Парижане (телесериал)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Парижане
Жанр

комедия

В ролях

Пьер Ришар
Игорь Баголей
Владимир Сычев
Вадим Андреев
Валентин Голубенко

Страна

Россия Россия

Количество серий

8

Производство
Продюсер

Михаил Коньков

Режиссёр

Стас Егерев
Сергей Полянский

Сценарист

Вячеслав Рогожкин

Трансляция
На экранах

с 2010

Ссылки
IMDb

ID 2077482

Парижане — телевизионный сериал, снятый в 2006 году, релиз которого вышел на DVD в 2010 году.





Сюжет

Одна из российских деревень в глухой провинции носит название Париж.

В деревню эту съезжаются разочаровавшиеся в столицах: бывший депутат, бывший чиновник, некогда популярный эстрадный певец, бизнесмен с криминальным прошлым, разочаровавшийся в себе учёный, брошенная любовником тренер по фитнесу… Все они когда-то были жителями деревни и вот возвращаются на родину…

1-я серия

У бизнесмена с криминальным уклоном Александра Кудашова (Игорь Баголей) трудовые будни — идёт перестрелка. Он решает, взяв двух своих охранников — Игоря и Влада, на пару месяцев уехать в Париж — дескать, там поспокойнее. Следователь Стёпа Мельников (Владимир Сычёв) докладывает своему шефу — майору Седову (Вадим Андреев) — о том, как прошла разборка Кудашова (по прозвищу Александр Невский) с бандитами группировки Рамазана. Степан предлагает немедленно арестовать Кудашова, но Седов убеждает его в том, что сейчас по Кудашову нет улик, поэтому его придётся быстро освободить. Кудашов приобретает пару автомашин Шевроле-Нива и оставляет «на хозяйстве» своего помощника (Валентин Голубенко).

Бизнесмен Алексей Костров (Вячеслав Кулаков) никак не может наладить дела в фирме и в семье. В его собственной фирме, торгующей нижним бельём, кто-то работает против него, а жена Кострова Люсьен (Ксения Буравская) является любовницей злейшего конкурента, криминального авторитета Сысоева (Юрий Шерстнёв).

Депутат Верховного совета Леонид Трофимович Руднев (Михаил Янко) тоже собирается в Париж, отдохнуть от суеты и параллельно собрать деньги на новую избирательную кампанию — ведь рейтинги почти нулевые.

Певец Димон (Виталий Альшанский) ссорится со своим продюсером и так лажает под «фанеру» на концертах, что на последнем его закидали помидорами немногочисленные зрители. Поскольку после концерта его ждёт инвестор Сысоев и, очевидно, потребует денег, то Димон решает бежать в Париж.

Хирург Елена Кудрявцева (Татьяна Орлова), устав от скучной работы в Минздраве и от собственных проблем в семье и на работе, на волне депрессии решает спрятаться в Париж.

В ролях

Факты

  • Фильм был снят летом и осенью 2005 года, съёмки проходили в Тамбовской области[1]. В 2006 году закончен монтаж и озвучание фильма, но на экраны он не вышел. Появился в продаже на DVD дисках в 2010 году (официально объявлено о начале продаж 26 января 2010 года)[2].

В 2005 году в съёмках фильма приняли участие футболисты московского «Спартака»: Дмитрий Аленичев, Денис Бояринцев, Максим Калиниченко, Алексей Зуев и Алексей Ребко. Футболисты отказались от дублёров и сами активно участвовали в работе над самой смешной сценой сериала — футбольном матче с игроками деревни Париж (по сюжету), который проходил по колено в жидкой грязи.

Напишите отзыв о статье "Парижане (телесериал)"

Примечания

  1. [kp.ru/print/article/23610/46635 На подмосковной базе «Спартака» в Тарасовке сняли новый сюжет фильма «Парижане»]
  2. [www.focusfilm.ru/news_0_21.html «Парижане» на DVD]

Ссылки

  • [focusfilm.ru/focusfilm_projects/parizhane/ Страница сериала на сайте кинокомпании «Фокус Фильм»]

Отрывок, характеризующий Парижане (телесериал)

– Подлаживай, что ль, Хведор, а Хведор, – говорил передний мужик.
– Вот так, важно, – радостно сказал задний, попав в ногу.
– Ваше сиятельство? А? Князь? – дрожащим голосом сказал подбежавший Тимохин, заглядывая в носилки.
Князь Андрей открыл глаза и посмотрел из за носилок, в которые глубоко ушла его голова, на того, кто говорил, и опять опустил веки.
Ополченцы принесли князя Андрея к лесу, где стояли фуры и где был перевязочный пункт. Перевязочный пункт состоял из трех раскинутых, с завороченными полами, палаток на краю березника. В березнике стояла фуры и лошади. Лошади в хребтугах ели овес, и воробьи слетали к ним и подбирали просыпанные зерна. Воронья, чуя кровь, нетерпеливо каркая, перелетали на березах. Вокруг палаток, больше чем на две десятины места, лежали, сидели, стояли окровавленные люди в различных одеждах. Вокруг раненых, с унылыми и внимательными лицами, стояли толпы солдат носильщиков, которых тщетно отгоняли от этого места распоряжавшиеся порядком офицеры. Не слушая офицеров, солдаты стояли, опираясь на носилки, и пристально, как будто пытаясь понять трудное значение зрелища, смотрели на то, что делалось перед ними. Из палаток слышались то громкие, злые вопли, то жалобные стенания. Изредка выбегали оттуда фельдшера за водой и указывали на тех, который надо было вносить. Раненые, ожидая у палатки своей очереди, хрипели, стонали, плакали, кричали, ругались, просили водки. Некоторые бредили. Князя Андрея, как полкового командира, шагая через неперевязанных раненых, пронесли ближе к одной из палаток и остановились, ожидая приказания. Князь Андрей открыл глаза и долго не мог понять того, что делалось вокруг него. Луг, полынь, пашня, черный крутящийся мячик и его страстный порыв любви к жизни вспомнились ему. В двух шагах от него, громко говоря и обращая на себя общее внимание, стоял, опершись на сук и с обвязанной головой, высокий, красивый, черноволосый унтер офицер. Он был ранен в голову и ногу пулями. Вокруг него, жадно слушая его речь, собралась толпа раненых и носильщиков.
– Мы его оттеда как долбанули, так все побросал, самого короля забрали! – блестя черными разгоряченными глазами и оглядываясь вокруг себя, кричал солдат. – Подойди только в тот самый раз лезервы, его б, братец ты мой, звания не осталось, потому верно тебе говорю…
Князь Андрей, так же как и все окружавшие рассказчика, блестящим взглядом смотрел на него и испытывал утешительное чувство. «Но разве не все равно теперь, – подумал он. – А что будет там и что такое было здесь? Отчего мне так жалко было расставаться с жизнью? Что то было в этой жизни, чего я не понимал и не понимаю».


Один из докторов, в окровавленном фартуке и с окровавленными небольшими руками, в одной из которых он между мизинцем и большим пальцем (чтобы не запачкать ее) держал сигару, вышел из палатки. Доктор этот поднял голову и стал смотреть по сторонам, но выше раненых. Он, очевидно, хотел отдохнуть немного. Поводив несколько времени головой вправо и влево, он вздохнул и опустил глаза.
– Ну, сейчас, – сказал он на слова фельдшера, указывавшего ему на князя Андрея, и велел нести его в палатку.
В толпе ожидавших раненых поднялся ропот.
– Видно, и на том свете господам одним жить, – проговорил один.
Князя Андрея внесли и положили на только что очистившийся стол, с которого фельдшер споласкивал что то. Князь Андрей не мог разобрать в отдельности того, что было в палатке. Жалобные стоны с разных сторон, мучительная боль бедра, живота и спины развлекали его. Все, что он видел вокруг себя, слилось для него в одно общее впечатление обнаженного, окровавленного человеческого тела, которое, казалось, наполняло всю низкую палатку, как несколько недель тому назад в этот жаркий, августовский день это же тело наполняло грязный пруд по Смоленской дороге. Да, это было то самое тело, та самая chair a canon [мясо для пушек], вид которой еще тогда, как бы предсказывая теперешнее, возбудил в нем ужас.
В палатке было три стола. Два были заняты, на третий положили князя Андрея. Несколько времени его оставили одного, и он невольно увидал то, что делалось на других двух столах. На ближнем столе сидел татарин, вероятно, казак – по мундиру, брошенному подле. Четверо солдат держали его. Доктор в очках что то резал в его коричневой, мускулистой спине.
– Ух, ух, ух!.. – как будто хрюкал татарин, и вдруг, подняв кверху свое скуластое черное курносое лицо, оскалив белые зубы, начинал рваться, дергаться и визжат ь пронзительно звенящим, протяжным визгом. На другом столе, около которого толпилось много народа, на спине лежал большой, полный человек с закинутой назад головой (вьющиеся волоса, их цвет и форма головы показались странно знакомы князю Андрею). Несколько человек фельдшеров навалились на грудь этому человеку и держали его. Белая большая полная нога быстро и часто, не переставая, дергалась лихорадочными трепетаниями. Человек этот судорожно рыдал и захлебывался. Два доктора молча – один был бледен и дрожал – что то делали над другой, красной ногой этого человека. Управившись с татарином, на которого накинули шинель, доктор в очках, обтирая руки, подошел к князю Андрею. Он взглянул в лицо князя Андрея и поспешно отвернулся.
– Раздеть! Что стоите? – крикнул он сердито на фельдшеров.
Самое первое далекое детство вспомнилось князю Андрею, когда фельдшер торопившимися засученными руками расстегивал ему пуговицы и снимал с него платье. Доктор низко нагнулся над раной, ощупал ее и тяжело вздохнул. Потом он сделал знак кому то. И мучительная боль внутри живота заставила князя Андрея потерять сознание. Когда он очнулся, разбитые кости бедра были вынуты, клоки мяса отрезаны, и рана перевязана. Ему прыскали в лицо водою. Как только князь Андрей открыл глаза, доктор нагнулся над ним, молча поцеловал его в губы и поспешно отошел.
После перенесенного страдания князь Андрей чувствовал блаженство, давно не испытанное им. Все лучшие, счастливейшие минуты в его жизни, в особенности самое дальнее детство, когда его раздевали и клали в кроватку, когда няня, убаюкивая, пела над ним, когда, зарывшись головой в подушки, он чувствовал себя счастливым одним сознанием жизни, – представлялись его воображению даже не как прошедшее, а как действительность.