Папен, Жан-Пьер

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Жан-Пьер Папен

Папен в 2016 году
Общая информация
Полное имя Жан-Пьер Папен
Прозвище JPP
Родился
Булонь-сюр-Мер, Франция
Гражданство
Рост 176 см
Позиция нападающий
Информация о клубе
Клуб завершил карьеру игрока
Карьера
Молодёжные клубы
1970—1978 Жёмон
1978—1979 Три-Сен-Леже
1979—1981 Валансьен
1981—1984 Виши
Клубная карьера*
1980—1981   Валансьен B 1 (0)
1981—1984 Виши 49 (13)
1984—1985 Валансьен 33 (15)
1985—1986 Брюгге 31 (20)
1986—1992 Олимпик Марсель 215 (134)
1992—1994 Милан 40 (18)
1994—1996 Бавария Мюнхен 27 (3)
1996—1998 Бордо 55 (22)
1998—1999 Генгам 10 (3)
1999 Сен-Пьерруаз 12 (1)
2001—2004 Кап Ферре 50 (24)
2004—2006 Бассен д’Аркашон 3 (0)
2009 Фактюр Бигано 3 (3)
1980—2009 Всего за карьеру 529 (256)
Национальная сборная**
Франция (до 21) ? (?)
1986—1995 Франция 54 (30)
Тренерская карьера
2004—2006 Бассен д'Аркашон
2006—2007 Страсбур
2007—2008 Ланс
2009—2010 Шатору
2014—2015 Бассен д'Аркашон
Международные медали
Чемпионаты мира
Бронза Мексика 1986

* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов.

** Количество игр и голов за национальную сборную в официальных матчах.

Жан-Пьер Папе́н (фр. Jean-Pierre Papin; родился 5 ноября 1963, Булонь-сюр-Мер, Франция) — французский футболист, нападающий. Обладатель «Золотого мяча» 1991 года. Возобновил игровую карьеру в 2009 году в любительском клубе «Фактюр Бигано».





Клубная карьера

Папен провёл 54 матча за сборную Франции и забил в них 30 мячей. Участник (бронзовый призёр) ЧМ-1986 и ЧЕ-1992. Завершил международную карьеру в 1995 году. Обладатель «Золотого мяча» (1991). В течение 5 лет подряд (19881992) был лучшим бомбардиром Чемпионата Франции.

Карьера в сборной

Тренерская карьера

Достижения

Статистика выступлений

Клубная карьера
Клуб Сезон Лига Кубки[2] Еврокубки[3] Прочие[4] Итого
Игры Голы Игры Голы Игры Голы Игры Голы Игры Голы
Виши 1981/82 17 3 0 0 0 0 0 0 17 3
1982/83 3 0 1 0 0 0 0 0 4 0
1983/84 29 10 0 0 0 0 0 0 29 10
Итого 49 13 1 0 0 0 0 0 50 13
Валансьен 1984/85 33 15 2 1 - - 0 0 35 16
Итого 33 15 2 1 0 0 0 0 35 16
Брюгге 1985/86 31 20 8 7 4 5 0 0 43 32
Итого 31 20 8 7 4 5 0 0 43 32
Олимпик Марсель 1986/87 33 13 11 3 0 0 0 0 44 16
1987/88 37 19 1 0 8 4 0 0 46 23
1988/89 36 22 10 11 0 0 0 0 46 33
1989/90 36 30 4 2 8 6 0 0 48 38
1990/91 36 23 5 7 9 6 0 0 50 36
1991/92 37 27 4 4 4 7 0 0 45 38
Итого 215 134 35 27 29 23 0 0 279 184
Милан 1992/93 22 13 8 4 7 3 1 0 38 20
1993/94 18 5 0 0 6 4 3 2 27 11
Итого 40 18 8 4 13 7 4 2 65 31
Бавария 1994/95 7 1 1 0 3 2 1 0 12 3
1995/96 20 2 2 0 6 1 0 0 28 3
Итого 27 3 3 0 9 3 1 0 40 6
Бордо 1996/97 32 16 8 1 0 0 0 0 40 17
1997/98 23 6 7 8 2 0 0 0 32 14
Итого 55 22 15 9 2 0 0 0 72 31
Генгам 1998/99 10 3 0 0 - - 0 0 10 3
Итого 10 3 0 0 0 0 0 0 10 3
Сен-Пьерруаз 1999 12 1 0 0 0 0 0 0 12 1
Итого 12 1 0 0 0 0 0 0 12 1
Кап Ферре 2001/02 22 4 0 0 0 0 0 0 22 4
2002/03 10 7 0 0 0 0 0 0 10 7
2003/04 7 5 0 0 0 0 0 0 7 5
2004/05 11 8 0 0 0 0 0 0 11 8
Итого 50 24 0 0 0 0 0 0 50 24
Бассен д’Аркашон 2004/05 0 0 0 0 0 0 0 0 0 0
2005/06 3 0 0 0 0 0 0 0 3 0
Итого 3 0 0 0 0 0 0 0 3 0
Фактюр Бигано 2008/09 3 3 1 1 - - 0 0 4 4
Итого 3 3 1 1 0 0 0 0 4 4
Всего за карьеру 528 256 73 49 57 38 5 2 663 345

Напишите отзыв о статье "Папен, Жан-Пьер"

Примечания

Ссылки

Отрывок, характеризующий Папен, Жан-Пьер

– Ей Богу, не упрямство! Я не могу вам описать, какое чувство, не могу…
– Ну, ваша воля, – сказал штаб ротмистр. – Что ж, мерзавец то этот куда делся? – спросил он у Денисова.
– Сказался больным, завтг'а велено пг'иказом исключить, – проговорил Денисов.
– Это болезнь, иначе нельзя объяснить, – сказал штаб ротмистр.
– Уж там болезнь не болезнь, а не попадайся он мне на глаза – убью! – кровожадно прокричал Денисов.
В комнату вошел Жерков.
– Ты как? – обратились вдруг офицеры к вошедшему.
– Поход, господа. Мак в плен сдался и с армией, совсем.
– Врешь!
– Сам видел.
– Как? Мака живого видел? с руками, с ногами?
– Поход! Поход! Дать ему бутылку за такую новость. Ты как же сюда попал?
– Опять в полк выслали, за чорта, за Мака. Австрийской генерал пожаловался. Я его поздравил с приездом Мака…Ты что, Ростов, точно из бани?
– Тут, брат, у нас, такая каша второй день.
Вошел полковой адъютант и подтвердил известие, привезенное Жерковым. На завтра велено было выступать.
– Поход, господа!
– Ну, и слава Богу, засиделись.


Кутузов отступил к Вене, уничтожая за собой мосты на реках Инне (в Браунау) и Трауне (в Линце). 23 го октября .русские войска переходили реку Энс. Русские обозы, артиллерия и колонны войск в середине дня тянулись через город Энс, по сю и по ту сторону моста.
День был теплый, осенний и дождливый. Пространная перспектива, раскрывавшаяся с возвышения, где стояли русские батареи, защищавшие мост, то вдруг затягивалась кисейным занавесом косого дождя, то вдруг расширялась, и при свете солнца далеко и ясно становились видны предметы, точно покрытые лаком. Виднелся городок под ногами с своими белыми домами и красными крышами, собором и мостом, по обеим сторонам которого, толпясь, лилися массы русских войск. Виднелись на повороте Дуная суда, и остров, и замок с парком, окруженный водами впадения Энса в Дунай, виднелся левый скалистый и покрытый сосновым лесом берег Дуная с таинственною далью зеленых вершин и голубеющими ущельями. Виднелись башни монастыря, выдававшегося из за соснового, казавшегося нетронутым, дикого леса; далеко впереди на горе, по ту сторону Энса, виднелись разъезды неприятеля.
Между орудиями, на высоте, стояли спереди начальник ариергарда генерал с свитским офицером, рассматривая в трубу местность. Несколько позади сидел на хоботе орудия Несвицкий, посланный от главнокомандующего к ариергарду.
Казак, сопутствовавший Несвицкому, подал сумочку и фляжку, и Несвицкий угощал офицеров пирожками и настоящим доппелькюмелем. Офицеры радостно окружали его, кто на коленах, кто сидя по турецки на мокрой траве.
– Да, не дурак был этот австрийский князь, что тут замок выстроил. Славное место. Что же вы не едите, господа? – говорил Несвицкий.
– Покорно благодарю, князь, – отвечал один из офицеров, с удовольствием разговаривая с таким важным штабным чиновником. – Прекрасное место. Мы мимо самого парка проходили, двух оленей видели, и дом какой чудесный!
– Посмотрите, князь, – сказал другой, которому очень хотелось взять еще пирожок, но совестно было, и который поэтому притворялся, что он оглядывает местность, – посмотрите ка, уж забрались туда наши пехотные. Вон там, на лужку, за деревней, трое тащут что то. .Они проберут этот дворец, – сказал он с видимым одобрением.
– И то, и то, – сказал Несвицкий. – Нет, а чего бы я желал, – прибавил он, прожевывая пирожок в своем красивом влажном рте, – так это вон туда забраться.
Он указывал на монастырь с башнями, видневшийся на горе. Он улыбнулся, глаза его сузились и засветились.
– А ведь хорошо бы, господа!
Офицеры засмеялись.
– Хоть бы попугать этих монашенок. Итальянки, говорят, есть молоденькие. Право, пять лет жизни отдал бы!
– Им ведь и скучно, – смеясь, сказал офицер, который был посмелее.
Между тем свитский офицер, стоявший впереди, указывал что то генералу; генерал смотрел в зрительную трубку.
– Ну, так и есть, так и есть, – сердито сказал генерал, опуская трубку от глаз и пожимая плечами, – так и есть, станут бить по переправе. И что они там мешкают?
На той стороне простым глазом виден был неприятель и его батарея, из которой показался молочно белый дымок. Вслед за дымком раздался дальний выстрел, и видно было, как наши войска заспешили на переправе.
Несвицкий, отдуваясь, поднялся и, улыбаясь, подошел к генералу.
– Не угодно ли закусить вашему превосходительству? – сказал он.
– Нехорошо дело, – сказал генерал, не отвечая ему, – замешкались наши.
– Не съездить ли, ваше превосходительство? – сказал Несвицкий.
– Да, съездите, пожалуйста, – сказал генерал, повторяя то, что уже раз подробно было приказано, – и скажите гусарам, чтобы они последние перешли и зажгли мост, как я приказывал, да чтобы горючие материалы на мосту еще осмотреть.
– Очень хорошо, – отвечал Несвицкий.
Он кликнул казака с лошадью, велел убрать сумочку и фляжку и легко перекинул свое тяжелое тело на седло.
– Право, заеду к монашенкам, – сказал он офицерам, с улыбкою глядевшим на него, и поехал по вьющейся тропинке под гору.
– Нут ка, куда донесет, капитан, хватите ка! – сказал генерал, обращаясь к артиллеристу. – Позабавьтесь от скуки.
– Прислуга к орудиям! – скомандовал офицер.
И через минуту весело выбежали от костров артиллеристы и зарядили.
– Первое! – послышалась команда.
Бойко отскочил 1 й номер. Металлически, оглушая, зазвенело орудие, и через головы всех наших под горой, свистя, пролетела граната и, далеко не долетев до неприятеля, дымком показала место своего падения и лопнула.
Лица солдат и офицеров повеселели при этом звуке; все поднялись и занялись наблюдениями над видными, как на ладони, движениями внизу наших войск и впереди – движениями приближавшегося неприятеля. Солнце в ту же минуту совсем вышло из за туч, и этот красивый звук одинокого выстрела и блеск яркого солнца слились в одно бодрое и веселое впечатление.


Над мостом уже пролетели два неприятельские ядра, и на мосту была давка. В средине моста, слезши с лошади, прижатый своим толстым телом к перилам, стоял князь Несвицкий.
Он, смеючись, оглядывался назад на своего казака, который с двумя лошадьми в поводу стоял несколько шагов позади его.
Только что князь Несвицкий хотел двинуться вперед, как опять солдаты и повозки напирали на него и опять прижимали его к перилам, и ему ничего не оставалось, как улыбаться.
– Экой ты, братец, мой! – говорил казак фурштатскому солдату с повозкой, напиравшему на толпившуюся v самых колес и лошадей пехоту, – экой ты! Нет, чтобы подождать: видишь, генералу проехать.
Но фурштат, не обращая внимания на наименование генерала, кричал на солдат, запружавших ему дорогу: – Эй! землячки! держись влево, постой! – Но землячки, теснясь плечо с плечом, цепляясь штыками и не прерываясь, двигались по мосту одною сплошною массой. Поглядев за перила вниз, князь Несвицкий видел быстрые, шумные, невысокие волны Энса, которые, сливаясь, рябея и загибаясь около свай моста, перегоняли одна другую. Поглядев на мост, он видел столь же однообразные живые волны солдат, кутасы, кивера с чехлами, ранцы, штыки, длинные ружья и из под киверов лица с широкими скулами, ввалившимися щеками и беззаботно усталыми выражениями и движущиеся ноги по натасканной на доски моста липкой грязи. Иногда между однообразными волнами солдат, как взбрызг белой пены в волнах Энса, протискивался между солдатами офицер в плаще, с своею отличною от солдат физиономией; иногда, как щепка, вьющаяся по реке, уносился по мосту волнами пехоты пеший гусар, денщик или житель; иногда, как бревно, плывущее по реке, окруженная со всех сторон, проплывала по мосту ротная или офицерская, наложенная доверху и прикрытая кожами, повозка.
– Вишь, их, как плотину, прорвало, – безнадежно останавливаясь, говорил казак. – Много ль вас еще там?
– Мелион без одного! – подмигивая говорил близко проходивший в прорванной шинели веселый солдат и скрывался; за ним проходил другой, старый солдат.
– Как он (он – неприятель) таперича по мосту примется зажаривать, – говорил мрачно старый солдат, обращаясь к товарищу, – забудешь чесаться.
И солдат проходил. За ним другой солдат ехал на повозке.
– Куда, чорт, подвертки запихал? – говорил денщик, бегом следуя за повозкой и шаря в задке.
И этот проходил с повозкой. За этим шли веселые и, видимо, выпившие солдаты.
– Как он его, милый человек, полыхнет прикладом то в самые зубы… – радостно говорил один солдат в высоко подоткнутой шинели, широко размахивая рукой.
– То то оно, сладкая ветчина то. – отвечал другой с хохотом.
И они прошли, так что Несвицкий не узнал, кого ударили в зубы и к чему относилась ветчина.
– Эк торопятся, что он холодную пустил, так и думаешь, всех перебьют. – говорил унтер офицер сердито и укоризненно.
– Как оно пролетит мимо меня, дяденька, ядро то, – говорил, едва удерживаясь от смеха, с огромным ртом молодой солдат, – я так и обмер. Право, ей Богу, так испужался, беда! – говорил этот солдат, как будто хвастаясь тем, что он испугался. И этот проходил. За ним следовала повозка, непохожая на все проезжавшие до сих пор. Это был немецкий форшпан на паре, нагруженный, казалось, целым домом; за форшпаном, который вез немец, привязана была красивая, пестрая, с огромным вымем, корова. На перинах сидела женщина с грудным ребенком, старуха и молодая, багроворумяная, здоровая девушка немка. Видно, по особому разрешению были пропущены эти выселявшиеся жители. Глаза всех солдат обратились на женщин, и, пока проезжала повозка, двигаясь шаг за шагом, и, все замечания солдат относились только к двум женщинам. На всех лицах была почти одна и та же улыбка непристойных мыслей об этой женщине.