Паранойя

Паранойя
МКБ-10	F22.01, F20.0, F22.0, F22.8, F60.0
МКБ-9	295.3, 297.1, 297.2
MeSH	D010259

Парано́йя (др.-греч. παράνοια, дословно — «околомышление») — вид расстройства мышления, странность, возникающая при ряде психических заболеваний и поражений головного мозга. В классическом представлении страдающие паранойей отличаются нездоровой подозрительностью, склонностью видеть в случайных событиях происки врагов, выстраивать сложные теории заговоров против себя, с сохранением в другом логичности мышления. При паранойе содержание патологических ситуаций часто включает много элементов реальности, формально правдоподобно связанных с болезненными представлениями больного, либо основывается на них. Паранойя является пожизненным хроническим состоянием с периодами обострения и утихания клинических симптомов. Во многих случаях отдельные признаки паранойи развиваются в преклонном возрасте при дегенеративных процессах в головном мозге (например, при атеросклеротическом поражении сосудов мозга, болезни Альцгеймера, болезни Паркинсона, болезни Хантингтона и др.). Преходящую паранойю может вызвать приём психодислептиков — наркотиков, амфетаминов, алкоголя, многих видов лекарств.

Термин «паранойя» введён Карлом Людвигом Кальбаумом в 1863 году. Эмиль Крепелин (1912, 1915) описал паранойю как самостоятельную болезненную форму, исключив из неё случаи парафрении и психогенное кверулянтство. Долгое время паранойя рассматривалась в классической психиатрии как самостоятельное психическое расстройство. В советской и российской психиатрии также было принято выделять паранойяльный синдром.

Причины возникновения паранойи, как и других эндогенных психопатологических расстройств, неизвестны.

В лёгких случаях паранойи говорят о параноидном расстройстве личности (F60.0). Термин «параноидное» означает «подобное паранойе» (от паранойя + -оид — др.-греч. εἶδος — «подобие»). Таким образом вкладывается смысл, что это «подобное паранойе расстройство личности». Также существует похожая на паранойю форма шизофрении — параноидная шизофрения. При шизофрении паранойяльный (преходящий) этап бредообразования может предшествовать параноидному этапу. Если паранойя перерастает в бред преследования или бред величия, говорят об изолированном бредовом расстройстве (F22.0). В адаптированной для использования в Российской Федерации версии МКБ-10 присутствует подрубрика F22.01 паранойя (в неё также включается и «паранойяльное развитие личности»), F22.03 — паранойяльная шизофрения с сензитивным бредом отношений и F22.82 — паранойяльная шизофрения. В рубрику F22.88 «другие хронические бредовые расстройства» включается кверулянтная форма паранойи.

МКБ-9

В Международной классификации болезней, травм и причин смерти 9-го пересмотра паранойя являлась отдельной рубрикой, и описывалась как редкий хронический психоз, для которого характерно постепенное развитие логически построенных систематизированных бредовых идей (бред величия (параноический пророк или изобретатель), бред преследования или ипохондрии), при этом без сопутствия дезорганизации мышления по шизофреническому типу и галлюцинаций. Код в классификации: 297.1.

Исключалось: параноидное изменение личности (301.0).

Алкогольная паранойя

Алкогольная паранойя — развивающийся у алкоголиков хронический бредовой психоз на почве алкогольной энцефалопатии, обычно с систематизированным бредом ревности, иногда с сопутствующими ему идеями преследования.

Инволюционная паранойя

Инволюционная паранойя — психоз, возникающий у женщин в климактерический период (между 40—50 годами), характеризующийся главным образом систематизированным бредом. Начало обычно острое, течение — длительное стационарное. К. Клейст относил инволюционную паранойю к группе конституциональных аутохтонных психозов, для которых характерно непрогредиентное течение.

Симптомы

Центральное звено психопатологического процесса при паранойе — сверхценные идеи, приобретающие со временем характер бреда величия и/или персекуторного бреда. На основе сверхценных идей страдающий паранойей может выстраивать сложные и логически проработанные теории заговоров против себя — как правило, окружающие относятся к этим идеям с меньшим пиететом, чем авторы, это провоцирует многочисленные конфликты — от бытовых, когда автор сообщает жене, какая она примитивная, до серьёзных кверулянтских переписок, вначале — с разнообразными специалистами, потом — с судебными и надзорными инстанциями. Иногда из-за видимой на первый взгляд логичности сверхценных идей в них верят близкие больному люди, оттягивая контакт с психиатром, постановку диагноза и откладывая лечение. Особенно часто такие ситуации возникают при изначальном авторитете личности больного для близких и внушаемости последних (индуцированный бред). Во многих случаях паранойя характеризуется обострённым недоверием к окружающим, обидчивостью, подозрительностью, ревностью, склонностью видеть в случайных событиях козни недоброжелателей, невозможностью забывать и прощать обиды, воспринимать критику, иногда эти элементы сочетаются с бредом отношения.

В ряде случаев процесс реализации сверхценной идеи изменяет образ жизни и социальный статус больного.

Клинический пример сверхценных идей:

Пациент, в детстве писавший стихотворения, одно из которых даже опубликовали в районной газете, начинает считать себя незаурядным самобытным поэтом, вторым Есениным, которого игнорируют, не печатают из зависти и «окружающего недоброжелательства». Вся его жизнь по существу превратилась в цепь доказательств своей поэтической одарённости. Больной постоянно говорит не о поэзии, а о своём месте в ней. Носит как доказательство своё опубликованное стихотворение, декламируя его к месту и не к месту, легко отбрасывает все контраргументы собеседников. Будучи фанатиком своей поэзии, он во всех остальных аспектах жизни выявляет совершенно адекватный стиль существования.

— В. В. Марилов, «Общая психопатология»

Ещё один больной, инженер рыбной отрасли, сделав «изобретение», уехал с Дальнего Востока, где долго и продуктивно работал, в Москву, долго ходил по инстанциям, где его постепенно перестали принимать; постепенно опустился, стал жить на вокзалах, заявлял, что «ещё немного, и все узнают, что это такое!».

Лечение

Для лечения паранойи применяются нейролептики с преимущественно антибредовым эффектом, значительно реже и только как компонент комплексного воздействия — психотерапия различных направлений. Однако лечение паранойи затруднено, потому что страдающие ею люди часто распространяют свои подозрения и на врача, назначающего лечение, и на лекарства, а психотерапия при этом воспринимается как ещё одна попытка контролировать их сознание. Родственники и домочадцы, осознающие патологичность процесса и открыто заявляющие о необходимости лечения, автоматически причисляются к лагерю «врагов».

См. также

• Психоз
• «Он» (1953) — фильм Луиса Бунюэля, где впервые в истории кино показана клиническая картина зарождения и развития паранойи. Жак Лакан считал описание симптомов в кинокартине настолько точным, что демонстрировал её студентам на курсах психиатрии.
• Сверхценная идея

Литература и ссылки

• Руководство по психиатрии. Под ред. А. С. Тиганова. М, «Медицина», 1999.
• Психиатрия. Учебное пособие для студентов медвузов. Под ред. В. П. Самохвалова Р.-н/Д., «Феникс», 2002.
• Психиатрия / под ред. Н. Г. Незнанова и др. М., ГЭОТАР-Медиа, 2009.
• [www.amazon.fr/psychose-paranoïaque-dans-rapports-personnalité/dp/2020055104/ref=sr_1_1?ie=UTF8&s=books&qid=1222810441&sr=8-1 Lacan J. De la psychose paranoïaque dans ses rapports avec la personnalité. Paris: Seuil, 1980]
• Melman C. Les paranoïas. Séminaire 1999—2001. Paris: A.L.I., 2003
• de Oliveira L.E.P. (dir.) Schreber et la paranoïa : le meurtre d’âme. Paris: l’Harmattan, 1996
• [www.psychoanalyse.ru/practice/shreber.html Психоаналитические заметки об автобиографическом описании случая паранойи (Случай Шребера) З.Фрейд. 1911 г. — Психоанализ]
• [www.psychiatry.ru/book_show.php?booknumber=29&article_id=11 Смулевич о паранойе]
• Э. Блейлер — [ncpz.ru/lib/1/book/79 Аффективность, внушение, паранойя]

Отрывок, характеризующий Паранойя

– Одно слово, червонный!… (полкового командира прозвали червонным королем) – смеясь, сказал субалтерн офицер.
Счастливое расположение духа начальства после смотра перешло и к солдатам. Рота шла весело. Со всех сторон переговаривались солдатские голоса.
– Как же сказывали, Кутузов кривой, об одном глазу?
– А то нет! Вовсе кривой.
– Не… брат, глазастее тебя. Сапоги и подвертки – всё оглядел…
– Как он, братец ты мой, глянет на ноги мне… ну! думаю…
– А другой то австрияк, с ним был, словно мелом вымазан. Как мука, белый. Я чай, как амуницию чистят!
– Что, Федешоу!… сказывал он, что ли, когда стражения начнутся, ты ближе стоял? Говорили всё, в Брунове сам Бунапарте стоит.
– Бунапарте стоит! ишь врет, дура! Чего не знает! Теперь пруссак бунтует. Австрияк его, значит, усмиряет. Как он замирится, тогда и с Бунапартом война откроется. А то, говорит, в Брунове Бунапарте стоит! То то и видно, что дурак. Ты слушай больше.
– Вишь черти квартирьеры! Пятая рота, гляди, уже в деревню заворачивает, они кашу сварят, а мы еще до места не дойдем.
– Дай сухарика то, чорт.
– А табаку то вчера дал? То то, брат. Ну, на, Бог с тобой.
– Хоть бы привал сделали, а то еще верст пять пропрем не емши.
– То то любо было, как немцы нам коляски подавали. Едешь, знай: важно!
– А здесь, братец, народ вовсе оголтелый пошел. Там всё как будто поляк был, всё русской короны; а нынче, брат, сплошной немец пошел.
– Песенники вперед! – послышался крик капитана.
И перед роту с разных рядов выбежало человек двадцать. Барабанщик запевало обернулся лицом к песенникам, и, махнув рукой, затянул протяжную солдатскую песню, начинавшуюся: «Не заря ли, солнышко занималося…» и кончавшуюся словами: «То то, братцы, будет слава нам с Каменскиим отцом…» Песня эта была сложена в Турции и пелась теперь в Австрии, только с тем изменением, что на место «Каменскиим отцом» вставляли слова: «Кутузовым отцом».
Оторвав по солдатски эти последние слова и махнув руками, как будто он бросал что то на землю, барабанщик, сухой и красивый солдат лет сорока, строго оглянул солдат песенников и зажмурился. Потом, убедившись, что все глаза устремлены на него, он как будто осторожно приподнял обеими руками какую то невидимую, драгоценную вещь над головой, подержал ее так несколько секунд и вдруг отчаянно бросил ее:
Ах, вы, сени мои, сени!
«Сени новые мои…», подхватили двадцать голосов, и ложечник, несмотря на тяжесть амуниции, резво выскочил вперед и пошел задом перед ротой, пошевеливая плечами и угрожая кому то ложками. Солдаты, в такт песни размахивая руками, шли просторным шагом, невольно попадая в ногу. Сзади роты послышались звуки колес, похрускиванье рессор и топот лошадей.
Кутузов со свитой возвращался в город. Главнокомандующий дал знак, чтобы люди продолжали итти вольно, и на его лице и на всех лицах его свиты выразилось удовольствие при звуках песни, при виде пляшущего солдата и весело и бойко идущих солдат роты. Во втором ряду, с правого фланга, с которого коляска обгоняла роты, невольно бросался в глаза голубоглазый солдат, Долохов, который особенно бойко и грациозно шел в такт песни и глядел на лица проезжающих с таким выражением, как будто он жалел всех, кто не шел в это время с ротой. Гусарский корнет из свиты Кутузова, передразнивавший полкового командира, отстал от коляски и подъехал к Долохову.
Гусарский корнет Жерков одно время в Петербурге принадлежал к тому буйному обществу, которым руководил Долохов. За границей Жерков встретил Долохова солдатом, но не счел нужным узнать его. Теперь, после разговора Кутузова с разжалованным, он с радостью старого друга обратился к нему:
– Друг сердечный, ты как? – сказал он при звуках песни, ровняя шаг своей лошади с шагом роты.
– Я как? – отвечал холодно Долохов, – как видишь.
Бойкая песня придавала особенное значение тону развязной веселости, с которой говорил Жерков, и умышленной холодности ответов Долохова.
– Ну, как ладишь с начальством? – спросил Жерков.
– Ничего, хорошие люди. Ты как в штаб затесался?
– Прикомандирован, дежурю.
Они помолчали.
«Выпускала сокола да из правого рукава», говорила песня, невольно возбуждая бодрое, веселое чувство. Разговор их, вероятно, был бы другой, ежели бы они говорили не при звуках песни.
– Что правда, австрийцев побили? – спросил Долохов.
– А чорт их знает, говорят.
– Я рад, – отвечал Долохов коротко и ясно, как того требовала песня.
– Что ж, приходи к нам когда вечерком, фараон заложишь, – сказал Жерков.
– Или у вас денег много завелось?
– Приходи.
– Нельзя. Зарок дал. Не пью и не играю, пока не произведут.
– Да что ж, до первого дела…
– Там видно будет.
Опять они помолчали.
– Ты заходи, коли что нужно, все в штабе помогут… – сказал Жерков.
Долохов усмехнулся.
– Ты лучше не беспокойся. Мне что нужно, я просить не стану, сам возьму.
– Да что ж, я так…
– Ну, и я так.
– Прощай.
– Будь здоров…
… и высоко, и далеко,
На родиму сторону…
Жерков тронул шпорами лошадь, которая раза три, горячась, перебила ногами, не зная, с какой начать, справилась и поскакала, обгоняя роту и догоняя коляску, тоже в такт песни.


Возвратившись со смотра, Кутузов, сопутствуемый австрийским генералом, прошел в свой кабинет и, кликнув адъютанта, приказал подать себе некоторые бумаги, относившиеся до состояния приходивших войск, и письма, полученные от эрцгерцога Фердинанда, начальствовавшего передовою армией. Князь Андрей Болконский с требуемыми бумагами вошел в кабинет главнокомандующего. Перед разложенным на столе планом сидели Кутузов и австрийский член гофкригсрата.
– А… – сказал Кутузов, оглядываясь на Болконского, как будто этим словом приглашая адъютанта подождать, и продолжал по французски начатый разговор.
– Я только говорю одно, генерал, – говорил Кутузов с приятным изяществом выражений и интонации, заставлявшим вслушиваться в каждое неторопливо сказанное слово. Видно было, что Кутузов и сам с удовольствием слушал себя. – Я только одно говорю, генерал, что ежели бы дело зависело от моего личного желания, то воля его величества императора Франца давно была бы исполнена. Я давно уже присоединился бы к эрцгерцогу. И верьте моей чести, что для меня лично передать высшее начальство армией более меня сведущему и искусному генералу, какими так обильна Австрия, и сложить с себя всю эту тяжкую ответственность для меня лично было бы отрадой. Но обстоятельства бывают сильнее нас, генерал.
И Кутузов улыбнулся с таким выражением, как будто он говорил: «Вы имеете полное право не верить мне, и даже мне совершенно всё равно, верите ли вы мне или нет, но вы не имеете повода сказать мне это. И в этом то всё дело».
Австрийский генерал имел недовольный вид, но не мог не в том же тоне отвечать Кутузову.
– Напротив, – сказал он ворчливым и сердитым тоном, так противоречившим лестному значению произносимых слов, – напротив, участие вашего превосходительства в общем деле высоко ценится его величеством; но мы полагаем, что настоящее замедление лишает славные русские войска и их главнокомандующих тех лавров, которые они привыкли пожинать в битвах, – закончил он видимо приготовленную фразу.
Кутузов поклонился, не изменяя улыбки.
– А я так убежден и, основываясь на последнем письме, которым почтил меня его высочество эрцгерцог Фердинанд, предполагаю, что австрийские войска, под начальством столь искусного помощника, каков генерал Мак, теперь уже одержали решительную победу и не нуждаются более в нашей помощи, – сказал Кутузов.
Генерал нахмурился. Хотя и не было положительных известий о поражении австрийцев, но было слишком много обстоятельств, подтверждавших общие невыгодные слухи; и потому предположение Кутузова о победе австрийцев было весьма похоже на насмешку. Но Кутузов кротко улыбался, всё с тем же выражением, которое говорило, что он имеет право предполагать это. Действительно, последнее письмо, полученное им из армии Мака, извещало его о победе и о самом выгодном стратегическом положении армии.
– Дай ка сюда это письмо, – сказал Кутузов, обращаясь к князю Андрею. – Вот изволите видеть. – И Кутузов, с насмешливою улыбкой на концах губ, прочел по немецки австрийскому генералу следующее место из письма эрцгерцога Фердинанда: «Wir haben vollkommen zusammengehaltene Krafte, nahe an 70 000 Mann, um den Feind, wenn er den Lech passirte, angreifen und schlagen zu konnen. Wir konnen, da wir Meister von Ulm sind, den Vortheil, auch von beiden Uferien der Donau Meister zu bleiben, nicht verlieren; mithin auch jeden Augenblick, wenn der Feind den Lech nicht passirte, die Donau ubersetzen, uns auf seine Communikations Linie werfen, die Donau unterhalb repassiren und dem Feinde, wenn er sich gegen unsere treue Allirte mit ganzer Macht wenden wollte, seine Absicht alabald vereitelien. Wir werden auf solche Weise den Zeitpunkt, wo die Kaiserlich Ruseische Armee ausgerustet sein wird, muthig entgegenharren, und sodann leicht gemeinschaftlich die Moglichkeit finden, dem Feinde das Schicksal zuzubereiten, so er verdient». [Мы имеем вполне сосредоточенные силы, около 70 000 человек, так что мы можем атаковать и разбить неприятеля в случае переправы его через Лех. Так как мы уже владеем Ульмом, то мы можем удерживать за собою выгоду командования обоими берегами Дуная, стало быть, ежеминутно, в случае если неприятель не перейдет через Лех, переправиться через Дунай, броситься на его коммуникационную линию, ниже перейти обратно Дунай и неприятелю, если он вздумает обратить всю свою силу на наших верных союзников, не дать исполнить его намерение. Таким образом мы будем бодро ожидать времени, когда императорская российская армия совсем изготовится, и затем вместе легко найдем возможность уготовить неприятелю участь, коей он заслуживает».]