Парана
| Парана | |
 Судоходство у Росарио | |
| Характеристика | |
|---|---|
| Длина |
4380 км |
| Бассейн |
2 582 672 км² |
| Расход воды |
17 500[1] м³/с |
| [tools.wmflabs.org/osm4wiki/cgi-bin/wiki/wiki-osm.pl?project=ru&article=Парана Водоток] | |
| Исток |
слияние рек: Паранаиба и Риу-Гранди |
| — Координаты |
20°05′06″ ю. ш. 51°00′02″ з. д. / 20.08500° ю. ш. 51.00056° з. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=-20.08500&mlon=-51.00056&zoom=15 (O)] (Я) |
| Устье | |
| — Высота |
0 м |
| — Координаты |
33°56′46″ ю. ш. 58°24′32″ з. д. / 33.946° ю. ш. 58.409° з. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=-33.946&mlon=-58.409&zoom=12 (O)] (Я)Координаты: 33°56′46″ ю. ш. 58°24′32″ з. д. / 33.946° ю. ш. 58.409° з. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=-33.946&mlon=-58.409&zoom=12 (O)] (Я) |
| Расположение | |
| Водная система | |
|
| |
| Страны | |
|
| |
Парана́ (исп. Paraná, порт. Paraná) — река в Южной Америке, вторая по длине река этого континента (после Амазонки). Протекает в южной части континента по территории Бразилии, Парагвая и Аргентины. Длина от слияния притоков — 4380 км. Площадь бассейна 2 582 672[2] км². Впадает в залив Ла-Плата Атлантического океана недалеко от города Буэнос-Айреса. До города Росарио в нижнем течении осуществляется морское судоходство. В среднем течении по реке проходит государственная граница между Парагваем и Аргентиной, ниже она является западной границей низменного района аргентинского Междуречья.
Название реки на языке индейцев гуарани означает «большая река».[3] Также существуют версии происхождения от слова Паранапано, что означает «река несчастья» (исп. río de la desgracia)[4], или от индейского слова, означающего «мать моря»[5].
Содержание
Гидрография
Парана образуется на территории Бразилии в южной части Бразильского плоскогорья в результате слияния рек Паранаиба и Риу-Гранди. Исток реки Риу-Гранди находится на западных склонах гор Серра-да-Мантикейра, а реки Паранаиба — в горах Серра-да-Канастра. От слияния притоков Парана течёт преимущественно в юго-западном направлении. Длина от слияния притоков — 4380 км[3], общая площадь водосбора — 2663 тыс. км²; средняя глубина составляет 12 м, максимальная — 48 м[1].
В верхнем течении река пересекает лавовое плато, из-за чего русло осложнено многочисленными порогами и водопадами, в том числе водопадом Урубупунга высотой до 12 м. На левом притоке — реке Игуасу — находятся известные водопады Игуасу высотой до 72 м. После порожистого участка река выходит на Лаплатскую низменность, по которой течёт до устья. В этом районе (на севере провинции Корриентес) располагаются водно-болотные угодья Ибера, которые являются вторыми по площади в мире (после Пантанала). Ниже слияния со своим крупнейшим притоком — рекой Парагвай — Парана поворачивает на юг и раздаётся вширь до 2 км, делясь на много рукавов, проток и стариц. За городом Дьяманте, выйдя на равнинные пампасы, река расширяется до 3, а местами и до 5 километров.
От города Росарио река поворачивает на юго-восток и образует обширную дельту со множеством проток и рукавов, которая тянется около 130 км, расширяясь с 18 до 65 км[6]. Дельта состоит из 11 крупных рукавов, главный из которых — Парана-Гуасу. После слияния с рекой Уругвай Парана образует обширный мелководный эстуарий-залив Атлантического океана под названием Рио-де-ла-Плата .
Крупные притоки
- Левые притоки: Тьете, Пейши, Паранапанема, Иваи, Пикири, Игуасу, Корриентес, Гуалегуай, Уругвай
- Правые притоки: Парагвай, Сан-Хавьер, Рио-Саладо, Чоканчарава, Агуапеи
Водный режим
Питание реки главным образом дождевое. Осадки на большей части бассейна реки составляют 1000—2000 мм/год[1]. Уровень воды неравномерный, часто случаются паводки и наводнения. В верхнем течении высокая вода приходится на весенний период, в среднем — на лето, а в нижнем течении — на осень.
Среднегодовой расход воды составляет 17,5 тыс. м³/с, может колебаться от 6 тыс. до 30 тыс. м³/с[1]. Годовой сток в океан составляет около 480 км³, а вместе с рекой Уругвай — около 650 км³[3]. Парана выносит в океан большое количество седиментов (90—95 млн т/год), след от которых заметен на расстоянии 100—150 км от берега[1]. По оценкам, за последние 2 млн лет вынесенные седименты осели на океаническом дне на площади 1 км² слоем 400 метровой толщины, ещё столько же были растворены океаном[7]:1.
Флора и фауна
Река богата фитопланктоном, перифитоном, зоопланктоном, коловратками, макрофитами (эйхорния отличная, Paspalum repens и др.). Имеются эндемичные для неотропиков беспозвоночные Narapa bonettoi[7]. Рыбы представлены 355 видами, из которых 32 — интродуцированные[2]. Отряд харацинообразных представлен видами Salminus maxillosus и Prochilodus lineatus. Один из немногих анадромных видов этого экорегиона — Lycengraulis grossidens. В реке также обитает двоякодышащий чешуйчатник американский и два вида пираний — Serrasalmus spilopleura и Serrasalmus marginatus[8].
Хозяйственное использование
Парана — основная водная артерия, обеспечивающая водоснабжение и судоходство в регионе. До города Росарио (640 км от устья) могут подниматься морские суда (с осадкой до 7 м); до города Посадас можно добраться на средних судах (с осадкой в 4 м), выше — на мелких речных судах.
Парана обладает огромным гидроэнергетическим потенциалом (БСЭ приводит оценку в 22 ГВт[3]). На реке построено 29 крупных дамб и планируется ещё 4[2]. Первые очереди каскада ГЭС на реке, ГЭС Жупия (проектная мощность 1,5 ГВт) и Илья-Солтейра (проектная мощность 3,4 ГВт) вышли на полную мощность в 1973 году[3]. В 1984 году была введена в строй ГЭС Итайпу (14 ГВт, на 2016 год вторая по мощности в мире после Санься), в результате чего водохранилище затопило бывший мощный водопад Гуайра, ниспадавший семью каскадами с высоты 33 м. Реализация ещё одного крупного гидроэнергетического проекта — ГЭС Ясирета (проектная мощность 3,85 ГВт), потребовала переселения более 30 тысяч человек.
Крупные города, стоящие на Паране: Посадас, Корриентес, Санта-Фе, Парана, Росарио. На берегах Ла-Платы располагаются Буэнос-Айрес (столица Аргентины) и Монтевидео (столица Уругвая).
Мосты и тоннели
Среди прочих Парану пересекают:
- Мост Дружбы между Сьюдад-дель-Эсте (Парагвай) и Фос-ду-Игуасу (Бразилия)
- Мост Сан-Роке-Гонсалес-де-Санта-Крус между городами Посадас (Аргентина) и Энкарнасьон (Парагвай)
- Мост генерала Бельграно между городами Ресистенсия и Корриентес
- Подводный тоннель имени Рауля Уранга — Карлоса Сильвестра Бегниса (бывший тоннель Эрнандарьяс) между Санта-Фе и Парана
- Мост Росарио — Виктория между городами Росарио и Виктория
- Мост Сарате-Брасо Ларго между Сарате и провинцией Энтре-Риос
История
Первым из европейцев устье реки (эстуарий Ла-Плата) посетил в 1515 году испанец Хуан Диас де Солис, после чего в 1520 году здесь побывал Фернан Магеллан в ходе первого кругосветного плавания. Более подробные исследования Параны были проведены Себастьяном Каботом, который в 1526 году вошёл в устье реки и поднялся по ней до порогов у Алипе[3].
Напишите отзыв о статье "Парана"
Примечания
- ↑ 1 2 3 4 5 Парана // Словарь современных географических названий / Рус. геогр. о-во. Моск. центр; Под общ. ред. акад. В. М. Котлякова. Институт географии РАН. — Екатеринбург: У-Фактория, 2006.
- ↑ 1 2 3 [earthtrends.wri.org/maps_spatial/maps_detail_static.php?map_select=425&theme=2 Карта бассейна Параны и базовая информация] на сайте EarthTrends, World Resources Institute
- ↑ 1 2 3 4 5 6 Парана (река в Юж. Америке) — статья из Большой советской энциклопедии.
- ↑ C.M.Caddel. [books.google.com/books?id=vLMPAAAAIAAJ&pg=PT273 Historia de los misiones en el Japon y Paraguay]. Madrid, 1858, стр. 273
- ↑ [books.google.com/books?q=parana+mother+sea&as_brr=0 См., например]
- ↑ [www.britannica.com/EBchecked/topic/443063/Parana-River Paraná River] — Encyclopædia Britannica
- ↑ 1 2 Martín H. Iriondo, Juan César Paggi, María Julieta Parma. [books.google.com/books?id=8p6Rx2b0uowC The Middle Paraná River: limnology of a subtropical wetland]. — Springer, 2007. — 382 с. — ISBN 3540706232.
- ↑ [www.panda.org/about_our_earth/ecoregions/parana_rivers_streams.cfm Upper Paraná Rivers & Streams] (англ.). WWF. Проверено 6 января 2010. [www.webcitation.org/65t4eGAJD Архивировано из первоисточника 3 марта 2012].
Отрывок, характеризующий Парана
– Ты раздай им этот хлеб, ежели его довольно будет для них. Все раздай. Я тебе приказываю именем брата, и скажи им: что, что наше, то и ихнее. Мы ничего не пожалеем для них. Так ты скажи.Дрон пристально смотрел на княжну, в то время как она говорила.
– Уволь ты меня, матушка, ради бога, вели от меня ключи принять, – сказал он. – Служил двадцать три года, худого не делал; уволь, ради бога.
Княжна Марья не понимала, чего он хотел от нее и от чего он просил уволить себя. Она отвечала ему, что она никогда не сомневалась в его преданности и что она все готова сделать для него и для мужиков.
Через час после этого Дуняша пришла к княжне с известием, что пришел Дрон и все мужики, по приказанию княжны, собрались у амбара, желая переговорить с госпожою.
– Да я никогда не звала их, – сказала княжна Марья, – я только сказала Дронушке, чтобы раздать им хлеба.
– Только ради бога, княжна матушка, прикажите их прогнать и не ходите к ним. Все обман один, – говорила Дуняша, – а Яков Алпатыч приедут, и поедем… и вы не извольте…
– Какой же обман? – удивленно спросила княжна
– Да уж я знаю, только послушайте меня, ради бога. Вот и няню хоть спросите. Говорят, не согласны уезжать по вашему приказанию.
– Ты что нибудь не то говоришь. Да я никогда не приказывала уезжать… – сказала княжна Марья. – Позови Дронушку.
Пришедший Дрон подтвердил слова Дуняши: мужики пришли по приказанию княжны.
– Да я никогда не звала их, – сказала княжна. – Ты, верно, не так передал им. Я только сказала, чтобы ты им отдал хлеб.
Дрон, не отвечая, вздохнул.
– Если прикажете, они уйдут, – сказал он.
– Нет, нет, я пойду к ним, – сказала княжна Марья
Несмотря на отговариванье Дуняши и няни, княжна Марья вышла на крыльцо. Дрон, Дуняша, няня и Михаил Иваныч шли за нею. «Они, вероятно, думают, что я предлагаю им хлеб с тем, чтобы они остались на своих местах, и сама уеду, бросив их на произвол французов, – думала княжна Марья. – Я им буду обещать месячину в подмосковной, квартиры; я уверена, что Andre еще больше бы сделав на моем месте», – думала она, подходя в сумерках к толпе, стоявшей на выгоне у амбара.
Толпа, скучиваясь, зашевелилась, и быстро снялись шляпы. Княжна Марья, опустив глаза и путаясь ногами в платье, близко подошла к ним. Столько разнообразных старых и молодых глаз было устремлено на нее и столько было разных лиц, что княжна Марья не видала ни одного лица и, чувствуя необходимость говорить вдруг со всеми, не знала, как быть. Но опять сознание того, что она – представительница отца и брата, придало ей силы, и она смело начала свою речь.
– Я очень рада, что вы пришли, – начала княжна Марья, не поднимая глаз и чувствуя, как быстро и сильно билось ее сердце. – Мне Дронушка сказал, что вас разорила война. Это наше общее горе, и я ничего не пожалею, чтобы помочь вам. Я сама еду, потому что уже опасно здесь и неприятель близко… потому что… Я вам отдаю все, мои друзья, и прошу вас взять все, весь хлеб наш, чтобы у вас не было нужды. А ежели вам сказали, что я отдаю вам хлеб с тем, чтобы вы остались здесь, то это неправда. Я, напротив, прошу вас уезжать со всем вашим имуществом в нашу подмосковную, и там я беру на себя и обещаю вам, что вы не будете нуждаться. Вам дадут и домы и хлеба. – Княжна остановилась. В толпе только слышались вздохи.
– Я не от себя делаю это, – продолжала княжна, – я это делаю именем покойного отца, который был вам хорошим барином, и за брата, и его сына.
Она опять остановилась. Никто не прерывал ее молчания.
– Горе наше общее, и будем делить всё пополам. Все, что мое, то ваше, – сказала она, оглядывая лица, стоявшие перед нею.
Все глаза смотрели на нее с одинаковым выражением, значения которого она не могла понять. Было ли это любопытство, преданность, благодарность, или испуг и недоверие, но выражение на всех лицах было одинаковое.
– Много довольны вашей милостью, только нам брать господский хлеб не приходится, – сказал голос сзади.
– Да отчего же? – сказала княжна.
Никто не ответил, и княжна Марья, оглядываясь по толпе, замечала, что теперь все глаза, с которыми она встречалась, тотчас же опускались.
– Отчего же вы не хотите? – спросила она опять.
Никто не отвечал.
Княжне Марье становилось тяжело от этого молчанья; она старалась уловить чей нибудь взгляд.
– Отчего вы не говорите? – обратилась княжна к старому старику, который, облокотившись на палку, стоял перед ней. – Скажи, ежели ты думаешь, что еще что нибудь нужно. Я все сделаю, – сказала она, уловив его взгляд. Но он, как бы рассердившись за это, опустил совсем голову и проговорил:
– Чего соглашаться то, не нужно нам хлеба.
– Что ж, нам все бросить то? Не согласны. Не согласны… Нет нашего согласия. Мы тебя жалеем, а нашего согласия нет. Поезжай сама, одна… – раздалось в толпе с разных сторон. И опять на всех лицах этой толпы показалось одно и то же выражение, и теперь это было уже наверное не выражение любопытства и благодарности, а выражение озлобленной решительности.
– Да вы не поняли, верно, – с грустной улыбкой сказала княжна Марья. – Отчего вы не хотите ехать? Я обещаю поселить вас, кормить. А здесь неприятель разорит вас…
Но голос ее заглушали голоса толпы.
– Нет нашего согласия, пускай разоряет! Не берем твоего хлеба, нет согласия нашего!
Княжна Марья старалась уловить опять чей нибудь взгляд из толпы, но ни один взгляд не был устремлен на нее; глаза, очевидно, избегали ее. Ей стало странно и неловко.
– Вишь, научила ловко, за ней в крепость иди! Дома разори да в кабалу и ступай. Как же! Я хлеб, мол, отдам! – слышались голоса в толпе.
Княжна Марья, опустив голову, вышла из круга и пошла в дом. Повторив Дрону приказание о том, чтобы завтра были лошади для отъезда, она ушла в свою комнату и осталась одна с своими мыслями.
Долго эту ночь княжна Марья сидела у открытого окна в своей комнате, прислушиваясь к звукам говора мужиков, доносившегося с деревни, но она не думала о них. Она чувствовала, что, сколько бы она ни думала о них, она не могла бы понять их. Она думала все об одном – о своем горе, которое теперь, после перерыва, произведенного заботами о настоящем, уже сделалось для нее прошедшим. Она теперь уже могла вспоминать, могла плакать и могла молиться. С заходом солнца ветер затих. Ночь была тихая и свежая. В двенадцатом часу голоса стали затихать, пропел петух, из за лип стала выходить полная луна, поднялся свежий, белый туман роса, и над деревней и над домом воцарилась тишина.
Одна за другой представлялись ей картины близкого прошедшего – болезни и последних минут отца. И с грустной радостью она теперь останавливалась на этих образах, отгоняя от себя с ужасом только одно последнее представление его смерти, которое – она чувствовала – она была не в силах созерцать даже в своем воображении в этот тихий и таинственный час ночи. И картины эти представлялись ей с такой ясностью и с такими подробностями, что они казались ей то действительностью, то прошедшим, то будущим.
То ей живо представлялась та минута, когда с ним сделался удар и его из сада в Лысых Горах волокли под руки и он бормотал что то бессильным языком, дергал седыми бровями и беспокойно и робко смотрел на нее.
«Он и тогда хотел сказать мне то, что он сказал мне в день своей смерти, – думала она. – Он всегда думал то, что он сказал мне». И вот ей со всеми подробностями вспомнилась та ночь в Лысых Горах накануне сделавшегося с ним удара, когда княжна Марья, предчувствуя беду, против его воли осталась с ним. Она не спала и ночью на цыпочках сошла вниз и, подойдя к двери в цветочную, в которой в эту ночь ночевал ее отец, прислушалась к его голосу. Он измученным, усталым голосом говорил что то с Тихоном. Ему, видно, хотелось поговорить. «И отчего он не позвал меня? Отчего он не позволил быть мне тут на месте Тихона? – думала тогда и теперь княжна Марья. – Уж он не выскажет никогда никому теперь всего того, что было в его душе. Уж никогда не вернется для него и для меня эта минута, когда бы он говорил все, что ему хотелось высказать, а я, а не Тихон, слушала бы и понимала его. Отчего я не вошла тогда в комнату? – думала она. – Может быть, он тогда же бы сказал мне то, что он сказал в день смерти. Он и тогда в разговоре с Тихоном два раза спросил про меня. Ему хотелось меня видеть, а я стояла тут, за дверью. Ему было грустно, тяжело говорить с Тихоном, который не понимал его. Помню, как он заговорил с ним про Лизу, как живую, – он забыл, что она умерла, и Тихон напомнил ему, что ее уже нет, и он закричал: „Дурак“. Ему тяжело было. Я слышала из за двери, как он, кряхтя, лег на кровать и громко прокричал: „Бог мой!Отчего я не взошла тогда? Что ж бы он сделал мне? Что бы я потеряла? А может быть, тогда же он утешился бы, он сказал бы мне это слово“. И княжна Марья вслух произнесла то ласковое слово, которое он сказал ей в день смерти. «Ду ше нь ка! – повторила княжна Марья это слово и зарыдала облегчающими душу слезами. Она видела теперь перед собою его лицо. И не то лицо, которое она знала с тех пор, как себя помнила, и которое она всегда видела издалека; а то лицо – робкое и слабое, которое она в последний день, пригибаясь к его рту, чтобы слышать то, что он говорил, в первый раз рассмотрела вблизи со всеми его морщинами и подробностями.
