Парето, Вильфредо

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Вильфредо Парето
Vilfredo Pareto
Место рождения:

Париж, Франция

Дата смерти:

20 августа 1923(1923-08-20)

Место смерти:

Селиньи, Швейцария

Научная сфера:

экономика, социология

Место работы:

Лозаннский университет

Известен как:

Кривая Парето, Закон Парето, Эффективность по Парето, Распределение Парето

В Википедии есть статьи о других людях с фамилией Парето.

Вильфредо Парето (15 июля 1848, Париж — 20 августа 1923, Селиньи[en], кантон Женева, Швейцария) — итальянский инженер, экономист и социолог. Один из основоположников теории элит.

Он разработал теории, названные впоследствии его именем: статистическое Парето-распределение и Парето-оптимум, широко используемые в экономической теории и иных научных дисциплинах.





Биография

Вильфредо Парето родился 15 июля 1848 г. в Париже в семье итальян­ского маркиза, выходца из портового города Генуя, вынужденного эмигрировать из-за своих либеральных и республиканских убеждений. Мать Парето была францу­женкой, и он с детства одинаково хорошо владел итальянским и французским, однако всю жизнь он ощущал себя прежде всего итальянцем.

В 1858 году семья Парето вернулась в Италию. Там Вильфредо начинает учиться и получает одновременно классическое гуманитарное и техническое образование. При этом большое внимание он уделяет изучению матема­тики.

После окончания Политехнической школы в Турине Парето в 1869 г. защи­щает диссертацию «Фундаментальные принципы равновесия в твёрдых телах». Тема эта воспринимается как предзнаме­нование, учитывая важное место понятия равновесия в его последующих экономи­ческих и социологических трудах. В те­чение ряда лет он занимал довольно важ­ные должности в железнодорожном ве­домстве и в металлургической компании.

В 1890-е годы он предпринимает неуда­чную попытку заняться политической деятельностью. В это же время он активно занимается публицистикой, чте­нием и переводами классических текстов. В первой половине 90-х годов Парето публикует ряд исследований в области экономической теории и математической экономики. С 1893 г. и до конца жизни он был профессором политической экономии Лозаннского уни­верситета в Швейцарии, сменив в этой должности известного экономиста Леона Вальраса.

В последний год жизни Парето в Италии уже установился фашистский режим. Некоторые видные деятели этого режима, и прежде всего сам Муссолини, считали себя учениками лозаннского профессора. В связи с этим в 1923 г. он был удостоен звания сенатора Италии. Парето выразил сдержанную поддержку новому режиму, одновременно призвав его быть либеральным и не ограничивать академических свобод.

Умер Парето 20 августа 1923 г. в Селиньи (Швейцария), где он жил последние годы своей жизни; там он и был похоронен.

Социологические исследования

По мысли Парето, общество имеет пирамидальную структуру, на вершине которой находится элита — руководящий социальный слой, направляющий жизнь всего общества. В своих работах Парето скептически относился к демократическим режимам, называя их «плутодемократическими» или «демагогической плутократией», полагая, что в политической жизни есть универсальный закон, при котором элита всегда обманывает массы.

Успешное развитие общества, однако, возможно лишь при своевременном обновлении элит, что понималось у Парето, в выдвинутой им концепции «циркуляции элит», как абсорбирование и включение наиболее мобильных представителей неэлит или контр-элит в элиту по директивному «избранию сверху» со стороны самой же правящей элиты. В противном случае, согласно его концепции, общество ждет застой и замена, в результате революции, старой элиты — новой[1][2].

Парето-распределение (правило 80/20)

Основная статья: Закон Парето

Упрощённое изложение закона:

Затраты времени на выполнение плана: 20% труда реализуют 80% результата, но остальные 20% результата требуют 80% общих затрат.

Закон имеет весьма отдалённое отношение к самому Парето. Итальянец умер в 1923 году, а название закона предложил в 1941 году американский специалист в области качества Джозеф Джуран[en] в честь одной из работ, где говорилось о том, что в Италии 20% домохозяйств получают 80% доходов.

Известные тезисы

  • «История — это кладбище аристократий».

См. также

Напишите отзыв о статье "Парето, Вильфредо"

Литература

Список произведений

  • Курс политической экономии (Cours d’économie politique, 1896—1897)
  • Социалистические системы (Les Systémes socialistes, 1902—1903)
  • Учебник политической экономии (Manuale di economia politica, 1906)
  • Трактат по общей социологии (Trattato di sociologia generale, 1916)
  • Краткое руководство по общей социологии (Compendio di sociologia generale, 1920)

Публикации на русском языке

  • Социалистические системы = Les Systémes socialistes // Теоретическая социология. Антология. В 2 частях (Составление, научная редакция, предисловие С. П. Баньковская), Т 1 — М.: Книжный Дом «Университет», 2002.
  • Компендиум по общей социологии = Compendio di sociologia generale / Пер. А. А. Зотова. — 2-е изд. — М.: Изд. дом ГУ ВШЭ, 2008. — 511 с. — 1 000 экз. — ISBN 978-5-7598-0573-1.
  • Трансформация демократии / пер. с итал. М. Юсима. М.: Издательский дом "Территория будущего", 2011. - 208 с.

Библиография

Ссылки

  • [www.econlib.org/library/Enc/bios/Pareto.html Vilfredo Pareto Biography] на Concise Encyclopedia of Economics. Library of Economics and Liberty, Econlib

Примечания

  1. ↑ Геннадий Константинович Ашин, [www.gumer.info/bibliotek_Buks/Polit/Aschin/03.php Курс истории элитологии; Глава 3. Классики элитологии конца Х Х – первой трети ХХ веков]
  2. ↑ Парето В. Трансформация демократии, М.: Издательский дом «Территория будущего», 2011. – 207 с.(Серия «Университетская библиотека Александра Погорельского»). Марк Юсим. Парето и демократия, стр 19 - 20

Отрывок, характеризующий Парето, Вильфредо

– Алё! Алё! – сказал казак, трогая за руку пленного, чтобы он шел дальше.
– Государь! Государь! – вдруг послышалось между гусарами.
Всё побежало, заторопилось, и Ростов увидал сзади по дороге несколько подъезжающих всадников с белыми султанами на шляпах. В одну минуту все были на местах и ждали. Ростов не помнил и не чувствовал, как он добежал до своего места и сел на лошадь. Мгновенно прошло его сожаление о неучастии в деле, его будничное расположение духа в кругу приглядевшихся лиц, мгновенно исчезла всякая мысль о себе: он весь поглощен был чувством счастия, происходящего от близости государя. Он чувствовал себя одною этою близостью вознагражденным за потерю нынешнего дня. Он был счастлив, как любовник, дождавшийся ожидаемого свидания. Не смея оглядываться во фронте и не оглядываясь, он чувствовал восторженным чутьем его приближение. И он чувствовал это не по одному звуку копыт лошадей приближавшейся кавалькады, но он чувствовал это потому, что, по мере приближения, всё светлее, радостнее и значительнее и праздничнее делалось вокруг него. Всё ближе и ближе подвигалось это солнце для Ростова, распространяя вокруг себя лучи кроткого и величественного света, и вот он уже чувствует себя захваченным этими лучами, он слышит его голос – этот ласковый, спокойный, величественный и вместе с тем столь простой голос. Как и должно было быть по чувству Ростова, наступила мертвая тишина, и в этой тишине раздались звуки голоса государя.
– Les huzards de Pavlograd? [Павлоградские гусары?] – вопросительно сказал он.
– La reserve, sire! [Резерв, ваше величество!] – отвечал чей то другой голос, столь человеческий после того нечеловеческого голоса, который сказал: Les huzards de Pavlograd?
Государь поровнялся с Ростовым и остановился. Лицо Александра было еще прекраснее, чем на смотру три дня тому назад. Оно сияло такою веселостью и молодостью, такою невинною молодостью, что напоминало ребяческую четырнадцатилетнюю резвость, и вместе с тем это было всё таки лицо величественного императора. Случайно оглядывая эскадрон, глаза государя встретились с глазами Ростова и не более как на две секунды остановились на них. Понял ли государь, что делалось в душе Ростова (Ростову казалось, что он всё понял), но он посмотрел секунды две своими голубыми глазами в лицо Ростова. (Мягко и кротко лился из них свет.) Потом вдруг он приподнял брови, резким движением ударил левой ногой лошадь и галопом поехал вперед.
Молодой император не мог воздержаться от желания присутствовать при сражении и, несмотря на все представления придворных, в 12 часов, отделившись от 3 й колонны, при которой он следовал, поскакал к авангарду. Еще не доезжая до гусар, несколько адъютантов встретили его с известием о счастливом исходе дела.
Сражение, состоявшее только в том, что захвачен эскадрон французов, было представлено как блестящая победа над французами, и потому государь и вся армия, особенно после того, как не разошелся еще пороховой дым на поле сражения, верили, что французы побеждены и отступают против своей воли. Несколько минут после того, как проехал государь, дивизион павлоградцев потребовали вперед. В самом Вишау, маленьком немецком городке, Ростов еще раз увидал государя. На площади города, на которой была до приезда государя довольно сильная перестрелка, лежало несколько человек убитых и раненых, которых не успели подобрать. Государь, окруженный свитою военных и невоенных, был на рыжей, уже другой, чем на смотру, энглизированной кобыле и, склонившись на бок, грациозным жестом держа золотой лорнет у глаза, смотрел в него на лежащего ничком, без кивера, с окровавленною головою солдата. Солдат раненый был так нечист, груб и гадок, что Ростова оскорбила близость его к государю. Ростов видел, как содрогнулись, как бы от пробежавшего мороза, сутуловатые плечи государя, как левая нога его судорожно стала бить шпорой бок лошади, и как приученная лошадь равнодушно оглядывалась и не трогалась с места. Слезший с лошади адъютант взял под руки солдата и стал класть на появившиеся носилки. Солдат застонал.
– Тише, тише, разве нельзя тише? – видимо, более страдая, чем умирающий солдат, проговорил государь и отъехал прочь.
Ростов видел слезы, наполнившие глаза государя, и слышал, как он, отъезжая, по французски сказал Чарторижскому:
– Какая ужасная вещь война, какая ужасная вещь! Quelle terrible chose que la guerre!
Войска авангарда расположились впереди Вишау, в виду цепи неприятельской, уступавшей нам место при малейшей перестрелке в продолжение всего дня. Авангарду объявлена была благодарность государя, обещаны награды, и людям роздана двойная порция водки. Еще веселее, чем в прошлую ночь, трещали бивачные костры и раздавались солдатские песни.
Денисов в эту ночь праздновал производство свое в майоры, и Ростов, уже довольно выпивший в конце пирушки, предложил тост за здоровье государя, но «не государя императора, как говорят на официальных обедах, – сказал он, – а за здоровье государя, доброго, обворожительного и великого человека; пьем за его здоровье и за верную победу над французами!»
– Коли мы прежде дрались, – сказал он, – и не давали спуску французам, как под Шенграбеном, что же теперь будет, когда он впереди? Мы все умрем, с наслаждением умрем за него. Так, господа? Может быть, я не так говорю, я много выпил; да я так чувствую, и вы тоже. За здоровье Александра первого! Урра!
– Урра! – зазвучали воодушевленные голоса офицеров.
И старый ротмистр Кирстен кричал воодушевленно и не менее искренно, чем двадцатилетний Ростов.
Когда офицеры выпили и разбили свои стаканы, Кирстен налил другие и, в одной рубашке и рейтузах, с стаканом в руке подошел к солдатским кострам и в величественной позе взмахнув кверху рукой, с своими длинными седыми усами и белой грудью, видневшейся из за распахнувшейся рубашки, остановился в свете костра.
– Ребята, за здоровье государя императора, за победу над врагами, урра! – крикнул он своим молодецким, старческим, гусарским баритоном.
Гусары столпились и дружно отвечали громким криком.
Поздно ночью, когда все разошлись, Денисов потрепал своей коротенькой рукой по плечу своего любимца Ростова.
– Вот на походе не в кого влюбиться, так он в ца'я влюбился, – сказал он.
– Денисов, ты этим не шути, – крикнул Ростов, – это такое высокое, такое прекрасное чувство, такое…
– Ве'ю, ве'ю, д'ужок, и 'азделяю и одоб'яю…
– Нет, не понимаешь!
И Ростов встал и пошел бродить между костров, мечтая о том, какое было бы счастие умереть, не спасая жизнь (об этом он и не смел мечтать), а просто умереть в глазах государя. Он действительно был влюблен и в царя, и в славу русского оружия, и в надежду будущего торжества. И не он один испытывал это чувство в те памятные дни, предшествующие Аустерлицкому сражению: девять десятых людей русской армии в то время были влюблены, хотя и менее восторженно, в своего царя и в славу русского оружия.


На следующий день государь остановился в Вишау. Лейб медик Вилье несколько раз был призываем к нему. В главной квартире и в ближайших войсках распространилось известие, что государь был нездоров. Он ничего не ел и дурно спал эту ночь, как говорили приближенные. Причина этого нездоровья заключалась в сильном впечатлении, произведенном на чувствительную душу государя видом раненых и убитых.
На заре 17 го числа в Вишау был препровожден с аванпостов французский офицер, приехавший под парламентерским флагом, требуя свидания с русским императором. Офицер этот был Савари. Государь только что заснул, и потому Савари должен был дожидаться. В полдень он был допущен к государю и через час поехал вместе с князем Долгоруковым на аванпосты французской армии.


Источник — «http://wiki-org.ru/wiki/index.php?title=Парето,_Вильфредо&oldid=81280037»