Па́рия, па́рии (от тамильского парайян) — одна из неприкасаемых каст в Тамилнаде на юге Индии.
В европейских языках слово «пария» приобрело значение «отверженный», «бесправный». Согласно немецкому социологу Максимилиану Веберу — бесправная группа населения, лишённая необходимых социальных контактов и возможности вхождения в другие социальные группы. Обычно такая группа имеет свою религию, оправдывающую бесправие и презрение.[1]
Соответствия в других странах
- В Японии к париям («эта» — «осквернённые, грязные» или «буракумин» — «жители специальных поселений») относились в первую очередь люди, занимавшиеся разделкой туш животных и соприкасавшиеся с кровью. Ранее они проживали в специальных обособленных поселениях («токусю-бураку»), куда не могли входить другие люди.[2]
- В переносном значении — изгой общества.
См. также
Напишите отзыв о статье "Пария"
Примечания
- ↑ [www.glossary.ru/cgi-bin/gl_sch2.cgi?RRu.ogr;t:l!xywgy: Глоссарий.ru: Социальные страты]
- ↑ [magazines.russ.ru/nlo/2006/80/cha24.html Эти славные монстры], Александр Чанцев, «Независимое литературное обозрение» 2006, № 80
Ссылки
Отрывок, характеризующий Пария
Часто он говорил совершенно противоположное тому, что он говорил прежде, но и то и другое было справедливо. Он любил говорить и говорил хорошо, украшая свою речь ласкательными и пословицами, которые, Пьеру казалось, он сам выдумывал; но главная прелесть его рассказов состояла в том, что в его речи события самые простые, иногда те самые, которые, не замечая их, видел Пьер, получали характер торжественного благообразия. Он любил слушать сказки, которые рассказывал по вечерам (всё одни и те же) один солдат, но больше всего он любил слушать рассказы о настоящей жизни. Он радостно улыбался, слушая такие рассказы, вставляя слова и делая вопросы, клонившиеся к тому, чтобы уяснить себе благообразие того, что ему рассказывали. Привязанностей, дружбы, любви, как понимал их Пьер, Каратаев не имел никаких; но он любил и любовно жил со всем, с чем его сводила жизнь, и в особенности с человеком – не с известным каким нибудь человеком, а с теми людьми, которые были перед его глазами. Он любил свою шавку, любил товарищей, французов, любил Пьера, который был его соседом; но Пьер чувствовал, что Каратаев, несмотря на всю свою ласковую нежность к нему (которою он невольно отдавал должное духовной жизни Пьера), ни на минуту не огорчился бы разлукой с ним. И Пьер то же чувство начинал испытывать к Каратаеву.
