Пань Сун

Пань Сун
Общая информация
Гражданство	КНР КНР
Дата рождения	3 ноября 1975(1975-11-03) (48 лет)
Место рождения	Даньдун, Китай
Рост	202 см
Весовая категория	тяжёлая (140-142 кг)
Медали
Чемпионаты мира Бронза Париж 1997 св. 95 кг Бронза Бирмингем 1999 св. 100 кг Азиатские игры Бронза Бангкок 1998 св. 100 кг Чемпионаты Азии Серебро Вэньчжоу 1999 св. 100 кг Золото Вэньчжоу 1999 абсолют. Восточноазиатские игры Золото Пусан 1997 абсолют. Бронза Осака 2001 абсолют.

Пань Сун (кит. упр. 潘松, пиньинь: Pān Sōng, 3 ноября 1975, Даньдун) — китайский дзюдоист тяжёлой весовой категории, выступал за сборную Китайской Народной Республики в конце 1990-х и на всём протяжении 2000-х годов. Участник трёх летних Олимпийских игр, обладатель двух бронзовых медалей чемпионатов мира, бронзовый призёр Азиатских игр, чемпион Азии, чемпион Восточноазиатских игр, победитель многих турниров национального и международного значения.

Биография

Пань Сун родился 3 ноября 1975 года в городском округе Даньдун провинции Ляонин.

Первого серьёзного успеха на взрослом международном уровне добился в 1997 году, когда попал в основной состав китайской национальной сборной и побывал на Восточноазиатских играх в Пусане, откуда привёз награду золотого достоинства, выигранную в абсолютной весовой категории. Кроме того, в этом сезоне выступил на чемпионате мира в Париже, где стал бронзовым призёром в тяжёлом весе — на стадии полуфиналов потерпел поражение от титулованного француза Давида Дуйе, который в итоге победил на этом мировом первенстве. Год спустя получил бронзу на Азиатских играх в Бангкоке. Ещё через год добавил в послужной список серебряную и золотую медали, полученные на домашнем чемпионате Азии в Вэньчжоу в тяжёлой и абсолютной весовых категориях соответственно (в тяжёлом весе единственное поражение потерпел от японца Хироаки Такахаси). На мировом первенстве 1999 года в английском Бирмингеме боролся только в категории свыше 100 кг, в четвертьфинале проиграл немцу Франку Мёллеру и вынужден был довольствоваться бронзовой наградой.

Благодаря череде удачных выступлений Пань удостоился права защищать честь страны на летних Олимпийских играх 2000 года в Сиднее — одолел здесь первых двух соперников, однако на стадии полуфиналов не сумел пройти россиянина Тамерлана Тменова, заработавшего иппон. В утешительных поединках за третье место тоже не имел успеха, один раз выиграл, но затем проиграл представителю Белоруссии Руслану Шарапову.

После сиднейской Олимпиады Пань Сун остался в основном составе дзюдоистской команды КНР и продолжил принимать участие в крупнейших международных турнирах. Так, в 2001 году в абсолютной весовой категории он выиграл бронзовую медаль на Восточноазиатских играх в Осаке. На чемпионатах мира 2001 и 2003 годов выступил, тем не менее, крайне неудачно, выбыв из борьбы за медали уже на ранних стадиях турниров. Будучи одним из лидеров китайской национальной сборной, благополучно прошёл квалификацию на Олимпийские игры 2004 года в Афинах — выиграл здесь всего лишь один поединок, уже во второй встрече был побеждён белорусом Юрием Рыбаком, бронзовым призёром последнего чемпионата Европы.

В 2008 году Пань отобрался на домашние Олимпийские игры в Пекине — в стартовом поединке тяжёлого веса взял верх над киргизом Талантом Джанагуловым, но затем на стадии 1/16 финала потерпел поражение от своего давнего соперника из России Тамерлана Тменова. Вскоре по окончании этих соревнований принял решение завершить карьеру профессионального спортсмена, уступив место в сборной молодым китайским дзюдоистам.

Ссылки

• [www.sports-reference.com/olympics/athletes/pa/pan-song-1.html Пань Сун] — олимпийская статистика на сайте Sports-Reference.com (англ.)
• [www.judoinside.com/judoka/914 Пань Сун] — профиль на сайте Judoinside.com

Отрывок, характеризующий Пань Сун

– Le duc d'Oldenbourg supporte son malheur avec une force de caractere et une resignation admirable, [Герцог Ольденбургский переносит свое несчастие с замечательной силой воли и покорностью судьбе,] – сказал Борис, почтительно вступая в разговор. Он сказал это потому, что проездом из Петербурга имел честь представляться герцогу. Князь Николай Андреич посмотрел на молодого человека так, как будто он хотел бы ему сказать кое что на это, но раздумал, считая его слишком для того молодым.
– Я читал наш протест об Ольденбургском деле и удивлялся плохой редакции этой ноты, – сказал граф Ростопчин, небрежным тоном человека, судящего о деле ему хорошо знакомом.
Пьер с наивным удивлением посмотрел на Ростопчина, не понимая, почему его беспокоила плохая редакция ноты.
– Разве не всё равно, как написана нота, граф? – сказал он, – ежели содержание ее сильно.
– Mon cher, avec nos 500 mille hommes de troupes, il serait facile d'avoir un beau style, [Мой милый, с нашими 500 ми тысячами войска легко, кажется, выражаться хорошим слогом,] – сказал граф Ростопчин. Пьер понял, почему графа Ростопчина беспокоила pедакция ноты.
– Кажется, писак довольно развелось, – сказал старый князь: – там в Петербурге всё пишут, не только ноты, – новые законы всё пишут. Мой Андрюша там для России целый волюм законов написал. Нынче всё пишут! – И он неестественно засмеялся.
Разговор замолк на минуту; старый генерал прокашливаньем обратил на себя внимание.
– Изволили слышать о последнем событии на смотру в Петербурге? как себя новый французский посланник показал!
– Что? Да, я слышал что то; он что то неловко сказал при Его Величестве.
– Его Величество обратил его внимание на гренадерскую дивизию и церемониальный марш, – продолжал генерал, – и будто посланник никакого внимания не обратил и будто позволил себе сказать, что мы у себя во Франции на такие пустяки не обращаем внимания. Государь ничего не изволил сказать. На следующем смотру, говорят, государь ни разу не изволил обратиться к нему.
Все замолчали: на этот факт, относившийся лично до государя, нельзя было заявлять никакого суждения.
– Дерзки! – сказал князь. – Знаете Метивье? Я нынче выгнал его от себя. Он здесь был, пустили ко мне, как я ни просил никого не пускать, – сказал князь, сердито взглянув на дочь. И он рассказал весь свой разговор с французским доктором и причины, почему он убедился, что Метивье шпион. Хотя причины эти были очень недостаточны и не ясны, никто не возражал.
За жарким подали шампанское. Гости встали с своих мест, поздравляя старого князя. Княжна Марья тоже подошла к нему.
Он взглянул на нее холодным, злым взглядом и подставил ей сморщенную, выбритую щеку. Всё выражение его лица говорило ей, что утренний разговор им не забыт, что решенье его осталось в прежней силе, и что только благодаря присутствию гостей он не говорит ей этого теперь.
Когда вышли в гостиную к кофе, старики сели вместе.
Князь Николай Андреич более оживился и высказал свой образ мыслей насчет предстоящей войны.
Он сказал, что войны наши с Бонапартом до тех пор будут несчастливы, пока мы будем искать союзов с немцами и будем соваться в европейские дела, в которые нас втянул Тильзитский мир. Нам ни за Австрию, ни против Австрии не надо было воевать. Наша политика вся на востоке, а в отношении Бонапарта одно – вооружение на границе и твердость в политике, и никогда он не посмеет переступить русскую границу, как в седьмом году.
– И где нам, князь, воевать с французами! – сказал граф Ростопчин. – Разве мы против наших учителей и богов можем ополчиться? Посмотрите на нашу молодежь, посмотрите на наших барынь. Наши боги – французы, наше царство небесное – Париж.
Он стал говорить громче, очевидно для того, чтобы его слышали все. – Костюмы французские, мысли французские, чувства французские! Вы вот Метивье в зашей выгнали, потому что он француз и негодяй, а наши барыни за ним ползком ползают. Вчера я на вечере был, так из пяти барынь три католички и, по разрешенью папы, в воскресенье по канве шьют. А сами чуть не голые сидят, как вывески торговых бань, с позволенья сказать. Эх, поглядишь на нашу молодежь, князь, взял бы старую дубину Петра Великого из кунсткамеры, да по русски бы обломал бока, вся бы дурь соскочила!
Все замолчали. Старый князь с улыбкой на лице смотрел на Ростопчина и одобрительно покачивал головой.