Папчинский, Иван Иванович
| Иван Иванович Папчинский | |
 | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Дата смерти: | |
| Гражданство: | |
| Вероисповедание: |
Православие |
| Партия: | |
| Род деятельности: |
член Государственной думы IV созыва от Екатеринославской губернии |
Ива́н Ив́анович Папчинский (24 марта 1870—1945) — екатеринославский земский деятель, член IV Государственной думы от Екатеринославской губернии.
Содержание
Биография
Православный. Из потомственных дворян Екатеринославской губернии. Землевладелец той же губернии (1432 десятины).
Окончил Екатеринославское реальное училище. Поступил на службу в 1891 году.
Избирался гласным Александровского уездного и Екатеринославского губернского земских собраний (1897—1906), членом Екатеринославской губернской земской управы (1898—1901), а также на два трехлетия почетным мировым судьей по Александровскому уезду. В 1901—1906 годах служил земским начальником. В декабре 1905 года, во время вооруженных беспорядков, был тяжело ранен при объезде своего участка.
За отличие по службе в январе 1906 года был назначен непременным членом Екатеринославского губернского по земским и городским делам присутствия, занимая эту должность до избрания в Думу. Состоял почетным членом Екатеринославского губернского попечительства о детских приютах. Дослужился до чина статского советника (1915). Был членом Союза 17 октября.
В 1912 году был избран членом Государственной думы от Екатеринославской губернии. Входил во фракцию октябристов, со 2-й сессии — в группу беспартийных. Состоял товарищем председателя редакционной комиссии, а также членом комиссий: по запросам, по исполнению государственной росписи доходов и расходов, по местному самоуправлению и по народному образованию. Был членом Прогрессивного блока.
В годы Первой мировой войны состоял уполномоченный Главного комитета Всероссийского земского союза (апрель — июль 1915), уполномоченным ВЗС при 1-й армии (с 21 июля 1915) и заведующим 16-м передовым отрядом имени Екатеринославского губернского земства. Выезжал на фронт.
После революции в эмиграции в Европе. Скончался в 1945 году[1].
Семья
Был дважды женат. Вторая жена — оперная певица Александра Степановна Караваева (1890—1967). В эмиграции выступала с концертами в крупных городах Европы. Позднее переехала в Аргентину. Приняла монашество[1][2].
Источники
- 4-й созыв Государственной думы: Художественный фототип. альбом с портретами и биографиями. — Санкт-Петербург: издание Н. Н. Ольшанскаго, 1913.
- [www.tez-rus.net/ViewGood31233.html Государственная дума Российской империи: 1906—1917. Москва. Российская политическая энциклопедия. 2008.]
Напишите отзыв о статье "Папчинский, Иван Иванович"
Примечания
- ↑ 1 2 Незабытые могилы. Российское зарубежье: некрологи 1917—1997 в 6 томах. Том 5. Н—Пер. М.: «Пашков дом», 1999. — ISBN 5-7510-0169-9. С. 343
- ↑ [zarubezhje.narod.ru/av/A_406.htm Религиозные деятели русского зарубежья]
| |||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Папчинский, Иван Иванович
– Пришел проститься.– Целуй сюда, – он показал щеку, – спасибо, спасибо!
– За что вы меня благодарите?
– За то, что не просрочиваешь, за бабью юбку не держишься. Служба прежде всего. Спасибо, спасибо! – И он продолжал писать, так что брызги летели с трещавшего пера. – Ежели нужно сказать что, говори. Эти два дела могу делать вместе, – прибавил он.
– О жене… Мне и так совестно, что я вам ее на руки оставляю…
– Что врешь? Говори, что нужно.
– Когда жене будет время родить, пошлите в Москву за акушером… Чтоб он тут был.
Старый князь остановился и, как бы не понимая, уставился строгими глазами на сына.
– Я знаю, что никто помочь не может, коли натура не поможет, – говорил князь Андрей, видимо смущенный. – Я согласен, что и из миллиона случаев один бывает несчастный, но это ее и моя фантазия. Ей наговорили, она во сне видела, и она боится.
– Гм… гм… – проговорил про себя старый князь, продолжая дописывать. – Сделаю.
Он расчеркнул подпись, вдруг быстро повернулся к сыну и засмеялся.
– Плохо дело, а?
– Что плохо, батюшка?
– Жена! – коротко и значительно сказал старый князь.
– Я не понимаю, – сказал князь Андрей.
– Да нечего делать, дружок, – сказал князь, – они все такие, не разженишься. Ты не бойся; никому не скажу; а ты сам знаешь.
Он схватил его за руку своею костлявою маленькою кистью, потряс ее, взглянул прямо в лицо сына своими быстрыми глазами, которые, как казалось, насквозь видели человека, и опять засмеялся своим холодным смехом.
Сын вздохнул, признаваясь этим вздохом в том, что отец понял его. Старик, продолжая складывать и печатать письма, с своею привычною быстротой, схватывал и бросал сургуч, печать и бумагу.
– Что делать? Красива! Я всё сделаю. Ты будь покоен, – говорил он отрывисто во время печатания.
Андрей молчал: ему и приятно и неприятно было, что отец понял его. Старик встал и подал письмо сыну.
– Слушай, – сказал он, – о жене не заботься: что возможно сделать, то будет сделано. Теперь слушай: письмо Михайлу Иларионовичу отдай. Я пишу, чтоб он тебя в хорошие места употреблял и долго адъютантом не держал: скверная должность! Скажи ты ему, что я его помню и люблю. Да напиши, как он тебя примет. Коли хорош будет, служи. Николая Андреича Болконского сын из милости служить ни у кого не будет. Ну, теперь поди сюда.
Он говорил такою скороговоркой, что не доканчивал половины слов, но сын привык понимать его. Он подвел сына к бюро, откинул крышку, выдвинул ящик и вынул исписанную его крупным, длинным и сжатым почерком тетрадь.
– Должно быть, мне прежде тебя умереть. Знай, тут мои записки, их государю передать после моей смерти. Теперь здесь – вот ломбардный билет и письмо: это премия тому, кто напишет историю суворовских войн. Переслать в академию. Здесь мои ремарки, после меня читай для себя, найдешь пользу.
Андрей не сказал отцу, что, верно, он проживет еще долго. Он понимал, что этого говорить не нужно.
– Всё исполню, батюшка, – сказал он.
– Ну, теперь прощай! – Он дал поцеловать сыну свою руку и обнял его. – Помни одно, князь Андрей: коли тебя убьют, мне старику больно будет… – Он неожиданно замолчал и вдруг крикливым голосом продолжал: – а коли узнаю, что ты повел себя не как сын Николая Болконского, мне будет… стыдно! – взвизгнул он.
– Этого вы могли бы не говорить мне, батюшка, – улыбаясь, сказал сын.
Старик замолчал.
– Еще я хотел просить вас, – продолжал князь Андрей, – ежели меня убьют и ежели у меня будет сын, не отпускайте его от себя, как я вам вчера говорил, чтоб он вырос у вас… пожалуйста.
