабных, беспорядок весь, – проворчал он. – Делайте ж, как знаете.
Князь Андрей торопливо, не поднимая глаз, отъехал от лекарской жены, называвшей его спасителем, и, с отвращением вспоминая мельчайшие подробности этой унизи тельной сцены, поскакал дальше к той деревне, где, как ему сказали, находился главнокомандующий.
Въехав в деревню, он слез с лошади и пошел к первому дому с намерением отдохнуть хоть на минуту, съесть что нибудь и привесть в ясность все эти оскорбительные, мучившие его мысли. «Это толпа мерзавцев, а не войско», думал он, подходя к окну первого дома, когда знакомый ему голос назвал его по имени.
Он оглянулся. Из маленького окна высовывалось красивое лицо Несвицкого. Несвицкий, пережевывая что то сочным ртом и махая руками, звал его к себе.
– Болконский, Болконский! Не слышишь, что ли? Иди скорее, – кричал он.
Войдя в дом, князь Андрей увидал Несвицкого и еще другого адъютанта, закусывавших что то. Они поспешно обратились к Болконскому с вопросом, не знает ли он чего нового. На их столь знакомых ему лицах князь Андрей прочел выражение тревоги и беспокойства. Выражение это особенно заметно было на всегда смеющемся лице Несвицкого.
– Где главнокомандующий? – спросил Болконский.
– Здесь, в том доме, – отвечал адъютант.
– Ну, что ж, правда, что мир и капитуляция? – спрашивал Несвицкий.
– Я у вас спрашиваю. Я ничего не знаю, кроме того, что я насилу добрался до вас.
– А у нас, брат, что! Ужас! Винюсь, брат, над Маком смеялись, а самим еще хуже приходится, – сказал Несвицкий. – Да садись же, поешь чего нибудь.
– Теперь, князь, ни повозок, ничего не найдете, и ваш Петр Бог его знает где, – сказал другой адъютант.
– Где ж главная квартира?
– В Цнайме ночуем.
– А я так перевьючил себе всё, что мне нужно, на двух лошадей, – сказал Несвицкий, – и вьюки отличные мне сделали. Хоть через Богемские горы удирать. Плохо, брат. Да что ты, верно нездоров, что так вздрагиваешь? – спросил Несвицкий, заметив, как князя Андрея дернуло, будто от прикосновения к лейденской банке.
– Ничего, – отвечал князь Андрей.
Он вспомнил в эту минуту о недавнем столкновении с лекарскою женой и фурштатским офицером.
– Что главнокомандующий здесь делает? – спросил он.
– Ничего не понимаю, – сказал Несвицкий.
– Я одно понимаю, что всё мерзко, мерзко и мерзко, – сказал князь Андрей и пошел в дом, где стоял главнокомандующий.
Пройдя мимо экипажа Кутузова, верховых замученных лошадей свиты и казаков, громко говоривших между собою, князь Андрей вошел в сени. Сам Кутузов, как сказали князю Андрею, находился в избе с князем Багратионом и Вейротером. Вейротер был австрийский генерал, заменивший убитого Шмита. В сенях маленький Козловский сидел на корточках перед писарем. Писарь на перевернутой кадушке, заворотив обшлага мундира, поспешно писал. Лицо Козловского было измученное – он, видно, тоже не спал ночь. Он взглянул на князя Андрея и даже не кивнул ему головой.
– Вторая линия… Написал? – продолжал он, диктуя писарю, – Киевский гренадерский, Подольский…
– Не поспеешь, ваше высокоблагородие, – отвечал писарь непочтительно и сердито, оглядываясь на Козловского.
Из за двери слышен был в это время оживленно недовольный голос Кутузова, перебиваемый другим, незнакомым голосом. По звуку этих голосов, по невниманию, с которым взглянул на него Козловский, по непочтительности измученного писаря, по тому, что писарь и Козловский сидели так близко от главнокомандующего на полу около кадушки,и по тому, что казаки, державшие лошадей, смеялись громко под окном дома, – по всему этому князь Андрей чувствовал, что должно было случиться что нибудь важное и несчастливое.
Князь Андрей настоятельно обратился к Козловскому с вопросами.
– Сейчас, князь, – сказал Козловский. – Диспозиция Багратиону.
– А капитуляция?
– Никакой нет; сделаны распоряжения к сражению.
Князь Андрей направился к двери, из за которой слышны были голоса. Но в то время, как он хотел отворить дверь, голоса в комнате замолкли, дверь сама отворилась, и Кутузов, с своим орлиным носом на пухлом лице, показался на пороге.
Князь Андрей стоял прямо против Кутузова; но по выражению единственного зрячего глаза главнокомандующего видно было, что мысль и забота так сильно занимали его, что как будто застилали ему зрение. Он прямо смотрел на лицо своего адъютанта и не узнавал его.
– Ну, что, кончил? – обратился он к Козловскому.
– Сию секунду, ваше высокопревосходительство.
Багратион, невысокий, с восточным типом твердого и неподвижного лица, сухой, еще не старый человек, вышел за главнокомандующим.
– Честь имею явиться, – повторил довольно громко князь Андрей, подавая конверт.
– А, из Вены? Хорошо. После, после!
Кутузов вышел с Багратионом на крыльцо.
– Ну, князь, прощай, – сказал он Багратиону. – Христос с тобой. Благословляю тебя на великий подвиг.
Лицо Кутузова неожиданно смягчилось, и слезы показались в его глазах. Он притянул к себе левою рукой Багратиона, а правой, на которой было кольцо, видимо привычным жестом перекрестил его и подставил ему пухлую щеку, вместо которой Багратион поцеловал его в шею.
– Христос с тобой! – повторил Кутузов и подошел к коляске. – Садись со мной, – сказал он Болконскому.
– Ваше высокопревосходительство, я желал бы быть полезен здесь. Позвольте мне остаться в отряде князя Багратиона.
– Садись, – сказал Кутузов и, заметив, что Болконский медлит, – мне хорошие офицеры самому нужны, самому нужны.
Они сели в коляску и молча проехали несколько минут.
– Еще впереди много, много всего будет, – сказал он со старческим выражением проницательности, как будто поняв всё, что делалось в душе Болконского. – Ежели из отряда его придет завтра одна десятая часть, я буду Бога благодарить, – прибавил Кутузов, как бы говоря сам с собой.
Князь Андрей взглянул на Кутузова, и ему невольно бросились в глаза, в полуаршине от него, чисто промытые сборки шрама на виске Кутузова, где измаильская пуля пронизала ему голову, и его вытекший глаз. «Да, он имеет право так спокойно говорить о погибели этих людей!» подумал Болконский.
– От этого я и прошу отправить меня в этот отряд, – сказал он.
Кутузов не ответил. Он, казалось, уж забыл о том, что было сказано им, и сидел задумавшись. Через пять минут, плавно раскачиваясь на мягких рессорах коляски, Кутузов обратился к князю Андрею. На лице его не было и следа волнения. Он с тонкою насмешливостью расспрашивал князя Андрея о подробностях его свидания с императором, об отзывах, слышанных при дворе о кремском деле, и о некоторых общих знакомых женщинах.
Кутузов чрез своего лазутчика получил 1 го ноября известие, ставившее командуемую им армию почти в безвыходное положение. Лазутчик доносил, что французы в огромных силах, перейдя венский мост, направились на путь сообщения Кутузова с войсками, шедшими из России. Ежели бы Кутузов решился оставаться в Кремсе, то полуторастатысячная армия Наполеона отрезала бы его от всех сообщений, окружила бы его сорокатысячную изнуренную армию, и он находился бы в положении Мака под Ульмом. Ежели бы Кутузов решился оставить дорогу, ведшую на сообщения с войсками из России, то он должен был вступить без дороги в неизвестные края Богемских
гор, защищаясь от превосходного силами неприятеля, и оставить всякую надежду на сообщение с Буксгевденом. Ежели бы Кутузов решился отступать по дороге из Кремса в Ольмюц на соединение с войсками из России, то он рисковал быть предупрежденным на этой дороге французами, перешедшими мост в Вене, и таким образом быть принужденным принять сражение на походе, со всеми тяжестями и обозами, и имея дело с неприятелем, втрое превосходившим его и окружавшим его с двух сторон.
Кутузов избрал этот последний выход.
Французы, как доносил лазутчик, перейдя мост в Вене, усиленным маршем шли на Цнайм, лежавший на пути отступления Кутузова, впереди его более чем на сто верст. Достигнуть Цнайма прежде французов – значило получить большую надежду на спасение армии; дать французам предупредить себя в Цнайме – значило наверное подвергнуть всю армию позору, подобному ульмскому, или общей гибели. Но предупредить французов со всею армией было невозможно. Дорога французов от Вены до Цнайма была короче и лучше, чем дорога русских от Кремса до Цнайма.
В ночь получения известия Кутузов послал четырехтысячный авангард Багратиона направо горами с кремско цнаймской дороги на венско цнаймскую. Багратион должен был пройти без отдыха этот переход, остановиться лицом к Вене и задом к Цнайму, и ежели бы ему удалось предупредить французов, то он должен был задерживать их, сколько мог. Сам же Кутузов со всеми тяжестями тронулся к Цнайму.
Пройдя с голодными, разутыми солдатами, без дороги, по горам, в бурную ночь сорок пять верст, растеряв третью часть отсталыми, Багратион вышел в Голлабрун на венско цнаймскую дорогу несколькими часами прежде французов, подходивших к Голлабруну из Вены. Кутузову надо было итти еще целые сутки с своими обозами, чтобы достигнуть Цнайма, и потому, чтобы спасти армию, Багратион должен был с четырьмя тысячами голодных, измученных солдат удерживать в продолжение суток всю неприятельскую армию, встретившуюся с ним в Голлабруне, что было, очевидно, невозможно. Но странная судьба сделала невозможное возможным. Успех того обмана, который без боя отдал венский мост в руки французов, побудил Мюрата пытаться обмануть так же и Кутузова. Мюрат, встретив слабый отряд Багратиона на цнаймской дороге, подумал, что это была вся армия Кутузова. Чтобы несомненно раздавить эту армию, он поджидал отставшие по дороге из Вены войска и с этою целью предложил перемирие на три дня, с условием, чтобы те и другие войска не изменяли своих положений и не трогались с места. Мюрат уверял, что уже идут переговоры о мире и что потому, избегая бесполезного пролития крови, он предлагает перемирие. Австрийский генерал граф Ностиц, стоявший на аванпостах, поверил словам парламентера Мюрата и отступил, открыв отряд Багратиона. Другой парламентер поехал в русскую цепь объявить то же известие о мирных переговорах и предложить перемирие русским войскам на три дня. Багратион отвечал, что он не может принимать или не принимать перемирия, и с донесением о сделанном ему предложении послал к Кутузову своего адъютанта.
Перемирие для Кутузова было единственным средством выиграть время, дать отдохнуть измученному отряду Багратиона и пропустить обозы и тяжести (движение которых было скрыто от французов), хотя один лишний переход до Цнайма. Предложение перемирия давало единственную и неожиданную возможность спасти армию. Получив это известие, Кутузов немедленно послал состоявшего при нем генерал адъютанта Винценгероде в неприятельский лагерь. Винценгероде должен был не только принять перемирие, но и предложить условия капитуляции, а между тем Кутузов послал своих адъютантов назад торопить сколь возможно движение обозов всей армии по кремско цнаймской дороге. Измученный, голодный отряд Багратиона один должен был, прикрывая собой это движение обозов и всей армии, неподвижно оставаться перед неприятелем в восемь раз сильнейшим.
Ожидания Кутузова сбылись как относительно того, что предложения капитуляции, ни к чему не обязывающие, могли дать время пройти некоторой части обозов, так и относительно того, что ошибка Мюрата должна была открыться очень скоро. Как только Бонапарте, находившийся в Шенбрунне, в 25 верстах от Голлабруна, получил донесение Мюрата и проект перемирия и капитуляции, он увидел обман и написал следующее письмо к Мюрату:
Au prince Murat. Schoenbrunn, 25 brumaire en 1805 a huit heures du matin.
«II m'est impossible de trouver des termes pour vous exprimer mon mecontentement. Vous ne commandez que mon avant garde et vous n'avez pas le droit de faire d'armistice sans mon ordre. Vous me faites perdre le fruit d'une campagne. Rompez l'armistice sur le champ et Mariechez a l'ennemi. Vous lui ferez declarer,que le general qui a signe cette capitulation, n'avait pas le droit de le faire, qu'il n'y a que l'Empereur de Russie qui ait ce droit.
«Toutes les fois cependant que l'Empereur de Russie ratifierait la dite convention, je la ratifierai; mais ce n'est qu'une ruse.Mariechez, detruisez l'armee russe… vous etes en position de prendre son bagage et son artiller.
«L'aide de camp de l'Empereur de Russie est un… Les officiers ne sont rien quand ils n'ont pas de pouvoirs: celui ci n'en avait point… Les Autrichiens se sont laisse jouer pour le passage du pont de Vienne, vous vous laissez jouer par un aide de camp de l'Empereur. Napoleon».
[Принцу Мюрату. Шенбрюнн, 25 брюмера 1805 г. 8 часов утра.
Я не могу найти слов чтоб выразить вам мое неудовольствие. Вы командуете только моим авангардом и не имеете права делать перемирие без моего приказания. Вы заставляете меня потерять плоды целой кампании. Немедленно разорвите перемирие и идите против неприятеля. Вы объявите ему, что генерал, подписавший эту капитуляцию, не имел на это права, и никто не имеет, исключая лишь российского императора.
Впрочем, если российский император согласится на упомянутое условие, я тоже соглашусь; но это не что иное, как хитрость. Идите, уничтожьте русскую армию… Вы можете взять ее обозы и ее артиллерию.
Генерал адъютант российского императора обманщик… Офицеры ничего не значат, когда не имеют власти полномочия; он также не имеет его… Австрийцы дали себя обмануть при переходе венского моста, а вы даете себя обмануть адъютантам императора.
Наполеон.]
Адъютант Бонапарте во всю прыть лошади скакал с этим грозным письмом к Мюрату. Сам Бонапарте, не доверяя своим генералам, со всею гвардией двигался к полю сражения, боясь упустить готовую жертву, а 4.000 ный отряд Багратиона, весело раскладывая костры, сушился, обогревался, варил в первый раз после трех дней кашу, и никто из людей отряда не знал и не думал о том, что предстояло ему.
В четвертом часу вечера князь Андрей, настояв на своей просьбе у Кутузова, приехал в Грунт и явился к Багратиону.
Адъютант Бонапарте еще не приехал в отряд Мюрата, и сражение еще не начиналось. В отряде Багратиона ничего не знали об общем ходе дел, говорили о мире, но не верили в его возможность. Говорили о сражении и тоже не верили и в близость сражения. Багратион, зная Болконского за любимого и доверенного адъютанта, принял его с особенным начальническим отличием и снисхождением, объяснил ему, что, вероятно, нынче или завтра будет сражение, и предоставил ему полную свободу находиться при нем во время сражения или в ариергарде наблюдать за порядком отступления, «что тоже было очень важно».
– Впрочем, нынче, вероятно, дела не будет, – сказал Багратион, как бы успокоивая князя Андрея.
«Ежели это один из обыкновенных штабных франтиков, посылаемых для получения крестика, то он и в ариергарде получит награду, а ежели хочет со мной быть, пускай… пригодится, коли храбрый офицер», подумал Багратион. Князь Андрей ничего не ответив, попросил позволения князя объехать позицию и узнать расположение войск с тем, чтобы в случае поручения знать, куда ехать. Дежурный офицер отряда, мужчина красивый, щеголевато одетый и с алмазным перстнем на указательном пальце, дурно, но охотно говоривший по французски, вызвался проводить князя Андрея.
Со всех сторон виднелись мокрые, с грустными лицами офицеры, чего то как будто искавшие, и солдаты, тащившие из деревни двери, лавки и заборы.
– Вот не можем, князь, избавиться от этого народа, – сказал штаб офицер, указывая на этих людей. – Распускают командиры. А вот здесь, – он указал на раскинутую палатку маркитанта, – собьются и сидят. Нынче утром всех выгнал: посмотрите, опять полна. Надо подъехать, князь, пугнуть их. Одна минута.
| Памятник | |
Памятник Петру I в Таганроге
| |
 Памятник Петру I, 2008 год | |
| Страна | Россия |
| Город | Таганрог, Исторический бульвар |
| Скульптор | М. М. Антокольский |
| Дата постройки | 1903 год |
Памятник Петру I — памятник российскому императору Петру I Великому работы скульптора М. М. Антокольского, установленный в Таганроге в 1903 году[1]. Единственный сохранившийся до настоящего времени полноразмерный экземпляр, отлитый под непосредственным руководством автора.
Относится к памятникам монументального искусства, входит в число объектов культурного наследия Российской Федерации под кодом 6110059000.
Содержание
- 1 Описание
- 2 История создания скульптуры
- 3 История создания монумента в Таганроге
- 4 Галерея
- 5 Судьба памятника в Таганроге
- 6 Вандал-история
- 7 Известные копии скульптуры
- 8 Известные модели скульптуры
- 9 Изображение Петра I работы М. Антокольского — на российских деньгах
- 10 Интересные факты
- 11 Ссылки
- 12 Источники
Описание
Автор скульптурной части монумента — знаменитый российский скульптор Марк Матвеевич Антокольский[1]. Пьедестал выполнен одесским скульптором и владельцем художественно-бронзо-литейного завода Б. В. Эдуардсом[1]. Изготавливался пьедестал недалеко от станции Казатин[2].
Высота бронзовой фигуры Петра I равна 3,44 метра[3], вес — 1232 кг[1]. Пьедестал выполнен из гранита. Высота пьедестала 5,4 метра, вес около 13 тонн[1]. На лицевой грани пьедестала памятника выполнена надпись:
|
Императору |
|
Даты на пьедестале означают 200-летие Таганрога, в честь которого и был создан данный монумент[1].
Император Пётр изображён в мундире офицера Преображенского полка, шагнувшего вперёд, опираясь правой рукой на трость. В его левой руке зажата подзорная труба.
Памятник считается одним из самых запоминающихся памятников Ростовской области[4].
Таганрогский Памятник Петру I является единственным сохранившимся до наших дней «авторским» бронзовым монументом М. М. Антокольского, то есть монументом, отлитым под личным руководством автора.
Гипсовая модель монумента, отлитого М. М. Антокольским для Таганрога, в настоящий момент находится в коллекции Государственного Русского музея[5].
История создания скульптуры
|
Культурное наследие Российской Федерации, объект № 6110059000 |
Над статуей Петра I, задуманной ещё в России, Антокольский работал в Риме. В 1871 году Антокольский писал В. В. Стасову, что занят эскизами статуи и уже начал делать для неё каркас[6]. Ему же он писал в мае 1872 года: «Я теперь работаю хуже, чем лошадь: встаю в 6.30, работаю до часа, потом завтракаю и опять работаю пока светло. <…> Бывает время, когда я чувствую себя совсем уставшим и отупевшим, притом же у меня в мастерской воздух отвратительный»[7]. Антокольский никак не мог привыкнуть к итальянской глине, она была невязкой и распадалась в руках[6].
В процессе работы над скульптурой Антокольскому были нужны подробности костюма, копии гравюр с изображением Петра I. В. В. Стасов активно помогал другу и в этом: посылал ему фотографии портретов Петра в фас и профиль, предоставил возможность увести из костюмерной императорских театров мундир офицера Преображенского полка петровских времён. По просьбе В. В. Стасова художник Иван Крамской сделал для Антокольского рисунки головы Петра I с его маски в профиль и отправил их в Рим[8].
В 1872 году статуя была завершена, переведена в гипс (высота 2,5 м.[9]) и представлена в Москве на первой Политехнической выставке, организованной к 200-летнему юбилею со дня рождения Петра I[10]. Эту работу он выслал в Санкт-Петербург. Сейчас она хранится в Научно-исследовательском музее Российской Академии художеств в Санкт-Петербурге. По другим данным, этот гипсовый экземпляр утрачен[11].
В памятнике воплотились характер царя-реформатора и эпоха подъема России, «мужавшей с гением Петра». Работа академика тринадцать лет являлась в России лишь музейным экспонатом, перекочевав позже в Русский музей и Третьяковскую галерею, но долго не находила себе более широкого применения.
История создания монумента в Таганроге
Увековечить в бронзе память основателя Таганрога императора Петра I городская общественность решила в канун 200-летия Таганрога, основанного в 1698 году[3]. В комитете при городской управе рассматривались предлагаемые проекты памятников, а городская дума подготовила воззвание о сборе пожертвований. Вопрос о сооружении памятника Чехов постоянно обсуждал в переписке с членом городской управы П. Ф. Иордановым. Именно Иорданов в письме к Чехову обратил внимание на готовую статую Петра I работы М. М. Антокольского, добавив при этом: «мне кажется, что никакой конкурс не даст нам такой удивительной фигуры Петра… Мне кажется, что если это дело нам удастся, мы будем иметь лучший памятник Петру». Чехов встретился в Париже с двумя скульпторами, Леопольдом Бернштамом и Марком Антокольским, вёл с ними переговоры, а затем прислал в таганрогский комитет фотографии их скульптур.
Антон Павлович Чехов лично внёс пожертвование, а также привлекал к сбору средств на памятник уроженцев Таганрога И. Я. Павловского, П. А. Сергеенко, В. И. Зембулатова, А. М. Яковлева[3].
Этот памятник, лучше которого не дал бы Таганрогу даже всесветный конкурс, о лучшем даже мечтать нельзя. Около моря это будет и живописно, и величественно, и торжественно, не говоря уже о том, что статуя изображает настоящего Петра, и притом Великого, гениального, полного великих дум, сильного. Дальнейшее излагаю по пунктам:
1) Эта статуя была куплена Александром III и в настоящее время стоит в Петергофе.
2) Антокольский говорит, что 20 тыс. достаточно. Гранитный пьедестал будет стоить около 5 — 6 тысяч приблизительно, бронза от 12 до 15 тысяч. Ант(окольский) надеется, что обойдется даже дешевле 20 тыс.
3) Сколько возьмет сам Антокольский? По-видимому, ничего.
4) Статуя имеет 3 арш. Для Таганрога, как говорит Ант.(окольский), её придется увеличить до 4 арш.; это для того, во-первых, чтобы не повторить петергофской статуи, и, во-вторых для того, чтобы монумент был солиднее. Увеличение в объёме обойдется дороже на 3 тыс. (но в общем не дороже 12 — 15 тыс.)
5) Фотография будет выслана Вам на днях.
За статую могут взять пошлину, около 1500 р. Придется похлопотать у Витте.[12]— А. П. Чехов — П. Ф. Иорданову, 28.04.1898
Бронзовая фигура императора была отлита в Париже, в бронзолитейной мастерской А. Грюе[3]. Первая отливка скульптыры оказалась неудачной, и Антокольский забраковал её. Вторая получилась настолько удачной, что скульптор пришёл в восторг, и по этому поводу писал Иорданову: «Статуя вышла превосходной. В большем виде она лучше, чем в оригинале, по крайней мере, таковой она выглядит в мастерской. Отлита она так же хорошо».
…при выборе места для памятника надо считаться так же и с мнением художника. <…> Петр у Антокольского стоит лицом к морю, ветер дует на него с моря — это видно по его волосам, сюртуку; стало быть, если бы на совет был приглашен Антокольский, то он выбрал бы местность, откуда видно море, то есть крепость.[13]
В день празднования 200-летия города, 12 сентября 1898 года, у ворот городского сада заложили фундамент для макета с установкой памятной доски[2]. Был установлен в натуральную величину макет пьедестала и силуэт фигуры Петра I[2].
В 1901 году статую из Парижа перевезли по железной дороге в южный морской порт Марсель[14]. Из Марселя её переправили пароходом «Деспина» в Феодосию[14]. 21 июля 1901 года пароход «Мариетта», принадлежащий Ивану Константиновичу Диамантиди, прибыл с бронзовой статуей Петра I на Таганрогский рейд. Диамантиди доставил памятник императору бесплатно. Беспошлинно же, по распоряжению министра финансов России С. Ю. Витте, обошёлся и провоз статуи через границу[14]. После выгрузки и приёмки, осуществлённой Иордановым, статую отправили на железнодорожный склад станции, где она и хранилась почти два года, до открытия памятника[15].
Торжественное открытие состоялось 14 мая 1903 года[3]. Памятник был установлен посреди улицы Петровской, напротив входа в городской парк. Чехов не смог прибыть на церемонию открытия памятника[3]. Возглавлял официальную делегацию гостей наказной атаман Области Войска Донского генерал-лейтенант К. Максимович[15]. При открытии состоялся крестный ход, а также парад казачьих и артиллерийских подразделений[15].
В 1903 году историк П. П. Филевский написал: «Главная заслуга во всем этом принадлежит П. Ф. Иорданову, который, можно сказать, один вынес на своих плечах трудное дело — почти без денег создал памятник, и не убогий, а один из лучших в России. Громадную услугу в этом оказал Таганрогу верный гражданин города А. П. Чехов, через которого П. Ф. Иорданов сносился со скульптором Антокольским»[16].
Галерея
- Antokolski Peter the Great.jpg
Первоначальный вид памятника Петру I (1903—1916)
- Peter I 1907 Taganrog.jpg
Первоначальный вид памятника Петру I (1907)
- Peterdenstore.jpg
Первоначальный вид памятника Петру I (1903—1916)
- 1941 Taganrog Petr I okkup.jpg
Памятник Петру I во время оккупации (апрель 1943[17])
- Peterstrasse Peter I.JPG
Немецкие оккупационные власти Таганрога открывают памятник Петру I (1943)
- Peter Monument Closeup.jpg
Памятник Петру I (2010)
- Памятник Петру I. Таганрог.jpg
Памятник Петру I (2011)
Судьба памятника в Таганроге
Ни один памятник Таганрога не подвергался такому количеству переносов с места на место, как памятник Петру I. Его переносили с места на место 8 раз, не считая перемещений для реставрации. В этих «блужданиях» чётко просматриваются контуры истории города и страны.
- 14 мая 1903 года памятник был установлен посреди проезжей части улицы Петровской, напротив входа в городской парк[3].
- В январе 1924 года фигура Петра I была снята с пьедестала и установлена в вестибюле городской библиотеки им. А. П. Чехова[18]. А уже в 1925 году на пьедестале памятника Петру I была установлена фигура В.И. Ленина (скульптор В. В. Козлов)[19]. Данные метаморфозы были предопределены как смертью Ленина 21 января 1924 года, так и декретом СНК РСФСР «О снятии памятников, воздвигнутых в честь царей и их слуг, и выработке проектов памятников Российской Социалистической Революции» от 14 апреля 1918 года[20]. Среди установленных декретом мероприятий значилось снятие памятников, «воздвигнутых в честь царей и их слуг». Фигура Ленина была несоизмеримо мала по сравнению с постаментом, что придавало всей конструкции достаточно комичный эффект[19].
- В 1927 году памятник из библиотеки перенесли в помещение естественно-исторического отдела городского краеведческого музея, который располагался в то время в бывшем доме П. М. Шедеви (ул. Чехова 56).
- 3 октября 1940 года памятник Петру I с разрешения Министерства культуры РСФСР был установлен на оконечности мыса, на Приморском бульваре, напротив порта[1]. Вместо первоначальной надписи на постаменте была установлена доска с текстом «Основателю Таганрога Петру I»[1].
- В 1943 году, во время оккупации города, памятник Петру был перенесён немецкими властями к главному входу городского парка, и 18 июля, при большом стечении народа, был торжественно открыт на невысоком постаменте[1].
- После освобождения города памятник был демонтирован, и вновь размещён в вестибюле городской библиотеки им. А. П. Чехова[1].
- Скульптуру перенесли в краеведческий музей, располагавшийся во Дворце Алфераки, и установили на лестничной площадке парадного входа[1].
- В 1948 году, к 250-летию Таганрога, памятник был снова перенесён к морю, на место довоенной установки на сохранившемся пьедестале[1].
- В 1958 году монумент был перенесён на новый фундамент, устроенный в небольшом отдалении от довоенного, поскольку в старом были обнаружены дефекты[1]. На этом месте памятник находится и по сей день.
Согласно исследованиям таганрогского краеведа М. С. Киричек, проведённым в 2012 году, памятник Петру I переносили с места на место в Таганроге не 8, а 12 раз.
В 1978 году московские реставраторы залечили многочисленные «раны» на пьедестале, возникшие в результате многократных перемещений памятника[21]. Саму скульптуру сняли и отправили на реставрацию в Ленинград[17]. Был изготовлен новый фундамент, поскольку старый пришёл в негодность и не соответствовал весогабаритным параметрам монумента[17]. Работы по реконструкции были завершены в ноябре 1980 года[17].
В 2008-2009 годах, в рамках подготовки Таганрога к чеховским юбилейным торжествам, были проведены масштабные работы по благоустройству территории, прилегающей к памятнику. Стилизованные «бастионы» облицевали гранитными плитами, чугунные тумбы, удерживающие якорные цепи, установили на гранитные «подушки», выложили гранитным поребриком цветник вокруг памятника[17]. Часть площади вокруг монумента вымостили гранитной брусчаткой[17].
У памятника Петру I проводятся городские митинги, возложения цветов, различные торжественные мероприятия[22]. Ежегодно мэр Таганрога проводит у памятника митинг, посвящённый Дню России[23].
Вандал-история
- В августе 2015 года неизвестный на автомобиле Mercedes чёрного цвета снёс уличный фонарь вместе со столбом прямо перед памятником Петру Первому[24]. Для этого водителю пришлось преодолеть препятствия в виде ступеней и высокого бордюра[24].
Известные копии скульптуры
- Петергоф, 1884. Утрачен. Памятник Петру I работы М. М. Антокольского был установлен в Нижнем парке Петергофа в 1884 году, на пересечении Монплезирской аллеи и Марлинской перспективы. Высота скульптуры — 3 м.[25] (по другим данным — 2,32 м.[9]), высота постамента — 3,1 м. Скульптура отлита в бронзе, постамент — гранит пютерлахский, красный, полированный. Архитектор — Э. Л. Ган[26]. В годы Великой Отечественной войны оккупанты похитили статую Петра I[25]. В 1957 году скульптура была вновь отлита на заводе «Монументскульптура» по сохранившейся авторской модели[25].
- Таганрог, 1900. Открыт в 1903 году. Является единственным сохранившимся до наших дней экземпляром, отлитым под авторским надзором М. М. Антокольского.
- Шлиссельбург, 1903. Утрачен. Открыт в 1903 году[27]. В Шлиссельбурге у пристани в 1957 году[28] был открыт памятник Петру I (скульптура М. М. Антокольского, постамент — ?), установленный в честь 250-летия основания Санкт-Петербурга[28]. Считается первым памятником императору Петру I, открытому в СССР[29]. Состояние памятника неудовлетворительное. Утрачены большая часть трости и часть шпаги императора. Ограду памятника из гранитных тумб с цепями «национализировала» частная автостоянка, открытая поблизости[29].
- Санкт-Петербург, 1909 (2003). Аналогичный петергофскому памятник расположен в Санкт-Петербурге возле Сампсониевского собора. Памятник установлен в 1909 году, когда Российская империя отмечала 200-летие Полтавской победы. Торжества завершились открытием напротив колокольни Сампсониевского собора памятника Петру Великому работы М. М. Антокольского. Пьедестал — работы архитектора Н. Е. Лансере. Скульптура находилась на постаменте до 1929 года. Под предлогом реконструкции и расширения проезжей части проспекта, названного именем Карла Маркса, памятник был разобран. Скульптура с 1938 года[27] находится в фондах Государственной Третьяковской галереи[30]. К 300-летию Санкт-Петербурга в 2003 году памятник восстановлен с авторской модели, хранящейся в Научно-исследовательском музее Российской Академии художеств, по инициативе Музея-памятника «Исаакиевский собор» (Сампсониевский собор является его филиалом)[30]. Памятник был отлит в литейной мастерской при Санкт-Петербургском государственном политехническом университете.
- Санкт-Петербург, 1910. Бронзовая копия скульптуры М. М. Антокольского была установлена 13 мая 1910 года на Кирочной улице Санкт-Петербурга в сквере перед зданием полкового госпиталя Преображенского полка, в память о капитан-бомбардире и полковнике Лейб-Гвардии Преображенского Полка. На постаменте с лицевой стороны начертано «Державному основателю преображенцы», на боковых гранях — «Потом трудов моих создал я вас» и «При Полтавской баталии сражался я с полком моим, лично был в великом огне». В 1930 году памятник был передан на хранение в ленинградский Центральный военно-морской музей, где он и находится в настоящий момент[31].
- Архангельск, 1914. Самая знаменитая на сегодняшний день (благодаря Центральному банку Российской Федерации) копия памятника установлена и официально открыта в 1914 году в Петровском парке Архангельска[32]. Является уменьшенной копией памятника Петру I в Таганроге, отлитой уже после смерти автора. Высота скульптуры — 2,5 м.[33] Этот памятник изображён на банкнотах Банка России 500 000 рублей образца 1995 года и 500 рублей образца 1997 года и модификаций 2001 года и 2004 года.
- Государственная Третьяковская галерея[11]. Бронза. Этот экземпляр ранее был установлен в Санкт-Петербурге, напротив колокольни Сампсониевского собора[30], и демонтирован в 1929 году. Скульптура М. М. Антокольского была куплена Третьяковской галереей в 1940 году у Управления Государственных резервов[34]. Также в ГТГ хранится маленькая, кабинетного формата бронзовая копия «Петра I»[35]. Этот экземпляр выставлялся на проведённой в ноябре 2011 года в ГТГ выставке Марка Антокольского[35][36].
Известные модели скульптуры
- Государственный Русский музей[11]. Бронза[11]. Эту скульптуру у Антокольского для будущего Русского музея приобрёл сам Император Александр III[37]. По данным самого Русского музея — это модель 1900 года (тонированный гипс), и, разумеется, в этом случае приобрести её Александр III не мог[5]. По данной модели была отлита скульптура для Таганрога[5].
- Научно-исследовательский музей Российской Академии художеств. Гипсовая модель статуи Петра I, созданная М. М. Антокольским в Риме в 1872 году[38].
Изображение Петра I работы М. Антокольского — на российских деньгах
- Впервые в России на государственных ценных бумагах изображение Петра I, выполненное с памятника М. Антокольского, появилось в 1898 году. Это был Государственный кредитный билет номиналом в 500 рублей[39]. Остроумным способом Антокольский обратил внимание министра финансов С. Ю. Витте на вопрос неурегулированности их отношений в части авторских прав. В марте 1900 года Антокольский написал Витте из Парижа: «… Будучи недавно в Петербурге, мне случилось видеть новые пятисотрублевые кредитные билеты с изображением портрета императора Петра I со статуи моей работы. Я был очень польщён такой честью, которая редко выпадает художникам при их жизни. Но так как обыкновенно издатели имеют любезность посылать автору известное количество экземпляров, то не будет ли ваше высокопревосходительство столь милостивы сделать распоряжение об оказании и мне подобной же любезности, которою были бы очень довольны мои кредиторы, да и я не меньше…»[39]. Министр финансов отдал распоряжение директору Экспедиции заготовления государственных бумаг князю Б. Б. Голицыну о выделении Антокольскому четырёх кредитных билетов пятисотрублёвого достоинства[39]. Кредитный билет 500 рублей выпускался до 1912 года.
- В 1995 году Центробанком РФ была выпущена купюра номиналом 500 тысяч рублей (с 1998 года по настоящее время — 500 рублей) с изображением архангельского памятника Петру I. Мэр Таганрога Сергей Шило после выпуска этой купюры с изображением памятника Петру I пытался добиться от Центрального банка Российской Федерации материальной компенсации для Таганрога, настаивая на том, что в Архангельске стоит лишь копия таганрогского монумента Петру[40][41][42]. На гневное письмо мэра в Центробанк был вынужден отвечать главный художник Гознака Игорь Крылков[43].
|
|
|
| Банкнота России в 500 рублей 1898 года. | Банкнота России в 500000 рублей 1995 года | Банкнота России в 500 рублей 1998 года |
Интересные факты
- В Петровске Саратовской области в 1995 году на привокзальной площади была установлена достаточно вольная самодеятельная реплика знаменитой скульптуры М. М. Антокольского работы местного автора А. В. Дроздова[44]. Для установки памятника Петру I был использован постамент, на котором ранее находился памятник Карлу Марксу. Торжественное открытие состоялось 12 июня 1995 года[45]. Поразительный факт: на церемонии открытия, приуроченной к Дню независимости России, имя автора прототипа памятника в Петровске, М. М. Антокольского, даже не было упомянуто[44].
- В 2009 году умельцы рижской ювелирной фабрики Gemmi создали 15-сантиметровую серебряную фигуру императора Петра I, взяв за основу знаменитую работу Антокольского[46].
- 13 апреля 2011 года на аукционе «Кристис» в Нью-Йорке бронзовая скульптура «Петр I» высотой 78,7 см Марка Антокольского (лот 284) была продана покупателю из Европы за рекордную сумму 254 500 долларов при эстимейте 100 000—150 000 долларов[47]. На скульптуре имеется подпись «Antocolsky» и марка литейного завода «F. Barbedienne, fondeur».
- В 2013 году на аукционе № 12 (41) «Русская живопись и графика XIX—XX веков» московского аукционного дома «Кабинетъ» была выставлена настольная бронзовая скульптура «Петр I» 47,2 х 19 х 19 см (Бронза, литье, чеканка, патинирование; яшма, точение, полировка. Отливка фабрики Ф. Барбединни) с эстимейтом 1 600 000 – 2 000 000 рублей[48].
- В советские времена у студентов Таганрогского радиотехнического института, военная кафедра которого выпускала лейтенантов ВМФ, существовала неофициальная традиция в ночь после получения дипломов забираться на памятник и одевать на шею бронзового императора матросский воротник (гюйс).
Напишите отзыв о статье "Памятник Петру I (Таганрог)"
Ссылки
- [bit.tsure.ru/chechov/rus/museum/tour/petr1.html Памятник Петру I на сайте А. П. Чехов]
- [www.taganrog.su/node/572 Памятник Петру I на сайте www.taganrog.su]
- [www.xn--80aaib3cgnl.su/pamyatnik-petru.html Памятник Петру I в Таганроге на сайте www.таганрог.su]
- [www.christies.com/LotFinder/lot_details.aspx?from=searchresults&intObjectID=5424658&sid=0f7e2efb-5db6-4c10-832f-802c2e6f4387#features-audio Бронзовая скульптура «Петр I» на сайте аукционного дома «Кристис». Апрель 2011 г.]
Источники
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 Киричек М. С. Музей под открытым небом. — Таганрог: ИП Стадников, 2010. — 230 с. — ISBN 978-5-9901455-3-5.
- ↑ 1 2 3 Орлов Г. Н. Памятники архитектуры, истории и культуры Таганрога на старых открытках и фотографиях. — Таганрог: Лукоморье, 2004. — С. 58. — ISBN 5-901565-11-8.
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 Шапочка Е. А. Памятник Петру I // Таганрог. Энциклопедия. — Таганрог: Антон, 2008. — С. 610. — ISBN 978-5-88040-064-5.
- ↑ Волошинова В. Три Петра // Молот. — 2009. — 19 июня.
- ↑ 1 2 3 Кузнецова Э. В. М. М. Антокольский: Жизнь и творчество. — М.: Искусство, 1989. — С. 80. — ISBN 5-210-00481-3.
- ↑ 1 2 Кузнецова Э. В. М. М. Антокольский: Жизнь и творчество. — М.: Искусство, 1989. — С. 76. — ISBN 5-210-00481-3.
- ↑ Марк Матвеевич Антокольский. Его жизнь, творения, письма и статьи. / Под ред. В. В. Стасова — СПб: Издание т-ва М. О. Вольф, 1905. — С. 22.
- ↑ Кузнецова Э. В. М. М. Антокольский: Жизнь и творчество. — М.: Искусство, 1989. — С. 79. — ISBN 5-210-00481-3.
- ↑ 1 2 Ревенко Л. Петров у Антокольского много, но таганрогский лучше всех // Таганрогская правда. — 1997. — 29 апр.
- ↑ Жукова А. В. [cor.edu.27.ru/dlrstore/d196d012-5d4f-4ca9-802e-4b557a78ff93/Antokolskii.PetrI-opis.htm М. М. Антокольский. Петр Первый. 1872]
- ↑ 1 2 3 4 [dic.academic.ru/dic.nsf/bse/156657/Антокольский Большая советская энциклопедия. — М.: Советская энциклопедия. 1969—1978.]
- ↑ [www.anton-chehov.info/pisma-za-1898-god-chast-6.html Чехов А. П. ПСС. — П.: т. 7 — C. 201—202.]
- ↑ Чехов А. П. ПСС. — П.: т. 7 — C. 216—217.
- ↑ 1 2 3 Гаврюшкин О. П. Вдоль по Питерской (Хроника обывательской жизни). — Таганрог: БАННЭРплюс, 2000. — 436 с.
- ↑ 1 2 3 Чаленко С. Как Чехов Петру I помог // Таганрогская правда. — 2009. — 8 дек.
- ↑ Филевский П. П. Веночек на памятник Петру Великому в Таганроге. — Таганрог: Типо-литография А. Б. Тараховского, 1903. — 26 с.
- ↑ 1 2 3 4 5 6 Орлов Г.Н., Ракочий С.В. Можно ли ставить точку? // Вехи Таганрога. — 2010. — № 45. — С. 77.
- ↑ Емельянов С. Н. [www.proza.ru/2009/04/07/1146 Памятники В. И. Ленину в Таганроге] // www.proza.ru. — 2009. — 7 апр.
- ↑ 1 2 Киричек М. С. Музей под открытым небом. — Таганрог: ИП Стадников, 2010. — С. 77. — ISBN 978-5-9901455-3-5.
- ↑ Опубликован в «Известиях ВЦИК» от 14 апреля 1918 года и в «Собрании узаконений РСФСР» № 31 от 15 апреля 1918 года.
- ↑ Кукушин В. С. [architecture.artyx.ru/books/item/f00/s00/z0000005/st014.shtml История архитектуры Нижнего Дона и Приазовья]. — Ростов-на-Дону: ГинГо, 1996. — С. 179. — ISBN 5-88616-027-2.
- ↑ Чаленко С. Всё начинается с Петра... // Таганрогская правда. — 2012. — 18 сент.
- ↑ Чаленко С. Взмыл в небо триколор! // Таганрогская правда. — 2013. — 14 июня.
- ↑ 1 2 Проницательный Г. [www.ruffnews.ru/taganrog/V-Taganroge-pereda-pamyatnikom-Petru-Mercedes-snes-osvetitelnyy-stolb_8380 В Таганроге перед памятником Петру Mercedes снёс осветительный столб] // www.ruffnews.ru. — 2015. — 14 авг.
- ↑ 1 2 3 [encspb.ru/object/2805477798 Санкт-Петербург: энциклопедия / Междунар. благотвор. фонд им. Д. С. Лихачева; [науч. ред. Б. Ю. Иванов и др.].] — СПб.: Бизнес-пресса; М.: Росспэн, 2004. — 1021.
- ↑ Яр Г. Петергоф. Царское село. Павловск. Ораниенбаум. Гатчина. — СПб: П-2, 2000. — С. 6. — ISBN 5-900530-96-5.
- ↑ 1 2 Кузнецова Э. В. М. М. Антокольский: Жизнь и творчество. — М.: Искусство, 1989. — С. 86. — ISBN 5-210-00481-3.
- ↑ 1 2 [www.moshlisselburg.ru/turizm/d/pamyatniki Официальный сайт администрации Шлиссельбурга. Памятники]
- ↑ 1 2 Чепакин А. [nvspb.ru/tops/ya-vernulsya-v-svoy-gorod-45193 Я вернулся в свой город…] // Невское время. — 2011. — 14 мая.
- ↑ 1 2 3 Собств. корр. [ria.ru/society/20030217/321965.html В Петербурге появится еще один памятник] // РИА «Новости». — 2003. — 17 февр.
- ↑ Памятники Санкт-Петербурга. Справочник / Сост.: В. Н. Тимофеев, Н. Н. Ефремова, Ю. М. Пирютко. — СПб: Арт-Бюро, 2002. — 318 с.
- ↑ Ворожейкина Е. География на купюрах. «От Москвы до самых до окраин» // Время денег. — 2007. — № 12.
- ↑ Доморощенов [www.arhpress.ru/ps/2001/10/10/38.shtml От мемориала остался один Петр] // Правда Севера. — 2001. — 10 окт.
- ↑ Яшугин Д. [ingermanland.narod.ru/sampson.htm Памятник Петру I найден!] // Петровский курьер. — 1997. — 21 янв.
- ↑ 1 2 Толстова А. [www.kommersant.ru/doc/1816827 Из черты оседлости к звездам] // Коммерсантъ. — 2011. — 16 ноября.
- ↑ Пономарёва С. [www.vashdosug.ru/msk/exhibition/article/67894/ Антокольский в Третьяковке: редкости из фондов] // www.vashdosug.ru. — 2011. — 11 ноября.
- ↑ Кудрина Ю. [www.lgz.ru/article/16872/ Нравственное собирание] // Литературная газета. — 2011. — 3 авг.
- ↑ [www.nimrah.ru/collections/sculpture/ Раздел «Скульптура» на официальном сайте Научно-исследовательского музея Российской Академии художеств]
- ↑ 1 2 3 Кравцов Д. «Их превосходительства» и скульптор М. Антокольский // Нева. — 1969. — № 7. — С. 220.
- ↑ Бураков И. [www.vremya.ru/2003/153/12/78105.html Лай по расписанию] // Время новостей. — 2003. — 20 марта.
- ↑ Шаповалов А. [www.ng.ru/ngregions/2006-10-30/23_taganrog.html Город с подмененной судьбой] // Независимая газета. — 2006. — 30 окт.
- ↑ Гнединская А. [www.mk.ru/social/interview/2011/06/26/600525-hudozhnik-ot-kupyur.html Художник от купюр] // Московский Комсомолец. — 2011. — 27 июня.
- ↑ Фуколова Ю. [www.kommersant.ru/doc-rss.aspx?DocsID=21123 Самый народный художник России] // Деньги. — 1997. — 17 дек.
- ↑ 1 2 Елистратов С. Виват Петру! Виват его державе! // Петровские вести. — 1995. — 17 июня.
- ↑ [www.museum.ru/N12036 Выставка «Петр Первый, российский император»]
- ↑ Ватолин И. [www.d-pils.lv/news/2/306357 Фигура императора в подарок] // www.d-pils.lv. — 2009. — 1 марта.
- ↑ Собств. корр. [www.kommersant.ru/doc/1621451 Christie’s заработал на «Детях»] // Коммерсантъ-Online. — 2011. — 14 апр.
- ↑ [www.kabinet-auktion.com/action/Top_12/ Топ лоты № 12(41) аукциона «Русская живопись и графика XIX—XX веков»]
| ||||||||||||||||||
| ||||||||
Отрывок, характеризующий Памятник Петру I (Таганрог)
– Французы оставили левый берег?– Как доносили лазутчики, в ночь на плотах переправились последние.
– Достаточно ли фуража в Кремсе?
– Фураж не был доставлен в том количестве…
Император перебил его.
– В котором часу убит генерал Шмит?…
– В семь часов, кажется.
– В 7 часов. Очень печально! Очень печально!
Император сказал, что он благодарит, и поклонился. Князь Андрей вышел и тотчас же со всех сторон был окружен придворными. Со всех сторон глядели на него ласковые глаза и слышались ласковые слова. Вчерашний флигель адъютант делал ему упреки, зачем он не остановился во дворце, и предлагал ему свой дом. Военный министр подошел, поздравляя его с орденом Марии Терезии З й степени, которым жаловал его император. Камергер императрицы приглашал его к ее величеству. Эрцгерцогиня тоже желала его видеть. Он не знал, кому отвечать, и несколько секунд собирался с мыслями. Русский посланник взял его за плечо, отвел к окну и стал говорить с ним.
Вопреки словам Билибина, известие, привезенное им, было принято радостно. Назначено было благодарственное молебствие. Кутузов был награжден Марией Терезией большого креста, и вся армия получила награды. Болконский получал приглашения со всех сторон и всё утро должен был делать визиты главным сановникам Австрии. Окончив свои визиты в пятом часу вечера, мысленно сочиняя письмо отцу о сражении и о своей поездке в Брюнн, князь Андрей возвращался домой к Билибину. У крыльца дома, занимаемого Билибиным, стояла до половины уложенная вещами бричка, и Франц, слуга Билибина, с трудом таща чемодан, вышел из двери.
Прежде чем ехать к Билибину, князь Андрей поехал в книжную лавку запастись на поход книгами и засиделся в лавке.
– Что такое? – спросил Болконский.
– Ach, Erlaucht? – сказал Франц, с трудом взваливая чемодан в бричку. – Wir ziehen noch weiter. Der Bosewicht ist schon wieder hinter uns her! [Ах, ваше сиятельство! Мы отправляемся еще далее. Злодей уж опять за нами по пятам.]
– Что такое? Что? – спрашивал князь Андрей.
Билибин вышел навстречу Болконскому. На всегда спокойном лице Билибина было волнение.
– Non, non, avouez que c'est charmant, – говорил он, – cette histoire du pont de Thabor (мост в Вене). Ils l'ont passe sans coup ferir. [Нет, нет, признайтесь, что это прелесть, эта история с Таборским мостом. Они перешли его без сопротивления.]
Князь Андрей ничего не понимал.
– Да откуда же вы, что вы не знаете того, что уже знают все кучера в городе?
– Я от эрцгерцогини. Там я ничего не слыхал.
– И не видали, что везде укладываются?
– Не видал… Да в чем дело? – нетерпеливо спросил князь Андрей.
– В чем дело? Дело в том, что французы перешли мост, который защищает Ауэсперг, и мост не взорвали, так что Мюрат бежит теперь по дороге к Брюнну, и нынче завтра они будут здесь.
– Как здесь? Да как же не взорвали мост, когда он минирован?
– А это я у вас спрашиваю. Этого никто, и сам Бонапарте, не знает.
Болконский пожал плечами.
– Но ежели мост перейден, значит, и армия погибла: она будет отрезана, – сказал он.
– В этом то и штука, – отвечал Билибин. – Слушайте. Вступают французы в Вену, как я вам говорил. Всё очень хорошо. На другой день, то есть вчера, господа маршалы: Мюрат Ланн и Бельяр, садятся верхом и отправляются на мост. (Заметьте, все трое гасконцы.) Господа, – говорит один, – вы знаете, что Таборский мост минирован и контраминирован, и что перед ним грозный tete de pont и пятнадцать тысяч войска, которому велено взорвать мост и нас не пускать. Но нашему государю императору Наполеону будет приятно, ежели мы возьмем этот мост. Проедемте втроем и возьмем этот мост. – Поедемте, говорят другие; и они отправляются и берут мост, переходят его и теперь со всею армией по сю сторону Дуная направляются на нас, на вас и на ваши сообщения.
– Полноте шутить, – грустно и серьезно сказал князь Андрей.
Известие это было горестно и вместе с тем приятно князю Андрею.
Как только он узнал, что русская армия находится в таком безнадежном положении, ему пришло в голову, что ему то именно предназначено вывести русскую армию из этого положения, что вот он, тот Тулон, который выведет его из рядов неизвестных офицеров и откроет ему первый путь к славе! Слушая Билибина, он соображал уже, как, приехав к армии, он на военном совете подаст мнение, которое одно спасет армию, и как ему одному будет поручено исполнение этого плана.
– Полноте шутить, – сказал он.
– Не шучу, – продолжал Билибин, – ничего нет справедливее и печальнее. Господа эти приезжают на мост одни и поднимают белые платки; уверяют, что перемирие, и что они, маршалы, едут для переговоров с князем Ауэрспергом. Дежурный офицер пускает их в tete de pont. [мостовое укрепление.] Они рассказывают ему тысячу гасконских глупостей: говорят, что война кончена, что император Франц назначил свидание Бонапарту, что они желают видеть князя Ауэрсперга, и тысячу гасконад и проч. Офицер посылает за Ауэрспергом; господа эти обнимают офицеров, шутят, садятся на пушки, а между тем французский баталион незамеченный входит на мост, сбрасывает мешки с горючими веществами в воду и подходит к tete de pont. Наконец, является сам генерал лейтенант, наш милый князь Ауэрсперг фон Маутерн. «Милый неприятель! Цвет австрийского воинства, герой турецких войн! Вражда кончена, мы можем подать друг другу руку… император Наполеон сгорает желанием узнать князя Ауэрсперга». Одним словом, эти господа, не даром гасконцы, так забрасывают Ауэрсперга прекрасными словами, он так прельщен своею столь быстро установившеюся интимностью с французскими маршалами, так ослеплен видом мантии и страусовых перьев Мюрата, qu'il n'y voit que du feu, et oubl celui qu'il devait faire faire sur l'ennemi. [Что он видит только их огонь и забывает о своем, о том, который он обязан был открыть против неприятеля.] (Несмотря на живость своей речи, Билибин не забыл приостановиться после этого mot, чтобы дать время оценить его.) Французский баталион вбегает в tete de pont, заколачивают пушки, и мост взят. Нет, но что лучше всего, – продолжал он, успокоиваясь в своем волнении прелестью собственного рассказа, – это то, что сержант, приставленный к той пушке, по сигналу которой должно было зажигать мины и взрывать мост, сержант этот, увидав, что французские войска бегут на мост, хотел уже стрелять, но Ланн отвел его руку. Сержант, который, видно, был умнее своего генерала, подходит к Ауэрспергу и говорит: «Князь, вас обманывают, вот французы!» Мюрат видит, что дело проиграно, ежели дать говорить сержанту. Он с удивлением (настоящий гасконец) обращается к Ауэрспергу: «Я не узнаю столь хваленую в мире австрийскую дисциплину, – говорит он, – и вы позволяете так говорить с вами низшему чину!» C'est genial. Le prince d'Auersperg se pique d'honneur et fait mettre le sergent aux arrets. Non, mais avouez que c'est charmant toute cette histoire du pont de Thabor. Ce n'est ni betise, ni lachete… [Это гениально. Князь Ауэрсперг оскорбляется и приказывает арестовать сержанта. Нет, признайтесь, что это прелесть, вся эта история с мостом. Это не то что глупость, не то что подлость…]
– С'est trahison peut etre, [Быть может, измена,] – сказал князь Андрей, живо воображая себе серые шинели, раны, пороховой дым, звуки пальбы и славу, которая ожидает его.
– Non plus. Cela met la cour dans de trop mauvais draps, – продолжал Билибин. – Ce n'est ni trahison, ni lachete, ni betise; c'est comme a Ulm… – Он как будто задумался, отыскивая выражение: – c'est… c'est du Mack. Nous sommes mackes , [Также нет. Это ставит двор в самое нелепое положение; это ни измена, ни подлость, ни глупость; это как при Ульме, это… это Маковщина . Мы обмаковались. ] – заключил он, чувствуя, что он сказал un mot, и свежее mot, такое mot, которое будет повторяться.
Собранные до тех пор складки на лбу быстро распустились в знак удовольствия, и он, слегка улыбаясь, стал рассматривать свои ногти.
– Куда вы? – сказал он вдруг, обращаясь к князю Андрею, который встал и направился в свою комнату.
– Я еду.
– Куда?
– В армию.
– Да вы хотели остаться еще два дня?
– А теперь я еду сейчас.
И князь Андрей, сделав распоряжение об отъезде, ушел в свою комнату.
– Знаете что, мой милый, – сказал Билибин, входя к нему в комнату. – Я подумал об вас. Зачем вы поедете?
И в доказательство неопровержимости этого довода складки все сбежали с лица.
Князь Андрей вопросительно посмотрел на своего собеседника и ничего не ответил.
– Зачем вы поедете? Я знаю, вы думаете, что ваш долг – скакать в армию теперь, когда армия в опасности. Я это понимаю, mon cher, c'est de l'heroisme. [мой дорогой, это героизм.]
– Нисколько, – сказал князь Андрей.
– Но вы un philoSophiee, [философ,] будьте же им вполне, посмотрите на вещи с другой стороны, и вы увидите, что ваш долг, напротив, беречь себя. Предоставьте это другим, которые ни на что более не годны… Вам не велено приезжать назад, и отсюда вас не отпустили; стало быть, вы можете остаться и ехать с нами, куда нас повлечет наша несчастная судьба. Говорят, едут в Ольмюц. А Ольмюц очень милый город. И мы с вами вместе спокойно поедем в моей коляске.
– Перестаньте шутить, Билибин, – сказал Болконский.
– Я говорю вам искренно и дружески. Рассудите. Куда и для чего вы поедете теперь, когда вы можете оставаться здесь? Вас ожидает одно из двух (он собрал кожу над левым виском): или не доедете до армии и мир будет заключен, или поражение и срам со всею кутузовскою армией.
И Билибин распустил кожу, чувствуя, что дилемма его неопровержима.
– Этого я не могу рассудить, – холодно сказал князь Андрей, а подумал: «еду для того, чтобы спасти армию».
– Mon cher, vous etes un heros, [Мой дорогой, вы – герой,] – сказал Билибин.
В ту же ночь, откланявшись военному министру, Болконский ехал в армию, сам не зная, где он найдет ее, и опасаясь по дороге к Кремсу быть перехваченным французами.
В Брюнне всё придворное население укладывалось, и уже отправлялись тяжести в Ольмюц. Около Эцельсдорфа князь Андрей выехал на дорогу, по которой с величайшею поспешностью и в величайшем беспорядке двигалась русская армия. Дорога была так запружена повозками, что невозможно было ехать в экипаже. Взяв у казачьего начальника лошадь и казака, князь Андрей, голодный и усталый, обгоняя обозы, ехал отыскивать главнокомандующего и свою повозку. Самые зловещие слухи о положении армии доходили до него дорогой, и вид беспорядочно бегущей армии подтверждал эти слухи.
«Cette armee russe que l'or de l'Angleterre a transportee, des extremites de l'univers, nous allons lui faire eprouver le meme sort (le sort de l'armee d'Ulm)», [«Эта русская армия, которую английское золото перенесло сюда с конца света, испытает ту же участь (участь ульмской армии)».] вспоминал он слова приказа Бонапарта своей армии перед началом кампании, и слова эти одинаково возбуждали в нем удивление к гениальному герою, чувство оскорбленной гордости и надежду славы. «А ежели ничего не остается, кроме как умереть? думал он. Что же, коли нужно! Я сделаю это не хуже других».
Князь Андрей с презрением смотрел на эти бесконечные, мешавшиеся команды, повозки, парки, артиллерию и опять повозки, повозки и повозки всех возможных видов, обгонявшие одна другую и в три, в четыре ряда запружавшие грязную дорогу. Со всех сторон, назади и впереди, покуда хватал слух, слышались звуки колес, громыхание кузовов, телег и лафетов, лошадиный топот, удары кнутом, крики понуканий, ругательства солдат, денщиков и офицеров. По краям дороги видны были беспрестанно то павшие ободранные и неободранные лошади, то сломанные повозки, у которых, дожидаясь чего то, сидели одинокие солдаты, то отделившиеся от команд солдаты, которые толпами направлялись в соседние деревни или тащили из деревень кур, баранов, сено или мешки, чем то наполненные.
На спусках и подъемах толпы делались гуще, и стоял непрерывный стон криков. Солдаты, утопая по колена в грязи, на руках подхватывали орудия и фуры; бились кнуты, скользили копыта, лопались постромки и надрывались криками груди. Офицеры, заведывавшие движением, то вперед, то назад проезжали между обозами. Голоса их были слабо слышны посреди общего гула, и по лицам их видно было, что они отчаивались в возможности остановить этот беспорядок. «Voila le cher [„Вот дорогое] православное воинство“, подумал Болконский, вспоминая слова Билибина.
Желая спросить у кого нибудь из этих людей, где главнокомандующий, он подъехал к обозу. Прямо против него ехал странный, в одну лошадь, экипаж, видимо, устроенный домашними солдатскими средствами, представлявший середину между телегой, кабриолетом и коляской. В экипаже правил солдат и сидела под кожаным верхом за фартуком женщина, вся обвязанная платками. Князь Андрей подъехал и уже обратился с вопросом к солдату, когда его внимание обратили отчаянные крики женщины, сидевшей в кибиточке. Офицер, заведывавший обозом, бил солдата, сидевшего кучером в этой колясочке, за то, что он хотел объехать других, и плеть попадала по фартуку экипажа. Женщина пронзительно кричала. Увидав князя Андрея, она высунулась из под фартука и, махая худыми руками, выскочившими из под коврового платка, кричала:
– Адъютант! Господин адъютант!… Ради Бога… защитите… Что ж это будет?… Я лекарская жена 7 го егерского… не пускают; мы отстали, своих потеряли…
– В лепешку расшибу, заворачивай! – кричал озлобленный офицер на солдата, – заворачивай назад со шлюхой своею.
– Господин адъютант, защитите. Что ж это? – кричала лекарша.
– Извольте пропустить эту повозку. Разве вы не видите, что это женщина? – сказал князь Андрей, подъезжая к офицеру.
Офицер взглянул на него и, не отвечая, поворотился опять к солдату: – Я те объеду… Назад!…
– Пропустите, я вам говорю, – опять повторил, поджимая губы, князь Андрей.
– А ты кто такой? – вдруг с пьяным бешенством обратился к нему офицер. – Ты кто такой? Ты (он особенно упирал на ты ) начальник, что ль? Здесь я начальник, а не ты. Ты, назад, – повторил он, – в лепешку расшибу.
Это выражение, видимо, понравилось офицеру.
– Важно отбрил адъютантика, – послышался голос сзади.
Князь Андрей видел, что офицер находился в том пьяном припадке беспричинного бешенства, в котором люди не помнят, что говорят. Он видел, что его заступничество за лекарскую жену в кибиточке исполнено того, чего он боялся больше всего в мире, того, что называется ridicule [смешное], но инстинкт его говорил другое. Не успел офицер договорить последних слов, как князь Андрей с изуродованным от бешенства лицом подъехал к нему и поднял нагайку:
– Из воль те про пус тить!
Офицер махнул рукой и торопливо отъехал прочь.
– Всё от этих, от штабных, беспорядок весь, – проворчал он. – Делайте ж, как знаете.
Князь Андрей торопливо, не поднимая глаз, отъехал от лекарской жены, называвшей его спасителем, и, с отвращением вспоминая мельчайшие подробности этой унизи тельной сцены, поскакал дальше к той деревне, где, как ему сказали, находился главнокомандующий.
Въехав в деревню, он слез с лошади и пошел к первому дому с намерением отдохнуть хоть на минуту, съесть что нибудь и привесть в ясность все эти оскорбительные, мучившие его мысли. «Это толпа мерзавцев, а не войско», думал он, подходя к окну первого дома, когда знакомый ему голос назвал его по имени.
Он оглянулся. Из маленького окна высовывалось красивое лицо Несвицкого. Несвицкий, пережевывая что то сочным ртом и махая руками, звал его к себе.
– Болконский, Болконский! Не слышишь, что ли? Иди скорее, – кричал он.
Войдя в дом, князь Андрей увидал Несвицкого и еще другого адъютанта, закусывавших что то. Они поспешно обратились к Болконскому с вопросом, не знает ли он чего нового. На их столь знакомых ему лицах князь Андрей прочел выражение тревоги и беспокойства. Выражение это особенно заметно было на всегда смеющемся лице Несвицкого.
– Где главнокомандующий? – спросил Болконский.
– Здесь, в том доме, – отвечал адъютант.
– Ну, что ж, правда, что мир и капитуляция? – спрашивал Несвицкий.
– Я у вас спрашиваю. Я ничего не знаю, кроме того, что я насилу добрался до вас.
– А у нас, брат, что! Ужас! Винюсь, брат, над Маком смеялись, а самим еще хуже приходится, – сказал Несвицкий. – Да садись же, поешь чего нибудь.
– Теперь, князь, ни повозок, ничего не найдете, и ваш Петр Бог его знает где, – сказал другой адъютант.
– Где ж главная квартира?
– В Цнайме ночуем.
– А я так перевьючил себе всё, что мне нужно, на двух лошадей, – сказал Несвицкий, – и вьюки отличные мне сделали. Хоть через Богемские горы удирать. Плохо, брат. Да что ты, верно нездоров, что так вздрагиваешь? – спросил Несвицкий, заметив, как князя Андрея дернуло, будто от прикосновения к лейденской банке.
– Ничего, – отвечал князь Андрей.
Он вспомнил в эту минуту о недавнем столкновении с лекарскою женой и фурштатским офицером.
– Что главнокомандующий здесь делает? – спросил он.
– Ничего не понимаю, – сказал Несвицкий.
– Я одно понимаю, что всё мерзко, мерзко и мерзко, – сказал князь Андрей и пошел в дом, где стоял главнокомандующий.
Пройдя мимо экипажа Кутузова, верховых замученных лошадей свиты и казаков, громко говоривших между собою, князь Андрей вошел в сени. Сам Кутузов, как сказали князю Андрею, находился в избе с князем Багратионом и Вейротером. Вейротер был австрийский генерал, заменивший убитого Шмита. В сенях маленький Козловский сидел на корточках перед писарем. Писарь на перевернутой кадушке, заворотив обшлага мундира, поспешно писал. Лицо Козловского было измученное – он, видно, тоже не спал ночь. Он взглянул на князя Андрея и даже не кивнул ему головой.
– Вторая линия… Написал? – продолжал он, диктуя писарю, – Киевский гренадерский, Подольский…
– Не поспеешь, ваше высокоблагородие, – отвечал писарь непочтительно и сердито, оглядываясь на Козловского.
Из за двери слышен был в это время оживленно недовольный голос Кутузова, перебиваемый другим, незнакомым голосом. По звуку этих голосов, по невниманию, с которым взглянул на него Козловский, по непочтительности измученного писаря, по тому, что писарь и Козловский сидели так близко от главнокомандующего на полу около кадушки,и по тому, что казаки, державшие лошадей, смеялись громко под окном дома, – по всему этому князь Андрей чувствовал, что должно было случиться что нибудь важное и несчастливое.
Князь Андрей настоятельно обратился к Козловскому с вопросами.
– Сейчас, князь, – сказал Козловский. – Диспозиция Багратиону.
– А капитуляция?
– Никакой нет; сделаны распоряжения к сражению.
Князь Андрей направился к двери, из за которой слышны были голоса. Но в то время, как он хотел отворить дверь, голоса в комнате замолкли, дверь сама отворилась, и Кутузов, с своим орлиным носом на пухлом лице, показался на пороге.
Князь Андрей стоял прямо против Кутузова; но по выражению единственного зрячего глаза главнокомандующего видно было, что мысль и забота так сильно занимали его, что как будто застилали ему зрение. Он прямо смотрел на лицо своего адъютанта и не узнавал его.
– Ну, что, кончил? – обратился он к Козловскому.
– Сию секунду, ваше высокопревосходительство.
Багратион, невысокий, с восточным типом твердого и неподвижного лица, сухой, еще не старый человек, вышел за главнокомандующим.
– Честь имею явиться, – повторил довольно громко князь Андрей, подавая конверт.
– А, из Вены? Хорошо. После, после!
Кутузов вышел с Багратионом на крыльцо.
– Ну, князь, прощай, – сказал он Багратиону. – Христос с тобой. Благословляю тебя на великий подвиг.
Лицо Кутузова неожиданно смягчилось, и слезы показались в его глазах. Он притянул к себе левою рукой Багратиона, а правой, на которой было кольцо, видимо привычным жестом перекрестил его и подставил ему пухлую щеку, вместо которой Багратион поцеловал его в шею.
– Христос с тобой! – повторил Кутузов и подошел к коляске. – Садись со мной, – сказал он Болконскому.
– Ваше высокопревосходительство, я желал бы быть полезен здесь. Позвольте мне остаться в отряде князя Багратиона.
– Садись, – сказал Кутузов и, заметив, что Болконский медлит, – мне хорошие офицеры самому нужны, самому нужны.
Они сели в коляску и молча проехали несколько минут.
– Еще впереди много, много всего будет, – сказал он со старческим выражением проницательности, как будто поняв всё, что делалось в душе Болконского. – Ежели из отряда его придет завтра одна десятая часть, я буду Бога благодарить, – прибавил Кутузов, как бы говоря сам с собой.
Князь Андрей взглянул на Кутузова, и ему невольно бросились в глаза, в полуаршине от него, чисто промытые сборки шрама на виске Кутузова, где измаильская пуля пронизала ему голову, и его вытекший глаз. «Да, он имеет право так спокойно говорить о погибели этих людей!» подумал Болконский.
– От этого я и прошу отправить меня в этот отряд, – сказал он.
Кутузов не ответил. Он, казалось, уж забыл о том, что было сказано им, и сидел задумавшись. Через пять минут, плавно раскачиваясь на мягких рессорах коляски, Кутузов обратился к князю Андрею. На лице его не было и следа волнения. Он с тонкою насмешливостью расспрашивал князя Андрея о подробностях его свидания с императором, об отзывах, слышанных при дворе о кремском деле, и о некоторых общих знакомых женщинах.
Кутузов чрез своего лазутчика получил 1 го ноября известие, ставившее командуемую им армию почти в безвыходное положение. Лазутчик доносил, что французы в огромных силах, перейдя венский мост, направились на путь сообщения Кутузова с войсками, шедшими из России. Ежели бы Кутузов решился оставаться в Кремсе, то полуторастатысячная армия Наполеона отрезала бы его от всех сообщений, окружила бы его сорокатысячную изнуренную армию, и он находился бы в положении Мака под Ульмом. Ежели бы Кутузов решился оставить дорогу, ведшую на сообщения с войсками из России, то он должен был вступить без дороги в неизвестные края Богемских
гор, защищаясь от превосходного силами неприятеля, и оставить всякую надежду на сообщение с Буксгевденом. Ежели бы Кутузов решился отступать по дороге из Кремса в Ольмюц на соединение с войсками из России, то он рисковал быть предупрежденным на этой дороге французами, перешедшими мост в Вене, и таким образом быть принужденным принять сражение на походе, со всеми тяжестями и обозами, и имея дело с неприятелем, втрое превосходившим его и окружавшим его с двух сторон.
Кутузов избрал этот последний выход.
Французы, как доносил лазутчик, перейдя мост в Вене, усиленным маршем шли на Цнайм, лежавший на пути отступления Кутузова, впереди его более чем на сто верст. Достигнуть Цнайма прежде французов – значило получить большую надежду на спасение армии; дать французам предупредить себя в Цнайме – значило наверное подвергнуть всю армию позору, подобному ульмскому, или общей гибели. Но предупредить французов со всею армией было невозможно. Дорога французов от Вены до Цнайма была короче и лучше, чем дорога русских от Кремса до Цнайма.
В ночь получения известия Кутузов послал четырехтысячный авангард Багратиона направо горами с кремско цнаймской дороги на венско цнаймскую. Багратион должен был пройти без отдыха этот переход, остановиться лицом к Вене и задом к Цнайму, и ежели бы ему удалось предупредить французов, то он должен был задерживать их, сколько мог. Сам же Кутузов со всеми тяжестями тронулся к Цнайму.
Пройдя с голодными, разутыми солдатами, без дороги, по горам, в бурную ночь сорок пять верст, растеряв третью часть отсталыми, Багратион вышел в Голлабрун на венско цнаймскую дорогу несколькими часами прежде французов, подходивших к Голлабруну из Вены. Кутузову надо было итти еще целые сутки с своими обозами, чтобы достигнуть Цнайма, и потому, чтобы спасти армию, Багратион должен был с четырьмя тысячами голодных, измученных солдат удерживать в продолжение суток всю неприятельскую армию, встретившуюся с ним в Голлабруне, что было, очевидно, невозможно. Но странная судьба сделала невозможное возможным. Успех того обмана, который без боя отдал венский мост в руки французов, побудил Мюрата пытаться обмануть так же и Кутузова. Мюрат, встретив слабый отряд Багратиона на цнаймской дороге, подумал, что это была вся армия Кутузова. Чтобы несомненно раздавить эту армию, он поджидал отставшие по дороге из Вены войска и с этою целью предложил перемирие на три дня, с условием, чтобы те и другие войска не изменяли своих положений и не трогались с места. Мюрат уверял, что уже идут переговоры о мире и что потому, избегая бесполезного пролития крови, он предлагает перемирие. Австрийский генерал граф Ностиц, стоявший на аванпостах, поверил словам парламентера Мюрата и отступил, открыв отряд Багратиона. Другой парламентер поехал в русскую цепь объявить то же известие о мирных переговорах и предложить перемирие русским войскам на три дня. Багратион отвечал, что он не может принимать или не принимать перемирия, и с донесением о сделанном ему предложении послал к Кутузову своего адъютанта.
Перемирие для Кутузова было единственным средством выиграть время, дать отдохнуть измученному отряду Багратиона и пропустить обозы и тяжести (движение которых было скрыто от французов), хотя один лишний переход до Цнайма. Предложение перемирия давало единственную и неожиданную возможность спасти армию. Получив это известие, Кутузов немедленно послал состоявшего при нем генерал адъютанта Винценгероде в неприятельский лагерь. Винценгероде должен был не только принять перемирие, но и предложить условия капитуляции, а между тем Кутузов послал своих адъютантов назад торопить сколь возможно движение обозов всей армии по кремско цнаймской дороге. Измученный, голодный отряд Багратиона один должен был, прикрывая собой это движение обозов и всей армии, неподвижно оставаться перед неприятелем в восемь раз сильнейшим.
Ожидания Кутузова сбылись как относительно того, что предложения капитуляции, ни к чему не обязывающие, могли дать время пройти некоторой части обозов, так и относительно того, что ошибка Мюрата должна была открыться очень скоро. Как только Бонапарте, находившийся в Шенбрунне, в 25 верстах от Голлабруна, получил донесение Мюрата и проект перемирия и капитуляции, он увидел обман и написал следующее письмо к Мюрату:
Au prince Murat. Schoenbrunn, 25 brumaire en 1805 a huit heures du matin.
«II m'est impossible de trouver des termes pour vous exprimer mon mecontentement. Vous ne commandez que mon avant garde et vous n'avez pas le droit de faire d'armistice sans mon ordre. Vous me faites perdre le fruit d'une campagne. Rompez l'armistice sur le champ et Mariechez a l'ennemi. Vous lui ferez declarer,que le general qui a signe cette capitulation, n'avait pas le droit de le faire, qu'il n'y a que l'Empereur de Russie qui ait ce droit.
«Toutes les fois cependant que l'Empereur de Russie ratifierait la dite convention, je la ratifierai; mais ce n'est qu'une ruse.Mariechez, detruisez l'armee russe… vous etes en position de prendre son bagage et son artiller.
«L'aide de camp de l'Empereur de Russie est un… Les officiers ne sont rien quand ils n'ont pas de pouvoirs: celui ci n'en avait point… Les Autrichiens se sont laisse jouer pour le passage du pont de Vienne, vous vous laissez jouer par un aide de camp de l'Empereur. Napoleon».
[Принцу Мюрату. Шенбрюнн, 25 брюмера 1805 г. 8 часов утра.
Я не могу найти слов чтоб выразить вам мое неудовольствие. Вы командуете только моим авангардом и не имеете права делать перемирие без моего приказания. Вы заставляете меня потерять плоды целой кампании. Немедленно разорвите перемирие и идите против неприятеля. Вы объявите ему, что генерал, подписавший эту капитуляцию, не имел на это права, и никто не имеет, исключая лишь российского императора.
Впрочем, если российский император согласится на упомянутое условие, я тоже соглашусь; но это не что иное, как хитрость. Идите, уничтожьте русскую армию… Вы можете взять ее обозы и ее артиллерию.
Генерал адъютант российского императора обманщик… Офицеры ничего не значат, когда не имеют власти полномочия; он также не имеет его… Австрийцы дали себя обмануть при переходе венского моста, а вы даете себя обмануть адъютантам императора.
Наполеон.]
Адъютант Бонапарте во всю прыть лошади скакал с этим грозным письмом к Мюрату. Сам Бонапарте, не доверяя своим генералам, со всею гвардией двигался к полю сражения, боясь упустить готовую жертву, а 4.000 ный отряд Багратиона, весело раскладывая костры, сушился, обогревался, варил в первый раз после трех дней кашу, и никто из людей отряда не знал и не думал о том, что предстояло ему.
В четвертом часу вечера князь Андрей, настояв на своей просьбе у Кутузова, приехал в Грунт и явился к Багратиону.
Адъютант Бонапарте еще не приехал в отряд Мюрата, и сражение еще не начиналось. В отряде Багратиона ничего не знали об общем ходе дел, говорили о мире, но не верили в его возможность. Говорили о сражении и тоже не верили и в близость сражения. Багратион, зная Болконского за любимого и доверенного адъютанта, принял его с особенным начальническим отличием и снисхождением, объяснил ему, что, вероятно, нынче или завтра будет сражение, и предоставил ему полную свободу находиться при нем во время сражения или в ариергарде наблюдать за порядком отступления, «что тоже было очень важно».
– Впрочем, нынче, вероятно, дела не будет, – сказал Багратион, как бы успокоивая князя Андрея.
«Ежели это один из обыкновенных штабных франтиков, посылаемых для получения крестика, то он и в ариергарде получит награду, а ежели хочет со мной быть, пускай… пригодится, коли храбрый офицер», подумал Багратион. Князь Андрей ничего не ответив, попросил позволения князя объехать позицию и узнать расположение войск с тем, чтобы в случае поручения знать, куда ехать. Дежурный офицер отряда, мужчина красивый, щеголевато одетый и с алмазным перстнем на указательном пальце, дурно, но охотно говоривший по французски, вызвался проводить князя Андрея.
Со всех сторон виднелись мокрые, с грустными лицами офицеры, чего то как будто искавшие, и солдаты, тащившие из деревни двери, лавки и заборы.
– Вот не можем, князь, избавиться от этого народа, – сказал штаб офицер, указывая на этих людей. – Распускают командиры. А вот здесь, – он указал на раскинутую палатку маркитанта, – собьются и сидят. Нынче утром всех выгнал: посмотрите, опять полна. Надо подъехать, князь, пугнуть их. Одна минута.
