Паннекук, Антон

Антон (Антони) Паннекук
Дата рождения:	2 января 1873(1873-01-02)
Место рождения:	Вассен
Дата смерти:	28 апреля 1960(1960-04-28) (87 лет)
Место смерти:	Вагенинген
Страна:	Нидерланды Нидерланды
Научная сфера:	Астрономия
Научный руководитель:	Хендрикус Бакхёйзен
Известные ученики:	Гале Бруно ван Альбада

Анто́н (Антони) Па́ннекук (нидерл. Anton Pannekoek, псевдоним К. Хорнер; 2 января 1873, Вассен — 28 апреля 1960, Вагенинген) — нидерландский астроном и теоретик марксизма.

Биография

Паннекук изучал астрономию и математику в Лейдене с 1891. Даже до поступления в колледж он интересовался астрономией и изучал изменчивость Полярной звезды. Он опубликовал свою первую работу, «О необходимости дальнейших исследований Млечного пути», будучи студентом. Несколько лет спустя, он закончил учёбу и начал работу в Лейденской обсерватории. После прочтения «Равенства» Эдварда Беллами, Паннекук стал убежденным социалистом и начал изучать теории Карла Маркса. Вскоре Паннекук становится хорошо известным марксистским автором, пишущим для голландских и немецких журналов. Неудовлетворенность работой в обсерватории привела его в Берлин, где он работает преподавателем в школе, основанной Социал-демократической партией Германии. Он был на праздниках в Нидерландах, когда началась Первая мировая война. Не имея возможности вернуться в Германию, Паннекук начал работать преподавателем химии. Городской совет Амстердама утвердил его в должности профессора Амстердамского университета по совместительству в 1925 г. и на полную ставку — в 1932 г.

Астрономия

Паннекук заложил основы изучения распределения звезд в Млечном Пути и определения структуры нашей галактики. Позднее он заинтересовался природой и развитием звёзд. Поэтому в Нидерландах Паннекук считается основателем космофизики как отдельной дисциплины.

В 1920 г. он разработал метод определения расстояний до тёмных туманностей по подсчётам звёзд. С 1921 г. занимался изучением яркости Млечного Пути. Также Паннекук одним из первых исследовал ионизацию в звёздных атмосферах (1922, 1926) и теоретические интенсивности спектральных линий (1931, 1935).

Помимо теоретической работы, он также участвовал в нескольких экспедициях с целью наблюдения солнечных затмений и изучения спектров звёзд.

В 1926 он предпринял экспедицию на остров Ява для составления карты созвездий Южного полушария.

Он также занимался историей астрономии, его книга по истории астрономии опубликована на нидерландском и английском языках. Осуществлен перевод на русский язык.

Его работы по изучению структуры Галактики, космофизике и истории астрономии принесли ему международное признание, Паннекук был удостоен почётной степени Гарвардского университета в 1936, а также золотой медали Британского Королевского астрономического общества в 1951.

В честь Паннекука назван кратер на Луне и астероид 2378 Паннекук.

Именем Паннекука назван Астрономический институт Амстердамского университета.

Марксизм

В 1901 г. Антон Паннекук вступил в Социал-демократическую рабочую партию Нидерландов (СДРПН). В 1907 г. он участвовал в основании левосоциалистической газеты «Трибуна». В 1909 г. «трибунисты», в том числе и Паннекук, были исключены из СДПРН за выступления против руководства партии. Паннекук выступил одним основателей Социал-демократической партии Нидерландов (СДПН).

В этом же году Паннекук был выслан из Нидерландов. Он проживал в Германии, где присоединился к левому крылу Социал-демократической партии Германии (СДПГ). Паннекук быстро стал известен как теоретик левой социал-демократии.

В 1918 г. Паннекук принимал участие в создании Коммунистической партии Нидерландов (КПН). В 1919—1920 гг. был членом Амстердамского бюро Коминтерна. С 1920 г. — один из лидеров Коммунистической рабочей партии Голландии (КРПГ).

Антон Паннекук как «левый уклонист» был объектом острой критики со стороны Ленина в работе «Детская болезнь «левизны» в коммунизме» (1920). Паннекук ответил Ленину брошюрой «Мировая революция и коммунистическая тактика» (1920). В 1921 г. он был исключён из КПН за «левый уклон».

В 1922 г. Паннекук был одним из основателей и руководителей Коммунистического рабочего Интернационала. В 1927 г. был одним из основателей Международных коммунистических групп (GIC), но формально в организацию не вступил, предпочтя теоретическую работу.

Как признанный теоретик марксизма, Паннекук был одним из основоположников «коммунизма рабочих советов» (рэтекоммунизм) и ведущей фигурой леворадикального движения 1920-х — 1930-х гг. в Нидерландах и Германии.

Паннекук резко критиковал Ленина и ленинизм. Его объяснение неудач Русской революции заключалось в том, что после прихода большевиков к власти они заменили власть Советов властью партии, что, по мнению Паннекука, вело к превращению большевиков в новый господствующий класс. Свои взгляды на большевизм он изложил в книге «Ленин как философ» (1938).

Сочинения (на русском языке)

• [www.vpered.org.ru/library4.html Антон Паннекук. Новый средний класс], 1909.
• [www.left-dis.nl/r/apparty.htm Антон Паннекук. Партия и класс], 1936.
• [revsoc.org/archives/2185 Общие заметки по вопросу организации], 1938.
• История астрономии. М.: Наука, 1966.

Библиография

• [revolt.anho.org/archives/405 Antagonism.] Бордига против Паннекука: партия, класс и коммунизм
• Пауль Маттик [www.left-dis.nl/r/panne.htm «Антон Паннекук»]
• Жиль Дове [revolt.anho.org/archives/223 Заметки о Бордиге и Паннекуке]
• Оливейра [www.aitrus.narod.ru/CritikaPannekoek.htm Критика Панекука]

Литература

• Колчинский И.Г., Корсунь А.А., Родригес М.Г. Астрономы: Биографический справочник. — 2-е изд., перераб. и доп.. — Киев: Наукова думка, 1986. — 512 с.

Ссылки

• [libcom.org/library/taxonomy/term/133 Тексты Антона Паннекука в Libertarian Communist Library]  (англ.)
• [www.marxists.org/archive/pannekoe/index.htm Антон Паннекук на marxists.org]  (англ.)
• [www.astro.uva.nl Астрономический институт им. Антона Паннекука]  (англ.)

Отрывок, характеризующий Паннекук, Антон

– Ну что, нашел своих? – сказал один из них.
– Ну, прощавай! Петр Кириллович, кажись? Прощавай, Петр Кириллович! – сказали другие голоса.
– Прощайте, – сказал Пьер и направился с своим берейтором к постоялому двору.
«Надо дать им!» – подумал Пьер, взявшись за карман. – «Нет, не надо», – сказал ему какой то голос.
В горницах постоялого двора не было места: все были заняты. Пьер прошел на двор и, укрывшись с головой, лег в свою коляску.


Едва Пьер прилег головой на подушку, как он почувствовал, что засыпает; но вдруг с ясностью почти действительности послышались бум, бум, бум выстрелов, послышались стоны, крики, шлепанье снарядов, запахло кровью и порохом, и чувство ужаса, страха смерти охватило его. Он испуганно открыл глаза и поднял голову из под шинели. Все было тихо на дворе. Только в воротах, разговаривая с дворником и шлепая по грязи, шел какой то денщик. Над головой Пьера, под темной изнанкой тесового навеса, встрепенулись голубки от движения, которое он сделал, приподнимаясь. По всему двору был разлит мирный, радостный для Пьера в эту минуту, крепкий запах постоялого двора, запах сена, навоза и дегтя. Между двумя черными навесами виднелось чистое звездное небо.
«Слава богу, что этого нет больше, – подумал Пьер, опять закрываясь с головой. – О, как ужасен страх и как позорно я отдался ему! А они… они все время, до конца были тверды, спокойны… – подумал он. Они в понятии Пьера были солдаты – те, которые были на батарее, и те, которые кормили его, и те, которые молились на икону. Они – эти странные, неведомые ему доселе они, ясно и резко отделялись в его мысли от всех других людей.
«Солдатом быть, просто солдатом! – думал Пьер, засыпая. – Войти в эту общую жизнь всем существом, проникнуться тем, что делает их такими. Но как скинуть с себя все это лишнее, дьявольское, все бремя этого внешнего человека? Одно время я мог быть этим. Я мог бежать от отца, как я хотел. Я мог еще после дуэли с Долоховым быть послан солдатом». И в воображении Пьера мелькнул обед в клубе, на котором он вызвал Долохова, и благодетель в Торжке. И вот Пьеру представляется торжественная столовая ложа. Ложа эта происходит в Английском клубе. И кто то знакомый, близкий, дорогой, сидит в конце стола. Да это он! Это благодетель. «Да ведь он умер? – подумал Пьер. – Да, умер; но я не знал, что он жив. И как мне жаль, что он умер, и как я рад, что он жив опять!» С одной стороны стола сидели Анатоль, Долохов, Несвицкий, Денисов и другие такие же (категория этих людей так же ясно была во сне определена в душе Пьера, как и категория тех людей, которых он называл они), и эти люди, Анатоль, Долохов громко кричали, пели; но из за их крика слышен был голос благодетеля, неумолкаемо говоривший, и звук его слов был так же значителен и непрерывен, как гул поля сраженья, но он был приятен и утешителен. Пьер не понимал того, что говорил благодетель, но он знал (категория мыслей так же ясна была во сне), что благодетель говорил о добре, о возможности быть тем, чем были они. И они со всех сторон, с своими простыми, добрыми, твердыми лицами, окружали благодетеля. Но они хотя и были добры, они не смотрели на Пьера, не знали его. Пьер захотел обратить на себя их внимание и сказать. Он привстал, но в то же мгновенье ноги его похолодели и обнажились.
Ему стало стыдно, и он рукой закрыл свои ноги, с которых действительно свалилась шинель. На мгновение Пьер, поправляя шинель, открыл глаза и увидал те же навесы, столбы, двор, но все это было теперь синевато, светло и подернуто блестками росы или мороза.
«Рассветает, – подумал Пьер. – Но это не то. Мне надо дослушать и понять слова благодетеля». Он опять укрылся шинелью, но ни столовой ложи, ни благодетеля уже не было. Были только мысли, ясно выражаемые словами, мысли, которые кто то говорил или сам передумывал Пьер.
Пьер, вспоминая потом эти мысли, несмотря на то, что они были вызваны впечатлениями этого дня, был убежден, что кто то вне его говорил их ему. Никогда, как ему казалось, он наяву не был в состоянии так думать и выражать свои мысли.
«Война есть наитруднейшее подчинение свободы человека законам бога, – говорил голос. – Простота есть покорность богу; от него не уйдешь. И они просты. Они, не говорят, но делают. Сказанное слово серебряное, а несказанное – золотое. Ничем не может владеть человек, пока он боится смерти. А кто не боится ее, тому принадлежит все. Ежели бы не было страдания, человек не знал бы границ себе, не знал бы себя самого. Самое трудное (продолжал во сне думать или слышать Пьер) состоит в том, чтобы уметь соединять в душе своей значение всего. Все соединить? – сказал себе Пьер. – Нет, не соединить. Нельзя соединять мысли, а сопрягать все эти мысли – вот что нужно! Да, сопрягать надо, сопрягать надо! – с внутренним восторгом повторил себе Пьер, чувствуя, что этими именно, и только этими словами выражается то, что он хочет выразить, и разрешается весь мучащий его вопрос.
– Да, сопрягать надо, пора сопрягать.
– Запрягать надо, пора запрягать, ваше сиятельство! Ваше сиятельство, – повторил какой то голос, – запрягать надо, пора запрягать…
Это был голос берейтора, будившего Пьера. Солнце било прямо в лицо Пьера. Он взглянул на грязный постоялый двор, в середине которого у колодца солдаты поили худых лошадей, из которого в ворота выезжали подводы. Пьер с отвращением отвернулся и, закрыв глаза, поспешно повалился опять на сиденье коляски. «Нет, я не хочу этого, не хочу этого видеть и понимать, я хочу понять то, что открывалось мне во время сна. Еще одна секунда, и я все понял бы. Да что же мне делать? Сопрягать, но как сопрягать всё?» И Пьер с ужасом почувствовал, что все значение того, что он видел и думал во сне, было разрушено.
Берейтор, кучер и дворник рассказывали Пьеру, что приезжал офицер с известием, что французы подвинулись под Можайск и что наши уходят.
Пьер встал и, велев закладывать и догонять себя, пошел пешком через город.
Войска выходили и оставляли около десяти тысяч раненых. Раненые эти виднелись в дворах и в окнах домов и толпились на улицах. На улицах около телег, которые должны были увозить раненых, слышны были крики, ругательства и удары. Пьер отдал догнавшую его коляску знакомому раненому генералу и с ним вместе поехал до Москвы. Доро гой Пьер узнал про смерть своего шурина и про смерть князя Андрея.

Х
30 го числа Пьер вернулся в Москву. Почти у заставы ему встретился адъютант графа Растопчина.
– А мы вас везде ищем, – сказал адъютант. – Графу вас непременно нужно видеть. Он просит вас сейчас же приехать к нему по очень важному делу.
Пьер, не заезжая домой, взял извозчика и поехал к главнокомандующему.
Граф Растопчин только в это утро приехал в город с своей загородной дачи в Сокольниках. Прихожая и приемная в доме графа были полны чиновников, явившихся по требованию его или за приказаниями. Васильчиков и Платов уже виделись с графом и объяснили ему, что защищать Москву невозможно и что она будет сдана. Известия эти хотя и скрывались от жителей, но чиновники, начальники различных управлений знали, что Москва будет в руках неприятеля, так же, как и знал это граф Растопчин; и все они, чтобы сложить с себя ответственность, пришли к главнокомандующему с вопросами, как им поступать с вверенными им частями.