Парламентские выборы в Белоруссии (2004)
17 октября 2004 года | |||
---|---|---|---|
Партия: | КПБ | Аграрная партия | ЛДП |
Прошлое число мест: | 6 / 110 | 4 / 110 | 0 / 100 |
Мест получено: | 8 / 110 |
3 / 110 |
1 / 110 |
17 октября 2004 года состоялись выборы депутатов Палаты представителей Национального собрания Республики Беларусь третьего созыва, на которых были избраны 107 из 110 депутатов.
Оппозиционными силами были сформированы две коалиции:
- «Народная коалиция 5+» (Белорусская партия труда, Партия БНФ, Белорусская социал-демократическая Громада, Объединённая гражданская партия, Партия коммунистов Белоруссии)
- «Коалиция демократических центристов» (Парламентская группа «Республика», Коалиция «Молодая Беларусь», Европейская коалиция «Свободная Беларусь», Белорусская социал-демократическая партия (Народная Громада), Белорусская партия женщин «Надзея»)
Однако, от этих коалиций не был избран ни один депутат. По утверждению оппозиции, все избранные депутаты входят в так называемый «список Лукашенко».
Результаты
- Первый тур (17 октября 2004): результаты выборов
- Число избирателей — 6’986’163
- Явка — 6’297’600 (90,14 %)
- Недействительных бюллетеней — 201’462
- Действительных голосов — 6’096’138
- Первый тур: Распределение мест
- Беспартийные — 98
- Коммунистическая партия Белоруссии — 8
- Аграрная партия — 3
- Либерально-демократическая партия — 1
Источник: Национальное собрание Республики Беларусь, Секретариат Палаты Представителей (04.03.2005, 07.04.2005)
Статистика
- Распределение мест по полу:
- Мужчин — 78
- Женщин — 32
- Доля женщин — 29,09 %
- Распределение мест по возрасту:
- от 21 до 30 лет — 1
- от 31 до 40 лет — 3
- от 41 до 50 лет — 38
- от 51 до 60 лет — 60
- от 61 до 70 лет — 7
- Распределение мест по профессиям:
- Другие — 31
- Учителя — 30
- Экономисты — 26
- Юристы — 13
- Медики — 10
Акции протеста
18 октября на Октябрьской площади в Минске собралось около пяти тысяч человек. В 18.00 они просмотрели на большом телеэкране трансляцию объявления официальных результатов референдума. «Позор!» – звучало над площадью как резюме. До 18.30 из участников акции сформировалась колонна, над которой появились флаги Евросоюза и бело-красно-белые. Скандируя «Жыве Беларусь!» и «Лукашенко, ты проиграл!», люди направились в сторону площади Независимости и Дома правительства. Путь демонстрантам перекрыли омоновцы. Начались массовые задержания и избиение людей, затягивание их в автобусы. Колонна направилась к зданию Администрации президента. Появилась растяжка «Нет третьему сроку!». Слышатся сигналы автомобилей – так минчане, едущие в них, поддерживали демонстрантов. «Долой Луку!», «В отставку!» – скандировали участники акции. На площади перед Дворцом республики прошел митинг. Зачитывается послание бывшего президента Чехии Вацлава Гавела и чешского Комитета «За свободную Беларусь» с поддержкой демократических сил Белоруссии и ее народа в борьбе за свободу. В 19.30 колонна демонстрантов направилась к зданию КГБ, поскольку стало известно, что там находятся задержанные, в том числе и один из лидеров молодежного движения «Зубр» Евгений Афнагель. «КГБ, верни людей!» – звучит над колонной. Имеется в виду и то, что в Белоруссии на протяжении последних лет исчезли известные политики, предприниматель и журналист. К участникам стихийного митинга вышел председатель КГБ Леонид Ерин. Говорить с людьми он отказался, сказал, что может ответить на вопросы журналистов у себя в кабинете. Вместе с несколькими журналистами в здание прошел и лидер Молодого Фронта Павел Северинец. Разговор шел о судьбе пропавших. Л. Ерин не сказал ничего конкретного, но его слова «Придет время, и мы узнаем правду» – прозвучали афористично. Тем временем демонстранты вернулись на Октябрьскую площадь. По их требованию был отпущен Евгений Афнагель.[1]
19 октября вечером на Октябрьской площади Минска снова прошла акция протеста против результатов референдума и выборов.Для разгона акции приехали омоновци.Было арестовано более 50 человек, среди которых – несовершеннолетние. Были избиты несколько сотен, включая журналистов и лидеров партий. Председатель Объединенной гражданской партии Анатолий Лебедько получил тяжелую черепно-мозговую травму и попал в больницу.[2]
20 октября вечером белорусская молодежь вновь вышла на акцию протеста. На Октябрьской площади появились лозунги «Ты можешь всю жизнь прожить при диктатуре, если будешь покорным и слабым» и «Что будет дальше – решать будем мы». Некоторые участники акции держали портреты жестоко избитого накануне омоновцами лидера ОГП Анатолия Лебедько. Снова подъехали автобусы, и омоновцы начали аресты. Задержано около 10 человек.[3]
21 и 22 октября акции протеста продолжались. Демонстранты держали в руках портреты арестованных: координатора «Зубра» Евгения Афнагеля, участника коалиции «Свободная Беларусь» Дмитрия Бородко, лидеров ОГП Анатолия Лебедько и БСДП (Народная Грамада) Николая Статкевича, а также лозунги «Освободи свой разум», «Свободу политзаключенным!» и бело-красно-белые флаги.[4]
См. также
Напишите отзыв о статье "Парламентские выборы в Белоруссии (2004)"
Ссылки
- [www.rec.gov.by/elect/ppns3/ppns3name.html Итоги выборов депутатов Палаты представителей Национального собрания Республики Беларусь третьего созыва 17 октября 2004 года]
- [unpan1.un.org/intradoc/groups/public/documents/UNTC/UNPAN019039.pdf Международная миссия по наблюдению за выборами: Парламентские выборы в Республике Беларусь — 17 октября 2004 года]
- [www.ipu.org/parline-e/reports/2027.htm IPU Parline]
- [belaruselections.info/archive/2004/ Выборы в Национальное собрание Республики Беларусь и референдум 2004 года]
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
Для улучшения этой статьи желательно?:
|
|
Примечания
- ↑ Обзор-хроника нарушения прав человека в беларуси 2004. — С. 295 - 296. — 351 с.
- ↑ Обзор-хроника нарушения прав человека в беларуси 2004. — С. 296. — 351 с.
- ↑ Обзор-хроника нарушения прав человека в беларуси 2004. — С. 301. — 351 с.
- ↑ Обзор-хроника нарушения прав человека в беларуси 2004. — С. 301 - 302. — 351 с.
Отрывок, характеризующий Парламентские выборы в Белоруссии (2004)
– Батюшки, светы! Граф молодой! – вскрикнул он, узнав молодого барина. – Что ж это? Голубчик мой! – И Прокофий, трясясь от волненья, бросился к двери в гостиную, вероятно для того, чтобы объявить, но видно опять раздумал, вернулся назад и припал к плечу молодого барина.– Здоровы? – спросил Ростов, выдергивая у него свою руку.
– Слава Богу! Всё слава Богу! сейчас только покушали! Дай на себя посмотреть, ваше сиятельство!
– Всё совсем благополучно?
– Слава Богу, слава Богу!
Ростов, забыв совершенно о Денисове, не желая никому дать предупредить себя, скинул шубу и на цыпочках побежал в темную, большую залу. Всё то же, те же ломберные столы, та же люстра в чехле; но кто то уж видел молодого барина, и не успел он добежать до гостиной, как что то стремительно, как буря, вылетело из боковой двери и обняло и стало целовать его. Еще другое, третье такое же существо выскочило из другой, третьей двери; еще объятия, еще поцелуи, еще крики, слезы радости. Он не мог разобрать, где и кто папа, кто Наташа, кто Петя. Все кричали, говорили и целовали его в одно и то же время. Только матери не было в числе их – это он помнил.
– А я то, не знал… Николушка… друг мой!
– Вот он… наш то… Друг мой, Коля… Переменился! Нет свечей! Чаю!
– Да меня то поцелуй!
– Душенька… а меня то.
Соня, Наташа, Петя, Анна Михайловна, Вера, старый граф, обнимали его; и люди и горничные, наполнив комнаты, приговаривали и ахали.
Петя повис на его ногах. – А меня то! – кричал он. Наташа, после того, как она, пригнув его к себе, расцеловала всё его лицо, отскочила от него и держась за полу его венгерки, прыгала как коза всё на одном месте и пронзительно визжала.
Со всех сторон были блестящие слезами радости, любящие глаза, со всех сторон были губы, искавшие поцелуя.
Соня красная, как кумач, тоже держалась за его руку и вся сияла в блаженном взгляде, устремленном в его глаза, которых она ждала. Соне минуло уже 16 лет, и она была очень красива, особенно в эту минуту счастливого, восторженного оживления. Она смотрела на него, не спуская глаз, улыбаясь и задерживая дыхание. Он благодарно взглянул на нее; но всё еще ждал и искал кого то. Старая графиня еще не выходила. И вот послышались шаги в дверях. Шаги такие быстрые, что это не могли быть шаги его матери.
Но это была она в новом, незнакомом еще ему, сшитом без него платье. Все оставили его, и он побежал к ней. Когда они сошлись, она упала на его грудь рыдая. Она не могла поднять лица и только прижимала его к холодным снуркам его венгерки. Денисов, никем не замеченный, войдя в комнату, стоял тут же и, глядя на них, тер себе глаза.
– Василий Денисов, друг вашего сына, – сказал он, рекомендуясь графу, вопросительно смотревшему на него.
– Милости прошу. Знаю, знаю, – сказал граф, целуя и обнимая Денисова. – Николушка писал… Наташа, Вера, вот он Денисов.
Те же счастливые, восторженные лица обратились на мохнатую фигуру Денисова и окружили его.
– Голубчик, Денисов! – визгнула Наташа, не помнившая себя от восторга, подскочила к нему, обняла и поцеловала его. Все смутились поступком Наташи. Денисов тоже покраснел, но улыбнулся и взяв руку Наташи, поцеловал ее.
Денисова отвели в приготовленную для него комнату, а Ростовы все собрались в диванную около Николушки.
Старая графиня, не выпуская его руки, которую она всякую минуту целовала, сидела с ним рядом; остальные, столпившись вокруг них, ловили каждое его движенье, слово, взгляд, и не спускали с него восторженно влюбленных глаз. Брат и сестры спорили и перехватывали места друг у друга поближе к нему, и дрались за то, кому принести ему чай, платок, трубку.
Ростов был очень счастлив любовью, которую ему выказывали; но первая минута его встречи была так блаженна, что теперешнего его счастия ему казалось мало, и он всё ждал чего то еще, и еще, и еще.
На другое утро приезжие спали с дороги до 10 го часа.
В предшествующей комнате валялись сабли, сумки, ташки, раскрытые чемоданы, грязные сапоги. Вычищенные две пары со шпорами были только что поставлены у стенки. Слуги приносили умывальники, горячую воду для бритья и вычищенные платья. Пахло табаком и мужчинами.
– Гей, Г'ишка, т'убку! – крикнул хриплый голос Васьки Денисова. – Ростов, вставай!
Ростов, протирая слипавшиеся глаза, поднял спутанную голову с жаркой подушки.
– А что поздно? – Поздно, 10 й час, – отвечал Наташин голос, и в соседней комнате послышалось шуршанье крахмаленных платьев, шопот и смех девичьих голосов, и в чуть растворенную дверь мелькнуло что то голубое, ленты, черные волоса и веселые лица. Это была Наташа с Соней и Петей, которые пришли наведаться, не встал ли.
– Николенька, вставай! – опять послышался голос Наташи у двери.
– Сейчас!
В это время Петя, в первой комнате, увидав и схватив сабли, и испытывая тот восторг, который испытывают мальчики, при виде воинственного старшего брата, и забыв, что сестрам неприлично видеть раздетых мужчин, отворил дверь.
– Это твоя сабля? – кричал он. Девочки отскочили. Денисов с испуганными глазами спрятал свои мохнатые ноги в одеяло, оглядываясь за помощью на товарища. Дверь пропустила Петю и опять затворилась. За дверью послышался смех.
– Николенька, выходи в халате, – проговорил голос Наташи.
– Это твоя сабля? – спросил Петя, – или это ваша? – с подобострастным уважением обратился он к усатому, черному Денисову.
Ростов поспешно обулся, надел халат и вышел. Наташа надела один сапог с шпорой и влезала в другой. Соня кружилась и только что хотела раздуть платье и присесть, когда он вышел. Обе были в одинаковых, новеньких, голубых платьях – свежие, румяные, веселые. Соня убежала, а Наташа, взяв брата под руку, повела его в диванную, и у них начался разговор. Они не успевали спрашивать друг друга и отвечать на вопросы о тысячах мелочей, которые могли интересовать только их одних. Наташа смеялась при всяком слове, которое он говорил и которое она говорила, не потому, чтобы было смешно то, что они говорили, но потому, что ей было весело и она не в силах была удерживать своей радости, выражавшейся смехом.
– Ах, как хорошо, отлично! – приговаривала она ко всему. Ростов почувствовал, как под влиянием жарких лучей любви, в первый раз через полтора года, на душе его и на лице распускалась та детская улыбка, которою он ни разу не улыбался с тех пор, как выехал из дома.
– Нет, послушай, – сказала она, – ты теперь совсем мужчина? Я ужасно рада, что ты мой брат. – Она тронула его усы. – Мне хочется знать, какие вы мужчины? Такие ли, как мы? Нет?
– Отчего Соня убежала? – спрашивал Ростов.
– Да. Это еще целая история! Как ты будешь говорить с Соней? Ты или вы?
– Как случится, – сказал Ростов.
– Говори ей вы, пожалуйста, я тебе после скажу.
– Да что же?
– Ну я теперь скажу. Ты знаешь, что Соня мой друг, такой друг, что я руку сожгу для нее. Вот посмотри. – Она засучила свой кисейный рукав и показала на своей длинной, худой и нежной ручке под плечом, гораздо выше локтя (в том месте, которое закрыто бывает и бальными платьями) красную метину.
– Это я сожгла, чтобы доказать ей любовь. Просто линейку разожгла на огне, да и прижала.
Сидя в своей прежней классной комнате, на диване с подушечками на ручках, и глядя в эти отчаянно оживленные глаза Наташи, Ростов опять вошел в тот свой семейный, детский мир, который не имел ни для кого никакого смысла, кроме как для него, но который доставлял ему одни из лучших наслаждений в жизни; и сожжение руки линейкой, для показания любви, показалось ему не бесполезно: он понимал и не удивлялся этому.