Пантатаризм

Пантатаризм (pantatarisme) — термин, введённый для обозначения тенденций начала XX века в культурном и политическом движении мусульманского населения Российской империи под главенством татар.

История

На начало XX века в Российской империи сложилась ситуация, когда было высоко влияние Османской империи на мусульманское население в стране. Вследствие этого Министерство внутренних дел выпускало специальные циркуляры, в которых предлагалось противодействовать турецкому влиянию. В 1910 году было созвано Совещание по вопросу татаро-мусульманского влияния. Предлагалось усилить православную миссионерскую деятельность в мусульманской среде, а также сделать всё для удержания мусульманских школ в конфессиональных рамках. Тем не менее, опасаясь пантатаризма, совещание давало согласие на «преподавание крещёным инородцам на родном языке». В 1911 году Совещание приняло другой курс, сокращая число родных языков, на которых возможно было начальное обучение.

В 1914 году было созвано Особое совещание по проблемам мусульман. Этим совещанием обращалось внимание на пантатаризм, который вызывал у них особые опасения. Пантатаризм делал успехи в мусульманской среде, при этом были попытки объединить русских мусульман под управлением татар. Идеологией выступала исламская религия и идея племенного единства. Также вызывало недовольство у имперских чиновников то, что на территории России происходило «отатаривание» высших учебных заведений. Особое совещание признавало свою слабость перед прогрессивными процессами в среде мусульманского населения Российской империи и невозможность противостоять им.

См. также

• Пантюркизм

Литература

• Арапов Д. Ю. [kpfu.ru/portal/docs/F580434073/09.pdf Система государственного регулирования ислама в Российской империи в 1905—1917 гг.: на примере Оренбургского магометанского духовного собрания] // Tatarica. — 2013. — Вып. 2. — С. 146—155.
• Воробьева Е. И. [www.hrono.ru/statii/2006/islam_ru.html Власть и мусульманское духовенство в Российской империи (вторая половина XIX века — 1917 г.)] // Исторический ежегодник. — Омск, 1997. — С. 40—55.
• Дякин В. С. [russiabgu.narod.ru/pages/themes/txt/dyakin_natc_vopros.pdf Национальный вопрос во внутренней политике царизма (начало XX в.)] // Вопросы истории. — 1996. — № 11—12. — С. 39—52.
• Дякин В. С. Национальный вопрос во внутренней политике царизма (XIX — начало XX вв.). — СПб.: ЛИСС, 1998. — 1000 с.

Отрывок, характеризующий Пантатаризм

Для человеческого ума непонятна абсолютная непрерывность движения. Человеку становятся понятны законы какого бы то ни было движения только тогда, когда он рассматривает произвольно взятые единицы этого движения. Но вместе с тем из этого то произвольного деления непрерывного движения на прерывные единицы проистекает большая часть человеческих заблуждений.
Известен так называемый софизм древних, состоящий в том, что Ахиллес никогда не догонит впереди идущую черепаху, несмотря на то, что Ахиллес идет в десять раз скорее черепахи: как только Ахиллес пройдет пространство, отделяющее его от черепахи, черепаха пройдет впереди его одну десятую этого пространства; Ахиллес пройдет эту десятую, черепаха пройдет одну сотую и т. д. до бесконечности. Задача эта представлялась древним неразрешимою. Бессмысленность решения (что Ахиллес никогда не догонит черепаху) вытекала из того только, что произвольно были допущены прерывные единицы движения, тогда как движение и Ахиллеса и черепахи совершалось непрерывно.
Принимая все более и более мелкие единицы движения, мы только приближаемся к решению вопроса, но никогда не достигаем его. Только допустив бесконечно малую величину и восходящую от нее прогрессию до одной десятой и взяв сумму этой геометрической прогрессии, мы достигаем решения вопроса. Новая отрасль математики, достигнув искусства обращаться с бесконечно малыми величинами, и в других более сложных вопросах движения дает теперь ответы на вопросы, казавшиеся неразрешимыми.
Эта новая, неизвестная древним, отрасль математики, при рассмотрении вопросов движения, допуская бесконечно малые величины, то есть такие, при которых восстановляется главное условие движения (абсолютная непрерывность), тем самым исправляет ту неизбежную ошибку, которую ум человеческий не может не делать, рассматривая вместо непрерывного движения отдельные единицы движения.
В отыскании законов исторического движения происходит совершенно то же.
Движение человечества, вытекая из бесчисленного количества людских произволов, совершается непрерывно.
Постижение законов этого движения есть цель истории. Но для того, чтобы постигнуть законы непрерывного движения суммы всех произволов людей, ум человеческий допускает произвольные, прерывные единицы. Первый прием истории состоит в том, чтобы, взяв произвольный ряд непрерывных событий, рассматривать его отдельно от других, тогда как нет и не может быть начала никакого события, а всегда одно событие непрерывно вытекает из другого. Второй прием состоит в том, чтобы рассматривать действие одного человека, царя, полководца, как сумму произволов людей, тогда как сумма произволов людских никогда не выражается в деятельности одного исторического лица.
Историческая наука в движении своем постоянно принимает все меньшие и меньшие единицы для рассмотрения и этим путем стремится приблизиться к истине. Но как ни мелки единицы, которые принимает история, мы чувствуем, что допущение единицы, отделенной от другой, допущение начала какого нибудь явления и допущение того, что произволы всех людей выражаются в действиях одного исторического лица, ложны сами в себе.