Джуронг (парк птиц)
Поделись знанием:
Воззрение это, сильно распространенное в высших сферах армии, находило себе поддержку и в Петербурге, и в канцлере Румянцеве, по другим государственным причинам стоявшем тоже за мир.
Пятые были приверженцы Барклая де Толли, не столько как человека, сколько как военного министра и главнокомандующего. Они говорили: «Какой он ни есть (всегда так начинали), но он честный, дельный человек, и лучше его нет. Дайте ему настоящую власть, потому что война не может идти успешно без единства начальствования, и он покажет то, что он может сделать, как он показал себя в Финляндии. Ежели армия наша устроена и сильна и отступила до Дриссы, не понесши никаких поражений, то мы обязаны этим только Барклаю. Ежели теперь заменят Барклая Бенигсеном, то все погибнет, потому что Бенигсен уже показал свою неспособность в 1807 году», – говорили люди этой партии.
Шестые, бенигсенисты, говорили, напротив, что все таки не было никого дельнее и опытнее Бенигсена, и, как ни вертись, все таки придешь к нему. И люди этой партии доказывали, что все наше отступление до Дриссы было постыднейшее поражение и беспрерывный ряд ошибок. «Чем больше наделают ошибок, – говорили они, – тем лучше: по крайней мере, скорее поймут, что так не может идти. А нужен не какой нибудь Барклай, а человек, как Бенигсен, который показал уже себя в 1807 м году, которому отдал справедливость сам Наполеон, и такой человек, за которым бы охотно признавали власть, – и таковой есть только один Бенигсен».
Седьмые – были лица, которые всегда есть, в особенности при молодых государях, и которых особенно много было при императоре Александре, – лица генералов и флигель адъютантов, страстно преданные государю не как императору, но как человека обожающие его искренно и бескорыстно, как его обожал Ростов в 1805 м году, и видящие в нем не только все добродетели, но и все качества человеческие. Эти лица хотя и восхищались скромностью государя, отказывавшегося от командования войсками, но осуждали эту излишнюю скромность и желали только одного и настаивали на том, чтобы обожаемый государь, оставив излишнее недоверие к себе, объявил открыто, что он становится во главе войска, составил бы при себе штаб квартиру главнокомандующего и, советуясь, где нужно, с опытными теоретиками и практиками, сам бы вел свои войска, которых одно это довело бы до высшего состояния воодушевления.
Восьмая, самая большая группа людей, которая по своему огромному количеству относилась к другим, как 99 к 1 му, состояла из людей, не желавших ни мира, ни войны, ни наступательных движений, ни оборонительного лагеря ни при Дриссе, ни где бы то ни было, ни Барклая, ни государя, ни Пфуля, ни Бенигсена, но желающих только одного, и самого существенного: наибольших для себя выгод и удовольствий. В той мутной воде перекрещивающихся и перепутывающихся интриг, которые кишели при главной квартире государя, в весьма многом можно было успеть в таком, что немыслимо бы было в другое время. Один, не желая только потерять своего выгодного положения, нынче соглашался с Пфулем, завтра с противником его, послезавтра утверждал, что не имеет никакого мнения об известном предмете, только для того, чтобы избежать ответственности и угодить государю. Другой, желающий приобрести выгоды, обращал на себя внимание государя, громко крича то самое, на что намекнул государь накануне, спорил и кричал в совете, ударяя себя в грудь и вызывая несоглашающихся на дуэль и тем показывая, что он готов быть жертвою общей пользы. Третий просто выпрашивал себе, между двух советов и в отсутствие врагов, единовременное пособие за свою верную службу, зная, что теперь некогда будет отказать ему. Четвертый нечаянно все попадался на глаза государю, отягченный работой. Пятый, для того чтобы достигнуть давно желанной цели – обеда у государя, ожесточенно доказывал правоту или неправоту вновь выступившего мнения и для этого приводил более или менее сильные и справедливые доказательства.
Все люди этой партии ловили рубли, кресты, чины и в этом ловлении следили только за направлением флюгера царской милости, и только что замечали, что флюгер обратился в одну сторону, как все это трутневое население армии начинало дуть в ту же сторону, так что государю тем труднее было повернуть его в другую. Среди неопределенности положения, при угрожающей, серьезной опасности, придававшей всему особенно тревожный характер, среди этого вихря интриг, самолюбий, столкновений различных воззрений и чувств, при разноплеменности всех этих лиц, эта восьмая, самая большая партия людей, нанятых личными интересами, придавала большую запутанность и смутность общему делу. Какой бы ни поднимался вопрос, а уж рой этих трутней, не оттрубив еще над прежней темой, перелетал на новую и своим жужжанием заглушал и затемнял искренние, спорящие голоса.
Из всех этих партий, в то самое время, как князь Андрей приехал к армии, собралась еще одна, девятая партия, начинавшая поднимать свой голос. Это была партия людей старых, разумных, государственно опытных и умевших, не разделяя ни одного из противоречащих мнений, отвлеченно посмотреть на все, что делалось при штабе главной квартиры, и обдумать средства к выходу из этой неопределенности, нерешительности, запутанности и слабости.
Люди этой партии говорили и думали, что все дурное происходит преимущественно от присутствия государя с военным двором при армии; что в армию перенесена та неопределенная, условная и колеблющаяся шаткость отношений, которая удобна при дворе, но вредна в армии; что государю нужно царствовать, а не управлять войском; что единственный выход из этого положения есть отъезд государя с его двором из армии; что одно присутствие государя парализует пятьдесят тысяч войска, нужных для обеспечения его личной безопасности; что самый плохой, но независимый главнокомандующий будет лучше самого лучшего, но связанного присутствием и властью государя.
(перенаправлено с «Парк птиц Джуронг»)
| Парк птиц Джуронг | |
 | |
| Основан | |
|---|---|
| Находится |
Сингапур, 2 Jurong Hill Singapore 628925 |
| Площадь |
20,2 га |
| Животных |
5 000 |
| Видов |
380 |
| Число посетителей в год |
900 000 (2010) |
| Веб-сайт |
www.birdpark.com.sg |
Парк птиц Джуронг (кит. трад. 裕廊飞禽公园; малайск. Taman Burung Jurong; там. ஜுரோங் பறவை பூங்கா) — один из самых больших парков птиц в мире и самый большой в Азии. Находится на западном склоне холма Джуронг, примерно в получасе езды от центра города Сингапура.
Описание
Создание парка было задумано министром финансов Доктором Гох Кенг Сви (англ. Dr Goh Keng Swee), который хотел, чтобы жители Сингапура смогли отдохнуть наедине с природой. Замысел был воплощен в жизнь тем, что для всех птиц здесь созданы условия жизни, максимально приближенные к их естественной среде обитания: от антарктической площадки для пингвинов до вольера с имитацией тропических гроз, спроектированного специально для «местных» видов из Юго-Восточной Азии. Все обустроено так, что создается впечатление, будто птицы живут на свободе и летают прямо над головами туристов. Не считая стоимости участка земли, на строительство парка было потрачено 3,5 миллиона долларов.
Парк птиц Джуронг разделен на следующие тематические зоны:
- Мир Тьмы — вольер, где представлены исключительно ночные обитатели парка. Особенностью зоны является то, что она оборудована осветительной системой, которая во время дневного посещения туристов создает там ночь, а ночью — день. Таким образом, посетители видят активную фазу жизни птиц днём. Для каждой особи воссозданы привычные условия обитания: мангровые леса — для желтой рыбной совы, ели и снег — для полярной совы.
- Птицы Юго-Восточной Азии — около 260 видов, перемещение большинства из которых не ограничено, но для некоторых создана естественная для них среда — джунгли с настоящими тропическими дождями, грозами и влажностью.
- Побережье Пингвинов — в этом павильоне, площадью 1 600 м² и высотой около 21 м в холодном климате, при температуре 16 градусов Цельсия, с искусственными водоемами, утесами и камнями обитают свыше двухсот пингвинов. Посетители, кроме простого осмотра вольера, могут увидеть пингвинов под водой из галереи с 30-метровым окном.
- Лори Лофт — огромное пространство под сеткой, натянутой на высоте 9-ти этажного дома, где на площади 3 000 квадратных метров живут более 1 000 попугаев — всего 110 разновидностей, из них 60 видов разводится в самом парке. Эти вольеры воспроизводят естественную среду обитания птиц, с огромным количеством тропической растительности. Посетителям представляют возможность покормить птиц с рук смесью из специального нектара.
- Туканы и Птицы-Носороги — вольер, в котором находится одна из самых богатых в мире коллекций азиатских птиц-носорогов и южно-американских туканов. 25 огромных птичьих вольеров высотой около 10 метров.
- Райские Птицы — в парке представлено 5 видов райских птиц, из 43, существующих на земле разновидностей. Особой гордостью парка являются двенадцатиперые райские птицы, которые впервые развести удалось именно здесь.
- Павильон с водопадом — птичий вольер площадью два гектара, в котором находится один из самых высоких в мире (30 метров) искусственный водопад. На территории павильона живут более 1 500 свободно летающих птиц из Азии, Африки и Южной Америки. Для создания тропического леса высажено около 10 000 экзотических растений, включающих 125 разновидностей деревьев, бамбука, пальм и травы. Здесь туристы могут наблюдать за купанием, насестом, выращиванием потомства различных птиц.
- Лебединое озеро — водоём, в котором обитают несколько разновидностей лебедей — черношейного, черного, лебедя-кликуна. Для наблюдения за птицами сделана специальная палуба.
- Речной залив — место, где создана приозерная протока — воссозданная пресноводная речная среда обитания водоплавающих птиц, рыб и черепах. Здесь можно познакомиться с более чем 20 видами уток и увидеть через 11-метровое широкое стекло, как они ныряют.
- Бухта Пеликанов — объединяет 7 видов пеликанов, в том числе находящийся под угрозой исчезновения вид — Кудрявый пеликан. Посетители парка могут гулять рядом с птицами или сидеть на берегу пруда.
- Хищные птицы — вольеры, где представлены орлы, ястребы и соколы.
- Африканские болотистые угодья — павильоны, оформленные в африканском стиле, с пальмами и высокой травой, где обитают несколько разновидностей аистов и африканских птиц. Эта выставка расположена прямо у входа в парк.
- Нелетающие птицы — здесь обитают разнообразные виды страусов.
- Озеро Фламинго — водоём с уникальными розовыми фламинго.
- Шоу птиц — амфитеатр, где проводятся шоу птиц представления с участием пеликанов, фламинго, птиц-носорогов, ястребов и так далее.
- Аллея Геликония — произрастают 167 видов этого цветка, с 1989 года парк официально признан центром коллекционирования геликонии.
Кроме пеших прогулок туристам предлагают прокатиться в кондиционированном трамвайчике панорамной монорельсовой дороги «панорэйл» (1,7 км), которая проходит через весь парк с остановками внутри вольеров.
Галерея
- Jurong BirdPark 142.JPG
«Побережье Пингвинов»
- Jurong BirdPark 186.JPG
«Африканские болотистые угодья»
- Jurong BirdPark 217.JPG
«Озеро Фламинго»
- Pelicans, Jurong BirdPark 6.JPG
«Бухта Пеликанов»
- Jurong BirdPark 113.JPG
«Лебединое озеро»
- Jurong Falls 4.JPG
«Павильон с водопадом»
- Ostrich, Jurong BirdPark 3.jpg
«Нелетающие птицы»
- Nicobar Pigeon at Jurong BirdPark.jpg
«Птицы Юго-Восточной Азии»
- Jurong BirdPark 122.JPG
«Хищные птицы»
- Jurong BirdPark 48.JPG
«Лори Лофт»
- Toucans, Jurong BirdPark 2.JPG
«Туканы и Птицы-Носороги»
- Jurong BirdPark 137.JPG
«Райские Птицы»
- Jurong BirdPark 191.JPG
Вход в «Мир Тьмы»
- Jurong BirdPark 164.JPG
«Шоу птиц»
- Jurong BirdPark 115.JPG
«Панорэйл»
Напишите отзыв о статье "Джуронг (парк птиц)"
Ссылки
- [birdpark.com.sg Официальный сайт птичьего парка]
- [tourweek.ru/countries/singapore/regions/singapore_island/singapore_city/ Парк птиц Джуронг]
- [rest.kuda.ua/2786 Сингапурский парк птиц в Джуронге]
- [www.svoiludi.ru/singapur/excursion-park-ptiz.html Парк Птиц в Сингапуре]
- [www.prosingapur.ru/index.php?option=com_content&view=article&id=51&catid=37 Парк птиц в Сингапуре]
Отрывок, характеризующий Джуронг (парк птиц)
Четвертое направление было направление, которого самым видным представителем был великий князь, наследник цесаревич, не могший забыть своего аустерлицкого разочарования, где он, как на смотр, выехал перед гвардиею в каске и колете, рассчитывая молодецки раздавить французов, и, попав неожиданно в первую линию, насилу ушел в общем смятении. Люди этой партии имели в своих суждениях и качество и недостаток искренности. Они боялись Наполеона, видели в нем силу, в себе слабость и прямо высказывали это. Они говорили: «Ничего, кроме горя, срама и погибели, из всего этого не выйдет! Вот мы оставили Вильну, оставили Витебск, оставим и Дриссу. Одно, что нам остается умного сделать, это заключить мир, и как можно скорее, пока не выгнали нас из Петербурга!»Воззрение это, сильно распространенное в высших сферах армии, находило себе поддержку и в Петербурге, и в канцлере Румянцеве, по другим государственным причинам стоявшем тоже за мир.
Пятые были приверженцы Барклая де Толли, не столько как человека, сколько как военного министра и главнокомандующего. Они говорили: «Какой он ни есть (всегда так начинали), но он честный, дельный человек, и лучше его нет. Дайте ему настоящую власть, потому что война не может идти успешно без единства начальствования, и он покажет то, что он может сделать, как он показал себя в Финляндии. Ежели армия наша устроена и сильна и отступила до Дриссы, не понесши никаких поражений, то мы обязаны этим только Барклаю. Ежели теперь заменят Барклая Бенигсеном, то все погибнет, потому что Бенигсен уже показал свою неспособность в 1807 году», – говорили люди этой партии.
Шестые, бенигсенисты, говорили, напротив, что все таки не было никого дельнее и опытнее Бенигсена, и, как ни вертись, все таки придешь к нему. И люди этой партии доказывали, что все наше отступление до Дриссы было постыднейшее поражение и беспрерывный ряд ошибок. «Чем больше наделают ошибок, – говорили они, – тем лучше: по крайней мере, скорее поймут, что так не может идти. А нужен не какой нибудь Барклай, а человек, как Бенигсен, который показал уже себя в 1807 м году, которому отдал справедливость сам Наполеон, и такой человек, за которым бы охотно признавали власть, – и таковой есть только один Бенигсен».
Седьмые – были лица, которые всегда есть, в особенности при молодых государях, и которых особенно много было при императоре Александре, – лица генералов и флигель адъютантов, страстно преданные государю не как императору, но как человека обожающие его искренно и бескорыстно, как его обожал Ростов в 1805 м году, и видящие в нем не только все добродетели, но и все качества человеческие. Эти лица хотя и восхищались скромностью государя, отказывавшегося от командования войсками, но осуждали эту излишнюю скромность и желали только одного и настаивали на том, чтобы обожаемый государь, оставив излишнее недоверие к себе, объявил открыто, что он становится во главе войска, составил бы при себе штаб квартиру главнокомандующего и, советуясь, где нужно, с опытными теоретиками и практиками, сам бы вел свои войска, которых одно это довело бы до высшего состояния воодушевления.
Восьмая, самая большая группа людей, которая по своему огромному количеству относилась к другим, как 99 к 1 му, состояла из людей, не желавших ни мира, ни войны, ни наступательных движений, ни оборонительного лагеря ни при Дриссе, ни где бы то ни было, ни Барклая, ни государя, ни Пфуля, ни Бенигсена, но желающих только одного, и самого существенного: наибольших для себя выгод и удовольствий. В той мутной воде перекрещивающихся и перепутывающихся интриг, которые кишели при главной квартире государя, в весьма многом можно было успеть в таком, что немыслимо бы было в другое время. Один, не желая только потерять своего выгодного положения, нынче соглашался с Пфулем, завтра с противником его, послезавтра утверждал, что не имеет никакого мнения об известном предмете, только для того, чтобы избежать ответственности и угодить государю. Другой, желающий приобрести выгоды, обращал на себя внимание государя, громко крича то самое, на что намекнул государь накануне, спорил и кричал в совете, ударяя себя в грудь и вызывая несоглашающихся на дуэль и тем показывая, что он готов быть жертвою общей пользы. Третий просто выпрашивал себе, между двух советов и в отсутствие врагов, единовременное пособие за свою верную службу, зная, что теперь некогда будет отказать ему. Четвертый нечаянно все попадался на глаза государю, отягченный работой. Пятый, для того чтобы достигнуть давно желанной цели – обеда у государя, ожесточенно доказывал правоту или неправоту вновь выступившего мнения и для этого приводил более или менее сильные и справедливые доказательства.
Все люди этой партии ловили рубли, кресты, чины и в этом ловлении следили только за направлением флюгера царской милости, и только что замечали, что флюгер обратился в одну сторону, как все это трутневое население армии начинало дуть в ту же сторону, так что государю тем труднее было повернуть его в другую. Среди неопределенности положения, при угрожающей, серьезной опасности, придававшей всему особенно тревожный характер, среди этого вихря интриг, самолюбий, столкновений различных воззрений и чувств, при разноплеменности всех этих лиц, эта восьмая, самая большая партия людей, нанятых личными интересами, придавала большую запутанность и смутность общему делу. Какой бы ни поднимался вопрос, а уж рой этих трутней, не оттрубив еще над прежней темой, перелетал на новую и своим жужжанием заглушал и затемнял искренние, спорящие голоса.
Из всех этих партий, в то самое время, как князь Андрей приехал к армии, собралась еще одна, девятая партия, начинавшая поднимать свой голос. Это была партия людей старых, разумных, государственно опытных и умевших, не разделяя ни одного из противоречащих мнений, отвлеченно посмотреть на все, что делалось при штабе главной квартиры, и обдумать средства к выходу из этой неопределенности, нерешительности, запутанности и слабости.
Люди этой партии говорили и думали, что все дурное происходит преимущественно от присутствия государя с военным двором при армии; что в армию перенесена та неопределенная, условная и колеблющаяся шаткость отношений, которая удобна при дворе, но вредна в армии; что государю нужно царствовать, а не управлять войском; что единственный выход из этого положения есть отъезд государя с его двором из армии; что одно присутствие государя парализует пятьдесят тысяч войска, нужных для обеспечения его личной безопасности; что самый плохой, но независимый главнокомандующий будет лучше самого лучшего, но связанного присутствием и властью государя.
