Панафьё, Бернар-Луи-Огюст-Поль
| Его Высокопреосвященство кардинал Бернар-Луи-Огюст-Поль Панафьё Bernard-Louis-Auguste-Paul Panafieu<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;">  </td></tr>
<tr><td colspan="2" style="text-align: center;">Кардинал-священник с титулом церкви S. Gregorio Barbarigo alle Tre Fontane.</td></tr> | |||
| |||
|---|---|---|---|
| 22 апреля 1995 года — 12 мая 2006 года | |||
| Церковь: | Римско-католическая церковь | ||
| Предшественник: | Кардинал Робер Коффи | ||
| Преемник: | Архиепископ Жорж Понтье | ||
| Рождение: | 26 января 1931 (93 года) Шательро, Франция | ||
| Принятие священного сана: | 22 апреля 1956 года | ||
| Епископская хиротония: | 9 июня 1974 года | ||
| Кардинал с: | 21 октября 2003 года | ||
| |||
Бернар-Луи-Огюст-Поль Панафьё (фр. Bernard-Louis-Auguste-Paul Panafieu; род. 26 января 1931, Шательро, Франция) — французский кардинал. Титулярный епископ Тибили и вспомогательный епископ Анси с 18 апреля 1974 по 30 ноября 1978. Архиепископ Экс-ан-Прованса с 30 ноября 1978 по 24 августа 1994. Коадъютор с правом наследования Марсельской митрополии с 24 августа 1994 по 22 апреля 1995. Архиепископ Марселя с 22 апреля 1995 по 12 мая 2006. Кардинал-священник с титулом церкви S. Gregorio Barbarigo alle Tre Fontane с 21 октября 2003.
Ранние годы и образование
Родился Панафьё 26 января 1931 года, в Шательро, диоцез Пуатье, Франция. Сын Андре Панафьё — директора банка и Мадлен Дюссье. Его крещальное имя — Бернар-Луи-Огюст-Поль.
Оборазование получил в Большой семинарии Альби, Альби, а также в семинарии Исси-ле-Мулинё.
Священник
Он был рукоположен в священника 22 апреля 1956 года для архидиоцеза Альби, служил викарием и капелланом lyceum Ла Перуз с 1962 года по 1967 год. Он был также капелланом университетского прихода, и ответственный капелланства общественного образования, капелланом студентов в Тулузе в 1967—1970 годы, кюре-деканом (фр. curé-doyen) Брассака, 1971—1974 годы и генеральным секретарем пресвитерского совета в 1973—1974 годы.
Епископ
18 апреля 1974 года Панафьё был избран титулярным епископом Тибили и назначен вспомогательным епископом Анси. Хиротонисан 9 июня 1974 года, в кафедральном соборе Сен-Сесиль, Альби. Ординацию провёл Клод Мари Жозеф Дюпюи — архиепископ Альби, которому помогали Жан Батист Этьен Соваж — епископ Аннеси и Анри Клеман Виктор Донз — епископ Тарба и Лурда.
Бернар Панафьё был продвинут к архиепархии Экс-ан-Прованса папой римским Иоанном Павлом II 30 ноября 1978 года. 24 августа 1994 года он был назван коадъютором-архиепископом с правом наследования Марселя. Наследовал архиепископство Марселя, епархия immediatamente soggeta Святым Престолом 22 апреля 1995 года. Он служил как первый митрополит-архиепископ, когда Марсель был поднят к этому рангу 16 декабря 2002 года.
Кардинал
Он был возведён и объявлен кардиналом-священником с титулом церкви S. Gregorio Barbarigo alle Tre Fontane на консистории от 21 октября 2003 года папой римским Иоанном Павлом II. 12 мая 2006 года кардинал Панафьё покинул пост архиепископа Марселя, по достижении им возраста отставки.
Панафьё был одним из кардиналов-выборщиков, которые участвовали в Папском Конклаве 2005, который избрал папу римского Бенедикта XVI.
26 января 2011 года, кардиналу Бернару Панафьё исполнилось 80 лет и он потерял право на участие в Конклавах.
Напишите отзыв о статье "Панафьё, Бернар-Луи-Огюст-Поль"
Ссылки
- [www.nieuwsbronnen.com/katholieke/pausmakers/panafieu.html Биография]
- [catholique-marseille.cef.fr/Biographie-de-Mgr-Bernard-Panafieu.html?var_recherche=panafieu Биография]
| Предшественник: кардинал Робер Коффи |
Архиепископ Марселя 22 апреля 1995 — 12 мая 2006 |
Преемник: архиепископ Жорж Понтье |
Отрывок, характеризующий Панафьё, Бернар-Луи-Огюст-Поль
– Ой о ох, голубчики мои! Голубчики мои белые! Не дайте умереть! Голубчики мои белые!..Через пять минут никого не оставалось на улице. Кухарку с бедром, разбитым гранатным осколком, снесли в кухню. Алпатыч, его кучер, Ферапонтова жена с детьми, дворник сидели в подвале, прислушиваясь. Гул орудий, свист снарядов и жалостный стон кухарки, преобладавший над всеми звуками, не умолкали ни на мгновение. Хозяйка то укачивала и уговаривала ребенка, то жалостным шепотом спрашивала у всех входивших в подвал, где был ее хозяин, оставшийся на улице. Вошедший в подвал лавочник сказал ей, что хозяин пошел с народом в собор, где поднимали смоленскую чудотворную икону.
К сумеркам канонада стала стихать. Алпатыч вышел из подвала и остановился в дверях. Прежде ясное вечера нее небо все было застлано дымом. И сквозь этот дым странно светил молодой, высоко стоящий серп месяца. После замолкшего прежнего страшного гула орудий над городом казалась тишина, прерываемая только как бы распространенным по всему городу шелестом шагов, стонов, дальних криков и треска пожаров. Стоны кухарки теперь затихли. С двух сторон поднимались и расходились черные клубы дыма от пожаров. На улице не рядами, а как муравьи из разоренной кочки, в разных мундирах и в разных направлениях, проходили и пробегали солдаты. В глазах Алпатыча несколько из них забежали на двор Ферапонтова. Алпатыч вышел к воротам. Какой то полк, теснясь и спеша, запрудил улицу, идя назад.
– Сдают город, уезжайте, уезжайте, – сказал ему заметивший его фигуру офицер и тут же обратился с криком к солдатам:
– Я вам дам по дворам бегать! – крикнул он.
Алпатыч вернулся в избу и, кликнув кучера, велел ему выезжать. Вслед за Алпатычем и за кучером вышли и все домочадцы Ферапонтова. Увидав дым и даже огни пожаров, видневшиеся теперь в начинавшихся сумерках, бабы, до тех пор молчавшие, вдруг заголосили, глядя на пожары. Как бы вторя им, послышались такие же плачи на других концах улицы. Алпатыч с кучером трясущимися руками расправлял запутавшиеся вожжи и постромки лошадей под навесом.
Когда Алпатыч выезжал из ворот, он увидал, как в отпертой лавке Ферапонтова человек десять солдат с громким говором насыпали мешки и ранцы пшеничной мукой и подсолнухами. В то же время, возвращаясь с улицы в лавку, вошел Ферапонтов. Увидав солдат, он хотел крикнуть что то, но вдруг остановился и, схватившись за волоса, захохотал рыдающим хохотом.
– Тащи всё, ребята! Не доставайся дьяволам! – закричал он, сам хватая мешки и выкидывая их на улицу. Некоторые солдаты, испугавшись, выбежали, некоторые продолжали насыпать. Увидав Алпатыча, Ферапонтов обратился к нему.
– Решилась! Расея! – крикнул он. – Алпатыч! решилась! Сам запалю. Решилась… – Ферапонтов побежал на двор.
По улице, запружая ее всю, непрерывно шли солдаты, так что Алпатыч не мог проехать и должен был дожидаться. Хозяйка Ферапонтова с детьми сидела также на телеге, ожидая того, чтобы можно было выехать.
Была уже совсем ночь. На небе были звезды и светился изредка застилаемый дымом молодой месяц. На спуске к Днепру повозки Алпатыча и хозяйки, медленно двигавшиеся в рядах солдат и других экипажей, должны были остановиться. Недалеко от перекрестка, у которого остановились повозки, в переулке, горели дом и лавки. Пожар уже догорал. Пламя то замирало и терялось в черном дыме, то вдруг вспыхивало ярко, до странности отчетливо освещая лица столпившихся людей, стоявших на перекрестке. Перед пожаром мелькали черные фигуры людей, и из за неумолкаемого треска огня слышались говор и крики. Алпатыч, слезший с повозки, видя, что повозку его еще не скоро пропустят, повернулся в переулок посмотреть пожар. Солдаты шныряли беспрестанно взад и вперед мимо пожара, и Алпатыч видел, как два солдата и с ними какой то человек во фризовой шинели тащили из пожара через улицу на соседний двор горевшие бревна; другие несли охапки сена.
Алпатыч подошел к большой толпе людей, стоявших против горевшего полным огнем высокого амбара. Стены были все в огне, задняя завалилась, крыша тесовая обрушилась, балки пылали. Очевидно, толпа ожидала той минуты, когда завалится крыша. Этого же ожидал Алпатыч.
