Парень-каратист 3

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Парень-каратист 3
The Karate Kid 3
Жанр

боевик
драма
семейный фильм
спортивный фильм

Режиссёр

Джон Эвилдсен

Автор
сценария

Роберт Марк Камен

В главных
ролях

Ральф Маччио
Пэт Морита
Мартин Коув
Робин Лайвли

Оператор

Стив Яконелли

Кинокомпания

Columbia Pictures
Weintraub International Group

Длительность

111 мин.

Страна

США США

Язык

английский

Год

1989

Предыдущий фильм

Парень-каратист 2 (1986)

Следующий фильм

Ещё одна легенда карате (1994)

IMDb

ID 0097647

К:Фильмы 1989 года

«Па́рень-карати́ст 3» (также «Малы́ш-карати́ст 3», «Карате́-кид 3»; англ. The Karate Kid 3) — американский кинофильм, третий в серии фильмов «Малыш-каратист».



Сюжет

Дэ́ниэл одерживает сокрушительную победу над соперниками из школы карате Джона Криза. Разъярённый Криз клянётся отомстить конкурентам. Он обращается за помощью к своему старому армейскому приятелю — Терри, с которым они вместе служили во Вьетнаме. Безжалостный мастер восточных единоборств Терри собирается жестоко покарать Мия́ги и Дэниэла…

В ролях

Напишите отзыв о статье "Парень-каратист 3"

Отрывок, характеризующий Парень-каратист 3




Когда человек видит умирающее животное, ужас охватывает его: то, что есть он сам, – сущность его, в его глазах очевидно уничтожается – перестает быть. Но когда умирающее есть человек, и человек любимый – ощущаемый, тогда, кроме ужаса перед уничтожением жизни, чувствуется разрыв и духовная рана, которая, так же как и рана физическая, иногда убивает, иногда залечивается, но всегда болит и боится внешнего раздражающего прикосновения.
После смерти князя Андрея Наташа и княжна Марья одинаково чувствовали это. Они, нравственно согнувшись и зажмурившись от грозного, нависшего над ними облака смерти, не смели взглянуть в лицо жизни. Они осторожно берегли свои открытые раны от оскорбительных, болезненных прикосновений. Все: быстро проехавший экипаж по улице, напоминание об обеде, вопрос девушки о платье, которое надо приготовить; еще хуже, слово неискреннего, слабого участия болезненно раздражало рану, казалось оскорблением и нарушало ту необходимую тишину, в которой они обе старались прислушиваться к незамолкшему еще в их воображении страшному, строгому хору, и мешало вглядываться в те таинственные бесконечные дали, которые на мгновение открылись перед ними.
Только вдвоем им было не оскорбительно и не больно. Они мало говорили между собой. Ежели они говорили, то о самых незначительных предметах. И та и другая одинаково избегали упоминания о чем нибудь, имеющем отношение к будущему.
Признавать возможность будущего казалось им оскорблением его памяти. Еще осторожнее они обходили в своих разговорах все то, что могло иметь отношение к умершему. Им казалось, что то, что они пережили и перечувствовали, не могло быть выражено словами. Им казалось, что всякое упоминание словами о подробностях его жизни нарушало величие и святыню совершившегося в их глазах таинства.