Памятник венгерско-советской дружбе

Памятник
Памятник венгеро-советской дружбы
Памятник венгеро-советской дружбы
Страна	Россия
Город	Москва
Скульптор	Б.Буза
Архитектор	И.Зилахи, И.И.Федоров

Памятник венгеро-советской дружбы в Москве установлен на Ленинградском проспекте в Парке Дружбы.

История

В 1975 году, в честь 30-летия освобождения Венгрии от фашистских захватчиков войсками Красной Армии, в Будапеште был разбит Парк Дружбы и установлен монумент Венгеро-советской дружбы.

Во время торжественного открытия памятника было объявлено, что его копия будет подарена Советскому Союзу.

Спустя полтора года, в сентябре 1976 года, «близнец» венгерского монумента был установлен в московском Парке Дружбы у Речного вокзала.

После смены политического строя в Венгрии и, как следствие, пересмотра многих ценностей, в том числе и отношения к Великой Отечественной войне, монумент в будапештском Парке Дружбы был демонтирован (сейчас он располагается в «Парке памятников», аналоге московского Парка Искусств). В Москве же Памятник Венгеро-советской дружбе находится на своём месте по сей день.

Памятник представляет собой 10-метровую выгнутую внутрь стелу с барельефом, изображающем двух женщин (очевидно, русскую и венгерскую), выпускающих в небо голубей. Надпись под барельефом гласит: «Вечная венгеро-советская дружба — залог нашей свободы и мира!»

Ссылки

• [www.intomoscow.ru/pamyatnik-vengero-sovetskoiy-drugbe.html Памятник Венгеро-советской дружбе] (рус.). www.intomoscow.ru. Проверено 20 июля 2014.
• [gidway.ru/sobitiyam/monument-vengersko-sovetskoy-druzhbe Памятник Венгероско-советской дружбе] (рус.). gidway.ru. Проверено 4 августа 2014.

Отрывок, характеризующий Памятник венгерско-советской дружбе

– Полноте смеяться, перестаньте, – закричала Наташа, – всю кровать трясете. Ужасно вы на меня похожи, такая же хохотунья… Постойте… – Она схватила обе руки графини, поцеловала на одной кость мизинца – июнь, и продолжала целовать июль, август на другой руке. – Мама, а он очень влюблен? Как на ваши глаза? В вас были так влюблены? И очень мил, очень, очень мил! Только не совсем в моем вкусе – он узкий такой, как часы столовые… Вы не понимаете?…Узкий, знаете, серый, светлый…
– Что ты врешь! – сказала графиня.
Наташа продолжала:
– Неужели вы не понимаете? Николенька бы понял… Безухий – тот синий, темно синий с красным, и он четвероугольный.
– Ты и с ним кокетничаешь, – смеясь сказала графиня.
– Нет, он франмасон, я узнала. Он славный, темно синий с красным, как вам растолковать…
– Графинюшка, – послышался голос графа из за двери. – Ты не спишь? – Наташа вскочила босиком, захватила в руки туфли и убежала в свою комнату.
Она долго не могла заснуть. Она всё думала о том, что никто никак не может понять всего, что она понимает, и что в ней есть.
«Соня?» подумала она, глядя на спящую, свернувшуюся кошечку с ее огромной косой. «Нет, куда ей! Она добродетельная. Она влюбилась в Николеньку и больше ничего знать не хочет. Мама, и та не понимает. Это удивительно, как я умна и как… она мила», – продолжала она, говоря про себя в третьем лице и воображая, что это говорит про нее какой то очень умный, самый умный и самый хороший мужчина… «Всё, всё в ней есть, – продолжал этот мужчина, – умна необыкновенно, мила и потом хороша, необыкновенно хороша, ловка, – плавает, верхом ездит отлично, а голос! Можно сказать, удивительный голос!» Она пропела свою любимую музыкальную фразу из Херубиниевской оперы, бросилась на постель, засмеялась от радостной мысли, что она сейчас заснет, крикнула Дуняшу потушить свечку, и еще Дуняша не успела выйти из комнаты, как она уже перешла в другой, еще более счастливый мир сновидений, где всё было так же легко и прекрасно, как и в действительности, но только было еще лучше, потому что было по другому.

На другой день графиня, пригласив к себе Бориса, переговорила с ним, и с того дня он перестал бывать у Ростовых.


31 го декабря, накануне нового 1810 года, le reveillon [ночной ужин], был бал у Екатерининского вельможи. На бале должен был быть дипломатический корпус и государь.
На Английской набережной светился бесчисленными огнями иллюминации известный дом вельможи. У освещенного подъезда с красным сукном стояла полиция, и не одни жандармы, но полицеймейстер на подъезде и десятки офицеров полиции. Экипажи отъезжали, и всё подъезжали новые с красными лакеями и с лакеями в перьях на шляпах. Из карет выходили мужчины в мундирах, звездах и лентах; дамы в атласе и горностаях осторожно сходили по шумно откладываемым подножкам, и торопливо и беззвучно проходили по сукну подъезда.