Пантеллерия
|
Пантеллерия
Pantelleria
|
Пантеллерия (Панталария, Пантеллария; итал. Pantelleria, сиц. Pantiddirìa), в древности Коссира (лат. Cossyra, Costura) — остров в Сицилийском проливе в Средиземном море, в 100 км к юго-западу от Сицилии и в 70 км к востоку от африканского берега (Тунис). Административно Пантеллерия является коммуной, принадлежащей к сицилийской провинции Трапани.
Покровителями острова почитаются Пресвятая Богородица (Madonna della Margana), а также святые Фортунат Касейский и Кристина, празднование 16 октября.
Содержание
География
Остров имеет вулканическое происхождение, площадь 83 км². Высшей точкой является Монтанья Гранде, высотой 836 м над уровнем моря. Горячие минеральные источники и фумаролы свидетельствуют о вулканической активности. Остров имеет плодородные почвы, но испытывает недостаток питьевой воды. Главный город (с населением около 3 тыс. чел.) расположен на северо-западе, над единственной гаванью (и то доступной лишь малым судам). Также он укреплен, и в нём имеется тюрьма. На остров ходят паромы и СПК из Трапани, также он находится близ главных морских путей из Восточной части Средиземного моря в Западную. На острове есть аэропорт Маргана (ранее военный аэродром).
История
Археологические раскопки показали наличие следов человеческого пребывания, в том числе жилищ, в слоях 35-тысячелетней давности.
Первоначальное население Пантеллерии переселилось туда не с Сицилии, а принадлежало к иберийским или лигурийским племенам. Во 2-1 тыс. до н. э. на острове существовала культура сесиотов, здания которых напоминали нураги на Сардинии. После значительно перерыва, в течение которого остров был предположительно необитаемым, он был взят под контроль карфагенянами, как важный пункт на подступах к Сицилии, вероятно, в начале 7-го века до н. э. Их акрополь занял оба холма — Сан-Марко и Санта-Тереза, в 2 км к югу от нынешнего города Пантеллерия. От города остались каменные стены, сложенные из прямоугольных блоков, и некоторое количество цистерн и резервуаров. Также были открыты карфагенские захоронения, и терракотовые статуэтки из небольшого святилища неподалеку от северного берега. Название «Пантеллерия» («дочь ветра») намекает на сильные ветры, дующие с африканского берега.
Римляне заняли остров в 255 году до н. э., потеряли его на следующий год, и вновь заняли в 217 году до н. э. Во времена Империи он использовался как место ссылки важных чиновников и членов императорской семьи. Город получил муниципальные права.
В 700 году христианское население было истреблено арабами, которых в свою очередь в 1123 году изгнал Рожер Сицилийский. В 1311 году арагонский флот под командованием Луиса де Реквесенса одержал близ острова значительную победу. Его потомки именовали себя принцами Пантеллерии до 1553 года, когда городом овладели османы.
Вторая мировая война
Перед войной Италия начала строительство аэродрома, как противовес англо-французскому присутствию в регионе. В 1936-39 гг. аэродром Маргана был построен, с двумя ВПП и подземными 2-этажными ангарами на 80 самолетов, но чем-либо значительным в войне не отметился[1]. Во время Второй мировой войны на острове располагалась итальянская база торпедных катеров, которые атаковали британские конвои, шедшие по Сицилийскому проливу. Также они участвовали совместно с немецкими вооруженными силами в разгроме шедшего на Мальту английского конвоя (операция «Пьедестал»).
Захват острова был одним из ключевых моментов успехов операции Союзников по высадке на Сицилии в 1943 году, поскольку позволял иметь больше самолетов, способных действовать по большей части территории Сицилии[2]. Итальянцы же намеревались оборонять остров как «свою Мальту», для чего на острове был размещен 11-тысячный гарнизон, с припасами на 50 дней. С 8 мая по 10 июня Пантеллерия подвергалась жестокой бомбардировке с воздуха и с моря, так что уже к концу месяца командующий гарнизоном покинул остров вместе со своим штабом. Все самолеты были разбиты, и когда 11 июня был высажен британский морской десант, итальянский гарнизон немедленно сдался[3]. Операция по захвату острова называлась Operation Corkscrew (Штопор). USAF планировала сделать атаку Пантеллерии пробой сил и принудить к сдаче острова интенсивными бомбардировками. Британские воздушные и морские силы выступали наблюдателями.
Достопримечательности
На западном берегу, в 3 км на юго-восток от гавани, расположено неолитическое поселение с валом из небольших обсидиановых блоков, высотой 7,5 м, шириной 10 м у основания и 5 м по вершине и незащищенной восточной стороной. Здесь были найдены хижины, с гончарными изделями, изделиями из обсидиана и другие артефакты. Артефакты выставлены в историческом музее Сиракуз.
На юго-востоке, в районе, известном как Кунелие, есть большое число захоронений, называемых «сеси», похожих на нураги на Сардинии, но меньше в размерах и состоящих из круглых или эллиптических башен, сложенных из грубоотесанных кусков лавы, с погребальными камерами. Пятьдесят семь из них ещё видны. Самая большая эллиптическая башня 18—20 м диаметром, но большинство «сеси» имеют диаметр 6—7,5 м. Идентичный характер керамики, найденный в сеси, с теми, что были найдены в домах поселенцев, говорит что она клалась в погребения после употребления.
Напишите отзыв о статье "Пантеллерия"
Примечания
- ↑ [www.ronaldv.nl/abandoned/airfields/it/sicilia/Pantelleria.html Аэродром Маргана, Пантеллерия.]
- ↑ [www.e-reading.org.ua/chapter.php/7794/77/Bragadin_-_Ital%27yanskiii_flot_vo_Vtoroii_Mirovoii_voiine.html Брагадин. Итальянский флот во Второй мировой войне]
- ↑ [fly.historicwings.com/2013/06/operation-corkscrew/ Операция «Штопор»]
Ссылки
-
На Викискладе есть медиафайлы по теме Пантеллерия -
Путеводитель «Пантеллерия» в Викигиде (англ.)
| ||||||||
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
Для улучшения этой статьи желательно?:
|
Отрывок, характеризующий Пантеллерия
«Что ж было? – спрашивал он сам себя. – Я убил любовника , да, убил любовника своей жены. Да, это было. Отчего? Как я дошел до этого? – Оттого, что ты женился на ней, – отвечал внутренний голос.«Но в чем же я виноват? – спрашивал он. – В том, что ты женился не любя ее, в том, что ты обманул и себя и ее, – и ему живо представилась та минута после ужина у князя Василья, когда он сказал эти невыходившие из него слова: „Je vous aime“. [Я вас люблю.] Всё от этого! Я и тогда чувствовал, думал он, я чувствовал тогда, что это было не то, что я не имел на это права. Так и вышло». Он вспомнил медовый месяц, и покраснел при этом воспоминании. Особенно живо, оскорбительно и постыдно было для него воспоминание о том, как однажды, вскоре после своей женитьбы, он в 12 м часу дня, в шелковом халате пришел из спальни в кабинет, и в кабинете застал главного управляющего, который почтительно поклонился, поглядел на лицо Пьера, на его халат и слегка улыбнулся, как бы выражая этой улыбкой почтительное сочувствие счастию своего принципала.
«А сколько раз я гордился ею, гордился ее величавой красотой, ее светским тактом, думал он; гордился тем своим домом, в котором она принимала весь Петербург, гордился ее неприступностью и красотой. Так вот чем я гордился?! Я тогда думал, что не понимаю ее. Как часто, вдумываясь в ее характер, я говорил себе, что я виноват, что не понимаю ее, не понимаю этого всегдашнего спокойствия, удовлетворенности и отсутствия всяких пристрастий и желаний, а вся разгадка была в том страшном слове, что она развратная женщина: сказал себе это страшное слово, и всё стало ясно!
«Анатоль ездил к ней занимать у нее денег и целовал ее в голые плечи. Она не давала ему денег, но позволяла целовать себя. Отец, шутя, возбуждал ее ревность; она с спокойной улыбкой говорила, что она не так глупа, чтобы быть ревнивой: пусть делает, что хочет, говорила она про меня. Я спросил у нее однажды, не чувствует ли она признаков беременности. Она засмеялась презрительно и сказала, что она не дура, чтобы желать иметь детей, и что от меня детей у нее не будет».
Потом он вспомнил грубость, ясность ее мыслей и вульгарность выражений, свойственных ей, несмотря на ее воспитание в высшем аристократическом кругу. «Я не какая нибудь дура… поди сам попробуй… allez vous promener», [убирайся,] говорила она. Часто, глядя на ее успех в глазах старых и молодых мужчин и женщин, Пьер не мог понять, отчего он не любил ее. Да я никогда не любил ее, говорил себе Пьер; я знал, что она развратная женщина, повторял он сам себе, но не смел признаться в этом.
И теперь Долохов, вот он сидит на снегу и насильно улыбается, и умирает, может быть, притворным каким то молодечеством отвечая на мое раскаянье!»
Пьер был один из тех людей, которые, несмотря на свою внешнюю, так называемую слабость характера, не ищут поверенного для своего горя. Он переработывал один в себе свое горе.
«Она во всем, во всем она одна виновата, – говорил он сам себе; – но что ж из этого? Зачем я себя связал с нею, зачем я ей сказал этот: „Je vous aime“, [Я вас люблю?] который был ложь и еще хуже чем ложь, говорил он сам себе. Я виноват и должен нести… Что? Позор имени, несчастие жизни? Э, всё вздор, – подумал он, – и позор имени, и честь, всё условно, всё независимо от меня.
«Людовика XVI казнили за то, что они говорили, что он был бесчестен и преступник (пришло Пьеру в голову), и они были правы с своей точки зрения, так же как правы и те, которые за него умирали мученической смертью и причисляли его к лику святых. Потом Робеспьера казнили за то, что он был деспот. Кто прав, кто виноват? Никто. А жив и живи: завтра умрешь, как мог я умереть час тому назад. И стоит ли того мучиться, когда жить остается одну секунду в сравнении с вечностью? – Но в ту минуту, как он считал себя успокоенным такого рода рассуждениями, ему вдруг представлялась она и в те минуты, когда он сильнее всего выказывал ей свою неискреннюю любовь, и он чувствовал прилив крови к сердцу, и должен был опять вставать, двигаться, и ломать, и рвать попадающиеся ему под руки вещи. «Зачем я сказал ей: „Je vous aime?“ все повторял он сам себе. И повторив 10 й раз этот вопрос, ему пришло в голову Мольерово: mais que diable allait il faire dans cette galere? [но за каким чортом понесло его на эту галеру?] и он засмеялся сам над собою.
Ночью он позвал камердинера и велел укладываться, чтоб ехать в Петербург. Он не мог оставаться с ней под одной кровлей. Он не мог представить себе, как бы он стал теперь говорить с ней. Он решил, что завтра он уедет и оставит ей письмо, в котором объявит ей свое намерение навсегда разлучиться с нею.
Утром, когда камердинер, внося кофе, вошел в кабинет, Пьер лежал на отоманке и с раскрытой книгой в руке спал.
Он очнулся и долго испуганно оглядывался не в силах понять, где он находится.
– Графиня приказала спросить, дома ли ваше сиятельство? – спросил камердинер.
Но не успел еще Пьер решиться на ответ, который он сделает, как сама графиня в белом, атласном халате, шитом серебром, и в простых волосах (две огромные косы en diademe [в виде диадемы] огибали два раза ее прелестную голову) вошла в комнату спокойно и величественно; только на мраморном несколько выпуклом лбе ее была морщинка гнева. Она с своим всёвыдерживающим спокойствием не стала говорить при камердинере. Она знала о дуэли и пришла говорить о ней. Она дождалась, пока камердинер уставил кофей и вышел. Пьер робко чрез очки посмотрел на нее, и, как заяц, окруженный собаками, прижимая уши, продолжает лежать в виду своих врагов, так и он попробовал продолжать читать: но чувствовал, что это бессмысленно и невозможно и опять робко взглянул на нее. Она не села, и с презрительной улыбкой смотрела на него, ожидая пока выйдет камердинер.
– Это еще что? Что вы наделали, я вас спрашиваю, – сказала она строго.
– Я? что я? – сказал Пьер.
– Вот храбрец отыскался! Ну, отвечайте, что это за дуэль? Что вы хотели этим доказать! Что? Я вас спрашиваю. – Пьер тяжело повернулся на диване, открыл рот, но не мог ответить.
– Коли вы не отвечаете, то я вам скажу… – продолжала Элен. – Вы верите всему, что вам скажут, вам сказали… – Элен засмеялась, – что Долохов мой любовник, – сказала она по французски, с своей грубой точностью речи, выговаривая слово «любовник», как и всякое другое слово, – и вы поверили! Но что же вы этим доказали? Что вы доказали этой дуэлью! То, что вы дурак, que vous etes un sot, [что вы дурак,] так это все знали! К чему это поведет? К тому, чтобы я сделалась посмешищем всей Москвы; к тому, чтобы всякий сказал, что вы в пьяном виде, не помня себя, вызвали на дуэль человека, которого вы без основания ревнуете, – Элен всё более и более возвышала голос и одушевлялась, – который лучше вас во всех отношениях…
