Памятник в честь 300-летия дома Романовых

Памятник
Памятник в честь 300-летия дома Романовых
Проект памятника
Страна	Россия
Город	Кострома

Памятник в честь 300-летия дома Романовых — монумент в честь 300-летия дома Романовых, заложенный в Костромском кремле. Задуман как сооружение высотой 36 м с 26-ю скульптурами исторических личностей и барельефами по кругу постамента, иллюстрирующими важнейшие события Российской истории.

История

См. также: 300-летие дома Романовых

Скульптурный ансамбль в Костроме должен был стать главным памятником 300-летию дома Романовых. В 1903 году при подготовке к юбилею у гласных Костромской городской Думы возникла мысль о создании в Костроме памятника-храма в честь этого события.

"В виду предстоящего в 1913 году Трехсотлетия вступления на Всероссийский Престол первого Царя из Дома Романовых, Костромская городская Дума, преисполненная верноподданническими чувствами, прониклась желанием достойным образом увековечить память об этом великом историческом событии, которое в 1613 году было источником спасения для находившейся на краю гибели России, вознесенной под Державным Скипетром ныне царствующего Императорского Дома на вершину благополучия и могущества. … наиболее соответствующим важности и историческому значению события было бы сооружение величественного памятника на берегу Волги на месте бывшего Кремля, в стенах коего находился осадный двор бояр Романовых.

— Памятная записка Костромского городского головы Геннадия Ботникова московскому генерал-губернатору Великому князю Сергею Александровичу, 1 мая 1903 года

Несколько лет шла работа по организации всероссийской подписки на средства для сооружения монумента, по выбору места для его установки. Комиссия в составе художников А. М. Опекушина, Л. Н. Бенуа, В. А. Беклемишева также рекомендовала выбрать для установки памятника высокий берег Волги на территории Костромского кремля, причем Л. Н. Бенуа указал на то обстоятельство, что «с этого места видна вся Волга, да и с Волги хорошо будет виден памятник — с трех сторон, что конечно не следует упускать из виду». В 1911 году Академия художеств провела конкурс проектов. Комитет по сооружению монумента выбрал работу скульптора А. И. Адамсона, занявшую второе место. Однако проект получил многочисленные замечания, в частности, автору пришлось упростить первоначальный слишком сложный и дорогостоящий вариант.

Проект памятника был утверждён в 1912 году, тогда же начаты работы над отдельными фигурами и сооружением постамента. Архитектором проекта был утверждён Сергей Александрович Власьев (1881—1936), автор стелы-обелиска в Александровском саду у стен Московского Кремля. Сам А. И. Адамсон обязался исполнить все художественно-скульптурные работы, подряд на облицовочные работы получила Петербургское акционерное общество «Гранит» (гранит Гангеутский красный № 8), отливку бронзовых фигур выполнила фирма К. В. Верфель, непосредственное руководство строительными работами осуществлялось инженером Большаковым. Закладка памятника состоялась 20 мая 1913 года, во время торжественного празднования 300-летия дома Романовых в Костроме. Закладка состоялась в присутствии Николая II и его семьи, в торжественной обстановке при параде местных войск. Дата закладки монумента также была приурочена и к 760-летию основания города.

Первая мировая война помешала завершению памятника. К 1916 году был возведен постамент, отлиты и доставлены в Кострому 20 из 28 предполагавшихся бронзовых фигур. Было установлено 2 фигуры, остальные остались в ящиках. После Февральской революции работы были окончательно остановлены, Адамсон уехал из России. Окружающие памятник строительные леса простояли заброшенными весь 1917-й и несколько первых месяцев 1918 года. После Первомая 1918 года губисполком создал комиссию «по переустройству памятника 300-летия дома Романовых в памятник Свободы», открытие которого предполагалось «в предстоящую годину октябрьской революции». Практических шагов не последовало. Большая часть доставленных в Кострому статуй находилась в ящиках возле постамента, меньшая — в парке бывшего губернаторского дома. После смерти В. И. Ленина в январе 1924 года постамент было решено использовать для установки памятника вождю. В конце 1924, или в первой половине 1925 года все скульптуры были отправлены на костромской завод «Рабочий Металлист» в переплавку.

К 1 мая 1928 года на постаменте, верхняя часть которого была разобрана, установили бетонную статую В. И. Ленина. В библиографических источниках приводится разный состав группы скульпторов, выполнявших фигуру Ленина, указываются, в частности: М. Листопад, З. Иванов, А. Лебедев, Д. Шварц. К 1981 году бетон разрушился, и в 1982 году был установлен новый монумент из бронзы. Ленин представлен в традиционном образе вождя пролетариата, произносящего агитационную речь, смысл которой подчеркивается энергичным жестом правой руки.

Описание памятника

Согласно утверждённому в 1912 году проекту памятник представлял собой грандиозный постамент-пьедестал в виде часовни — ступенчатой цилиндрической башни высотой в 17 саженей (36 метров) с многоярусным шатровым завершением, увенчанным двуглавым орлом. Уступы-ступени кольцевой формы предназначались для установки портретных фигур представителей царствующего дома и выдающихся людей, связанных с эпохой их правления: количество фигур непосредственно на постаменте — 18, общее количество фигур — 28. Памятник имел два главных фасада и две главные группы фигур. Среди них — родоначальник династии Михаил Фёдорович, его отец патриарх Филарет и мать инокиня Марфа; у подножия — умирающий Иван Сусанин, благословляемый аллегорической фигурой России; по сторонам — гражданин Минин и князь Пожарский; Пётр I, стоящий на фоне корабля, Александр II, держащий в руках Манифест об отмене крепостного права, Николай II с наследником Алексеем, склонившиеся над картой России.

Нижнюю часть памятника должны были украшать шесть рельефов с изображениями предсказания преподобным Геннадием Костромским возвышения Дома Романовых, призвания Михаила Фёдоровича на царство, освобождения крестьян от крепостной зависимости, Полтавской баталии, Бородинской битвы и обороны Севастополя.

В литературе приводятся разные сведения о количестве фигур (26 или 28), что связано с изменением первоначального проекта Адамсона: изображение Николая II с наследником Алексеем вначале планировалось разместить на барельефе, позже появилось решение о создании скульптурной композиции.

Список фигур для памятника

1. Михаил Фёдорович
2. Алексей Михайлович
3. Феодор Алексеевич
4. Царевна Софья (сидящая)
5. Царь Иоанн Алексеевич
6. Пётр Великий
7. Екатерина I
8. Петр II
9. Анна Иоанновна
10. Елизавета Петровна
11. Екатерина II
12. Петр III
13. Павел Петрович
14. Александр I
15. Николай I
16. Александр II
17. Александр III
18. Патриарх Филарет
19. Инокиня Марфа
20. Князь Пожарский
21. Гражданин Минин
22. Феофан Прокопович
23. Фельдмаршал Шереметьев
24. Боярин Морозов
25. Россия
26. Сусанин

Список составлен согласно «Общей смете по сооружению в гор. Костроме памятника…» В списке не упомянуты скульптуры императора Николая II и цесаревича Алексея.

Ссылки

• [enckostr.ru/showObject.do?object=1804623889 Памятник В. И. Ленину (постамент памятника в честь 300-летия Дома Романовых) в электронной энциклопедии «Памятники истории и культуры Костромы»]
• [www.kocio.kostroma-eparhia.ru/index.php?option=com_content&view=article&id=143:2010-02-10-15-10-50&catid=46:-4&Itemid=66 Дружнева Н. А. Из истории создания в Костроме памятника в ознаменование 300-летия царствования дома Романовых]
• [susanin.kostromka.ru/199.php Зонтиков Н. А. Разрушение и преображение романовского монумента]
• [fotki.yandex.ru/users/rolmts/view/25516?page=1 Романовские торжества] // Журнал «Нива». — 1913. — № 24.
• Татьяна Павлова [rusrep.ru/article/2013/04/24/pamyatnik/ Памятник Ленину в Костроме] // Русский репортёр. — 24 апреля 2013. — № 16-17 (294-295).

Отрывок, характеризующий Памятник в честь 300-летия дома Романовых

С осени 1806 года опять всё заговорило о войне с Наполеоном еще с большим жаром, чем в прошлом году. Назначен был не только набор рекрут, но и еще 9 ти ратников с тысячи. Повсюду проклинали анафемой Бонапартия, и в Москве только и толков было, что о предстоящей войне. Для семейства Ростовых весь интерес этих приготовлений к войне заключался только в том, что Николушка ни за что не соглашался оставаться в Москве и выжидал только конца отпуска Денисова с тем, чтобы с ним вместе ехать в полк после праздников. Предстоящий отъезд не только не мешал ему веселиться, но еще поощрял его к этому. Большую часть времени он проводил вне дома, на обедах, вечерах и балах.

ХI
На третий день Рождества, Николай обедал дома, что в последнее время редко случалось с ним. Это был официально прощальный обед, так как он с Денисовым уезжал в полк после Крещенья. Обедало человек двадцать, в том числе Долохов и Денисов.
Никогда в доме Ростовых любовный воздух, атмосфера влюбленности не давали себя чувствовать с такой силой, как в эти дни праздников. «Лови минуты счастия, заставляй себя любить, влюбляйся сам! Только это одно есть настоящее на свете – остальное всё вздор. И этим одним мы здесь только и заняты», – говорила эта атмосфера. Николай, как и всегда, замучив две пары лошадей и то не успев побывать во всех местах, где ему надо было быть и куда его звали, приехал домой перед самым обедом. Как только он вошел, он заметил и почувствовал напряженность любовной атмосферы в доме, но кроме того он заметил странное замешательство, царствующее между некоторыми из членов общества. Особенно взволнованы были Соня, Долохов, старая графиня и немного Наташа. Николай понял, что что то должно было случиться до обеда между Соней и Долоховым и с свойственною ему чуткостью сердца был очень нежен и осторожен, во время обеда, в обращении с ними обоими. В этот же вечер третьего дня праздников должен был быть один из тех балов у Иогеля (танцовального учителя), которые он давал по праздникам для всех своих учеников и учениц.
– Николенька, ты поедешь к Иогелю? Пожалуйста, поезжай, – сказала ему Наташа, – он тебя особенно просил, и Василий Дмитрич (это был Денисов) едет.
– Куда я не поеду по приказанию г'афини! – сказал Денисов, шутливо поставивший себя в доме Ростовых на ногу рыцаря Наташи, – pas de chale [танец с шалью] готов танцовать.
– Коли успею! Я обещал Архаровым, у них вечер, – сказал Николай.
– А ты?… – обратился он к Долохову. И только что спросил это, заметил, что этого не надо было спрашивать.
– Да, может быть… – холодно и сердито отвечал Долохов, взглянув на Соню и, нахмурившись, точно таким взглядом, каким он на клубном обеде смотрел на Пьера, опять взглянул на Николая.
«Что нибудь есть», подумал Николай и еще более утвердился в этом предположении тем, что Долохов тотчас же после обеда уехал. Он вызвал Наташу и спросил, что такое?
– А я тебя искала, – сказала Наташа, выбежав к нему. – Я говорила, ты всё не хотел верить, – торжествующе сказала она, – он сделал предложение Соне.
Как ни мало занимался Николай Соней за это время, но что то как бы оторвалось в нем, когда он услыхал это. Долохов был приличная и в некоторых отношениях блестящая партия для бесприданной сироты Сони. С точки зрения старой графини и света нельзя было отказать ему. И потому первое чувство Николая, когда он услыхал это, было озлобление против Сони. Он приготавливался к тому, чтобы сказать: «И прекрасно, разумеется, надо забыть детские обещания и принять предложение»; но не успел он еще сказать этого…
– Можешь себе представить! она отказала, совсем отказала! – заговорила Наташа. – Она сказала, что любит другого, – прибавила она, помолчав немного.
«Да иначе и не могла поступить моя Соня!» подумал Николай.
– Сколько ее ни просила мама, она отказала, и я знаю, она не переменит, если что сказала…
– А мама просила ее! – с упреком сказал Николай.
– Да, – сказала Наташа. – Знаешь, Николенька, не сердись; но я знаю, что ты на ней не женишься. Я знаю, Бог знает отчего, я знаю верно, ты не женишься.
– Ну, этого ты никак не знаешь, – сказал Николай; – но мне надо поговорить с ней. Что за прелесть, эта Соня! – прибавил он улыбаясь.
– Это такая прелесть! Я тебе пришлю ее. – И Наташа, поцеловав брата, убежала.
Через минуту вошла Соня, испуганная, растерянная и виноватая. Николай подошел к ней и поцеловал ее руку. Это был первый раз, что они в этот приезд говорили с глазу на глаз и о своей любви.
– Sophie, – сказал он сначала робко, и потом всё смелее и смелее, – ежели вы хотите отказаться не только от блестящей, от выгодной партии; но он прекрасный, благородный человек… он мой друг…
Соня перебила его.
– Я уж отказалась, – сказала она поспешно.
– Ежели вы отказываетесь для меня, то я боюсь, что на мне…
Соня опять перебила его. Она умоляющим, испуганным взглядом посмотрела на него.
– Nicolas, не говорите мне этого, – сказала она.
– Нет, я должен. Может быть это suffisance [самонадеянность] с моей стороны, но всё лучше сказать. Ежели вы откажетесь для меня, то я должен вам сказать всю правду. Я вас люблю, я думаю, больше всех…
– Мне и довольно, – вспыхнув, сказала Соня.
– Нет, но я тысячу раз влюблялся и буду влюбляться, хотя такого чувства дружбы, доверия, любви, я ни к кому не имею, как к вам. Потом я молод. Мaman не хочет этого. Ну, просто, я ничего не обещаю. И я прошу вас подумать о предложении Долохова, – сказал он, с трудом выговаривая фамилию своего друга.
– Не говорите мне этого. Я ничего не хочу. Я люблю вас, как брата, и всегда буду любить, и больше мне ничего не надо.
– Вы ангел, я вас не стою, но я только боюсь обмануть вас. – Николай еще раз поцеловал ее руку.


У Иогеля были самые веселые балы в Москве. Это говорили матушки, глядя на своих adolescentes, [девушек,] выделывающих свои только что выученные па; это говорили и сами adolescentes и adolescents, [девушки и юноши,] танцовавшие до упаду; эти взрослые девицы и молодые люди, приезжавшие на эти балы с мыслию снизойти до них и находя в них самое лучшее веселье. В этот же год на этих балах сделалось два брака. Две хорошенькие княжны Горчаковы нашли женихов и вышли замуж, и тем еще более пустили в славу эти балы. Особенного на этих балах было то, что не было хозяина и хозяйки: был, как пух летающий, по правилам искусства расшаркивающийся, добродушный Иогель, который принимал билетики за уроки от всех своих гостей; было то, что на эти балы еще езжали только те, кто хотел танцовать и веселиться, как хотят этого 13 ти и 14 ти летние девочки, в первый раз надевающие длинные платья. Все, за редкими исключениями, были или казались хорошенькими: так восторженно они все улыбались и так разгорались их глазки. Иногда танцовывали даже pas de chale лучшие ученицы, из которых лучшая была Наташа, отличавшаяся своею грациозностью; но на этом, последнем бале танцовали только экосезы, англезы и только что входящую в моду мазурку. Зала была взята Иогелем в дом Безухова, и бал очень удался, как говорили все. Много было хорошеньких девочек, и Ростовы барышни были из лучших. Они обе были особенно счастливы и веселы. В этот вечер Соня, гордая предложением Долохова, своим отказом и объяснением с Николаем, кружилась еще дома, не давая девушке дочесать свои косы, и теперь насквозь светилась порывистой радостью.
Наташа, не менее гордая тем, что она в первый раз была в длинном платье, на настоящем бале, была еще счастливее. Обе были в белых, кисейных платьях с розовыми лентами.
Наташа сделалась влюблена с самой той минуты, как она вошла на бал. Она не была влюблена ни в кого в особенности, но влюблена была во всех. В того, на кого она смотрела в ту минуту, как она смотрела, в того она и была влюблена.
– Ах, как хорошо! – всё говорила она, подбегая к Соне.
Николай с Денисовым ходили по залам, ласково и покровительственно оглядывая танцующих.
– Как она мила, к'асавица будет, – сказал Денисов.
– Кто?
– Г'афиня Наташа, – отвечал Денисов.
– И как она танцует, какая г'ация! – помолчав немного, опять сказал он.
– Да про кого ты говоришь?
– Про сест'у п'о твою, – сердито крикнул Денисов.
Ростов усмехнулся.
– Mon cher comte; vous etes l'un de mes meilleurs ecoliers, il faut que vous dansiez, – сказал маленький Иогель, подходя к Николаю. – Voyez combien de jolies demoiselles. [Любезный граф, вы один из лучших моих учеников. Вам надо танцовать. Посмотрите, сколько хорошеньких девушек!] – Он с тою же просьбой обратился и к Денисову, тоже своему бывшему ученику.
– Non, mon cher, je fe'ai tapisse'ie, [Нет, мой милый, я посижу у стенки,] – сказал Денисов. – Разве вы не помните, как дурно я пользовался вашими уроками?
– О нет! – поспешно утешая его, сказал Иогель. – Вы только невнимательны были, а вы имели способности, да, вы имели способности.
Заиграли вновь вводившуюся мазурку; Николай не мог отказать Иогелю и пригласил Соню. Денисов подсел к старушкам и облокотившись на саблю, притопывая такт, что то весело рассказывал и смешил старых дам, поглядывая на танцующую молодежь. Иогель в первой паре танцовал с Наташей, своей гордостью и лучшей ученицей. Мягко, нежно перебирая своими ножками в башмачках, Иогель первым полетел по зале с робевшей, но старательно выделывающей па Наташей. Денисов не спускал с нее глаз и пристукивал саблей такт, с таким видом, который ясно говорил, что он сам не танцует только от того, что не хочет, а не от того, что не может. В середине фигуры он подозвал к себе проходившего мимо Ростова.
– Это совсем не то, – сказал он. – Разве это польская мазу'ка? А отлично танцует. – Зная, что Денисов и в Польше даже славился своим мастерством плясать польскую мазурку, Николай подбежал к Наташе:
– Поди, выбери Денисова. Вот танцует! Чудо! – сказал он.
Когда пришел опять черед Наташе, она встала и быстро перебирая своими с бантиками башмачками, робея, одна пробежала через залу к углу, где сидел Денисов. Она видела, что все смотрят на нее и ждут. Николай видел, что Денисов и Наташа улыбаясь спорили, и что Денисов отказывался, но радостно улыбался. Он подбежал.
– Пожалуйста, Василий Дмитрич, – говорила Наташа, – пойдемте, пожалуйста.
– Да, что, увольте, г'афиня, – говорил Денисов.
– Ну, полно, Вася, – сказал Николай.
– Точно кота Ваську угова'ивают, – шутя сказал Денисов.
– Целый вечер вам буду петь, – сказала Наташа.
– Волшебница всё со мной сделает! – сказал Денисов и отстегнул саблю. Он вышел из за стульев, крепко взял за руку свою даму, приподнял голову и отставил ногу, ожидая такта. Только на коне и в мазурке не видно было маленького роста Денисова, и он представлялся тем самым молодцом, каким он сам себя чувствовал. Выждав такт, он с боку, победоносно и шутливо, взглянул на свою даму, неожиданно пристукнул одной ногой и, как мячик, упруго отскочил от пола и полетел вдоль по кругу, увлекая за собой свою даму. Он не слышно летел половину залы на одной ноге, и, казалось, не видел стоявших перед ним стульев и прямо несся на них; но вдруг, прищелкнув шпорами и расставив ноги, останавливался на каблуках, стоял так секунду, с грохотом шпор стучал на одном месте ногами, быстро вертелся и, левой ногой подщелкивая правую, опять летел по кругу. Наташа угадывала то, что он намерен был сделать, и, сама не зная как, следила за ним – отдаваясь ему. То он кружил ее, то на правой, то на левой руке, то падая на колена, обводил ее вокруг себя, и опять вскакивал и пускался вперед с такой стремительностью, как будто он намерен был, не переводя духа, перебежать через все комнаты; то вдруг опять останавливался и делал опять новое и неожиданное колено. Когда он, бойко закружив даму перед ее местом, щелкнул шпорой, кланяясь перед ней, Наташа даже не присела ему. Она с недоуменьем уставила на него глаза, улыбаясь, как будто не узнавая его. – Что ж это такое? – проговорила она.