Память об Александре III

В правление Николая II (1894—1917) на территории Российской империи проводились мероприятия по увековечиванию памяти его отца Александра III, правившего в 1881-94 гг. В частности, 13 (25) апреля 1895 года Николай II подписал указ о создании в Петербурге «Русского Музея Императора Александра III» (открыт 7 марта 1898 года), а 31 мая 1912 года был открыт Музей изящных искусств имени императора Александра III при Императорском Московском университете. После Октябрьской революции память об императоре была стёрта, памятники демонтированы. Лишь во Франции сохранились топонимы, напоминающие о роли Александра III в заключении франко-русского союза.

Памятники

См. также: Категория:Памятники Александру III

В честь императора Александра III в Российской империи было установлено около сорока памятников, в основном — различные колонны и обелиски, в память посещения им того или иного места, хотя ряд памятников государю (как, например, памятник в Москве у храма Христа Спасителя) можно назвать монументальными. В годы советской власти почти все они были уничтожены.

В Москве

В 1894 году была объявлена всенародная подписка на памятник усопшему государю в Москве. Исполнение проекта было поручено скульптору А. М. Опекушину и архитектору А. Н. Померанцеву. Комитет по сооружению памятника возглавил великий князь Сергей Александрович: по смерти последнего — великий князь Михаил Александрович. Памятник, поставленный у храма Христа Спасителя, был выполнен из бронзы и изображал Императора восседающим на троне во всех царских регалиях; надпись на пьедестале гласила: «Благочестивейшему, самодержавнейшему великому государю нашему Александру Александровичу всея России. 1881—1894». 30 мая 1912 года в Высочайшем присутствии (кроме императора Николая II и его супруги, присутствовала императрица Мария Феодоровна, вместе с которою из Кремля к Храму прибыл Николай II) состоялось открытие и освящения памятника; богослужение совершал митрополит Московский Владимир (Богоявленский); 80 депутаций возложили венки: первой была сербская во главе с председателем державного совета Николаем Пашичем. Этот памятник был разрушен летом 1918 года.

В Санкт-Петербурге

Самый знаменитый и высокохудожественный из памятников Александру III был освящён и торжественно открыт в присутствии Николая II на Знаменской площади Петербурга (перед зданием Николаевского вокзала) 23 мая 1909 года. Автор грузной конной статуи — Павел Трубецкой. Богослужение возглавлял митрополит Антоний (Вадковский); «по окончании церемониального марша члены комиссии по постройке памятника, во главе с ст.-секр. гр. Витте и председателем комиссии, гофмейстером кн. Голицыным, имели счастие представиться их величествам». 13—15 октября 1937 года памятник был демонтирован и убран в запасники Русского музея. 9 ноября 1994 года он был установлен на низком постаменте в парадном дворе Мраморного дворца (Миллионная улица, 5/1) на месте стоявшего здесь до этого броневика «Враг капитала».

Менее известен бронзовый бюст на мраморном пьедестале (скульптор — А. Г. Бауман), который был открыт 26 февраля 1895 года в высочайшем присутствии вместе с открытием пансионерского дома и фермы для душевнобольных, на площади перед зданием дома призрения душевнобольных на станции Удельная Финляндской железной дороги; на пьедестале была высечена надпись: «Царю-основателю». Восстановлен и открыт вновь 2 ноября 2007 года рядом с церковью великомученика Пантелеимона (территория психиатрической больницы имени Скворцова-Степанова), скульптор Иван Итэгилов.

В Иркутске

В городе Иркутске памятник императору был установлен 30 августа 1908 года в благодарность за принятое им решение о строительстве Транссибирской магистрали (скульптор Р. Р. Бах). В 1920 году фигура императора была сброшена с постамента и до начала 1960-х годов лежала в цехе ИЗТМ под брезентом, после была переплавлена. В 1964 году на обезличенном постаменте был открыт памятник первопроходцам Сибири. В 2002—2003 годах статуя императора, отлитая по модели скульптора А. С. Чаркина, была восстановлена на историческом постаменте, и 4 октября 2003 года памятник был вновь торжественно открыт.

В Новосибирске

Среди городов, обязанных своим существованием Транссибирской магистрали, наиболее крупный — Новосибирск. Памятник Александру III открыт в новосибирском парке «Городское начало» в полночь 23 июня 2012 года.

Другие памятники

• Первый полноценный памятник императору Александру III в полный рост был сооружён в 1896 году в Феодосии на средства, собранные при участии Айвазовского. Бронзовую фигуру императора спроектировал одесский профессор Р. Р. Бах. Сброшен с пьедестала в 1917 году. Вот как об этом вспоминал Андрей Седых: «В нашем глухом провинциальном городке революция прошла вполне идиллически: попросту разоружили городовых, а затем стянули чугунную статую Александра. Было очень весело — статую обмотали канатами и потянули вниз».
• Абстрактный памятник Александру III установлен был 25 января 1896 года в курортном Гапсале (ныне Эстония). Сохранился до нашего времени.
• В 1999 году восстановлена часовня, освящённая в 1898 году во имя Александра Невского в память приезда Александра III в Казань. Находится на территории подворья Раифского монастыря.
• Бронзовый бюст императору Александру III (скульптор А. А. Аполлонов) был торжественно открыт 1 ноября 2012 года на территории Николо-Берлюковского мужского монастыря в селе Авдотьино Московской области.
• Бронзовый бюст императора Александра III (скульптор А. А. Аполлонов) был открыт 23 августа 2013 года на территории Благовещенского монастыря в Нижнем Новгороде.
• Бронзовый бюст императора Александра III (скульптор А. А. Аполлонов) был открыт 30 октября 2013 года на территории Спасова скита у станции Борки Харьковской обл.

Топонимика

• Александркент — название села Башлыкент Каякентского района Дагестана с 1882 по 1921 год.
• Имя Александра III как архитектора франко-русского союза присвоено нескольким улицам и мостам во Франции:
  • Бульвар Александра III — улица в Канне, названная в честь императора в связи с возведением на ней Михаило-Архангельского храма.
  • Улица Александра III в Мезон-Лаффите.
  • Набережная Александра III в Шербуре.
  • Мост Александра III (Париж) — один из знаменитейших мостов Парижа.
  • Мост Александра III (Канны) — мост в Каннах.

На флоте

По указу Николая II от 05.12.1894 строящемуся с 1890 года военному порту в Либаве было присвоено имя Александра III.

Именем Александра III были названы броненосец Второй Тихоокеанской эскадры вице-адмирала Рожественского, который был потоплен японскими кораблями в проливе Цусима, и линкор «Александр III», принимавший участие в боях Первой мировой и Гражданской войн.

Именем Александра III названа одна из российских атомных подводных лодок стратегического назначения, корабль проекта 955 «Борей», относящаяся к 4-му поколению. Закладка ракетоносца произошла 18 декабря 2015 года.

На деньгах и марках

• Ошибка создания миниатюры: Файл не найден

  Александр III на серебряном рубле,
  1894 год

• 10 рублей золотом Александра 3 1892.jpg

  Александр III на золотом червонце,
  1892 год

• Russian Empire-1909-Bill-25-Reverse.jpg

  Александр III на 25 рублях,
  1909 год

• Rus Stamp-2006-Alexandr-III.jpg

  Почтовый блок России,
  2006 год

• Stamp Russia 2006 10r Alexander III 1111.jpg

  Почтовая марка России,
  2006 год

См. также

• Память об Александре II

Отрывок, характеризующий Память об Александре III

– Я тебе говог'ю, – закричал Денисов, – он малый славный.
– Так то лучше, граф, – повторил штаб ротмистр, как будто за его признание начиная величать его титулом. – Подите и извинитесь, ваше сиятельство, да с.
– Господа, всё сделаю, никто от меня слова не услышит, – умоляющим голосом проговорил Ростов, – но извиняться не могу, ей Богу, не могу, как хотите! Как я буду извиняться, точно маленький, прощенья просить?
Денисов засмеялся.
– Вам же хуже. Богданыч злопамятен, поплатитесь за упрямство, – сказал Кирстен.
– Ей Богу, не упрямство! Я не могу вам описать, какое чувство, не могу…
– Ну, ваша воля, – сказал штаб ротмистр. – Что ж, мерзавец то этот куда делся? – спросил он у Денисова.
– Сказался больным, завтг'а велено пг'иказом исключить, – проговорил Денисов.
– Это болезнь, иначе нельзя объяснить, – сказал штаб ротмистр.
– Уж там болезнь не болезнь, а не попадайся он мне на глаза – убью! – кровожадно прокричал Денисов.
В комнату вошел Жерков.
– Ты как? – обратились вдруг офицеры к вошедшему.
– Поход, господа. Мак в плен сдался и с армией, совсем.
– Врешь!
– Сам видел.
– Как? Мака живого видел? с руками, с ногами?
– Поход! Поход! Дать ему бутылку за такую новость. Ты как же сюда попал?
– Опять в полк выслали, за чорта, за Мака. Австрийской генерал пожаловался. Я его поздравил с приездом Мака…Ты что, Ростов, точно из бани?
– Тут, брат, у нас, такая каша второй день.
Вошел полковой адъютант и подтвердил известие, привезенное Жерковым. На завтра велено было выступать.
– Поход, господа!
– Ну, и слава Богу, засиделись.


Кутузов отступил к Вене, уничтожая за собой мосты на реках Инне (в Браунау) и Трауне (в Линце). 23 го октября .русские войска переходили реку Энс. Русские обозы, артиллерия и колонны войск в середине дня тянулись через город Энс, по сю и по ту сторону моста.
День был теплый, осенний и дождливый. Пространная перспектива, раскрывавшаяся с возвышения, где стояли русские батареи, защищавшие мост, то вдруг затягивалась кисейным занавесом косого дождя, то вдруг расширялась, и при свете солнца далеко и ясно становились видны предметы, точно покрытые лаком. Виднелся городок под ногами с своими белыми домами и красными крышами, собором и мостом, по обеим сторонам которого, толпясь, лилися массы русских войск. Виднелись на повороте Дуная суда, и остров, и замок с парком, окруженный водами впадения Энса в Дунай, виднелся левый скалистый и покрытый сосновым лесом берег Дуная с таинственною далью зеленых вершин и голубеющими ущельями. Виднелись башни монастыря, выдававшегося из за соснового, казавшегося нетронутым, дикого леса; далеко впереди на горе, по ту сторону Энса, виднелись разъезды неприятеля.
Между орудиями, на высоте, стояли спереди начальник ариергарда генерал с свитским офицером, рассматривая в трубу местность. Несколько позади сидел на хоботе орудия Несвицкий, посланный от главнокомандующего к ариергарду.
Казак, сопутствовавший Несвицкому, подал сумочку и фляжку, и Несвицкий угощал офицеров пирожками и настоящим доппелькюмелем. Офицеры радостно окружали его, кто на коленах, кто сидя по турецки на мокрой траве.
– Да, не дурак был этот австрийский князь, что тут замок выстроил. Славное место. Что же вы не едите, господа? – говорил Несвицкий.
– Покорно благодарю, князь, – отвечал один из офицеров, с удовольствием разговаривая с таким важным штабным чиновником. – Прекрасное место. Мы мимо самого парка проходили, двух оленей видели, и дом какой чудесный!
– Посмотрите, князь, – сказал другой, которому очень хотелось взять еще пирожок, но совестно было, и который поэтому притворялся, что он оглядывает местность, – посмотрите ка, уж забрались туда наши пехотные. Вон там, на лужку, за деревней, трое тащут что то. .Они проберут этот дворец, – сказал он с видимым одобрением.
– И то, и то, – сказал Несвицкий. – Нет, а чего бы я желал, – прибавил он, прожевывая пирожок в своем красивом влажном рте, – так это вон туда забраться.
Он указывал на монастырь с башнями, видневшийся на горе. Он улыбнулся, глаза его сузились и засветились.
– А ведь хорошо бы, господа!
Офицеры засмеялись.
– Хоть бы попугать этих монашенок. Итальянки, говорят, есть молоденькие. Право, пять лет жизни отдал бы!
– Им ведь и скучно, – смеясь, сказал офицер, который был посмелее.
Между тем свитский офицер, стоявший впереди, указывал что то генералу; генерал смотрел в зрительную трубку.
– Ну, так и есть, так и есть, – сердито сказал генерал, опуская трубку от глаз и пожимая плечами, – так и есть, станут бить по переправе. И что они там мешкают?
На той стороне простым глазом виден был неприятель и его батарея, из которой показался молочно белый дымок. Вслед за дымком раздался дальний выстрел, и видно было, как наши войска заспешили на переправе.
Несвицкий, отдуваясь, поднялся и, улыбаясь, подошел к генералу.
– Не угодно ли закусить вашему превосходительству? – сказал он.
– Нехорошо дело, – сказал генерал, не отвечая ему, – замешкались наши.
– Не съездить ли, ваше превосходительство? – сказал Несвицкий.
– Да, съездите, пожалуйста, – сказал генерал, повторяя то, что уже раз подробно было приказано, – и скажите гусарам, чтобы они последние перешли и зажгли мост, как я приказывал, да чтобы горючие материалы на мосту еще осмотреть.
– Очень хорошо, – отвечал Несвицкий.
Он кликнул казака с лошадью, велел убрать сумочку и фляжку и легко перекинул свое тяжелое тело на седло.
– Право, заеду к монашенкам, – сказал он офицерам, с улыбкою глядевшим на него, и поехал по вьющейся тропинке под гору.
– Нут ка, куда донесет, капитан, хватите ка! – сказал генерал, обращаясь к артиллеристу. – Позабавьтесь от скуки.
– Прислуга к орудиям! – скомандовал офицер.
И через минуту весело выбежали от костров артиллеристы и зарядили.
– Первое! – послышалась команда.
Бойко отскочил 1 й номер. Металлически, оглушая, зазвенело орудие, и через головы всех наших под горой, свистя, пролетела граната и, далеко не долетев до неприятеля, дымком показала место своего падения и лопнула.
Лица солдат и офицеров повеселели при этом звуке; все поднялись и занялись наблюдениями над видными, как на ладони, движениями внизу наших войск и впереди – движениями приближавшегося неприятеля. Солнце в ту же минуту совсем вышло из за туч, и этот красивый звук одинокого выстрела и блеск яркого солнца слились в одно бодрое и веселое впечатление.


Над мостом уже пролетели два неприятельские ядра, и на мосту была давка. В средине моста, слезши с лошади, прижатый своим толстым телом к перилам, стоял князь Несвицкий.
Он, смеючись, оглядывался назад на своего казака, который с двумя лошадьми в поводу стоял несколько шагов позади его.
Только что князь Несвицкий хотел двинуться вперед, как опять солдаты и повозки напирали на него и опять прижимали его к перилам, и ему ничего не оставалось, как улыбаться.
– Экой ты, братец, мой! – говорил казак фурштатскому солдату с повозкой, напиравшему на толпившуюся v самых колес и лошадей пехоту, – экой ты! Нет, чтобы подождать: видишь, генералу проехать.
Но фурштат, не обращая внимания на наименование генерала, кричал на солдат, запружавших ему дорогу: – Эй! землячки! держись влево, постой! – Но землячки, теснясь плечо с плечом, цепляясь штыками и не прерываясь, двигались по мосту одною сплошною массой. Поглядев за перила вниз, князь Несвицкий видел быстрые, шумные, невысокие волны Энса, которые, сливаясь, рябея и загибаясь около свай моста, перегоняли одна другую. Поглядев на мост, он видел столь же однообразные живые волны солдат, кутасы, кивера с чехлами, ранцы, штыки, длинные ружья и из под киверов лица с широкими скулами, ввалившимися щеками и беззаботно усталыми выражениями и движущиеся ноги по натасканной на доски моста липкой грязи. Иногда между однообразными волнами солдат, как взбрызг белой пены в волнах Энса, протискивался между солдатами офицер в плаще, с своею отличною от солдат физиономией; иногда, как щепка, вьющаяся по реке, уносился по мосту волнами пехоты пеший гусар, денщик или житель; иногда, как бревно, плывущее по реке, окруженная со всех сторон, проплывала по мосту ротная или офицерская, наложенная доверху и прикрытая кожами, повозка.
– Вишь, их, как плотину, прорвало, – безнадежно останавливаясь, говорил казак. – Много ль вас еще там?
– Мелион без одного! – подмигивая говорил близко проходивший в прорванной шинели веселый солдат и скрывался; за ним проходил другой, старый солдат.
– Как он (он – неприятель) таперича по мосту примется зажаривать, – говорил мрачно старый солдат, обращаясь к товарищу, – забудешь чесаться.
И солдат проходил. За ним другой солдат ехал на повозке.
– Куда, чорт, подвертки запихал? – говорил денщик, бегом следуя за повозкой и шаря в задке.
И этот проходил с повозкой. За этим шли веселые и, видимо, выпившие солдаты.
– Как он его, милый человек, полыхнет прикладом то в самые зубы… – радостно говорил один солдат в высоко подоткнутой шинели, широко размахивая рукой.
– То то оно, сладкая ветчина то. – отвечал другой с хохотом.
И они прошли, так что Несвицкий не узнал, кого ударили в зубы и к чему относилась ветчина.
– Эк торопятся, что он холодную пустил, так и думаешь, всех перебьют. – говорил унтер офицер сердито и укоризненно.
– Как оно пролетит мимо меня, дяденька, ядро то, – говорил, едва удерживаясь от смеха, с огромным ртом молодой солдат, – я так и обмер. Право, ей Богу, так испужался, беда! – говорил этот солдат, как будто хвастаясь тем, что он испугался. И этот проходил. За ним следовала повозка, непохожая на все проезжавшие до сих пор. Это был немецкий форшпан на паре, нагруженный, казалось, целым домом; за форшпаном, который вез немец, привязана была красивая, пестрая, с огромным вымем, корова. На перинах сидела женщина с грудным ребенком, старуха и молодая, багроворумяная, здоровая девушка немка. Видно, по особому разрешению были пропущены эти выселявшиеся жители. Глаза всех солдат обратились на женщин, и, пока проезжала повозка, двигаясь шаг за шагом, и, все замечания солдат относились только к двум женщинам. На всех лицах была почти одна и та же улыбка непристойных мыслей об этой женщине.