Панова, Татьяна Дмитриевна
Поделись знанием:
– Ну всё таки надо отказать.
– Нет, не надо. Мне так его жалко! Он такой милый.
– Ну, так прими предложение. И то пора замуж итти, – сердито и насмешливо сказала мать.
– Нет, мама, мне так жалко его. Я не знаю, как я скажу.
– Да тебе и нечего говорить, я сама скажу, – сказала графиня, возмущенная тем, что осмелились смотреть, как на большую, на эту маленькую Наташу.
– Нет, ни за что, я сама, а вы слушайте у двери, – и Наташа побежала через гостиную в залу, где на том же стуле, у клавикорд, закрыв лицо руками, сидел Денисов. Он вскочил на звук ее легких шагов.
– Натали, – сказал он, быстрыми шагами подходя к ней, – решайте мою судьбу. Она в ваших руках!
– Василий Дмитрич, мне вас так жалко!… Нет, но вы такой славный… но не надо… это… а так я вас всегда буду любить.
Денисов нагнулся над ее рукою, и она услыхала странные, непонятные для нее звуки. Она поцеловала его в черную, спутанную, курчавую голову. В это время послышался поспешный шум платья графини. Она подошла к ним.
– Василий Дмитрич, я благодарю вас за честь, – сказала графиня смущенным голосом, но который казался строгим Денисову, – но моя дочь так молода, и я думала, что вы, как друг моего сына, обратитесь прежде ко мне. В таком случае вы не поставили бы меня в необходимость отказа.
– Г'афиня, – сказал Денисов с опущенными глазами и виноватым видом, хотел сказать что то еще и запнулся.
Наташа не могла спокойно видеть его таким жалким. Она начала громко всхлипывать.
– Г'афиня, я виноват перед вами, – продолжал Денисов прерывающимся голосом, – но знайте, что я так боготво'ю вашу дочь и всё ваше семейство, что две жизни отдам… – Он посмотрел на графиню и, заметив ее строгое лицо… – Ну п'ощайте, г'афиня, – сказал он, поцеловал ее руку и, не взглянув на Наташу, быстрыми, решительными шагами вышел из комнаты.
На другой день Ростов проводил Денисова, который не хотел более ни одного дня оставаться в Москве. Денисова провожали у цыган все его московские приятели, и он не помнил, как его уложили в сани и как везли первые три станции.
После отъезда Денисова, Ростов, дожидаясь денег, которые не вдруг мог собрать старый граф, провел еще две недели в Москве, не выезжая из дому, и преимущественно в комнате барышень.
Соня была к нему нежнее и преданнее чем прежде. Она, казалось, хотела показать ему, что его проигрыш был подвиг, за который она теперь еще больше любит его; но Николай теперь считал себя недостойным ее.
Он исписал альбомы девочек стихами и нотами, и не простившись ни с кем из своих знакомых, отослав наконец все 43 тысячи и получив росписку Долохова, уехал в конце ноября догонять полк, который уже был в Польше.
После своего объяснения с женой, Пьер поехал в Петербург. В Торжке на cтанции не было лошадей, или не хотел их смотритель. Пьер должен был ждать. Он не раздеваясь лег на кожаный диван перед круглым столом, положил на этот стол свои большие ноги в теплых сапогах и задумался.
| Татьяна Дмитриевна Панова | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Научная сфера: | |
| Место работы: |
Музеи Московского Кремля, |
| Учёная степень: | |
| Альма-матер: | |
Татья́на Дми́триевна Пано́ва (род. 1949) — российский историк, доктор исторических наук, главный археолог (заведующая археологическим отделом) музея-заповедника «Московский Кремль», автор публикаций, посвящённых средневековой Москве[1].
Содержание
Исследования
Руководит уникальным проектом по реконструкции внешнего облика и погребальных одеяний русских цариц, погребённых в Вознесенском соборе Кремля, а после 1929 года — в подземных покоях Архангельского собора Кремля.
Библиография
- Панова Т. Д. Московский Кремль в миниатюрах лицевого свода XVI в.: Набор открыток. М., 1987.
- Панова Т. Д. Опыт изучения некрополя Московского Кремля // Московский некрополь. М., 1991.
- Панова Т. Д. Три надписи-граффити некрополя церкви Вознесения Московского Кремля // Памятники культуры. Новые открытия. Л., 1990.
- Панова Т. Д. Археологические клады Московского Кремля // Наука и жизнь. 1993. № 7.
- Панова Т. Д. Забытая усыпальница в Кремле // Наука в России. 1994. № 2.
- Панова Т. Д. О захоронении Евфросинии в Вознесенском монастыре Московского Кремля // Глаголы жизни. 1992. № 2.
- Панова Т. Д. Погребальные комплексы XIV—XVII вв. на территории Московского Кремля // Советская археология. 1989. № 1.
- Панова Т. Д. Русская поливная керамика из раскопок Московского Кремля // Советская археология. 1984. № 2.
- Панова Т. Д. Средневековый погребальный обряд по материалам некрополя Архангельского собора Московского Кремля // Советская археология. 1987. № 4.
- Панова Т. Д., Верцинкявичус Ю. Захоронение Софьи Витовтовны в Московском Кремле // Наука и жизнь. 1986. № 6.
- Панова Т. Д. [www.rusarch.ru/panova2.htm Клады Кремля. М., 1996].
- Панова Т. Д. [russist.ru/nekropol/kreml1.htm Некрополи Московского Кремля]. изд. 2-е, испр. и доп.. Руссист (2003). Проверено 27 марта 2011. [www.webcitation.org/68wpKQSSA Архивировано из первоисточника 6 июля 2012].
- Панова Т. Д. Кремлевские усыпальницы. История, судьба, тайна. — М.: Индрик, 2003.
- Панова Т. Д. [www.opentextnn.ru/history/archaeology/library/panova/ Царство смерти. Погребальный обряд средневековой Руси XI—XVI веков.] — М.: Радуница, 2004.
- Панова Т. Д. Древний Кремль. 2009.
См. также
- Никитин, Сергей Алексеевич — криминалист, выполнявший реконструкции облика цариц по черепу.
Напишите отзыв о статье "Панова, Татьяна Дмитриевна"
Примечания
- ↑ [rusarch.ru/panova0.htm РусАрх — Об авторе], rusarch.ru
Ссылки
- [www.echo.msk.ru/guests/7451/ Подкасты на сайте «Эхо Москвы»]
Отрывок, характеризующий Панова, Татьяна Дмитриевна
– Нет, я сама, только научите. Вам всё легко, – прибавила она, отвечая на ее улыбку. – А коли бы видели вы, как он мне это сказал! Ведь я знаю, что он не хотел этого сказать, да уж нечаянно сказал.– Ну всё таки надо отказать.
– Нет, не надо. Мне так его жалко! Он такой милый.
– Ну, так прими предложение. И то пора замуж итти, – сердито и насмешливо сказала мать.
– Нет, мама, мне так жалко его. Я не знаю, как я скажу.
– Да тебе и нечего говорить, я сама скажу, – сказала графиня, возмущенная тем, что осмелились смотреть, как на большую, на эту маленькую Наташу.
– Нет, ни за что, я сама, а вы слушайте у двери, – и Наташа побежала через гостиную в залу, где на том же стуле, у клавикорд, закрыв лицо руками, сидел Денисов. Он вскочил на звук ее легких шагов.
– Натали, – сказал он, быстрыми шагами подходя к ней, – решайте мою судьбу. Она в ваших руках!
– Василий Дмитрич, мне вас так жалко!… Нет, но вы такой славный… но не надо… это… а так я вас всегда буду любить.
Денисов нагнулся над ее рукою, и она услыхала странные, непонятные для нее звуки. Она поцеловала его в черную, спутанную, курчавую голову. В это время послышался поспешный шум платья графини. Она подошла к ним.
– Василий Дмитрич, я благодарю вас за честь, – сказала графиня смущенным голосом, но который казался строгим Денисову, – но моя дочь так молода, и я думала, что вы, как друг моего сына, обратитесь прежде ко мне. В таком случае вы не поставили бы меня в необходимость отказа.
– Г'афиня, – сказал Денисов с опущенными глазами и виноватым видом, хотел сказать что то еще и запнулся.
Наташа не могла спокойно видеть его таким жалким. Она начала громко всхлипывать.
– Г'афиня, я виноват перед вами, – продолжал Денисов прерывающимся голосом, – но знайте, что я так боготво'ю вашу дочь и всё ваше семейство, что две жизни отдам… – Он посмотрел на графиню и, заметив ее строгое лицо… – Ну п'ощайте, г'афиня, – сказал он, поцеловал ее руку и, не взглянув на Наташу, быстрыми, решительными шагами вышел из комнаты.
На другой день Ростов проводил Денисова, который не хотел более ни одного дня оставаться в Москве. Денисова провожали у цыган все его московские приятели, и он не помнил, как его уложили в сани и как везли первые три станции.
После отъезда Денисова, Ростов, дожидаясь денег, которые не вдруг мог собрать старый граф, провел еще две недели в Москве, не выезжая из дому, и преимущественно в комнате барышень.
Соня была к нему нежнее и преданнее чем прежде. Она, казалось, хотела показать ему, что его проигрыш был подвиг, за который она теперь еще больше любит его; но Николай теперь считал себя недостойным ее.
Он исписал альбомы девочек стихами и нотами, и не простившись ни с кем из своих знакомых, отослав наконец все 43 тысячи и получив росписку Долохова, уехал в конце ноября догонять полк, который уже был в Польше.
После своего объяснения с женой, Пьер поехал в Петербург. В Торжке на cтанции не было лошадей, или не хотел их смотритель. Пьер должен был ждать. Он не раздеваясь лег на кожаный диван перед круглым столом, положил на этот стол свои большие ноги в теплых сапогах и задумался.
