Памятник народным героям
| Памятник | |
Памятник народным героям
人民英雄纪念碑 | |
 Памятник народным героям на фоне Дома народных собраний. | |
| Страна | КНР |
| Город | Пекин |
Памятник народным героям в Пекине (кит. упр. 人民英雄纪念碑, пиньинь: Rénmín yīngxíong jĭnìanbēi, палл.: Жэньминь инсюн цзиняньбэй) — трехэтажный обелиск, национальный монумент Китайской Народной Республики. Был построен в память о борцах, сложивших жизнь в революционной борьбе китайского народа в XIX и XX веках.
История и описание
Монумент был построен на основании принятой 30 ноября 1949 года резолюции первого пленарного заседания Народного политико-консультативного совета Китая. Проект был создан архитектором Лян Сычэном, ряд элементов был разработан его женой, Линь Хуэйинь. Строительство происходило с августа 1952 по май 1958 года.
Монумент расположен на площадке севернее сегодняшнего мавзолея Мао Цзэдуна с южной стороны площади Тяньаньмынь. Его высота монумента по некоторым оценкам составляет около 37,94 м, площадь — 3 000 кв. м. Монумент весит 10 000 тонн состоит из 17 000 мраморных и гранитных блоков, добытых в Циндао (провинция Шаньдун) и пекинском районе Фаншань.
На пьедестале находятся восемь вырезанных из белого мрамора больших барельефов, изображающих революционные события, отражающие борьбу китайцев в период с Первой опиумной войны 1840 года до основания Китайской Народной Республики в 1949. Барельефы расположены в хронологическом порядке по часовой стрелке начиная с востока:
- Сжигание опиума во время Первой опиумной войны (1840 год).
- Восстание в деревне Цзиньтянь во время Восстания тайпинов (1851 год).
- Учанское восстание во время Синьхайской революции (1911 год).
- Движение 4 мая (1919 год).
- Движение 30 мая (1925 год).
- Наньчанское восстание (1927 год).
- Антияпонская война 1931—1945 годов.
- Переход через Янцзы (1949 год).
На передней стороне монумента высечена рукописная цитата из Мао Цзэдуна: «Вечная слава народным героям!» (кит. 人民英雄永垂不朽)
На задней стороне монумента приведено сообщение, набросанное Мао Цзэдуном и записанное Чжоу Эньлаем:
Вечная слава народным героям, сложившим жизни в борьбе за народное освобождение и народной революции в последние три года!
Вечная слава народным героям, сложившим жизни борьбе за народное освобождение и народной революции в последние тридцать лет!
Вечная слава народным героям, которые с 1840 года сложили жизни во многих битвах против внутренних и иностранных врагов за национальную независимость, свободу и благополучие народа!Оригинальный текст (кит.)三年以来在人民解放战争和人民革命中牺牲的人民英雄們永垂不朽
三十年以来在人民解放战争和人民革命中牺牲的人民英雄們永垂不朽
由此上溯到一千八百四十年从那時起为了反对内外敌人争取民族独立和人民自由幸福在歷
次鬥争中牺牲的人民英雄們永垂不朽
- «Последние три года» — Гражданская война в Китае (1946—1949)
- «Последние тридцать лет» — период "Новой демократии начиная с Движения четвертого мая (1919 год) до окончания революции в 1949 году.
- «с 1840 года» — борьба китайского народа против различных внутренних и внешних врагов, продолжавшаяся начиная с Опиумных войн до становления КНР.
Напишите отзыв о статье "Памятник народным героям"
Отрывок, характеризующий Памятник народным героям
– Ах, это совершенно всё равно, – быстро заговорил Долгоруков, вставая и раскрывая карту на столе. – Все случаи предвидены: ежели он стоит у Брюнна…И князь Долгоруков быстро и неясно рассказал план флангового движения Вейротера.
Князь Андрей стал возражать и доказывать свой план, который мог быть одинаково хорош с планом Вейротера, но имел тот недостаток, что план Вейротера уже был одобрен. Как только князь Андрей стал доказывать невыгоды того и выгоды своего, князь Долгоруков перестал его слушать и рассеянно смотрел не на карту, а на лицо князя Андрея.
– Впрочем, у Кутузова будет нынче военный совет: вы там можете всё это высказать, – сказал Долгоруков.
– Я это и сделаю, – сказал князь Андрей, отходя от карты.
– И о чем вы заботитесь, господа? – сказал Билибин, до сих пор с веселой улыбкой слушавший их разговор и теперь, видимо, собираясь пошутить. – Будет ли завтра победа или поражение, слава русского оружия застрахована. Кроме вашего Кутузова, нет ни одного русского начальника колонн. Начальники: Неrr general Wimpfen, le comte de Langeron, le prince de Lichtenstein, le prince de Hohenloe et enfin Prsch… prsch… et ainsi de suite, comme tous les noms polonais. [Вимпфен, граф Ланжерон, князь Лихтенштейн, Гогенлое и еще Пришпршипрш, как все польские имена.]
– Taisez vous, mauvaise langue, [Удержите ваше злоязычие.] – сказал Долгоруков. – Неправда, теперь уже два русских: Милорадович и Дохтуров, и был бы 3 й, граф Аракчеев, но у него нервы слабы.
– Однако Михаил Иларионович, я думаю, вышел, – сказал князь Андрей. – Желаю счастия и успеха, господа, – прибавил он и вышел, пожав руки Долгорукову и Бибилину.
Возвращаясь домой, князь Андрей не мог удержаться, чтобы не спросить молчаливо сидевшего подле него Кутузова, о том, что он думает о завтрашнем сражении?
Кутузов строго посмотрел на своего адъютанта и, помолчав, ответил:
– Я думаю, что сражение будет проиграно, и я так сказал графу Толстому и просил его передать это государю. Что же, ты думаешь, он мне ответил? Eh, mon cher general, je me mele de riz et des et cotelettes, melez vous des affaires de la guerre. [И, любезный генерал! Я занят рисом и котлетами, а вы занимайтесь военными делами.] Да… Вот что мне отвечали!
В 10 м часу вечера Вейротер с своими планами переехал на квартиру Кутузова, где и был назначен военный совет. Все начальники колонн были потребованы к главнокомандующему, и, за исключением князя Багратиона, который отказался приехать, все явились к назначенному часу.
Вейротер, бывший полным распорядителем предполагаемого сражения, представлял своею оживленностью и торопливостью резкую противоположность с недовольным и сонным Кутузовым, неохотно игравшим роль председателя и руководителя военного совета. Вейротер, очевидно, чувствовал себя во главе.движения, которое стало уже неудержимо. Он был, как запряженная лошадь, разбежавшаяся с возом под гору. Он ли вез, или его гнало, он не знал; но он несся во всю возможную быстроту, не имея времени уже обсуждать того, к чему поведет это движение. Вейротер в этот вечер был два раза для личного осмотра в цепи неприятеля и два раза у государей, русского и австрийского, для доклада и объяснений, и в своей канцелярии, где он диктовал немецкую диспозицию. Он, измученный, приехал теперь к Кутузову.
Он, видимо, так был занят, что забывал даже быть почтительным с главнокомандующим: он перебивал его, говорил быстро, неясно, не глядя в лицо собеседника, не отвечая на деланные ему вопросы, был испачкан грязью и имел вид жалкий, измученный, растерянный и вместе с тем самонадеянный и гордый.
