Папская Церковная академия

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Координаты: 41°53′53″ с. ш. 12°28′38″ в. д. / 41.89806° с. ш. 12.47722° в. д. / 41.89806; 12.47722 (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=41.89806&mlon=12.47722&zoom=12 (O)] (Я)
Папская Церковная академия
Оригинальное название итал. Pontificia Accademia Ecclesiastica
лат. Pontificia Ecclesiastica Academia
Прежнее название Accademia dei Nobili Ecclesiastici
Год основания 1701 год
Тип академия
Президент архиепископ Giampiero Gloder
Расположение Piazza della Minerva, 74
00186 Roma, Italia
К:Учебные заведения, основанные в 1701 году

Папская Церковная академия (итал. Pontificia Accademia Ecclesiastica; лат. Pontificia Ecclesiastica Academia) — одно из высших учебных заведений Римско-католической церкви в Риме. Академия осуществляет подготовку священнослужителей для работы в дипломатическом корпусе и Государственном секретариате Святого Престола.





История

Академия основана в Риме в 1701 году аббатом Пьетро Гараньи, по совету блаженного Себастьяна Вальфре Первоначально называлась «Академия церковной знати» (итал. Accademia dei Nobili Ecclesiastici). В начале своей деятельности академия располагалось во дворце Габриэлли на Монте-Джордано, теперь на палаццо Таверна. С самого начала Академия действовала при поддержке и одобрении папы Климента XI и через 20 лет после своего основания имела более 150 выпускников.

Управление Академией было возложено на начальника. Начальник академии не мог быть младше 30 лет.

В 1703 году Папа Климент XI решил взять академию под своё непосредственное покровительство и постановил, чтобы академии был передан дворец Готтофреди на пьяцца Венеция. Затем, 2 июня 1706 года, Академия переехала во дворец Североли на пьяцца делла Минерва, где её штаб-квартиры находится и сегодня.

После смерти Климента XI и кардинала-покровителя академии, она была в очень сложной экономической ситуации. Более того, отцы миссии, которым было предписано управление академией, покинули свой пост в 1739 году.

Кардинал Карло делла Торе Реццонико, который был студентом Академии, стал папой под именем Климента XIII и решил временно прекратить деятельность академии. В течение 11 лет, что Академия была закрыта, администраторы завладели её имуществом. Помещения академии сдавались в аренду. Академия была сокращена до минимума.

На конклаве 1775 года встал вопрос о возобновлении деятельности академии. Сразу же после избрания Папы Пия VI, академии был открыта (в ноябре того же года) и был назначен Президентом Паоло Антонио Паоли, генеральный прокурор конгрегации Богоматери в Кампителли. В следующем году Папа пожелал лично посетить Академию. Кроме того, во время своего понтификата Пий VI приказал одному из студентов Академии выступить с речью в присутствии Святейшего Отца на празднике Кафедры Святого Петра.

Понтификат Пия VI благоприятно отразился на экономическом положении Академии. Святой Антоний был объявлен покровителем Академии. В марте 1778 года папа во второй раз посетил Академию. В этот период студентом академии был Аннибале, граф делла Дженга, который в 1823 году был избран Папой под именем Льва XII.

После революции 1798 года Академия была в течение пяти лет была закрыта. Затем, в 1803 году, была вновь открыта по решению папы Пия VII в качестве церковного учреждения с регулярными курсами по теологии и праву. Академии дано право представлять каждый год двух студентов в университет Ла Сапиенца на соискание ученой степени в области богословия и права.

Будучи обеспокоен плохой работой Академии, с начала своего понтификата Пий IX создал специальную комиссию кардиналов, которая поручила задание принять необходимые меры, чтобы вернуть Академию на правильный путь. Кардиналы решили закрыть Академию на неопределенное время. Все ученики были отчислены в конце 1847 учебного года. В помещениях академии, в результате народных волнений в 18481849 годов, разместилось Военное и Морское министерство Римской Республики, а некоторые из её владений были конфискованы французскими войсками.

В 1850 году Академия, наконец, смогла возобновить свою деятельность, получить новый внешний вид и более конкретные цели. Пий IX поручил Академии осуществлять подготовку молодых священников к дипломатической службе Святого Престола или для службы в Курии. Студенты были обязаны получить степени в области богословия или права и должны были пройти трехлетний курс дипломатии и иностранных языков.

В 1878 году другой бывший студент Академии был избран папой, кардинал Винченцо Джоакино Рафаэль Луиджи Печчи, принявший имя Льва XIII. Он способствовал ещё более серьёзной интеллектуальной подготовке студентов путём введения публичной защиты дииссертаций.

В первые десятилетия XX века и особенно во время руководства Академией монсеньором Рафаэлем Мерри дель Валь в академии обучались перешедшие в католицизм англичане, которые готовились к священству.

На Конклаве 1914 года был избран Папой кардинал Джакомо, маркиз делла Кьеза, принявший имя Бенедикта XV, который был студентом академии, а затем и работал в ней профессором дипломатического стиля.

Новый импульс развитию академии дали Папы Пий XI и Пий XII. Во-первых, было установлено, что покровителем академии стал государственный секретарь Святого Престола и Академии было присвоено современное название. Во-вторых, в 1945 году были выпущены новые правила Академии, который по-прежнему в силе.

Учебный процесс

Зачисление в Академию происходит по рекомендации епархиального епископа. Кандидаты на зачисление должны быть священниками и иметь образование в области теологии или канонического права, быть не старше 35 лет, владеть не менее чем двумя иностранными языками.

Учебный процесс состоит из двух частей:

  1. Студенты должны пройти обучение в одном из Папских университетов Рима и получить степень в области канонического права.
  2. Студенты должны в течение двух лет пройти обучение в стенах Академии. В составе курса следующие дисциплины:
    1. История папской дипломатии
    2. Дипломатический стиль и документация
    3. Международное и дипломатическое право
    4. Церковная дипломатия
    5. Церковные и политические международные организации
    6. Социальная доктрина Церкви
    7. Церковное право православных государств
    8. Французский, испанский, итальянский, английский языки
    9. Латынь

Президенты Папской Церковной Академии

...

Напишите отзыв о статье "Папская Церковная академия"

Ссылки

  • [www.vatican.va/roman_curia/pontifical_academies/acdeccles/index_it.htm Академия на сайте Святого Престола] (итал.)
  • [www.mgimo.ru/files/36576/Diplomatia-Vatikana.pdf Дипломатическая служба Святого Престола в электронной библиотеке МГИМО]
  • [www.catholic-hierarchy.org/diocese/dxpae.html Pontifical Ecclesiastical Academy на сайте www.catholic-hierarchy.org] (англ.)

Отрывок, характеризующий Папская Церковная академия

– А у меня к вам, папаша, большая просьба, – сказал он.
– Гм?.. – сказал граф, останавливаясь.
– Еду я сейчас мимо Юсупова дома, – смеясь, сказал Берг. – Управляющий мне знакомый, выбежал и просит, не купите ли что нибудь. Я зашел, знаете, из любопытства, и там одна шифоньерочка и туалет. Вы знаете, как Верушка этого желала и как мы спорили об этом. (Берг невольно перешел в тон радости о своей благоустроенности, когда он начал говорить про шифоньерку и туалет.) И такая прелесть! выдвигается и с аглицким секретом, знаете? А Верочке давно хотелось. Так мне хочется ей сюрприз сделать. Я видел у вас так много этих мужиков на дворе. Дайте мне одного, пожалуйста, я ему хорошенько заплачу и…
Граф сморщился и заперхал.
– У графини просите, а я не распоряжаюсь.
– Ежели затруднительно, пожалуйста, не надо, – сказал Берг. – Мне для Верушки только очень бы хотелось.
– Ах, убирайтесь вы все к черту, к черту, к черту и к черту!.. – закричал старый граф. – Голова кругом идет. – И он вышел из комнаты.
Графиня заплакала.
– Да, да, маменька, очень тяжелые времена! – сказал Берг.
Наташа вышла вместе с отцом и, как будто с трудом соображая что то, сначала пошла за ним, а потом побежала вниз.
На крыльце стоял Петя, занимавшийся вооружением людей, которые ехали из Москвы. На дворе все так же стояли заложенные подводы. Две из них были развязаны, и на одну из них влезал офицер, поддерживаемый денщиком.
– Ты знаешь за что? – спросил Петя Наташу (Наташа поняла, что Петя разумел: за что поссорились отец с матерью). Она не отвечала.
– За то, что папенька хотел отдать все подводы под ранепых, – сказал Петя. – Мне Васильич сказал. По моему…
– По моему, – вдруг закричала почти Наташа, обращая свое озлобленное лицо к Пете, – по моему, это такая гадость, такая мерзость, такая… я не знаю! Разве мы немцы какие нибудь?.. – Горло ее задрожало от судорожных рыданий, и она, боясь ослабеть и выпустить даром заряд своей злобы, повернулась и стремительно бросилась по лестнице. Берг сидел подле графини и родственно почтительно утешал ее. Граф с трубкой в руках ходил по комнате, когда Наташа, с изуродованным злобой лицом, как буря ворвалась в комнату и быстрыми шагами подошла к матери.
– Это гадость! Это мерзость! – закричала она. – Это не может быть, чтобы вы приказали.
Берг и графиня недоумевающе и испуганно смотрели на нее. Граф остановился у окна, прислушиваясь.
– Маменька, это нельзя; посмотрите, что на дворе! – закричала она. – Они остаются!..
– Что с тобой? Кто они? Что тебе надо?
– Раненые, вот кто! Это нельзя, маменька; это ни на что не похоже… Нет, маменька, голубушка, это не то, простите, пожалуйста, голубушка… Маменька, ну что нам то, что мы увезем, вы посмотрите только, что на дворе… Маменька!.. Это не может быть!..
Граф стоял у окна и, не поворачивая лица, слушал слова Наташи. Вдруг он засопел носом и приблизил свое лицо к окну.
Графиня взглянула на дочь, увидала ее пристыженное за мать лицо, увидала ее волнение, поняла, отчего муж теперь не оглядывался на нее, и с растерянным видом оглянулась вокруг себя.
– Ах, да делайте, как хотите! Разве я мешаю кому нибудь! – сказала она, еще не вдруг сдаваясь.
– Маменька, голубушка, простите меня!
Но графиня оттолкнула дочь и подошла к графу.
– Mon cher, ты распорядись, как надо… Я ведь не знаю этого, – сказала она, виновато опуская глаза.
– Яйца… яйца курицу учат… – сквозь счастливые слезы проговорил граф и обнял жену, которая рада была скрыть на его груди свое пристыженное лицо.
– Папенька, маменька! Можно распорядиться? Можно?.. – спрашивала Наташа. – Мы все таки возьмем все самое нужное… – говорила Наташа.
Граф утвердительно кивнул ей головой, и Наташа тем быстрым бегом, которым она бегивала в горелки, побежала по зале в переднюю и по лестнице на двор.
Люди собрались около Наташи и до тех пор не могли поверить тому странному приказанию, которое она передавала, пока сам граф именем своей жены не подтвердил приказания о том, чтобы отдавать все подводы под раненых, а сундуки сносить в кладовые. Поняв приказание, люди с радостью и хлопотливостью принялись за новое дело. Прислуге теперь это не только не казалось странным, но, напротив, казалось, что это не могло быть иначе, точно так же, как за четверть часа перед этим никому не только не казалось странным, что оставляют раненых, а берут вещи, но казалось, что не могло быть иначе.
Все домашние, как бы выплачивая за то, что они раньше не взялись за это, принялись с хлопотливостью за новое дело размещения раненых. Раненые повыползли из своих комнат и с радостными бледными лицами окружили подводы. В соседних домах тоже разнесся слух, что есть подводы, и на двор к Ростовым стали приходить раненые из других домов. Многие из раненых просили не снимать вещей и только посадить их сверху. Но раз начавшееся дело свалки вещей уже не могло остановиться. Было все равно, оставлять все или половину. На дворе лежали неубранные сундуки с посудой, с бронзой, с картинами, зеркалами, которые так старательно укладывали в прошлую ночь, и всё искали и находили возможность сложить то и то и отдать еще и еще подводы.
– Четверых еще можно взять, – говорил управляющий, – я свою повозку отдаю, а то куда же их?
– Да отдайте мою гардеробную, – говорила графиня. – Дуняша со мной сядет в карету.
Отдали еще и гардеробную повозку и отправили ее за ранеными через два дома. Все домашние и прислуга были весело оживлены. Наташа находилась в восторженно счастливом оживлении, которого она давно не испытывала.
– Куда же его привязать? – говорили люди, прилаживая сундук к узкой запятке кареты, – надо хоть одну подводу оставить.
– Да с чем он? – спрашивала Наташа.
– С книгами графскими.
– Оставьте. Васильич уберет. Это не нужно.
В бричке все было полно людей; сомневались о том, куда сядет Петр Ильич.
– Он на козлы. Ведь ты на козлы, Петя? – кричала Наташа.
Соня не переставая хлопотала тоже; но цель хлопот ее была противоположна цели Наташи. Она убирала те вещи, которые должны были остаться; записывала их, по желанию графини, и старалась захватить с собой как можно больше.


Во втором часу заложенные и уложенные четыре экипажа Ростовых стояли у подъезда. Подводы с ранеными одна за другой съезжали со двора.
Коляска, в которой везли князя Андрея, проезжая мимо крыльца, обратила на себя внимание Сони, устраивавшей вместе с девушкой сиденья для графини в ее огромной высокой карете, стоявшей у подъезда.
– Это чья же коляска? – спросила Соня, высунувшись в окно кареты.
– А вы разве не знали, барышня? – отвечала горничная. – Князь раненый: он у нас ночевал и тоже с нами едут.
– Да кто это? Как фамилия?
– Самый наш жених бывший, князь Болконский! – вздыхая, отвечала горничная. – Говорят, при смерти.
Соня выскочила из кареты и побежала к графине. Графиня, уже одетая по дорожному, в шали и шляпе, усталая, ходила по гостиной, ожидая домашних, с тем чтобы посидеть с закрытыми дверями и помолиться перед отъездом. Наташи не было в комнате.
– Maman, – сказала Соня, – князь Андрей здесь, раненый, при смерти. Он едет с нами.
Графиня испуганно открыла глаза и, схватив за руку Соню, оглянулась.
– Наташа? – проговорила она.
И для Сони и для графини известие это имело в первую минуту только одно значение. Они знали свою Наташу, и ужас о том, что будет с нею при этом известии, заглушал для них всякое сочувствие к человеку, которого они обе любили.
– Наташа не знает еще; но он едет с нами, – сказала Соня.
– Ты говоришь, при смерти?
Соня кивнула головой.
Графиня обняла Соню и заплакала.
«Пути господни неисповедимы!» – думала она, чувствуя, что во всем, что делалось теперь, начинала выступать скрывавшаяся прежде от взгляда людей всемогущая рука.
– Ну, мама, все готово. О чем вы?.. – спросила с оживленным лицом Наташа, вбегая в комнату.
– Ни о чем, – сказала графиня. – Готово, так поедем. – И графиня нагнулась к своему ридикюлю, чтобы скрыть расстроенное лицо. Соня обняла Наташу и поцеловала ее.