Пангерманский союз

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Пангерманский (Всенемецкий) союз (нем. Alldeutscher Verband) — с 1891 по 1939 гг. один из сильнейших идеологических центров в Германской империи. Его программа была экспансионистской, пангерманской, милитаристской и национальной. Особенно в габсбургской Австро-Венгрии, где еще до Первой мировой войны были ярко выражены юдофобия и антиславянство.





История

Фактической причиной создания Союза послужило Гельголандско-Занзибарское соглашение подписанное 1 июля 1890 года. После которого Альфред Гугенберг в нескольких газетах обратился с призывом создать Национальную ассоциацию (Nationalverein), с целью защиты немецких колониальных интересов. Это привело к совещанию 28 сентября 1890 года во Франкфурте-на-Майне, которое позже стало рассматриваться пангерманцами как день их рождения. В число основателей Союза входили Альфред Гугенберг, Эмиль Кирдорф, Эмиль Поззель, Фридрих Ратцель и другие. Первыми почетными членами стали Карл Петерс, инициатор создания Союза и колониальный пионер, а позже и Отто фон Бисмарк.

9 апреля 1891 года в Берлине при поддержке Карла Петтерса был учрежден «Всеобщий немецкий союз» (der «Allgemeine Deutsche Verband»). В 1894 году был переименован во «Всенемецкий союз» (Alldeutscher Verband). С 1893 по 1908 гг. исполнительным председателем Союза был Эрнст Хассе. В учредительном манифесте было заявлено, что новое объединение не ставит целью борьбу с правительством, но будет способствовать достижению поставленных движением целей. Основными целями же было оживление патриотического сознания, поддержка немецких интересов за рубежом и содействие энергичной немецкой политике.

Деятельность союза не ограничивалась границами только Германии, но была направлена на объединение всего немецкого сообщества. Одна из главных целей пропаганды была Австро-Венгрия, так как в этой стране жило крупнейшее немецкоговорящее население не входящее в Германскую империю.

В первые годы было много внутренних споров относительно курса движения. Например тогдашний председатель Карл фон дер Хайдт высказывал мнение, что Союз должен создать собственную политическую партию, в то время как его оппоненты настаивали на строгой независимости и призывали держаться подальше от политических дискуссий. Эта позиция начала укрепляться. Полностью же программа «Всенемецкого союза» сформировалась в девяностые года XIX века. Экспансия, строительство флота, развитие германизма и борьба против национальных меньшинств в Германии. Последний пункт был особенно направлен против поляков в Западной Пруссии и Верхней Силезии, и французов в Эльзас-Лотарингии.

Напишите отзыв о статье "Пангерманский союз"

Примечания

См. также

Ссылки

  • www.dhm.de/lemo/html/weimar/wegbereiter/alldeutsch/
  • www.preussen-chronik.de/_/begriff_jsp/key=begriff_alldeutscher+verband.html
  • www.polunbi.de/inst/alldeutscher-verband.html

Отрывок, характеризующий Пангерманский союз

– Нет, – отвечала Наташа, хотя действительно она вместе с тем думала и про князя Андрея, и про то, как бы ему понравился дядюшка. – А еще я всё повторяю, всю дорогу повторяю: как Анисьюшка хорошо выступала, хорошо… – сказала Наташа. И Николай услыхал ее звонкий, беспричинный, счастливый смех.
– А знаешь, – вдруг сказала она, – я знаю, что никогда уже я не буду так счастлива, спокойна, как теперь.
– Вот вздор, глупости, вранье – сказал Николай и подумал: «Что за прелесть эта моя Наташа! Такого другого друга у меня нет и не будет. Зачем ей выходить замуж, всё бы с ней ездили!»
«Экая прелесть этот Николай!» думала Наташа. – А! еще огонь в гостиной, – сказала она, указывая на окна дома, красиво блестевшие в мокрой, бархатной темноте ночи.


Граф Илья Андреич вышел из предводителей, потому что эта должность была сопряжена с слишком большими расходами. Но дела его всё не поправлялись. Часто Наташа и Николай видели тайные, беспокойные переговоры родителей и слышали толки о продаже богатого, родового Ростовского дома и подмосковной. Без предводительства не нужно было иметь такого большого приема, и отрадненская жизнь велась тише, чем в прежние годы; но огромный дом и флигеля всё таки были полны народом, за стол всё так же садилось больше человек. Всё это были свои, обжившиеся в доме люди, почти члены семейства или такие, которые, казалось, необходимо должны были жить в доме графа. Таковы были Диммлер – музыкант с женой, Иогель – танцовальный учитель с семейством, старушка барышня Белова, жившая в доме, и еще многие другие: учителя Пети, бывшая гувернантка барышень и просто люди, которым лучше или выгоднее было жить у графа, чем дома. Не было такого большого приезда как прежде, но ход жизни велся тот же, без которого не могли граф с графиней представить себе жизни. Та же была, еще увеличенная Николаем, охота, те же 50 лошадей и 15 кучеров на конюшне, те же дорогие подарки в именины, и торжественные на весь уезд обеды; те же графские висты и бостоны, за которыми он, распуская всем на вид карты, давал себя каждый день на сотни обыгрывать соседям, смотревшим на право составлять партию графа Ильи Андреича, как на самую выгодную аренду.
Граф, как в огромных тенетах, ходил в своих делах, стараясь не верить тому, что он запутался и с каждым шагом всё более и более запутываясь и чувствуя себя не в силах ни разорвать сети, опутавшие его, ни осторожно, терпеливо приняться распутывать их. Графиня любящим сердцем чувствовала, что дети ее разоряются, что граф не виноват, что он не может быть не таким, каким он есть, что он сам страдает (хотя и скрывает это) от сознания своего и детского разорения, и искала средств помочь делу. С ее женской точки зрения представлялось только одно средство – женитьба Николая на богатой невесте. Она чувствовала, что это была последняя надежда, и что если Николай откажется от партии, которую она нашла ему, надо будет навсегда проститься с возможностью поправить дела. Партия эта была Жюли Карагина, дочь прекрасных, добродетельных матери и отца, с детства известная Ростовым, и теперь богатая невеста по случаю смерти последнего из ее братьев.
Графиня писала прямо к Карагиной в Москву, предлагая ей брак ее дочери с своим сыном и получила от нее благоприятный ответ. Карагина отвечала, что она с своей стороны согласна, что всё будет зависеть от склонности ее дочери. Карагина приглашала Николая приехать в Москву.