Пантера (подводная лодка)

<th colspan="3" align="center" style="color: white; height: 20px; background: navy;font-size: 110%;">История корабля</th> <th colspan="3" align="center" style="color: white; height: 20px; background: navy;font-size: 110%;">Силовая установка</th> </tr><tr> <td colspan="3"> Дизель-электрическая, двухвальная

• 2 дизеля мощностью по 250 л.с.
• 2 электродвигателя мощностью по 450 л.с.</td>

<th colspan="3" align="center" style="height: 20px; background: navy;font-size: 90%;"> Категория на Викискладе</th>

«Пантера»
Модернизированная Б-2 у Адмиралтейской набережной в Ленинграде, 1935 год
Государство флага	Россия Россия, РСФСР РСФСР, СССР СССР
Порт приписки	Ревель, Кронштадт, Ленинград
Спуск на воду	1916
Выведен из состава флота	январь 1940
Современный статус	разделана на металл
Основные характеристики
Тип корабля	торпедная подводная лодка
Обозначение проекта	тип «Барс»
Главный конструктор	И. Г. Бубнов
Скорость (надводная)	10 узлов
Скорость (подводная)	8,5 узлов
Рабочая глубина погружения	46 м
Предельная глубина погружения	92 м
Экипаж	33 человека
Размеры
Водоизмещение надводное	650 тонн
Водоизмещение подводное	780 тонн
Длина наибольшая (по КВЛ)	68 м
Ширина корпуса наиб.	4,8 м
Средняя осадка (по КВЛ)	3,8 м
Вооружение
Артиллерия	1 орудие калибра 75 мм, 1 орудие калибра 57 мм
Торпедно- минное вооружение	2 носовых и 2 кормовых ТА калибра 18 дюймов (457 мм), 8 наружных ТА системы Джевецкого
ПВО	1 пулемёт

Пантера (подводная лодка)Пантера (подводная лодка)

«Пантера» — русская подводная лодка типа «Барс».

Спущена на воду в начале 1916 года, и 23 июля вступила в строй. За годы первой мировой войны совершила несколько походов, действуя на морских коммуникациях. В дни Февральской революции экипаж «Пантеры», находившийся на зимовке в Ревеле, активно участвовал в митингах и массовых манифестациях рабочих, солдат и матросов на улицах города. В феврале 1918 года, когда над кораблями Балтийского флота нависла угроза захвата германскими войсками, подводная лодка прорвалась из Ревеля в Гельсингфорс, а в апреле совершила переход в Кронштадт.

В составе действующего отряда флота Балтийского моря, «Пантера» в годы гражданской войны неоднократно выходила в Финский залив для несения разведывательной и патрульной службы, вступала в схватки с кораблями английских интервентов. 23 июля 1919 года вышла на разведку Копорского залива. В 11 часов 45 минут она пришла в Копорский залив и обнаружила там большую английскую подводную лодку, которая производила пробные погружения. Вскоре была замечена вторая подводная лодка, меньшего размера. «Пантера» атаковала вражеские субмарины последовательно: сначала была выпущена торпеда по первой, затем — по второй лодке. С большой субмарины советскую лодку обнаружили и также выпустили по ней торпеду. Убедившись в безрезультатности атаки, командир «Пантеры» повторно торпедировал большую лодку, но снова без эффекта. В 12 часов 20 минут «Пантера» погрузилась, потеряла контакт с противником и 24 июля вернулась в Кронштадт.

Резкая активизация английских и эстонских морских сил заставила командование Красного Балтийского флота отдать приказ о посылке в район Копорского залива подводных лодок для операций против надводных кораблей противника. Для выполнения этой задачи была выбрана подводная лодка «Пантера» под командованием бывшего лейтенанта Императорского флота А. Н. Бахтина. Бывший штурман этой подлодки, будущий академик и адмирал А. И. Берг, с августа 1919 года был назначен командиром подводной лодки «Рысь», поэтому в этот поход лодка вышла с новым штурманом — А. И. Красновым. 31 августа 1919 года в 6 часов «Пантера» покинула Кронштадтскую гавань.

В 14 часов 30 минут с подводной лодки в перископ был замечен четырёхтрубный эсминец, выходивший из Копорской губы. Бахтин отказался от его атаки, поскольку посчитал, что расстояние слишком велико и «Пантера» может быть демаскирована выстрелом из торпедного аппарата. В 15 часов 30 минут эсминец скрылся из виду. К этому моменту лодка уже находилась в районе позиции, предусмотренной для неё планом операции, и из-за мглистого горизонта погрузилась на большую глубину.

В 17 часов «Пантера» всплыла под перископ, и Бахтин заметил тот же эсминец, шедший небольшим ходом; через час был обнаружен ещё один английский миноносец, на этот раз двухтрубный. В течение последующего часа лодка совершала кратковременные поднятия на перископную глубину, пока оба английских корабля не стали на якорь недалеко от острова Сескар. Теперь Бахтин решил атаковать их и начал осторожное сближение с целью.

В 21 час 19 минут были одна за другой выпущены две торпеды из носовых аппаратов. Чтобы лодку не выбросило на поверхность, Бахтин начал срочное погружение. Приблизительно через полминуты после первого пуска на лодке отчётливо услышали сильный взрыв, а вслед за ним — выстрелы. Лодка отходила от места атаки, буквально чертя днищем по грунту. Около часа ночи «Пантера» всплыла, однако лучи прожекторов у Сескара заставили её немедленно погрузиться. Только к утру лодка смогла беспрепятственно всплыть. Как докладывал Бахтин:

К тому времени давление в лодке поднялось настолько, что стрелка барометра вышла за пределы шкалы (свыше 815), воздух был испорчен значительно, спичка не горела, дизеля плохо забирали и дышать было крайне затруднительно. Лодка пробыла под водой 28 часов, не освежая воздуха, что является, кажется, рекордом для наших лодок. Пройдено под водой около 75 миль, следовательно, использован почти весь район подводного хода.

К полудню 1 сентября лодка благополучно вернулась на базу. Английский флот в результате этой атаки потерял эскадренный миноносец «Виттория», построенный в 1917 году. Первая торпеда прошла мимо эсминца, вторая попала в борт английского корабля; «Виттория» окутался дымом и быстро ушёл под воду. Его потопление стало первой победой советских подводников. 18 человек из экипажа лодки Революционный Военный Совет наградил именными часами. В 1923 году А. Н. Бахтин первым из подводников был удостоен ордена Красного Знамени.

31 декабря 1922 года была переименована в «Комиссар», а 15 сентября 1934 года — в «Б-2». В 1920 и 1924 гг. лодка вставала на капремонт, а в 1933—1935 гг. на ней проведена модернизация. В январе 1940 года «Пантера» была выведена из боевого состава. Но и после этого, став плавучей зарядовой станцией, вплоть до 1955 года она продолжала нести свою службу. В 1955 году «Пантера» была полностью разоружена и сдана для разрезки на металлолом.

По ходатайству экипажа капитана 2 ранга Михальчука В. В., при содействии Совета ветеранов-подводников, приказом главнокомандующего ВМФ СССР В. Н. Чернавина от 10 октября 1990 г., в память о подлодке, открывшей в 1919 году боевой счет советских подводников, наименование «Пантера» присвоено подводной лодке К-317.

Список командиров

1. Палицын 1-й Г. М. (26.08.1915 — 23.08.1917)
2. Максимович Н. Н. (23.08.1917 — 23.01.1918)
3. Ждан-Пушкин А. А. (врид 1918)
4. Пуаре Ю. В. (06.04.1918 — 30.09.1918)
5. Якобсон А. Н. (врид 30.09.1918 — …10.1918)
6. Иванов Г. А. (врид …10.1918 — 26.10.1918)
7. Агафонов С. С. (врид 26.10.1918 — 13.11.1918)
8. Петранди Г. М. (13.11.1918 -…01.1919)
9. Бахтин А. Н. (…11.1918 — …05.1921)
10. Кислицкий Б. М. (15.05.1921 — 21.05.1923)
11. Капустин Н. Н. (21.05.1923 — 29.05.1927)
12. Шлиттенберг К. Я. (29.05./01.06.1927 — 15.09.1930)
13. Шергин А. П. (26.02./16.04.1931 — 29.12.1931)
14. Кулешов И. Д. (Кулишов? 1932)
15. Рейснер Л. М. (25.02.1932 — 26.01.1933)
16. Эйхбаум Н. Э. (…08.1932 — …10.1933)
17. Подгородецкий Н. С. (Подгорецкий? 26.01.1933 — 26.02.1934)
18. Андрушис П. П. (03.01.1934 — 26.03.1936)
19. Завьялов Н. Г. (13.04.1936 — 21.04.1938)
20. Бойко М. С. (03.06.1938 — 17.12.1939)
21. Смоляр Н. И. (17.12.1939 — 28.02.1941)
22. Быховский И. А. (28.02.1941 — 27.05.1942, по др. данным до 18.02.1942)
23. Лошкарёв Л. А. (27.05 — 28.08.1942, по др. данным 19.02 — 01.09.1942)

Ссылки

• [www.gma.ru/data/docs/museum/pantera.pdf Подводная лодка «Пантера»]
• Бахтин А. Н. На «Пантере» // [militera.lib.ru/memo/russian/fromunder/08.html Из бездны вод: Летопись отечественного подводного флота в мемуарах подводников] / сост. Н. А. Черкашин. — М.: Современник, 1990. — 557 с. — (серия мемуаров «Память»). — 100 000 экз. — ISBN 5-270-00016-4.
• www.deepstorm.ru/DeepStorm.files/under_1917/Bars/pantera/pantera.htm
• [hobbyport.ru/ships/pantera.htm Детали конструкции]
• [www.submarines.narod.ru/Substory/1_Bars_Panter.html 5, 13, Б-2, ПЗС-1, «Пантера», Комиссар. тип «Барс» Историческая справка] | на сайте «Русский Подплав»

Отрывок, характеризующий Пантера (подводная лодка)

– Г…'аз! Два! Т'и!… – сердито прокричал Денисов и отошел в сторону. Оба пошли по протоптанным дорожкам всё ближе и ближе, в тумане узнавая друг друга. Противники имели право, сходясь до барьера, стрелять, когда кто захочет. Долохов шел медленно, не поднимая пистолета, вглядываясь своими светлыми, блестящими, голубыми глазами в лицо своего противника. Рот его, как и всегда, имел на себе подобие улыбки.
– Так когда хочу – могу стрелять! – сказал Пьер, при слове три быстрыми шагами пошел вперед, сбиваясь с протоптанной дорожки и шагая по цельному снегу. Пьер держал пистолет, вытянув вперед правую руку, видимо боясь как бы из этого пистолета не убить самого себя. Левую руку он старательно отставлял назад, потому что ему хотелось поддержать ею правую руку, а он знал, что этого нельзя было. Пройдя шагов шесть и сбившись с дорожки в снег, Пьер оглянулся под ноги, опять быстро взглянул на Долохова, и потянув пальцем, как его учили, выстрелил. Никак не ожидая такого сильного звука, Пьер вздрогнул от своего выстрела, потом улыбнулся сам своему впечатлению и остановился. Дым, особенно густой от тумана, помешал ему видеть в первое мгновение; но другого выстрела, которого он ждал, не последовало. Только слышны были торопливые шаги Долохова, и из за дыма показалась его фигура. Одной рукой он держался за левый бок, другой сжимал опущенный пистолет. Лицо его было бледно. Ростов подбежал и что то сказал ему.
– Не…е…т, – проговорил сквозь зубы Долохов, – нет, не кончено, – и сделав еще несколько падающих, ковыляющих шагов до самой сабли, упал на снег подле нее. Левая рука его была в крови, он обтер ее о сюртук и оперся ею. Лицо его было бледно, нахмуренно и дрожало.
– Пожалу… – начал Долохов, но не мог сразу выговорить… – пожалуйте, договорил он с усилием. Пьер, едва удерживая рыдания, побежал к Долохову, и хотел уже перейти пространство, отделяющее барьеры, как Долохов крикнул: – к барьеру! – и Пьер, поняв в чем дело, остановился у своей сабли. Только 10 шагов разделяло их. Долохов опустился головой к снегу, жадно укусил снег, опять поднял голову, поправился, подобрал ноги и сел, отыскивая прочный центр тяжести. Он глотал холодный снег и сосал его; губы его дрожали, но всё улыбаясь; глаза блестели усилием и злобой последних собранных сил. Он поднял пистолет и стал целиться.
– Боком, закройтесь пистолетом, – проговорил Несвицкий.
– 3ак'ойтесь! – не выдержав, крикнул даже Денисов своему противнику.
Пьер с кроткой улыбкой сожаления и раскаяния, беспомощно расставив ноги и руки, прямо своей широкой грудью стоял перед Долоховым и грустно смотрел на него. Денисов, Ростов и Несвицкий зажмурились. В одно и то же время они услыхали выстрел и злой крик Долохова.
– Мимо! – крикнул Долохов и бессильно лег на снег лицом книзу. Пьер схватился за голову и, повернувшись назад, пошел в лес, шагая целиком по снегу и вслух приговаривая непонятные слова:
– Глупо… глупо! Смерть… ложь… – твердил он морщась. Несвицкий остановил его и повез домой.
Ростов с Денисовым повезли раненого Долохова.
Долохов, молча, с закрытыми глазами, лежал в санях и ни слова не отвечал на вопросы, которые ему делали; но, въехав в Москву, он вдруг очнулся и, с трудом приподняв голову, взял за руку сидевшего подле себя Ростова. Ростова поразило совершенно изменившееся и неожиданно восторженно нежное выражение лица Долохова.
– Ну, что? как ты чувствуешь себя? – спросил Ростов.
– Скверно! но не в том дело. Друг мой, – сказал Долохов прерывающимся голосом, – где мы? Мы в Москве, я знаю. Я ничего, но я убил ее, убил… Она не перенесет этого. Она не перенесет…
– Кто? – спросил Ростов.
– Мать моя. Моя мать, мой ангел, мой обожаемый ангел, мать, – и Долохов заплакал, сжимая руку Ростова. Когда он несколько успокоился, он объяснил Ростову, что живет с матерью, что ежели мать увидит его умирающим, она не перенесет этого. Он умолял Ростова ехать к ней и приготовить ее.
Ростов поехал вперед исполнять поручение, и к великому удивлению своему узнал, что Долохов, этот буян, бретёр Долохов жил в Москве с старушкой матерью и горбатой сестрой, и был самый нежный сын и брат.


Пьер в последнее время редко виделся с женою с глазу на глаз. И в Петербурге, и в Москве дом их постоянно бывал полон гостями. В следующую ночь после дуэли, он, как и часто делал, не пошел в спальню, а остался в своем огромном, отцовском кабинете, в том самом, в котором умер граф Безухий.
Он прилег на диван и хотел заснуть, для того чтобы забыть всё, что было с ним, но он не мог этого сделать. Такая буря чувств, мыслей, воспоминаний вдруг поднялась в его душе, что он не только не мог спать, но не мог сидеть на месте и должен был вскочить с дивана и быстрыми шагами ходить по комнате. То ему представлялась она в первое время после женитьбы, с открытыми плечами и усталым, страстным взглядом, и тотчас же рядом с нею представлялось красивое, наглое и твердо насмешливое лицо Долохова, каким оно было на обеде, и то же лицо Долохова, бледное, дрожащее и страдающее, каким оно было, когда он повернулся и упал на снег.
«Что ж было? – спрашивал он сам себя. – Я убил любовника , да, убил любовника своей жены. Да, это было. Отчего? Как я дошел до этого? – Оттого, что ты женился на ней, – отвечал внутренний голос.
«Но в чем же я виноват? – спрашивал он. – В том, что ты женился не любя ее, в том, что ты обманул и себя и ее, – и ему живо представилась та минута после ужина у князя Василья, когда он сказал эти невыходившие из него слова: „Je vous aime“. [Я вас люблю.] Всё от этого! Я и тогда чувствовал, думал он, я чувствовал тогда, что это было не то, что я не имел на это права. Так и вышло». Он вспомнил медовый месяц, и покраснел при этом воспоминании. Особенно живо, оскорбительно и постыдно было для него воспоминание о том, как однажды, вскоре после своей женитьбы, он в 12 м часу дня, в шелковом халате пришел из спальни в кабинет, и в кабинете застал главного управляющего, который почтительно поклонился, поглядел на лицо Пьера, на его халат и слегка улыбнулся, как бы выражая этой улыбкой почтительное сочувствие счастию своего принципала.
«А сколько раз я гордился ею, гордился ее величавой красотой, ее светским тактом, думал он; гордился тем своим домом, в котором она принимала весь Петербург, гордился ее неприступностью и красотой. Так вот чем я гордился?! Я тогда думал, что не понимаю ее. Как часто, вдумываясь в ее характер, я говорил себе, что я виноват, что не понимаю ее, не понимаю этого всегдашнего спокойствия, удовлетворенности и отсутствия всяких пристрастий и желаний, а вся разгадка была в том страшном слове, что она развратная женщина: сказал себе это страшное слово, и всё стало ясно!
«Анатоль ездил к ней занимать у нее денег и целовал ее в голые плечи. Она не давала ему денег, но позволяла целовать себя. Отец, шутя, возбуждал ее ревность; она с спокойной улыбкой говорила, что она не так глупа, чтобы быть ревнивой: пусть делает, что хочет, говорила она про меня. Я спросил у нее однажды, не чувствует ли она признаков беременности. Она засмеялась презрительно и сказала, что она не дура, чтобы желать иметь детей, и что от меня детей у нее не будет».
Потом он вспомнил грубость, ясность ее мыслей и вульгарность выражений, свойственных ей, несмотря на ее воспитание в высшем аристократическом кругу. «Я не какая нибудь дура… поди сам попробуй… allez vous promener», [убирайся,] говорила она. Часто, глядя на ее успех в глазах старых и молодых мужчин и женщин, Пьер не мог понять, отчего он не любил ее. Да я никогда не любил ее, говорил себе Пьер; я знал, что она развратная женщина, повторял он сам себе, но не смел признаться в этом.
И теперь Долохов, вот он сидит на снегу и насильно улыбается, и умирает, может быть, притворным каким то молодечеством отвечая на мое раскаянье!»
Пьер был один из тех людей, которые, несмотря на свою внешнюю, так называемую слабость характера, не ищут поверенного для своего горя. Он переработывал один в себе свое горе.
«Она во всем, во всем она одна виновата, – говорил он сам себе; – но что ж из этого? Зачем я себя связал с нею, зачем я ей сказал этот: „Je vous aime“, [Я вас люблю?] который был ложь и еще хуже чем ложь, говорил он сам себе. Я виноват и должен нести… Что? Позор имени, несчастие жизни? Э, всё вздор, – подумал он, – и позор имени, и честь, всё условно, всё независимо от меня.
«Людовика XVI казнили за то, что они говорили, что он был бесчестен и преступник (пришло Пьеру в голову), и они были правы с своей точки зрения, так же как правы и те, которые за него умирали мученической смертью и причисляли его к лику святых. Потом Робеспьера казнили за то, что он был деспот. Кто прав, кто виноват? Никто. А жив и живи: завтра умрешь, как мог я умереть час тому назад. И стоит ли того мучиться, когда жить остается одну секунду в сравнении с вечностью? – Но в ту минуту, как он считал себя успокоенным такого рода рассуждениями, ему вдруг представлялась она и в те минуты, когда он сильнее всего выказывал ей свою неискреннюю любовь, и он чувствовал прилив крови к сердцу, и должен был опять вставать, двигаться, и ломать, и рвать попадающиеся ему под руки вещи. «Зачем я сказал ей: „Je vous aime?“ все повторял он сам себе. И повторив 10 й раз этот вопрос, ему пришло в голову Мольерово: mais que diable allait il faire dans cette galere? [но за каким чортом понесло его на эту галеру?] и он засмеялся сам над собою.