Памятник доктору Гаазу (Москва)
| Памятник | |
Памятник доктору Гаазу
| |
 Памятник на дореволюционной открытке | |
| Страна | Россия |
| Город | Москва |
| Скульптор | Н. А. Андреев |
| Дата постройки | 1909 год |
Памятник доктору Гаазу — бюст доктора Ф. П. Гааза, установленный в Москве в Малом Казённом переулке на парадном дворе НИИ гигиены и охраны здоровья детей и подростков. Изготовлен в 1909 году скульптором Н. А. Андреевым[1]. Памятник имеет статус выявленного объекта культурного наследия[2].
История
В 1908 году главврач Александровской (бывшей Полицейской) больницы С. В. Пучков предложил установить памятник основателю больницы, известному московскому врачу-гуманисту Ф. П. Гаазу. Пучков организовал сбор пожертвований на памятник, и он был открыт уже 1 октября (18 сентября) 1909 года в 2 часа дня. На торжественной церемонии открытия присутствовали московский градоначальник А. А. Адрианов, московский губернатор В. Ф. Джунковский, губернский предводитель дворянства А. Д. Самарин, городской голова Н. И. Гучков, члены городской управы, гласные думы, представители главного тюремного управления, местного тюремного комитета, главные врачи городских больниц, земские врачи, тюремные врачи, представители судебных установлений, врачебного управления и другие[3]. Газета «Речь» в тот день писала: «Памятник обошёлся всего в 3200 рублей, причём скульптор Н. А. Андреев ничего не взял за свою работу»[4]. Вокруг памятника был разбит сквер с клумбами[3]. Вплоть до самой революции у памятника ежегодно проводились детские праздники под названием «У доброго дедушки Гааза»[5].
Бронзовый бюст доктора Гааза установлен на гранитном постаменте. На лицевой стороне пьедестала выбит девиз доктора Гааза «Спешите делать добро», окружённый лавровым венком. Скульптор Н. А. Андреев уделял большое внимание живописности и игре света и тени, что характерно для импрессионистов[1].
Напишите отзыв о статье "Памятник доктору Гаазу (Москва)"
Примечания
- ↑ 1 2 Соболевский Н.Д. Скульптурные памятники и монументы в Москве. — М.: Московский рабочий, 1947. — С. 32.
- ↑ Список объектов культурного наследия Москвы
- ↑ 1 2 Пучков С. В. [www.sedmitza.ru/text/397260.html К характеристике доктора Ф. П. Гааза]. [www.webcitation.org/61AN6mwCi Архивировано из первоисточника 24 августа 2011].
- ↑ Романюк С. К. Переулки старой Москвы. — М.: ЗАО Издательство Центрполиграф, 2013. — С. 725. — ISBN 978-5-227-04274-3.
- ↑ Наталья Блохина Спешите делать добро… // Московский журнал. — М., 1992. — № 7. — С. 26—27.
| ||||||
Отрывок, характеризующий Памятник доктору Гаазу (Москва)
– Те же часы и станок, еще математика и мои уроки геометрии, – радостно отвечала княжна Марья, как будто ее уроки из геометрии были одним из самых радостных впечатлений ее жизни.Когда прошли те двадцать минут, которые нужны были для срока вставанья старого князя, Тихон пришел звать молодого князя к отцу. Старик сделал исключение в своем образе жизни в честь приезда сына: он велел впустить его в свою половину во время одевания перед обедом. Князь ходил по старинному, в кафтане и пудре. И в то время как князь Андрей (не с тем брюзгливым выражением лица и манерами, которые он напускал на себя в гостиных, а с тем оживленным лицом, которое у него было, когда он разговаривал с Пьером) входил к отцу, старик сидел в уборной на широком, сафьяном обитом, кресле, в пудроманте, предоставляя свою голову рукам Тихона.
– А! Воин! Бонапарта завоевать хочешь? – сказал старик и тряхнул напудренною головой, сколько позволяла это заплетаемая коса, находившаяся в руках Тихона. – Примись хоть ты за него хорошенько, а то он эдак скоро и нас своими подданными запишет. – Здорово! – И он выставил свою щеку.
Старик находился в хорошем расположении духа после дообеденного сна. (Он говорил, что после обеда серебряный сон, а до обеда золотой.) Он радостно из под своих густых нависших бровей косился на сына. Князь Андрей подошел и поцеловал отца в указанное им место. Он не отвечал на любимую тему разговора отца – подтруниванье над теперешними военными людьми, а особенно над Бонапартом.
– Да, приехал к вам, батюшка, и с беременною женой, – сказал князь Андрей, следя оживленными и почтительными глазами за движением каждой черты отцовского лица. – Как здоровье ваше?
– Нездоровы, брат, бывают только дураки да развратники, а ты меня знаешь: с утра до вечера занят, воздержен, ну и здоров.
– Слава Богу, – сказал сын, улыбаясь.
– Бог тут не при чем. Ну, рассказывай, – продолжал он, возвращаясь к своему любимому коньку, – как вас немцы с Бонапартом сражаться по вашей новой науке, стратегией называемой, научили.
Князь Андрей улыбнулся.
– Дайте опомниться, батюшка, – сказал он с улыбкою, показывавшею, что слабости отца не мешают ему уважать и любить его. – Ведь я еще и не разместился.
– Врешь, врешь, – закричал старик, встряхивая косичкою, чтобы попробовать, крепко ли она была заплетена, и хватая сына за руку. – Дом для твоей жены готов. Княжна Марья сведет ее и покажет и с три короба наболтает. Это их бабье дело. Я ей рад. Сиди, рассказывай. Михельсона армию я понимаю, Толстого тоже… высадка единовременная… Южная армия что будет делать? Пруссия, нейтралитет… это я знаю. Австрия что? – говорил он, встав с кресла и ходя по комнате с бегавшим и подававшим части одежды Тихоном. – Швеция что? Как Померанию перейдут?
Князь Андрей, видя настоятельность требования отца, сначала неохотно, но потом все более и более оживляясь и невольно, посреди рассказа, по привычке, перейдя с русского на французский язык, начал излагать операционный план предполагаемой кампании. Он рассказал, как девяностотысячная армия должна была угрожать Пруссии, чтобы вывести ее из нейтралитета и втянуть в войну, как часть этих войск должна была в Штральзунде соединиться с шведскими войсками, как двести двадцать тысяч австрийцев, в соединении со ста тысячами русских, должны были действовать в Италии и на Рейне, и как пятьдесят тысяч русских и пятьдесят тысяч англичан высадятся в Неаполе, и как в итоге пятисоттысячная армия должна была с разных сторон сделать нападение на французов. Старый князь не выказал ни малейшего интереса при рассказе, как будто не слушал, и, продолжая на ходу одеваться, три раза неожиданно перервал его. Один раз он остановил его и закричал:
