Парабоч

Посёлок Парабоч Страна РоссияРоссия Субъект Федерации ЧечняЧечня Муниципальный район Шелковской Сельское поселение Шелкозаводское Координаты 43°28′22″ с. ш. 46°17′41″ в. д.43.472660° с. ш. 46.294588° в. д. / 43.472660; 46.294588    Первое упоминание 1794 Прежние названия Парубочев, Паробоч, Паробочева, Парубачево, Порабочево Население 473 человек (2010) Часовой пояс UTC+3 Почтовый индекс 366111 Автомобильный код 95 Показать/скрыть карты Парабоч Москва Грозный Шелковская Парабоч Шелковская Парабоч

Парабоч — посёлок в Шелковском районе Чеченской республики. Входит в Шелкозаводское сельское поселение.

География

Расположен на левом берегу реки Терек.

Ближайшие населённые пункты: на северо-востоке — станица Шелкозаводская, на северо-западе — село Коби, на юге — село Азамат-Юрт, на востоке — село Харьковское, на западе — станицы Новощедринская и Старощедринская, на юго-востоке — село Первомайское (Дагестан), на юго-западе — село Хангиш-Юрт.

История

Деревня впервые упоминается в 1794 году при её покупке помещиком Калустовым у наследницы бывшего генерал-прокурора Сената князя А. А. Вяземского. Находилась в Кизлярском уезде; в 1832 году причислена к Гребенскому казачьему полку.

Считается, что в своё время на хуторе, который тогда якобы принадлежал А. В. Хастатову, бывал М. Ю. Лермонтов. Связано это отчасти с тем, что на сегодняшний день в посёлке отреставрирован и действует музей М. Ю. Лермонтова, располагающийся, как утверждается, в доме усадьбы Хастатовых. В то же время, есть сведения, что Хастатовым принадлежало лишь поместье Шелкозаводское (ныне одноимённая станица), которое, собственно, и посещал поэт. Парабоч же являлся владением армянских помещиков Калустовых — по крайней мере, до момента перехода его жителей в казачье сословие в 1830-х годах. Усадьба же Калустовых существовала на хуторе, по-видимому, до 1917—1918 годов. Соответственно, господский дом, в котором ныне помещается музей М. Ю. Лермонтова — это центральный дом поместья Калустовых, тем более что барский дом Хастатовых в Шелкозаводской не сохранился. По некоторым данным, ещё в конце XX в. местность на южной окраине хутора называлась «Калустовы сады».

Население

Численность населения
2010
473

Достопримечательности

• Литературный музей М. Ю. Лермонтова

Ссылки

• [m.maps.yandex.ru/?sll=46.294588%2C43.472660&text=%D0%9F%D0%B0%D1%80%D0%B0%D0%B1%D0%BE%D1%87 село Парабоч, Россия, республика Чеченская — Мобильные Яндекс. Карты]

Отрывок, характеризующий Парабоч

Болховитинов подробно доносил сначала все то, что ему было приказано.
– Говори, говори скорее, не томи душу, – перебил его Кутузов.
Болховитинов рассказал все и замолчал, ожидая приказания. Толь начал было говорить что то, но Кутузов перебил его. Он хотел сказать что то, но вдруг лицо его сщурилось, сморщилось; он, махнув рукой на Толя, повернулся в противную сторону, к красному углу избы, черневшему от образов.
– Господи, создатель мой! Внял ты молитве нашей… – дрожащим голосом сказал он, сложив руки. – Спасена Россия. Благодарю тебя, господи! – И он заплакал.


Со времени этого известия и до конца кампании вся деятельность Кутузова заключается только в том, чтобы властью, хитростью, просьбами удерживать свои войска от бесполезных наступлений, маневров и столкновений с гибнущим врагом. Дохтуров идет к Малоярославцу, но Кутузов медлит со всей армией и отдает приказания об очищении Калуги, отступление за которую представляется ему весьма возможным.
Кутузов везде отступает, но неприятель, не дожидаясь его отступления, бежит назад, в противную сторону.
Историки Наполеона описывают нам искусный маневр его на Тарутино и Малоярославец и делают предположения о том, что бы было, если бы Наполеон успел проникнуть в богатые полуденные губернии.
Но не говоря о том, что ничто не мешало Наполеону идти в эти полуденные губернии (так как русская армия давала ему дорогу), историки забывают то, что армия Наполеона не могла быть спасена ничем, потому что она в самой себе несла уже тогда неизбежные условия гибели. Почему эта армия, нашедшая обильное продовольствие в Москве и не могшая удержать его, а стоптавшая его под ногами, эта армия, которая, придя в Смоленск, не разбирала продовольствия, а грабила его, почему эта армия могла бы поправиться в Калужской губернии, населенной теми же русскими, как и в Москве, и с тем же свойством огня сжигать то, что зажигают?
Армия не могла нигде поправиться. Она, с Бородинского сражения и грабежа Москвы, несла в себе уже как бы химические условия разложения.
Люди этой бывшей армии бежали с своими предводителями сами не зная куда, желая (Наполеон и каждый солдат) только одного: выпутаться лично как можно скорее из того безвыходного положения, которое, хотя и неясно, они все сознавали.
Только поэтому, на совете в Малоярославце, когда, притворяясь, что они, генералы, совещаются, подавая разные мнения, последнее мнение простодушного солдата Мутона, сказавшего то, что все думали, что надо только уйти как можно скорее, закрыло все рты, и никто, даже Наполеон, не мог сказать ничего против этой всеми сознаваемой истины.
Но хотя все и знали, что надо было уйти, оставался еще стыд сознания того, что надо бежать. И нужен был внешний толчок, который победил бы этот стыд. И толчок этот явился в нужное время. Это было так называемое у французов le Hourra de l'Empereur [императорское ура].
На другой день после совета Наполеон, рано утром, притворяясь, что хочет осматривать войска и поле прошедшего и будущего сражения, с свитой маршалов и конвоя ехал по середине линии расположения войск. Казаки, шнырявшие около добычи, наткнулись на самого императора и чуть чуть не поймали его. Ежели казаки не поймали в этот раз Наполеона, то спасло его то же, что губило французов: добыча, на которую и в Тарутине и здесь, оставляя людей, бросались казаки. Они, не обращая внимания на Наполеона, бросились на добычу, и Наполеон успел уйти.
Когда вот вот les enfants du Don [сыны Дона] могли поймать самого императора в середине его армии, ясно было, что нечего больше делать, как только бежать как можно скорее по ближайшей знакомой дороге. Наполеон, с своим сорокалетним брюшком, не чувствуя в себе уже прежней поворотливости и смелости, понял этот намек. И под влиянием страха, которого он набрался от казаков, тотчас же согласился с Мутоном и отдал, как говорят историки, приказание об отступлении назад на Смоленскую дорогу.
То, что Наполеон согласился с Мутоном и что войска пошли назад, не доказывает того, что он приказал это, но что силы, действовавшие на всю армию, в смысле направления ее по Можайской дороге, одновременно действовали и на Наполеона.


Когда человек находится в движении, он всегда придумывает себе цель этого движения. Для того чтобы идти тысячу верст, человеку необходимо думать, что что то хорошее есть за этими тысячью верст. Нужно представление об обетованной земле для того, чтобы иметь силы двигаться.
Обетованная земля при наступлении французов была Москва, при отступлении была родина. Но родина была слишком далеко, и для человека, идущего тысячу верст, непременно нужно сказать себе, забыв о конечной цели: «Нынче я приду за сорок верст на место отдыха и ночлега», и в первый переход это место отдыха заслоняет конечную цель и сосредоточивает на себе все желанья и надежды. Те стремления, которые выражаются в отдельном человеке, всегда увеличиваются в толпе.