Пангало, Константин Иванович

Константин Иванович Пангало (Пангалос)
Дата рождения:	2 октября (20 сентября) 1883(1883-09-20)
Место рождения:	Харьков
Дата смерти:	5 марта 1965(1965-03-05) (81 год)
Место смерти:	Тирасполь
Страна:	Российская империя Российская империя СССР СССР
Научная сфера:	Ботаника
Учёная степень:	доктор биологических наук
Известные ученики:	Ф. Х. Бахтеев

Систематик живой природы

Автор наименований ряда ботанических таксонов. В ботанической (бинарной) номенклатуре эти названия дополняются сокращением «Pangalo». [www.ipni.org/ipni/advPlantNameSearch.do?find_authorAbbrev=Pangalo&find_includePublicationAuthors=on&find_includePublicationAuthors=off&find_includeBasionymAuthors=on&find_includeBasionymAuthors=off&find_isAPNIRecord=on&find_isAPNIRecord=false&find_isGCIRecord=on&find_isGCIRecord=false&find_isIKRecord=on&find_isIKRecord=false&find_rankToReturn=all&output_format=normal&find_sortByFamily=on&find_sortByFamily=off&query_type=by_query&back_page=plantsearch Список таких таксонов] на сайте IPNI [www.ipni.org/ipni/idAuthorSearch.do?id=7305-1-1 Персональная страница] на сайте IPNI

Константин Иванович Пангало (Пангалос) (2 октября 1883, Харьков — 5 марта 1965, Тирасполь) — русский ботаник, грек по происхождению, селекционер-овощевод, доктор биологических наук.

Старший ребёнок в семье обрусевшего грека коммерсанта-негоцианта Иоанна Константиновича Пангалос и дочери московского купца Марии Васильевны Ремизовой, троюродной сестры А.М. Ремизова.

Работал под руководством Н. И. Вавилова.

Другие растения, описанные Пангало

• Разновидность арбуза обыкновенного — Citrullus aedulis Pangalo, 1930
  • syn. Citrullus lanatus var. lanatus (Thunb.) Matsum. & Nakai

Монографии, статьи и доклады (1919—1971)

• Как крестьянину улучшить семена льна-долгунца в своем хозяйстве
• Введение в сортоводство
• Как создан и как работает Всесоюзный институт прикладной ботаники и новых культур
• Семеноводство и сортоводство в России
• Основы селекции
• Дыни
• Арбузы
• Кормовые и бахчевые культуры в Молдавии
• Сорта селекции отдела бахчевых культур
• Дневники наблюдений по бахчевым культурам (1937—1963).
• Фотографии кабачков, патиссонов и тыкв (1948, 1971).

Другие произведения

• Рукопись поэмы «Астронавт» (об академике Т. Д. Лысенко)
• Стихи (1957—1962).
• Воспоминания (1958—1963): «Главы моей жизни», «Н. И. Вавилов как человек и учёный», «К. А. Тимирязев».

Литература

• М. Д. Дзендзелевская, Н. П. Пантелеева, И. В. Анюховская «К. И. Пангало», 1988.

Отрывок, характеризующий Пангало, Константин Иванович

– Ну, теперь за здоровье красивых женщин, – сказал Долохов, и с серьезным выражением, но с улыбающимся в углах ртом, с бокалом обратился к Пьеру.
– За здоровье красивых женщин, Петруша, и их любовников, – сказал он.
Пьер, опустив глаза, пил из своего бокала, не глядя на Долохова и не отвечая ему. Лакей, раздававший кантату Кутузова, положил листок Пьеру, как более почетному гостю. Он хотел взять его, но Долохов перегнулся, выхватил листок из его руки и стал читать. Пьер взглянул на Долохова, зрачки его опустились: что то страшное и безобразное, мутившее его во всё время обеда, поднялось и овладело им. Он нагнулся всем тучным телом через стол: – Не смейте брать! – крикнул он.
Услыхав этот крик и увидав, к кому он относился, Несвицкий и сосед с правой стороны испуганно и поспешно обратились к Безухову.
– Полноте, полно, что вы? – шептали испуганные голоса. Долохов посмотрел на Пьера светлыми, веселыми, жестокими глазами, с той же улыбкой, как будто он говорил: «А вот это я люблю». – Не дам, – проговорил он отчетливо.
Бледный, с трясущейся губой, Пьер рванул лист. – Вы… вы… негодяй!.. я вас вызываю, – проговорил он, и двинув стул, встал из за стола. В ту самую секунду, как Пьер сделал это и произнес эти слова, он почувствовал, что вопрос о виновности его жены, мучивший его эти последние сутки, был окончательно и несомненно решен утвердительно. Он ненавидел ее и навсегда был разорван с нею. Несмотря на просьбы Денисова, чтобы Ростов не вмешивался в это дело, Ростов согласился быть секундантом Долохова, и после стола переговорил с Несвицким, секундантом Безухова, об условиях дуэли. Пьер уехал домой, а Ростов с Долоховым и Денисовым до позднего вечера просидели в клубе, слушая цыган и песенников.
– Так до завтра, в Сокольниках, – сказал Долохов, прощаясь с Ростовым на крыльце клуба.
– И ты спокоен? – спросил Ростов…
Долохов остановился. – Вот видишь ли, я тебе в двух словах открою всю тайну дуэли. Ежели ты идешь на дуэль и пишешь завещания да нежные письма родителям, ежели ты думаешь о том, что тебя могут убить, ты – дурак и наверно пропал; а ты иди с твердым намерением его убить, как можно поскорее и повернее, тогда всё исправно. Как мне говаривал наш костромской медвежатник: медведя то, говорит, как не бояться? да как увидишь его, и страх прошел, как бы только не ушел! Ну так то и я. A demain, mon cher! [До завтра, мой милый!]
На другой день, в 8 часов утра, Пьер с Несвицким приехали в Сокольницкий лес и нашли там уже Долохова, Денисова и Ростова. Пьер имел вид человека, занятого какими то соображениями, вовсе не касающимися до предстоящего дела. Осунувшееся лицо его было желто. Он видимо не спал ту ночь. Он рассеянно оглядывался вокруг себя и морщился, как будто от яркого солнца. Два соображения исключительно занимали его: виновность его жены, в которой после бессонной ночи уже не оставалось ни малейшего сомнения, и невинность Долохова, не имевшего никакой причины беречь честь чужого для него человека. «Может быть, я бы то же самое сделал бы на его месте, думал Пьер. Даже наверное я бы сделал то же самое; к чему же эта дуэль, это убийство? Или я убью его, или он попадет мне в голову, в локоть, в коленку. Уйти отсюда, бежать, зарыться куда нибудь», приходило ему в голову. Но именно в те минуты, когда ему приходили такие мысли. он с особенно спокойным и рассеянным видом, внушавшим уважение смотревшим на него, спрашивал: «Скоро ли, и готово ли?»