Памятник рыбакам и памятник Николаю Чудотворцу

Памятник рыбакам и Памятник Николаю Чудотворцу — два памятника в Калининграде, образующие единый ансамбль. Памятники расположены на углу улицы Красноярской и набережной Петра Великого (на берегу реки Преголи, рядом с Музеем Мирового океана).

Памятник рыбакам (Пионерам океанического лова) установлен в Калининграде в 1978 году. Монумент представляет собой бетонную конструкцию в виде двух парусов рыбацкой шхуны (по другой версии в виде двух ладоней). На западной стороне стилобата размещена надпись из бронзовых букв: «Пионерам океанического лова». На восточной стене — посвящение «Светлой памяти рыбаков, погибших в море». Эпитафия дополняется парящей бронзовой чайкой — вечным спутником мореплавателей.

Памятник посвящён одновременно пионерам океанического и лова и рыбакам, погибшим в море. Имеет статус памятника истории муниципального значения.

В 2008 году обветшавший памятник был отреставрирован и заново открыт ко дню города 12 сентября.

23 декабря 2009 года перед памятником рыбакам был установлен памятник Николаю Чудотворцу, таким образом оба памятника составляют теперь единый ансамбль. Торжественное открытие реконструированного мемориального комплекса состоялось 8 июля 2010 года.

Отрывок, характеризующий Памятник рыбакам и памятник Николаю Чудотворцу

– Маменька, не плачьте, а только скажите мне, что вы этого хотите, и вы знаете, что я всю жизнь свою, всё отдам для того, чтобы вы были спокойны, – сказал Николай. Я всем пожертвую для вас, даже своим чувством.
Но графиня не так хотела поставить вопрос: она не хотела жертвы от своего сына, она сама бы хотела жертвовать ему.
– Нет, ты меня не понял, не будем говорить, – сказала она, утирая слезы.
«Да, может быть, я и люблю бедную девушку, говорил сам себе Николай, что ж, мне пожертвовать чувством и честью для состояния? Удивляюсь, как маменька могла мне сказать это. Оттого что Соня бедна, то я и не могу любить ее, думал он, – не могу отвечать на ее верную, преданную любовь. А уж наверное с ней я буду счастливее, чем с какой нибудь куклой Жюли. Пожертвовать своим чувством я всегда могу для блага своих родных, говорил он сам себе, но приказывать своему чувству я не могу. Ежели я люблю Соню, то чувство мое сильнее и выше всего для меня».
Николай не поехал в Москву, графиня не возобновляла с ним разговора о женитьбе и с грустью, а иногда и озлоблением видела признаки всё большего и большего сближения между своим сыном и бесприданной Соней. Она упрекала себя за то, но не могла не ворчать, не придираться к Соне, часто без причины останавливая ее, называя ее «вы», и «моя милая». Более всего добрая графиня за то и сердилась на Соню, что эта бедная, черноглазая племянница была так кротка, так добра, так преданно благодарна своим благодетелям, и так верно, неизменно, с самоотвержением влюблена в Николая, что нельзя было ни в чем упрекнуть ее.
Николай доживал у родных свой срок отпуска. От жениха князя Андрея получено было 4 е письмо, из Рима, в котором он писал, что он уже давно бы был на пути в Россию, ежели бы неожиданно в теплом климате не открылась его рана, что заставляет его отложить свой отъезд до начала будущего года. Наташа была так же влюблена в своего жениха, так же успокоена этой любовью и так же восприимчива ко всем радостям жизни; но в конце четвертого месяца разлуки с ним, на нее начинали находить минуты грусти, против которой она не могла бороться. Ей жалко было самое себя, жалко было, что она так даром, ни для кого, пропадала всё это время, в продолжение которого она чувствовала себя столь способной любить и быть любимой.