Памятник и музей геноцида в Ыгдыре
Координаты: 39°56′12″ с. ш. 44°04′46″ в. д. / 39.93679° с. ш. 44.07948° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=39.93679&mlon=44.07948&zoom=14 (O)] (Я)
Памятник и музей геноцида в Ыгдыре (тур. Iğdır Soykırım Anıt-Müzesi) — памятник туркам, согласно официальной турецкой историографии убитым армянами, во время Первой мировой войны, когда, согласно традиционной историографии, происходил геноцид армян турками. Расположен в турецком городе Ыгдыр. Памятник был открыт в октябре 1999 года.
Содержание
История
Доминирующая в мире и академической среде точка зрения заключается в том, что во время первой мировой войны имел место геноцид армян (а также геноциды ассирийцев и греков) турками. Согласно современным исследователям во время войны младотурками было убито, по разным оценкам, от шестисот тысяч до полутора миллионов армян (по одной из оценок, с учетом до- и послевоенных убийств, более 2,1 миллиона)[1][2] (см. тж. Геноцид армян#Количество жертв). В то же время в Турции и некоторыми исследователями за её пределами высказывается точка зрения, что «геноцида армян не было», а имело место взаимное массовое истребление турок и армян. Турецкой стороной утверждается, что в период между 1910 и 1922 годами армянами было убито более 523 тысяч турок. Современные независимые исследователи указывают цифру 75 тысяч[3].
Идею сооружения памятника высказал на научной конференции по «историческим фактам и армянам» в Ыгдыре, проходившей в 1995 году с 24 апреля (80-летие общепринятого начала геноцида армян) по 26 апреля, архитектор из Азербайджана Джафар Гияси. В итоговой декларации конференции было заявлено, что памятник должен быть установлен в Ыгдыре, «чтобы увековечить память более чем миллиона турок, погибших в Восточной Анатолии», и чтобы «дать ответ на объявление 24 апреля днем геноцида, и на памятники геноцида, якобы совершенного против армян, установленные во многих местах в мире»[4].
Сооружение памятника было начато 1 августа 1997 года, и 5 октября 1999 года состоялось открытие[4]. На открытии памятника представитель губернатора ила Ыгдыр заявил, что «теперь, когда армяне будут смотреть на их святой Арарат, они будут видеть наш монумент»[5].
Как отмечает Тесса Хоффман из Свободного университета Берлина, в Турции запрещено упоминание геноцида армян. Армяне Турции не имеют возможности увековечить память своих предков и вынуждены терпеть турецкие памятники и музеи посвященные «якобы истреблению турецкого и мусульманского населения со стороны армян», в том числе и памятник в Ыгдыре[5].
Турецкая газета «Миллиет» в 2005 году сообщила, что построенный в 1999 году памятник и музей, посвященный убийству армянами 80 тысяч турок, последние 2 года невостребованы по причине отсутствия сотрудников. В городском управлении по культуре и туризму газете сообщили, что для открытия музея требуется предварительное уведомление посетителями. Руководитель «Союза пострадавших от погромов, осуществленных армянами во время Первой мировой войны» Исмет Тагал заявил, что памятник геноциду используется для встреч влюблённых [6].
Описание памятника
Памятник воздвигнут в центре треугольника, на кургане высотой 7,2 метра. Под холмом построен круглый зал, в котором размещен музей «геноцида». Зал представляет собой символическую могилу турок, убитых армянами. В подобных курганах, с саркофагом в центре, по традиции хоронили своих правителей тюрки, жившие в Евразийских степях[4].
Памятник представляет собой связку из пяти мечей, высотой 36 метров, при взгляде на памятник сверху они представляют собой пентаграмму. Мечи поставлены в память турецкой армии, её мучеников и воинов, спасшей мусульманские народы от «геноцида». Мечи также символизируют мощь турецкой армии, которые видны, «как занесенные над ними сабли», армянам, национальная цель которых — вернуть гору Арарат[4].
На сегодняшний день это самый монументальный мемориальный комплекс в Турции; по мнению губернатора Ыгдыра, он должен быть виден из Еревана[5], расстояние между памятником и Ереваном равно 37,5 км.
См. также
Напишите отзыв о статье "Памятник и музей геноцида в Ыгдыре"
Примечания
- ↑ Rouhen Paul Adalian. TREATMENT OF THE ARMENIAN GENOCIDE IN REPRESENTATIVE ENCYCLOPEDIAS. // Israel W. Charny. Encyclopedia of genocide. ABC-CLIO, 1999. ISBN 0-87436-928-2, 9780874369281. Стр.73. «In all. it is estimated that up to a million and a half Armenians perished at the hands of Ottoman and Turkish military and paramilitary forces and through atrocities intentionally inflicted to eliminate the Armenian demographic presence in Turkey.»
- ↑ R.J. Rummel. Freedom, Democracy, Peace; Power, Democide, and War. [www.hawaii.edu/powerkills/DBG.TAB10.2.GIF Таблица 10.2]
- ↑ R.J. Rummel. Chapter 5. Statistics Of Turkey’s Democide Estimates, Calculations, And Sources. «Since this was done by Armenian irregulars serving with Russian forces, I split responsibility for these deaths in Turkey between the Russians and Armenians, and show in Table 5.1A (line 255) the Armenian half--probably 75,000 murdered.»
- ↑ 1 2 3 4 (англ.)[www.ermenisorunu.gen.tr/english/massacres/igdir.html IGDIR GENOCIDE MONUMENT AND MUSEUM]
- ↑ 1 2 3 (англ.)[www.armenian.ch/asa/Docs/faae02.pdf Armenians in Turkey today], Dr. Tessa Hofmann, страница 32. «On the contrary, they have to endure that Turkish museums of local history, such as in Van or in Erzurum, have sections about the alleged extermination of the Turkish and Muslim population by the Armenians. On the border to Armenia in the vicinity of Iğdır, a 45 meter high, martial monument was dedicated to the alleged Turkish victims of an Armenian genocide on October 5, 1999, along with a similar museum.»
- ↑ Milliyet. 17 Mayıs 2005 / Salı. [www.milliyet.com.tr/2005/05/17/guncel/gun08.html Soykırım Müzesi sahipsiz]. «Ermeni çetelerince şehit edilen 80 bin Türk anısına, Iğdır’da 1999’da yaptırılan Soykırım Anıtı ve Müzesi, personel yokluğu nedeniyle 2 yıldır sahipsiz kaldı. Kültür ve Turizm Müdürlüğü yetkilileri ise, Azerbaycanlı mimar Cafer Kıyas tarafından yapılan müzeyi gezmek isteyenlerin önceden haber vermeleri halinde kapısını açtırdıklarını belirtti. Yetkililer, personel verilmesi için yaptıkları yazışmalardan bir sonuç alamadıklarını söyledi. 1. Dünya Harbi’nde Ermeni Katliamına Uğramış Mağdurlar Derneği yöneticisi İsmet Tağal, „Soykırım Anıtı, sahipsizlikten sevgililerin buluşma, öpüşme yeri olmuş“ dedi. »
Ссылки
- [www.ermenisorunu.gen.tr/english/massacres/igdir.html Памятник и музей геноцида в Ыгдыре]
- [www.igdir.gov.tr/meridty.asp?id=43 Памятник на сайте ила Ыгдыр]
- [www.azg.am/RU/2005051903 Без хозяина остался музей геноцида в Игдире]
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
Для улучшения этой статьи желательно?:
|
Отрывок, характеризующий Памятник и музей геноцида в Ыгдыре
Но за первыми грабителями приезжали другие, третьи, и грабеж с каждым днем, по мере увеличения грабителей, становился труднее и труднее и принимал более определенные формы.Французы застали Москву хотя и пустою, но со всеми формами органически правильно жившего города, с его различными отправлениями торговли, ремесел, роскоши, государственного управления, религии. Формы эти были безжизненны, но они еще существовали. Были ряды, лавки, магазины, лабазы, базары – большинство с товарами; были фабрики, ремесленные заведения; были дворцы, богатые дома, наполненные предметами роскоши; были больницы, остроги, присутственные места, церкви, соборы. Чем долее оставались французы, тем более уничтожались эти формы городской жизни, и под конец все слилось в одно нераздельное, безжизненное поле грабежа.
Грабеж французов, чем больше он продолжался, тем больше разрушал богатства Москвы и силы грабителей. Грабеж русских, с которого началось занятие русскими столицы, чем дольше он продолжался, чем больше было в нем участников, тем быстрее восстановлял он богатство Москвы и правильную жизнь города.
Кроме грабителей, народ самый разнообразный, влекомый – кто любопытством, кто долгом службы, кто расчетом, – домовладельцы, духовенство, высшие и низшие чиновники, торговцы, ремесленники, мужики – с разных сторон, как кровь к сердцу, – приливали к Москве.
Через неделю уже мужики, приезжавшие с пустыми подводами, для того чтоб увозить вещи, были останавливаемы начальством и принуждаемы к тому, чтобы вывозить мертвые тела из города. Другие мужики, прослышав про неудачу товарищей, приезжали в город с хлебом, овсом, сеном, сбивая цену друг другу до цены ниже прежней. Артели плотников, надеясь на дорогие заработки, каждый день входили в Москву, и со всех сторон рубились новые, чинились погорелые дома. Купцы в балаганах открывали торговлю. Харчевни, постоялые дворы устраивались в обгорелых домах. Духовенство возобновило службу во многих не погоревших церквах. Жертвователи приносили разграбленные церковные вещи. Чиновники прилаживали свои столы с сукном и шкафы с бумагами в маленьких комнатах. Высшее начальство и полиция распоряжались раздачею оставшегося после французов добра. Хозяева тех домов, в которых было много оставлено свезенных из других домов вещей, жаловались на несправедливость своза всех вещей в Грановитую палату; другие настаивали на том, что французы из разных домов свезли вещи в одно место, и оттого несправедливо отдавать хозяину дома те вещи, которые у него найдены. Бранили полицию; подкупали ее; писали вдесятеро сметы на погоревшие казенные вещи; требовали вспомоществований. Граф Растопчин писал свои прокламации.
В конце января Пьер приехал в Москву и поселился в уцелевшем флигеле. Он съездил к графу Растопчину, к некоторым знакомым, вернувшимся в Москву, и собирался на третий день ехать в Петербург. Все торжествовали победу; все кипело жизнью в разоренной и оживающей столице. Пьеру все были рады; все желали видеть его, и все расспрашивали его про то, что он видел. Пьер чувствовал себя особенно дружелюбно расположенным ко всем людям, которых он встречал; но невольно теперь он держал себя со всеми людьми настороже, так, чтобы не связать себя чем нибудь. Он на все вопросы, которые ему делали, – важные или самые ничтожные, – отвечал одинаково неопределенно; спрашивали ли у него: где он будет жить? будет ли он строиться? когда он едет в Петербург и возьмется ли свезти ящичек? – он отвечал: да, может быть, я думаю, и т. д.
О Ростовых он слышал, что они в Костроме, и мысль о Наташе редко приходила ему. Ежели она и приходила, то только как приятное воспоминание давно прошедшего. Он чувствовал себя не только свободным от житейских условий, но и от этого чувства, которое он, как ему казалось, умышленно напустил на себя.
На третий день своего приезда в Москву он узнал от Друбецких, что княжна Марья в Москве. Смерть, страдания, последние дни князя Андрея часто занимали Пьера и теперь с новой живостью пришли ему в голову. Узнав за обедом, что княжна Марья в Москве и живет в своем не сгоревшем доме на Вздвиженке, он в тот же вечер поехал к ней.
Дорогой к княжне Марье Пьер не переставая думал о князе Андрее, о своей дружбе с ним, о различных с ним встречах и в особенности о последней в Бородине.
«Неужели он умер в том злобном настроении, в котором он был тогда? Неужели не открылось ему перед смертью объяснение жизни?» – думал Пьер. Он вспомнил о Каратаеве, о его смерти и невольно стал сравнивать этих двух людей, столь различных и вместе с тем столь похожих по любви, которую он имел к обоим, и потому, что оба жили и оба умерли.
В самом серьезном расположении духа Пьер подъехал к дому старого князя. Дом этот уцелел. В нем видны были следы разрушения, но характер дома был тот же. Встретивший Пьера старый официант с строгим лицом, как будто желая дать почувствовать гостю, что отсутствие князя не нарушает порядка дома, сказал, что княжна изволили пройти в свои комнаты и принимают по воскресеньям.
– Доложи; может быть, примут, – сказал Пьер.
– Слушаю с, – отвечал официант, – пожалуйте в портретную.
Через несколько минут к Пьеру вышли официант и Десаль. Десаль от имени княжны передал Пьеру, что она очень рада видеть его и просит, если он извинит ее за бесцеремонность, войти наверх, в ее комнаты.
В невысокой комнатке, освещенной одной свечой, сидела княжна и еще кто то с нею, в черном платье. Пьер помнил, что при княжне всегда были компаньонки. Кто такие и какие они, эти компаньонки, Пьер не знал и не помнил. «Это одна из компаньонок», – подумал он, взглянув на даму в черном платье.
