Паренсов, Дмитрий Тихонович

Дмитрий Тихонович Паренсов
Дата рождения	1778(1778)
Место рождения	Ярославская губерния
Дата смерти	1868(1868)
Место смерти	Грязовецкий уезд (Вологодская губерния)
Принадлежность	Россия Россия
Звание	генерал от инфантерии
Сражения/войны	Война четвёртой коалиции, Отечественная война 1812 года, Заграничные походы 1813 и 1814 гг.
Награды и премии	Золотое оружие «За храбрость» (1813), Орден Святого Георгия 4-й ст. (1827), Орден Святого Владимира 2-й ст. (1846), Орден Белого орла (1856).

Дмитрий Тихонович Паренсов (1778—1868) — генерал от инфантерии, участник Наполеоновских войн.

Родился в 1778 году в семье священника, уроженец Ярославской губернии. В 1796 году поступил в гражданскую службу в Костромское губернское правление с званием регистратора, а в 1805 году определился в Свиту его величества по квартирмейстерской части колонновожатым. Произведённый в подпоручики в 1806 году, он состоял по квартирмейстерской части.

Боевая служба Паренсова определилась участием его во многих кампаниях против Наполеона. В 1807 году он состоял в армии генерала Беннигсена и находился в делах при реке Пасарге, у Ломитена и в генеральном сражении при Гейльсберге.

В 1808 и 1809 годах Паренсов находился при военном министре с поручением описания военных дорог.

В Отечественной войне 1812 года он состоял в корпусе графа Витгенштейна и участвовал в нескольких делах, а затем, находясь при отряде генерал-майора Гамена, действовавшего против маршала Макдональда, участвовал во многих делах; сверх того, с отрядом полковника Родионова вёл партизанские действия на левом берегу Западной Двины. Затем он руководил действиями различных лёгких отрядов, участвовал в сражении при Чашниках, в деле при Лукомле, Борисове при переправе на Березине у Студенки. 3 января 1813 года Паренсов был награждён золотым оружием с надписью «За храбрость».

В 1813 году Паренсов участвовал в занятии Берлина, бомбардировании крепости Виттенберга, в сражениях под Люценом, Бауценом и Лейпцигом. В 1814 году при взятии крепости Форт-Луи он в чине подполковника исполнял должность обер-квартирмейстера 1-го пехотного корпуса и в этом звании вступил с русскими войсками в Париж, а при возвращении Наполеона с острова Эльбы в 1815 году вторично вступил в пределы Франции.

По окончании Наполеоновских войн Паренсов служил по военным поселениям, в 1817 году получил чин полковника и в 1821 году назначен обер-квартирмейстером корпуса военных поселений. 21 мая 1826 года он был произведён в генерал-майоры с назначением состоять при начальнике 6-й пехотной дивизии. В том же году был назначен начальником по выделу корабельных лесов на казенных землях северного округа, а в 1827 году — начальником выдела корабельных лесов низового округа. Начальник Главного морского штаба в отношении своем к военному министру указывал на то, что если бы не особые заслуги генерал-майора Паренсова по охранению казенных лесов, то русский флот не имел бы материала для сооружения судов. 26 ноября 1827 года Паренсов за беспорочную выслугу 25 лет в офицерских чинах был награждён орденом Св. Георгия 4-й степени (№ 4053 по кавалерскому списку Григоровича — Степанова).

В 1833 году отчисленный состоять по армии, Паренсов 12 декабря 1835 года был избран членом-корреспондентом Статистического отделения Министерства внутренних дел, а в 1845 году произведён в генерал-лейтенанты, в 1846 году награждён орденом Св. Владимира 2-й степени и в 1847 году избран членом-сотрудником Русского Географического общества.

В 1856 году он был награждён орденом Белого орла и бриллиантовой табакеркой с портретом государя императора.

Умер в 1868 году в чине генерала от инфантерии в своём имении в Грязовецком уезде Вологодской губернии.

Его сын Пётр также был генералом от инфантерии, военным министром Болгарии и известным военным писателем.

Источники

• Волков С. В. Генералитет Российской империи. Энциклопедический словарь генералов и адмиралов от Петра I до Николая II. Том II. Л—Я. М., 2009
• Исмаилов Э. Э. Золотое оружие с надписью «За храбрость». Списки кавалеров 1788—1913. М., 2007
• Русский биографический словарь: В 25 т. / под наблюдением А. А. Половцова. 1896—1918.
• Степанов В. С., Григорович П. И. В память столетнего юбилея императорского Военного ордена Святого великомученика и Победоносца Георгия. (1769—1869). СПб., 1869

Отрывок, характеризующий Паренсов, Дмитрий Тихонович

– Как хочешь – право… я думаю… а как хочешь, – сказала княжна Марья, видимо робея и стыдясь того, что ее мнение восторжествовало. Она указала брату на девушку, шопотом вызывавшую его.
Была вторая ночь, что они оба не спали, ухаживая за горевшим в жару мальчиком. Все сутки эти, не доверяя своему домашнему доктору и ожидая того, за которым было послано в город, они предпринимали то то, то другое средство. Измученные бессоницей и встревоженные, они сваливали друг на друга свое горе, упрекали друг друга и ссорились.
– Петруша с бумагами от папеньки, – прошептала девушка. – Князь Андрей вышел.
– Ну что там! – проговорил он сердито, и выслушав словесные приказания от отца и взяв подаваемые конверты и письмо отца, вернулся в детскую.
– Ну что? – спросил князь Андрей.
– Всё то же, подожди ради Бога. Карл Иваныч всегда говорит, что сон всего дороже, – прошептала со вздохом княжна Марья. – Князь Андрей подошел к ребенку и пощупал его. Он горел.
– Убирайтесь вы с вашим Карлом Иванычем! – Он взял рюмку с накапанными в нее каплями и опять подошел.
– Andre, не надо! – сказала княжна Марья.
Но он злобно и вместе страдальчески нахмурился на нее и с рюмкой нагнулся к ребенку. – Ну, я хочу этого, сказал он. – Ну я прошу тебя, дай ему.
Княжна Марья пожала плечами, но покорно взяла рюмку и подозвав няньку, стала давать лекарство. Ребенок закричал и захрипел. Князь Андрей, сморщившись, взяв себя за голову, вышел из комнаты и сел в соседней, на диване.
Письма всё были в его руке. Он машинально открыл их и стал читать. Старый князь, на синей бумаге, своим крупным, продолговатым почерком, употребляя кое где титлы, писал следующее:
«Весьма радостное в сей момент известие получил через курьера, если не вранье. Бенигсен под Эйлау над Буонапартием якобы полную викторию одержал. В Петербурге все ликуют, e наград послано в армию несть конца. Хотя немец, – поздравляю. Корчевский начальник, некий Хандриков, не постигну, что делает: до сих пор не доставлены добавочные люди и провиант. Сейчас скачи туда и скажи, что я с него голову сниму, чтобы через неделю всё было. О Прейсиш Эйлауском сражении получил еще письмо от Петиньки, он участвовал, – всё правда. Когда не мешают кому мешаться не следует, то и немец побил Буонапартия. Сказывают, бежит весьма расстроен. Смотри ж немедля скачи в Корчеву и исполни!»
Князь Андрей вздохнул и распечатал другой конверт. Это было на двух листочках мелко исписанное письмо от Билибина. Он сложил его не читая и опять прочел письмо отца, кончавшееся словами: «скачи в Корчеву и исполни!» «Нет, уж извините, теперь не поеду, пока ребенок не оправится», подумал он и, подошедши к двери, заглянул в детскую. Княжна Марья всё стояла у кроватки и тихо качала ребенка.
«Да, что бишь еще неприятное он пишет? вспоминал князь Андрей содержание отцовского письма. Да. Победу одержали наши над Бонапартом именно тогда, когда я не служу… Да, да, всё подшучивает надо мной… ну, да на здоровье…» и он стал читать французское письмо Билибина. Он читал не понимая половины, читал только для того, чтобы хоть на минуту перестать думать о том, о чем он слишком долго исключительно и мучительно думал.


Билибин находился теперь в качестве дипломатического чиновника при главной квартире армии и хоть и на французском языке, с французскими шуточками и оборотами речи, но с исключительно русским бесстрашием перед самоосуждением и самоосмеянием описывал всю кампанию. Билибин писал, что его дипломатическая discretion [скромность] мучила его, и что он был счастлив, имея в князе Андрее верного корреспондента, которому он мог изливать всю желчь, накопившуюся в нем при виде того, что творится в армии. Письмо это было старое, еще до Прейсиш Эйлауского сражения.
«Depuis nos grands succes d'Austerlitz vous savez, mon cher Prince, писал Билибин, que je ne quitte plus les quartiers generaux. Decidement j'ai pris le gout de la guerre, et bien m'en a pris. Ce que j'ai vu ces trois mois, est incroyable.
«Je commence ab ovo. L'ennemi du genre humain , comme vous savez, s'attaque aux Prussiens. Les Prussiens sont nos fideles allies, qui ne nous ont trompes que trois fois depuis trois ans. Nous prenons fait et cause pour eux. Mais il se trouve que l'ennemi du genre humain ne fait nulle attention a nos beaux discours, et avec sa maniere impolie et sauvage se jette sur les Prussiens sans leur donner le temps de finir la parade commencee, en deux tours de main les rosse a plate couture et va s'installer au palais de Potsdam.
«J'ai le plus vif desir, ecrit le Roi de Prusse a Bonaparte, que V. M. soit accueillie еt traitee dans mon palais d'une maniere, qui lui soit agreable et c'est avec еmpres sement, que j'ai pris a cet effet toutes les mesures que les circonstances me permettaient. Puisse je avoir reussi! Les generaux Prussiens se piquent de politesse envers les Francais et mettent bas les armes aux premieres sommations.
«Le chef de la garienison de Glogau avec dix mille hommes, demande au Roi de Prusse, ce qu'il doit faire s'il est somme de se rendre?… Tout cela est positif.
«Bref, esperant en imposer seulement par notre attitude militaire, il se trouve que nous voila en guerre pour tout de bon, et ce qui plus est, en guerre sur nos frontieres avec et pour le Roi de Prusse . Tout est au grand complet, il ne nous manque qu'une petite chose, c'est le general en chef. Comme il s'est trouve que les succes d'Austerlitz aurant pu etre plus decisifs si le general en chef eut ete moins jeune, on fait la revue des octogenaires et entre Prosorofsky et Kamensky, on donne la preference au derienier. Le general nous arrive en kibik a la maniere Souvoroff, et est accueilli avec des acclamations de joie et de triomphe.