Французская академия наук

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Парижская Академия наук»)
Перейти к: навигация, поиск

Французская академия наук (фр. Académie des sciencesАкадемия наук) — научная организация, основанная в 1666 году Людовиком XIV по предложению Жан-Батиста Кольбера, чтобы вдохновлять и защищать французских учёных.

Одна из первых академий наук в мире. Распространённое неофициальное название французской Академии наук — Парижская академия наук. Входит в Институт Франции (одна из пяти национальных академий).

В XVII и XVIII веках была на передовом фронте научных исследований в Европе.





История

В архивах Академии хранятся протоколы заседаний, старейший датируется 1666 годом.

Одной из самых замечательных коллекций Академии является архив Антуана Лорана Лавуазье, документы которого являются источником первостепенное значение для историков химии и историков политической и экономической жизни XVIII века. В Академии хранятся архивы Пьера Луи Мопертюи, Рене-Антуана Реомюра, Андре-Мари Ампера, Жиля Персона де Роберваля, Жана-Батиста Дюма и архивы современных учёных, таких как Пьер Дюгем, Луи де Бройль, Эли Картан, Генри Ле Шателье, Эмиль Борель, Андре Вейль, Луи Неель.

Президенты

Иностранные члены из России

Награды

Присуждает ежегодно десятки премий, в число которых входят Гранд-медаль и Монтионовская премия. Ранее присуждались Премия имени Лаланда Парижской АН и Премия Понселе.

См. также

Напишите отзыв о статье "Французская академия наук"

Примечания

Ссылки


Отрывок, характеризующий Французская академия наук

– Ты подожди лучше, когда замуж выйдет…
– Ты знаешь, – сказал Анатоль, – j'adore les petites filles: [обожаю девочек:] – сейчас потеряется.
– Ты уж попался раз на petite fille [девочке], – сказал Долохов, знавший про женитьбу Анатоля. – Смотри!
– Ну уж два раза нельзя! А? – сказал Анатоль, добродушно смеясь.


Следующий после театра день Ростовы никуда не ездили и никто не приезжал к ним. Марья Дмитриевна о чем то, скрывая от Наташи, переговаривалась с ее отцом. Наташа догадывалась, что они говорили о старом князе и что то придумывали, и ее беспокоило и оскорбляло это. Она всякую минуту ждала князя Андрея, и два раза в этот день посылала дворника на Вздвиженку узнавать, не приехал ли он. Он не приезжал. Ей было теперь тяжеле, чем первые дни своего приезда. К нетерпению и грусти ее о нем присоединились неприятное воспоминание о свидании с княжной Марьей и с старым князем, и страх и беспокойство, которым она не знала причины. Ей всё казалось, что или он никогда не приедет, или что прежде, чем он приедет, с ней случится что нибудь. Она не могла, как прежде, спокойно и продолжительно, одна сама с собой думать о нем. Как только она начинала думать о нем, к воспоминанию о нем присоединялось воспоминание о старом князе, о княжне Марье и о последнем спектакле, и о Курагине. Ей опять представлялся вопрос, не виновата ли она, не нарушена ли уже ее верность князю Андрею, и опять она заставала себя до малейших подробностей воспоминающею каждое слово, каждый жест, каждый оттенок игры выражения на лице этого человека, умевшего возбудить в ней непонятное для нее и страшное чувство. На взгляд домашних, Наташа казалась оживленнее обыкновенного, но она далеко была не так спокойна и счастлива, как была прежде.
В воскресение утром Марья Дмитриевна пригласила своих гостей к обедни в свой приход Успенья на Могильцах.
– Я этих модных церквей не люблю, – говорила она, видимо гордясь своим свободомыслием. – Везде Бог один. Поп у нас прекрасный, служит прилично, так это благородно, и дьякон тоже. Разве от этого святость какая, что концерты на клиросе поют? Не люблю, одно баловство!
Марья Дмитриевна любила воскресные дни и умела праздновать их. Дом ее бывал весь вымыт и вычищен в субботу; люди и она не работали, все были празднично разряжены, и все бывали у обедни. К господскому обеду прибавлялись кушанья, и людям давалась водка и жареный гусь или поросенок. Но ни на чем во всем доме так не бывал заметен праздник, как на широком, строгом лице Марьи Дмитриевны, в этот день принимавшем неизменяемое выражение торжественности.