Паркс, Уолтер

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
В Википедии есть статьи о других людях с фамилиями: Паркс и Фишман
Уолтер Ф. Паркс
Walter F. Parkes
Имя при рождении:

Уолтер Фишман

Дата рождения:

15 апреля 1951(1951-04-15) (73 года)

Место рождения:

Бейкерсфилд, Калифорния, США

Гражданство:

США США

Профессия:

кинопродюсер, сценарист

Уолтер Ф. Паркс (англ. Walter F. Parkes; род. 15 апреля 1951) — американский кинопродюсер, сценарист и бывший глава студии «DreamWorks» .





Жизнь и карьера

Уолтер Ф. Паркс родился в Бейкерсфилде, Калифорнии[1]. «Военные игры», где Паркс был автором сценарием и продюсером вместе с Лоуренсом Ласкером и Валоном Грином, заработал номинацию на «Оскар» за лучший оригинальный сценарий. Паркс и Ласкер вместе были продюсерами нескольких фильмов, включая «Тихушники» и «Пробуждение», номинированного на премию «Оскар» за лучший фильм в 1990 году. В других фильмах Паркс был продюсером или исполнительным продюсером: «Люди в чёрном», «Бегущий за ветром», победителя «Золотого глобуса» «Суини Тодда», «Ужин с придурками», «Гладиатор», «Особое мнение», «Поймай меня, если сможешь», «Звонок», «Терминал», «Лемони Сникет: 33 несчастья», «Проклятый путь», «Искусственный разум», «Столкновение с бездной», «Смерч», «Легенда Зорро» и «Амистад».

В 1994 году Паркса назначили президентом компании Стивена Спилберга «Amblin Entertainment», и через год, он с женой Лори Макдональд[1], являющейся также партнёром по бизнесу, создают кинокомпанию «DreamWorks». Как президент студии, Паркс, в сотрудничестве с Лори Макдональд, курировал разработку и производство всех кинопроектов «DreamWorks», в том числе последующих трёх победителей премий «Оскар» в категории «Лучшая картина»: «Красота по-американски», «Гладиатор» и «Игры разума» — последние два в партнёрстве с «Universal Studios». Также были и другие фильмы, созданные во время их руководства: «Почти знаменит» Кэмерона Кроу, «Что скрывает ложь» Роберта Земекиса, «Телеведущий: Легенда о Роне Бургунди» Адама Маккея, «Соучастник» Майкла Манна и выигравшая премии «Оскар» и «Золотой глобус» драма Стивена Спилберга «Спасти рядового Райана», который стал самым кассовым фильмом страны в 1998 году.

Паркс является членом Академии кинематографических искусств и наук, Гильдии сценаристов Америки и Global Business Network. Он входит в совет директоров Центра новой американской безопасности (CNAS).

Паркс вместе со своей женой живут в Санта-Монике, Калифорнии, у них двое детей, Джейн Макдональд и Грэм Джозеф[1].

Фильмография

Напишите отзыв о статье "Паркс, Уолтер"

Примечания

  1. ↑ 1 2 3 [www.filmreference.com/film/97/Walter-F-Parkes.html Уолтер Ф. Паркс (1951– )]. FilmReference.com. Проверено 10 января 2011.

Ссылки

Отрывок, характеризующий Паркс, Уолтер

Князь Николай Андреич, смеявшийся над медициной, последнее время, по совету m lle Bourienne, допустил к себе этого доктора и привык к нему. Метивье раза два в неделю бывал у князя.
В Николин день, в именины князя, вся Москва была у подъезда его дома, но он никого не велел принимать; а только немногих, список которых он передал княжне Марье, велел звать к обеду.
Метивье, приехавший утром с поздравлением, в качестве доктора, нашел приличным de forcer la consigne [нарушить запрет], как он сказал княжне Марье, и вошел к князю. Случилось так, что в это именинное утро старый князь был в одном из своих самых дурных расположений духа. Он целое утро ходил по дому, придираясь ко всем и делая вид, что он не понимает того, что ему говорят, и что его не понимают. Княжна Марья твердо знала это состояние духа тихой и озабоченной ворчливости, которая обыкновенно разрешалась взрывом бешенства, и как перед заряженным, с взведенными курками, ружьем, ходила всё это утро, ожидая неизбежного выстрела. Утро до приезда доктора прошло благополучно. Пропустив доктора, княжна Марья села с книгой в гостиной у двери, от которой она могла слышать всё то, что происходило в кабинете.
Сначала она слышала один голос Метивье, потом голос отца, потом оба голоса заговорили вместе, дверь распахнулась и на пороге показалась испуганная, красивая фигура Метивье с его черным хохлом, и фигура князя в колпаке и халате с изуродованным бешенством лицом и опущенными зрачками глаз.
– Не понимаешь? – кричал князь, – а я понимаю! Французский шпион, Бонапартов раб, шпион, вон из моего дома – вон, я говорю, – и он захлопнул дверь.
Метивье пожимая плечами подошел к mademoiselle Bourienne, прибежавшей на крик из соседней комнаты.
– Князь не совсем здоров, – la bile et le transport au cerveau. Tranquillisez vous, je repasserai demain, [желчь и прилив к мозгу. Успокойтесь, я завтра зайду,] – сказал Метивье и, приложив палец к губам, поспешно вышел.
За дверью слышались шаги в туфлях и крики: «Шпионы, изменники, везде изменники! В своем доме нет минуты покоя!»
После отъезда Метивье старый князь позвал к себе дочь и вся сила его гнева обрушилась на нее. Она была виновата в том, что к нему пустили шпиона. .Ведь он сказал, ей сказал, чтобы она составила список, и тех, кого не было в списке, чтобы не пускали. Зачем же пустили этого мерзавца! Она была причиной всего. С ней он не мог иметь ни минуты покоя, не мог умереть спокойно, говорил он.
– Нет, матушка, разойтись, разойтись, это вы знайте, знайте! Я теперь больше не могу, – сказал он и вышел из комнаты. И как будто боясь, чтобы она не сумела как нибудь утешиться, он вернулся к ней и, стараясь принять спокойный вид, прибавил: – И не думайте, чтобы я это сказал вам в минуту сердца, а я спокоен, и я обдумал это; и это будет – разойтись, поищите себе места!… – Но он не выдержал и с тем озлоблением, которое может быть только у человека, который любит, он, видимо сам страдая, затряс кулаками и прокричал ей:
– И хоть бы какой нибудь дурак взял ее замуж! – Он хлопнул дверью, позвал к себе m lle Bourienne и затих в кабинете.
В два часа съехались избранные шесть персон к обеду. Гости – известный граф Ростопчин, князь Лопухин с своим племянником, генерал Чатров, старый, боевой товарищ князя, и из молодых Пьер и Борис Друбецкой – ждали его в гостиной.
На днях приехавший в Москву в отпуск Борис пожелал быть представленным князю Николаю Андреевичу и сумел до такой степени снискать его расположение, что князь для него сделал исключение из всех холостых молодых людей, которых он не принимал к себе.
Дом князя был не то, что называется «свет», но это был такой маленький кружок, о котором хотя и не слышно было в городе, но в котором лестнее всего было быть принятым. Это понял Борис неделю тому назад, когда при нем Ростопчин сказал главнокомандующему, звавшему графа обедать в Николин день, что он не может быть:
– В этот день уж я всегда езжу прикладываться к мощам князя Николая Андреича.
– Ах да, да, – отвечал главнокомандующий. – Что он?..
Небольшое общество, собравшееся в старомодной, высокой, с старой мебелью, гостиной перед обедом, было похоже на собравшийся, торжественный совет судилища. Все молчали и ежели говорили, то говорили тихо. Князь Николай Андреич вышел серьезен и молчалив. Княжна Марья еще более казалась тихою и робкою, чем обыкновенно. Гости неохотно обращались к ней, потому что видели, что ей было не до их разговоров. Граф Ростопчин один держал нить разговора, рассказывая о последних то городских, то политических новостях.
Лопухин и старый генерал изредка принимали участие в разговоре. Князь Николай Андреич слушал, как верховный судья слушает доклад, который делают ему, только изредка молчанием или коротким словцом заявляя, что он принимает к сведению то, что ему докладывают. Тон разговора был такой, что понятно было, никто не одобрял того, что делалось в политическом мире. Рассказывали о событиях, очевидно подтверждающих то, что всё шло хуже и хуже; но во всяком рассказе и суждении было поразительно то, как рассказчик останавливался или бывал останавливаем всякий раз на той границе, где суждение могло относиться к лицу государя императора.
За обедом разговор зашел о последней политической новости, о захвате Наполеоном владений герцога Ольденбургского и о русской враждебной Наполеону ноте, посланной ко всем европейским дворам.
– Бонапарт поступает с Европой как пират на завоеванном корабле, – сказал граф Ростопчин, повторяя уже несколько раз говоренную им фразу. – Удивляешься только долготерпению или ослеплению государей. Теперь дело доходит до папы, и Бонапарт уже не стесняясь хочет низвергнуть главу католической религии, и все молчат! Один наш государь протестовал против захвата владений герцога Ольденбургского. И то… – Граф Ростопчин замолчал, чувствуя, что он стоял на том рубеже, где уже нельзя осуждать.


Источник — «http://wiki-org.ru/wiki/index.php?title=Паркс,_Уолтер&oldid=80509561»