Памятник Христофору Колумбу (Буэнос-Айрес)
| Памятник | |
| |
| Страна | Аргентина |
| Город | Буэнос-Айрес |
| Местоположение | Парк Колумба |
| Скульптор | Арнальдо Зоччи |
| Строительство | 1910—1921 годы |
| Высота | 7 м (памятник) 19 м (постамент) |
Памятник Христофору Колумбу расположен в городе Буэнос-Айрес, в Парке Колумба, между дворцом Каса Росада и улицей Авенида Ла-Рабида. Памятник был снят для реставрации 29 июня 2013 года указом губернатора Буэнос-Айреса, что вызвало споры. Его строительство было связано с богатым итальянским иммигрантом, Антонио Девото, в качестве подарка Аргентине в честь столетия Майской революции. Итальянский скульптор Арнальдо Зоччи, заложил краеугольный камень 24 мая 1910 года и памятник был открыт в 1921 году. Общий вес памятника 623 тонны и его высота 26 метров. Центральная колонна сделана из одного блока и на вершине находится статуя Христофора Колумба, которая весит 38 тонн и 6,25 м в высоту, высеченна из знаменитого мрамора из Карарры[1].
Весь памятник был сделан в Италии и был разобран для транспортировки в Буэнос-Айрес, где сам Зоччи руководил возведением памятника. Также возведены дополнительные скульптуры, создание которых было вдохновлено мифологическим персонажем Медея, греческого драматурга Софокла, представляющих "Наука", "Genius", "Океан" и "Цивилизация". Есть также изображения, связанные с жизнью Колумба вместе с некоторыми аллегориями, которые представляют понятия "вера" и "будущее"[2].
На поверхности памятника остались следы, оставшиеся от бомбардировки площади Мая произошедшей в 1955 году. На основе памятника планируется открыть музей, посвящённый жизни колонизаторов[3].
История
Памятник был подарком от общины жителей Италии Аргентине по случаю празднования столетия со дня Майской революции. Комитет под председательством Антонио Девото - стал организатором проекта и отвечал за использование собранных средств[4][5]. Многие итальянские иммигранты внесли взносы, от крупных торговцев до самых бедных иммигрантов. По Закону Буэнос-Айреса № 5105 от 26 августа 1907 года, уполномоченным в выдаче разрешения на строительство памятника; 24 мая 1910 года был заложен краеугольный камень на месте будущего памятника, но скульптура прибыла в Аргентину только 14 апреля 1921 года и памятник был открыт 15 июня 1921 года[4].
Памятник является работой флорентийского скульптора Арнальдо Зоччи (1862-1940), который был выбран конкурсной комиссии по сбору средств. Скульптор создал памятник полностью в Италии, который был затем разобран и перевезен в Буэнос-Айрес, где памятник был установлен в парке Колумба[2]. Памятник открыл президент Иполито Иригойен. С основным докладом выступил министр иностранных дел Хонорио Пуэйрредон. В церемонии открытия памятника приняли участие все желающие, в частности итальянские власти, волонтеры и представители учреждений.
Что касается площади, которая окружает памятник, она стала работой архитектора Карлоса Тэйса (Thays) и строительство её началось 28 ноября 1894 г. Площадь была открыта в 1904 году и в 1911 году были построены террасы и лестницы к Рио-де-ла-Плата. В 1921 году было завершено озеленение площади, разработанное Эухенио Карраско и Франсиско Лавеччиа. На месте памятника фонтан Монументаль был демонтирован, его части в настоящее время выставлены в различных местах Буэнос-Айреса[6][7].
В 1955 году, Каса Росада и его окрестности пострадали от бомбардировки авиации ВМФ Аргентины, в связи с попыткой государственного переворота против президента Хуана Доминго Перона; и парк Колумба, как и памятник слегка поврежден снарядами. На восточной стороне памятника остались следы пуль и снарядов, выпущенных во время бомбардировки площади Мая в 1955 году, когда самолёты морской авиации пытались убить президента Хуана Доминго Перона[3]. В 1987 году памятник Колумбу попытались реставрировать[8].
Описание
Это аллегорический памятник в центре площади, изображает Колумба, наблюдающего плавание на восток. Идея создания памятника пришла от представителей итальянской общины в Аргентине, которая считала, необходимым создание памятника Колумбу в стране, и, хотя были расхождения относительно самого памятника, все согласились что адмирал должен стоять недалеко от Рио-де-Ла-Плата (чьи берега были всего в нескольких метрах от памятника, когда он открыт)[9].
В этом случае статуя Христофора Колумба создана на основе других скульптур мореплавателя, высота которых от 3,5 до 5 м, иллюстрирующая подвиг великого мореплавателя. Три основные группы присутствуют в памятнике:[4]
- Самое главное, Колумб и его достижения, представлены как исполнение пророческих стихов Медея Сенеки, которые, присутствуют в северной части колонны и в задней части памятная медаль об открытии памятника.
- Второй темой стала католическая церковь в Америке через евангелизацию (миссионерство). Важная группа скульптур, состоящих из людей которые способствовали развитию христианства на американской земле символизируют евангелизацию.
- Третья группа представляет собой участие Испании в распространении католичества и оформляется двумя повествовательными барельефами, расположенными в северной и южной сторонах постамента, показывая Колумба представившего свой проект католическим монархам (северная сторона) и Барселона, возвращение из первой экспедиции, показывая экзотический новый мир Европе (южная сторона).
Более подробное описание каждого из его сторон описание следующее:[10]
- На передней части постамента, находится надпись, Cristoforo Colombo Palos III Agosto MCDXCII - указывающая место и дату отправления Колумба в первое путешествие в Америку. Скульптурная группа,, напоминает, что он направлялся из Палоса, отправление корабля, Цивилизация в лице фигуры с факелом в правой руке, Genius левой рукой указывает на далекую землю. "Наука" задумчиво смотрит, как корабль уходит в море.
- На задней части памятника, представлена Вера и Справедливость, на передней — История и Теория, и в нижней части представлена Воля. Кроме того, указано имя автора памятника, Арнальдо Зоччи, гравировка сопровождается словами «Molis Artifix» и даты его рождения и смерти[10].
На северной стороне навигатор приносит присягу католическим монархам. Рядом аллегория, показывает бородатого человек с печатью: это бог океана, или Протей, сын Нептуна, бога моря[10]. Южная сторона памятника представляет собой возвращение Колумба в Европу. Король Фердинанд II Арагонский сидит, Изабелла I Кастильская стоит, титаны поворачивают глобус, в результате чего на свет появляется новый мир, который представлен лежащей фигурой, символ иррационализма[10]. На западной стороне (обращенной к дворцу Каса Росада) изображена женская фигура с завязанными глазами (или юстиция) и также стоит большой крест, который, поднимают моряки, символизируя таким образом цель создания веры в новых землях[10]. Колумб стоит, наблюдая за горизонтом, он держит в руках диаграммы, сделанные из одного блока мрамора. Северная сторона имеет надпись на латинском языке: — Конец второго акта Медеи, Сенеки. Это процитировано как пророчество путешествия Колумба[10].
Ниже скульптуры, которая находится на южной стороне памятника есть склеп, который был разработан для создания музея, который никогда не был осуществлён. Первоначально у него пол и стены были покрыты каррарским мрамором. Внутри, на обеих сторонах двери, две мраморные доски, на которых записаны фразы Христофора Колумба и его сына Фернандо соответственно. Фриз окрашен маслом на холсте Франческо Паоло Паризи, представляющего историю навигации от открытия до первых двух десятилетий двадцатого века, дополнительно проиллюстрирован, этот последний этап, с крейсерами, подводными лодками и самолётами. В центре потолок, окрашен синим с золотыми звёздами. В склепе находится лампа из кованого железа, бронзовый резной сундук, содержащий кирпич с родины Колумба из города Генуи и блок резного мрамора, извлеченного из Палатина, пожертвованного Римом. Кирпич исчез с течением времени. Мраморная доска в склепе позволила войти в подвал: круговой коридор 6 м глубиной достигает края постамента[11].
Технические характеристики
Её высота составляет 26 м (статуя 6 м) и общий вес 623 тонны (370 тонн сам памятник и 250 тонн основание, статуя Колумба весит около 40 тонн).
Чтобы создать памятник потребовалось перенести огромные блоки из каррарского мрамора, которые были извлечены из карьера, для этого понадобились сотни рабочих. Десятки волов перевозили блоки до железнодорожного вокзала и доставили их в Рим, где команды рабочих работали в мастерской скульптора Зоччи. Поскольку некоторые из блоков мрамора-за его избыточного веса и плохого состояния улиц-не могли быть размещены на телегах, надо было использовать рычаги, чтобы их доставить. Транспорт требовался только несколько недель работы, и основная часть создания скульптуры затратила почти десять лет работы, прерываемая лишь из-за Первой мировой войны[5][4].
Из-за своего веса, памятник имеет очень глубокий и сильный фундамент, который можно увидеть из его подвала, который 6 м глубиной.
Для доставки в Буэнос-Айрес, фирма Vasena Hnos построила специальные леса; статуя моряка была перенесена с помощью гидравлической лебедки, расположенной на верхней части лесов, установленных по распоряжению Генерального директора порта Умберто Канале. На подъём и размещение статуи ушло три дня.
Напишите отзыв о статье "Памятник Христофору Колумбу (Буэнос-Айрес)"
Примечания
- ↑ [www.bue.gov.ar/recorridos/?menu_id=58&info=auto_contenido 12. Monumento a Cristóbal Colón y Parque Colón].
- ↑ 1 2 [www.clarin.com/ciudades/Colon-mirando_0_708529247.html Colón mirando hacia el Este, por Eduardo Parise] Diario Clarín, 28/05/2012
- ↑ 1 2 [www.paraconocer.com/monumentos-historicos-de-buenos-aires/ Monumentos Históricos de Buenos Aires].
- ↑ 1 2 3 4 María del Cármen Magaz, 2007.
- ↑ 1 2 Simboli, Rafael, “El monumento a Colón. Una visita al escultor Zocchi, en revista Plus Ultra, Buenos Aires, agosto de 1919.
- ↑ [www.arcondebuenosaires.com.ar/plaza_colon.htm Parque Colón, en Arcón de Buenos Aires] Consultado el 20/04/2013.
- ↑ [bastadedemoler.org/?p=6071 Comunicado de la organización “Salvemos las Estatuas” ante el traslado del monumento a Colón a Mar del Plata (20/03/2013)] ONG "Basta de demoler", consultado el 08/03/2013.
- ↑ [www.clarin.com/ciudades/estatua-guardaba-tesoros-historicos-Roma_0_930507084.html La cripta bajo la estatua guardaba tesoros históricos de Roma] clarin.com, 02/06/13
- ↑ “De espaldas a Buenos Aires”, en Revista del Diario Clarín, domingo 3 de febrero de 1974, p3.
- ↑ 1 2 3 4 5 6 Elisa Casella de Calderón, 1994.
- ↑ Van Deurs, Adriana, Renard, Marcelo, “El monumento a Cristóbal Colon de Arnaldo Zocchi”, en Estudios e Investigaciones., Instituto de Teoría e Historia del Arte, Julio Payró, N°5, Buenos Aires, Facultad de Filosofía y Letras, Universidad de Buenos Aires, 1994, pp. 90 a 92.
Литература
- María del Cármen Magaz. Escultura y Poder. — 2007. — ISBN 978-987-23100-2-8.
- Elisa Casella de Calderón. Parque Colon-La Aduana Nueva. — 1994.
 |
Статья содержит короткие («гарвардские») ссылки на публикации, не указанные или неправильно описанные в библиографическом разделе. Список неработающих ссылок: Elisa Casella de Calderón, 1994, María del Cármen Magaz, 2007 Пожалуйста, исправьте ссылки согласно инструкции к шаблону {{sfn}} и дополните библиографический раздел корректными описаниями цитируемых публикаций, следуя руководствам ВП:Сноски и ВП:Ссылки на источники.
|
Отрывок, характеризующий Памятник Христофору Колумбу (Буэнос-Айрес)
Губернаторша подводила его к высокой и очень толстой старухе в голубом токе, только что кончившей свою карточную партию с самыми важными лицами в городе. Это была Мальвинцева, тетка княжны Марьи по матери, богатая бездетная вдова, жившая всегда в Воронеже. Она стояла, рассчитываясь за карты, когда Ростов подошел к ней. Она строго и важно прищурилась, взглянула на него и продолжала бранить генерала, выигравшего у нее.– Очень рада, мой милый, – сказала она, протянув ему руку. – Милости прошу ко мне.
Поговорив о княжне Марье и покойнике ее отце, которого, видимо, не любила Мальвинцева, и расспросив о том, что Николай знал о князе Андрее, который тоже, видимо, не пользовался ее милостями, важная старуха отпустила его, повторив приглашение быть у нее.
Николай обещал и опять покраснел, когда откланивался Мальвинцевой. При упоминании о княжне Марье Ростов испытывал непонятное для него самого чувство застенчивости, даже страха.
Отходя от Мальвинцевой, Ростов хотел вернуться к танцам, но маленькая губернаторша положила свою пухленькую ручку на рукав Николая и, сказав, что ей нужно поговорить с ним, повела его в диванную, из которой бывшие в ней вышли тотчас же, чтобы не мешать губернаторше.
– Знаешь, mon cher, – сказала губернаторша с серьезным выражением маленького доброго лица, – вот это тебе точно партия; хочешь, я тебя сосватаю?
– Кого, ma tante? – спросил Николай.
– Княжну сосватаю. Катерина Петровна говорит, что Лили, а по моему, нет, – княжна. Хочешь? Я уверена, твоя maman благодарить будет. Право, какая девушка, прелесть! И она совсем не так дурна.
– Совсем нет, – как бы обидевшись, сказал Николай. – Я, ma tante, как следует солдату, никуда не напрашиваюсь и ни от чего не отказываюсь, – сказал Ростов прежде, чем он успел подумать о том, что он говорит.
– Так помни же: это не шутка.
– Какая шутка!
– Да, да, – как бы сама с собою говоря, сказала губернаторша. – А вот что еще, mon cher, entre autres. Vous etes trop assidu aupres de l'autre, la blonde. [мой друг. Ты слишком ухаживаешь за той, за белокурой.] Муж уж жалок, право…
– Ах нет, мы с ним друзья, – в простоте душевной сказал Николай: ему и в голову не приходило, чтобы такое веселое для него препровождение времени могло бы быть для кого нибудь не весело.
«Что я за глупость сказал, однако, губернаторше! – вдруг за ужином вспомнилось Николаю. – Она точно сватать начнет, а Соня?..» И, прощаясь с губернаторшей, когда она, улыбаясь, еще раз сказала ему: «Ну, так помни же», – он отвел ее в сторону:
– Но вот что, по правде вам сказать, ma tante…
– Что, что, мой друг; пойдем вот тут сядем.
Николай вдруг почувствовал желание и необходимость рассказать все свои задушевные мысли (такие, которые и не рассказал бы матери, сестре, другу) этой почти чужой женщине. Николаю потом, когда он вспоминал об этом порыве ничем не вызванной, необъяснимой откровенности, которая имела, однако, для него очень важные последствия, казалось (как это и кажется всегда людям), что так, глупый стих нашел; а между тем этот порыв откровенности, вместе с другими мелкими событиями, имел для него и для всей семьи огромные последствия.
– Вот что, ma tante. Maman меня давно женить хочет на богатой, но мне мысль одна эта противна, жениться из за денег.
– О да, понимаю, – сказала губернаторша.
– Но княжна Болконская, это другое дело; во первых, я вам правду скажу, она мне очень нравится, она по сердцу мне, и потом, после того как я ее встретил в таком положении, так странно, мне часто в голову приходило что это судьба. Особенно подумайте: maman давно об этом думала, но прежде мне ее не случалось встречать, как то все так случалось: не встречались. И во время, когда Наташа была невестой ее брата, ведь тогда мне бы нельзя было думать жениться на ней. Надо же, чтобы я ее встретил именно тогда, когда Наташина свадьба расстроилась, ну и потом всё… Да, вот что. Я никому не говорил этого и не скажу. А вам только.
Губернаторша пожала его благодарно за локоть.
– Вы знаете Софи, кузину? Я люблю ее, я обещал жениться и женюсь на ней… Поэтому вы видите, что про это не может быть и речи, – нескладно и краснея говорил Николай.
– Mon cher, mon cher, как же ты судишь? Да ведь у Софи ничего нет, а ты сам говорил, что дела твоего папа очень плохи. А твоя maman? Это убьет ее, раз. Потом Софи, ежели она девушка с сердцем, какая жизнь для нее будет? Мать в отчаянии, дела расстроены… Нет, mon cher, ты и Софи должны понять это.
Николай молчал. Ему приятно было слышать эти выводы.
– Все таки, ma tante, этого не может быть, – со вздохом сказал он, помолчав немного. – Да пойдет ли еще за меня княжна? и опять, она теперь в трауре. Разве можно об этом думать?
– Да разве ты думаешь, что я тебя сейчас и женю. Il y a maniere et maniere, [На все есть манера.] – сказала губернаторша.
– Какая вы сваха, ma tante… – сказал Nicolas, целуя ее пухлую ручку.
Приехав в Москву после своей встречи с Ростовым, княжна Марья нашла там своего племянника с гувернером и письмо от князя Андрея, который предписывал им их маршрут в Воронеж, к тетушке Мальвинцевой. Заботы о переезде, беспокойство о брате, устройство жизни в новом доме, новые лица, воспитание племянника – все это заглушило в душе княжны Марьи то чувство как будто искушения, которое мучило ее во время болезни и после кончины ее отца и в особенности после встречи с Ростовым. Она была печальна. Впечатление потери отца, соединявшееся в ее душе с погибелью России, теперь, после месяца, прошедшего с тех пор в условиях покойной жизни, все сильнее и сильнее чувствовалось ей. Она была тревожна: мысль об опасностях, которым подвергался ее брат – единственный близкий человек, оставшийся у нее, мучила ее беспрестанно. Она была озабочена воспитанием племянника, для которого она чувствовала себя постоянно неспособной; но в глубине души ее было согласие с самой собою, вытекавшее из сознания того, что она задавила в себе поднявшиеся было, связанные с появлением Ростова, личные мечтания и надежды.
Когда на другой день после своего вечера губернаторша приехала к Мальвинцевой и, переговорив с теткой о своих планах (сделав оговорку о том, что, хотя при теперешних обстоятельствах нельзя и думать о формальном сватовстве, все таки можно свести молодых людей, дать им узнать друг друга), и когда, получив одобрение тетки, губернаторша при княжне Марье заговорила о Ростове, хваля его и рассказывая, как он покраснел при упоминании о княжне, – княжна Марья испытала не радостное, но болезненное чувство: внутреннее согласие ее не существовало более, и опять поднялись желания, сомнения, упреки и надежды.
В те два дня, которые прошли со времени этого известия и до посещения Ростова, княжна Марья не переставая думала о том, как ей должно держать себя в отношении Ростова. То она решала, что она не выйдет в гостиную, когда он приедет к тетке, что ей, в ее глубоком трауре, неприлично принимать гостей; то она думала, что это будет грубо после того, что он сделал для нее; то ей приходило в голову, что ее тетка и губернаторша имеют какие то виды на нее и Ростова (их взгляды и слова иногда, казалось, подтверждали это предположение); то она говорила себе, что только она с своей порочностью могла думать это про них: не могли они не помнить, что в ее положении, когда еще она не сняла плерезы, такое сватовство было бы оскорбительно и ей, и памяти ее отца. Предполагая, что она выйдет к нему, княжна Марья придумывала те слова, которые он скажет ей и которые она скажет ему; и то слова эти казались ей незаслуженно холодными, то имеющими слишком большое значение. Больше же всего она при свидании с ним боялась за смущение, которое, она чувствовала, должно было овладеть ею и выдать ее, как скоро она его увидит.
Но когда, в воскресенье после обедни, лакей доложил в гостиной, что приехал граф Ростов, княжна не выказала смущения; только легкий румянец выступил ей на щеки, и глаза осветились новым, лучистым светом.
– Вы его видели, тетушка? – сказала княжна Марья спокойным голосом, сама не зная, как это она могла быть так наружно спокойна и естественна.
Когда Ростов вошел в комнату, княжна опустила на мгновенье голову, как бы предоставляя время гостю поздороваться с теткой, и потом, в самое то время, как Николай обратился к ней, она подняла голову и блестящими глазами встретила его взгляд. Полным достоинства и грации движением она с радостной улыбкой приподнялась, протянула ему свою тонкую, нежную руку и заговорила голосом, в котором в первый раз звучали новые, женские грудные звуки. M lle Bourienne, бывшая в гостиной, с недоумевающим удивлением смотрела на княжну Марью. Самая искусная кокетка, она сама не могла бы лучше маневрировать при встрече с человеком, которому надо было понравиться.
«Или ей черное так к лицу, или действительно она так похорошела, и я не заметила. И главное – этот такт и грация!» – думала m lle Bourienne.
Ежели бы княжна Марья в состоянии была думать в эту минуту, она еще более, чем m lle Bourienne, удивилась бы перемене, происшедшей в ней. С той минуты как она увидала это милое, любимое лицо, какая то новая сила жизни овладела ею и заставляла ее, помимо ее воли, говорить и действовать. Лицо ее, с того времени как вошел Ростов, вдруг преобразилось. Как вдруг с неожиданной поражающей красотой выступает на стенках расписного и резного фонаря та сложная искусная художественная работа, казавшаяся прежде грубою, темною и бессмысленною, когда зажигается свет внутри: так вдруг преобразилось лицо княжны Марьи. В первый раз вся та чистая духовная внутренняя работа, которою она жила до сих пор, выступила наружу. Вся ее внутренняя, недовольная собой работа, ее страдания, стремление к добру, покорность, любовь, самопожертвование – все это светилось теперь в этих лучистых глазах, в тонкой улыбке, в каждой черте ее нежного лица.
Ростов увидал все это так же ясно, как будто он знал всю ее жизнь. Он чувствовал, что существо, бывшее перед ним, было совсем другое, лучшее, чем все те, которые он встречал до сих пор, и лучшее, главное, чем он сам.
Разговор был самый простой и незначительный. Они говорили о войне, невольно, как и все, преувеличивая свою печаль об этом событии, говорили о последней встрече, причем Николай старался отклонять разговор на другой предмет, говорили о доброй губернаторше, о родных Николая и княжны Марьи.
Княжна Марья не говорила о брате, отвлекая разговор на другой предмет, как только тетка ее заговаривала об Андрее. Видно было, что о несчастиях России она могла говорить притворно, но брат ее был предмет, слишком близкий ее сердцу, и она не хотела и не могла слегка говорить о нем. Николай заметил это, как он вообще с несвойственной ему проницательной наблюдательностью замечал все оттенки характера княжны Марьи, которые все только подтверждали его убеждение, что она была совсем особенное и необыкновенное существо. Николай, точно так же, как и княжна Марья, краснел и смущался, когда ему говорили про княжну и даже когда он думал о ней, но в ее присутствии чувствовал себя совершенно свободным и говорил совсем не то, что он приготавливал, а то, что мгновенно и всегда кстати приходило ему в голову.
