Парламентские выборы в Белоруссии (2004)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
← 2000   2008 →
Парламентские выборы в Белоруссии
17 октября 2004 года
Партия: КПБ Аграрная партия ЛДП
Прошлое число мест:
6 / 110
4 / 110
0 / 100
Мест получено:
8 / 110
(2)
3 / 110
(1)
1 / 110
(1)

17 октября 2004 года состоялись выборы депутатов Палаты представителей Национального собрания Республики Беларусь третьего созыва, на которых были избраны 107 из 110 депутатов.

Оппозиционными силами были сформированы две коалиции:

Однако, от этих коалиций не был избран ни один депутат. По утверждению оппозиции, все избранные депутаты входят в так называемый «список Лукашенко».





Результаты

  • Первый тур (17 октября 2004): результаты выборов
    • Число избирателей — 6’986’163
    • Явка — 6’297’600 (90,14 %)
    • Недействительных бюллетеней — 201’462
    • Действительных голосов — 6’096’138

Источник: Национальное собрание Республики Беларусь, Секретариат Палаты Представителей (04.03.2005, 07.04.2005)

Статистика

  • Распределение мест по полу:
    • Мужчин — 78
    • Женщин — 32
    • Доля женщин — 29,09 %
  • Распределение мест по возрасту:
    • от 21 до 30 лет — 1
    • от 31 до 40 лет — 3
    • от 41 до 50 лет — 38
    • от 51 до 60 лет — 60
    • от 61 до 70 лет — 7
  • Распределение мест по профессиям:
    • Другие — 31
    • Учителя — 30
    • Экономисты — 26
    • Юристы — 13
    • Медики — 10

Акции протеста

18 октября на Октябрьской площади в Минске собралось около пяти тысяч человек. В 18.00 они просмотрели на большом телеэкране трансляцию объявления официальных результатов референдума. «Позор!» – звучало над площадью как резюме. До 18.30 из участников акции сформировалась колонна, над которой появились флаги Евросоюза и бело-красно-белые. Скандируя «Жыве Беларусь!» и «Лукашенко, ты проиграл!», люди направились в сторону площади Независимости и Дома правительства. Путь демонстрантам перекрыли омоновцы. Начались массовые задержания и избиение людей, затягивание их в автобусы. Колонна направилась к зданию Администрации президента. Появилась растяжка «Нет третьему сроку!». Слышатся сигналы автомобилей – так минчане, едущие в них, поддерживали демонстрантов. «Долой Луку!», «В отставку!» – скандировали участники акции. На площади перед Дворцом республики прошел митинг. Зачитывается послание бывшего президента Чехии Вацлава Гавела и чешского Комитета «За свободную Беларусь» с поддержкой демократических сил Белоруссии и ее народа в борьбе за свободу. В 19.30 колонна демонстрантов направилась к зданию КГБ, поскольку стало известно, что там находятся задержанные, в том числе и один из лидеров молодежного движения «Зубр» Евгений Афнагель. «КГБ, верни людей!» – звучит над колонной. Имеется в виду и то, что в Белоруссии на протяжении последних лет исчезли известные политики, предприниматель и журналист. К участникам стихийного митинга вышел председатель КГБ Леонид Ерин. Говорить с людьми он отказался, сказал, что может ответить на вопросы журналистов у себя в кабинете. Вместе с несколькими журналистами в здание прошел и лидер Молодого Фронта Павел Северинец. Разговор шел о судьбе пропавших. Л. Ерин не сказал ничего конкретного, но его слова «Придет время, и мы узнаем правду» – прозвучали афористично. Тем временем демонстранты вернулись на Октябрьскую площадь. По их требованию был отпущен Евгений Афнагель.[1]

19 октября вечером на Октябрьской площади Минска снова прошла акция протеста против результатов референдума и выборов.Для разгона акции приехали омоновци.Было арестовано более 50 человек, среди которых – несовершеннолетние. Были избиты несколько сотен, включая журналистов и лидеров партий. Председатель Объединенной гражданской партии Анатолий Лебедько получил тяжелую черепно-мозговую травму и попал в больницу.[2]

20 октября вечером белорусская молодежь вновь вышла на акцию протеста. На Октябрьской площади появились лозунги «Ты можешь всю жизнь прожить при диктатуре, если будешь покорным и слабым» и «Что будет дальше – решать будем мы». Некоторые участники акции держали портреты жестоко избитого накануне омоновцами лидера ОГП Анатолия Лебедько. Снова подъехали автобусы, и омоновцы начали аресты. Задержано около 10 человек.[3]

21 и 22 октября акции протеста продолжались. Демонстранты держали в руках портреты арестованных: координатора «Зубра» Евгения Афнагеля, участника коалиции «Свободная Беларусь» Дмитрия Бородко, лидеров ОГП Анатолия Лебедько и БСДП (Народная Грамада) Николая Статкевича, а также лозунги «Освободи свой разум», «Свободу политзаключенным!» и бело-красно-белые флаги.[4]

См. также

Напишите отзыв о статье "Парламентские выборы в Белоруссии (2004)"

Ссылки

  • [www.rec.gov.by/elect/ppns3/ppns3name.html Итоги выборов депутатов Палаты представителей Национального собрания Республики Беларусь третьего созыва 17 октября 2004 года]
  • [unpan1.un.org/intradoc/groups/public/documents/UNTC/UNPAN019039.pdf Международная миссия по наблюдению за выборами: Парламентские выборы в Республике Беларусь — 17 октября 2004 года]
  • [www.ipu.org/parline-e/reports/2027.htm IPU Parline]
  • [belaruselections.info/archive/2004/ Выборы в Национальное собрание Республики Беларусь и референдум 2004 года]


Примечания

  1. Обзор-хроника нарушения прав человека в беларуси 2004. — С. 295 - 296. — 351 с.
  2. Обзор-хроника нарушения прав человека в беларуси 2004. — С. 296. — 351 с.
  3. Обзор-хроника нарушения прав человека в беларуси 2004. — С. 301. — 351 с.
  4. Обзор-хроника нарушения прав человека в беларуси 2004. — С. 301 - 302. — 351 с.

Отрывок, характеризующий Парламентские выборы в Белоруссии (2004)

– Батюшки, светы! Граф молодой! – вскрикнул он, узнав молодого барина. – Что ж это? Голубчик мой! – И Прокофий, трясясь от волненья, бросился к двери в гостиную, вероятно для того, чтобы объявить, но видно опять раздумал, вернулся назад и припал к плечу молодого барина.
– Здоровы? – спросил Ростов, выдергивая у него свою руку.
– Слава Богу! Всё слава Богу! сейчас только покушали! Дай на себя посмотреть, ваше сиятельство!
– Всё совсем благополучно?
– Слава Богу, слава Богу!
Ростов, забыв совершенно о Денисове, не желая никому дать предупредить себя, скинул шубу и на цыпочках побежал в темную, большую залу. Всё то же, те же ломберные столы, та же люстра в чехле; но кто то уж видел молодого барина, и не успел он добежать до гостиной, как что то стремительно, как буря, вылетело из боковой двери и обняло и стало целовать его. Еще другое, третье такое же существо выскочило из другой, третьей двери; еще объятия, еще поцелуи, еще крики, слезы радости. Он не мог разобрать, где и кто папа, кто Наташа, кто Петя. Все кричали, говорили и целовали его в одно и то же время. Только матери не было в числе их – это он помнил.
– А я то, не знал… Николушка… друг мой!
– Вот он… наш то… Друг мой, Коля… Переменился! Нет свечей! Чаю!
– Да меня то поцелуй!
– Душенька… а меня то.
Соня, Наташа, Петя, Анна Михайловна, Вера, старый граф, обнимали его; и люди и горничные, наполнив комнаты, приговаривали и ахали.
Петя повис на его ногах. – А меня то! – кричал он. Наташа, после того, как она, пригнув его к себе, расцеловала всё его лицо, отскочила от него и держась за полу его венгерки, прыгала как коза всё на одном месте и пронзительно визжала.
Со всех сторон были блестящие слезами радости, любящие глаза, со всех сторон были губы, искавшие поцелуя.
Соня красная, как кумач, тоже держалась за его руку и вся сияла в блаженном взгляде, устремленном в его глаза, которых она ждала. Соне минуло уже 16 лет, и она была очень красива, особенно в эту минуту счастливого, восторженного оживления. Она смотрела на него, не спуская глаз, улыбаясь и задерживая дыхание. Он благодарно взглянул на нее; но всё еще ждал и искал кого то. Старая графиня еще не выходила. И вот послышались шаги в дверях. Шаги такие быстрые, что это не могли быть шаги его матери.
Но это была она в новом, незнакомом еще ему, сшитом без него платье. Все оставили его, и он побежал к ней. Когда они сошлись, она упала на его грудь рыдая. Она не могла поднять лица и только прижимала его к холодным снуркам его венгерки. Денисов, никем не замеченный, войдя в комнату, стоял тут же и, глядя на них, тер себе глаза.
– Василий Денисов, друг вашего сына, – сказал он, рекомендуясь графу, вопросительно смотревшему на него.
– Милости прошу. Знаю, знаю, – сказал граф, целуя и обнимая Денисова. – Николушка писал… Наташа, Вера, вот он Денисов.
Те же счастливые, восторженные лица обратились на мохнатую фигуру Денисова и окружили его.
– Голубчик, Денисов! – визгнула Наташа, не помнившая себя от восторга, подскочила к нему, обняла и поцеловала его. Все смутились поступком Наташи. Денисов тоже покраснел, но улыбнулся и взяв руку Наташи, поцеловал ее.
Денисова отвели в приготовленную для него комнату, а Ростовы все собрались в диванную около Николушки.
Старая графиня, не выпуская его руки, которую она всякую минуту целовала, сидела с ним рядом; остальные, столпившись вокруг них, ловили каждое его движенье, слово, взгляд, и не спускали с него восторженно влюбленных глаз. Брат и сестры спорили и перехватывали места друг у друга поближе к нему, и дрались за то, кому принести ему чай, платок, трубку.
Ростов был очень счастлив любовью, которую ему выказывали; но первая минута его встречи была так блаженна, что теперешнего его счастия ему казалось мало, и он всё ждал чего то еще, и еще, и еще.
На другое утро приезжие спали с дороги до 10 го часа.
В предшествующей комнате валялись сабли, сумки, ташки, раскрытые чемоданы, грязные сапоги. Вычищенные две пары со шпорами были только что поставлены у стенки. Слуги приносили умывальники, горячую воду для бритья и вычищенные платья. Пахло табаком и мужчинами.
– Гей, Г'ишка, т'убку! – крикнул хриплый голос Васьки Денисова. – Ростов, вставай!
Ростов, протирая слипавшиеся глаза, поднял спутанную голову с жаркой подушки.
– А что поздно? – Поздно, 10 й час, – отвечал Наташин голос, и в соседней комнате послышалось шуршанье крахмаленных платьев, шопот и смех девичьих голосов, и в чуть растворенную дверь мелькнуло что то голубое, ленты, черные волоса и веселые лица. Это была Наташа с Соней и Петей, которые пришли наведаться, не встал ли.
– Николенька, вставай! – опять послышался голос Наташи у двери.
– Сейчас!
В это время Петя, в первой комнате, увидав и схватив сабли, и испытывая тот восторг, который испытывают мальчики, при виде воинственного старшего брата, и забыв, что сестрам неприлично видеть раздетых мужчин, отворил дверь.
– Это твоя сабля? – кричал он. Девочки отскочили. Денисов с испуганными глазами спрятал свои мохнатые ноги в одеяло, оглядываясь за помощью на товарища. Дверь пропустила Петю и опять затворилась. За дверью послышался смех.
– Николенька, выходи в халате, – проговорил голос Наташи.
– Это твоя сабля? – спросил Петя, – или это ваша? – с подобострастным уважением обратился он к усатому, черному Денисову.
Ростов поспешно обулся, надел халат и вышел. Наташа надела один сапог с шпорой и влезала в другой. Соня кружилась и только что хотела раздуть платье и присесть, когда он вышел. Обе были в одинаковых, новеньких, голубых платьях – свежие, румяные, веселые. Соня убежала, а Наташа, взяв брата под руку, повела его в диванную, и у них начался разговор. Они не успевали спрашивать друг друга и отвечать на вопросы о тысячах мелочей, которые могли интересовать только их одних. Наташа смеялась при всяком слове, которое он говорил и которое она говорила, не потому, чтобы было смешно то, что они говорили, но потому, что ей было весело и она не в силах была удерживать своей радости, выражавшейся смехом.
– Ах, как хорошо, отлично! – приговаривала она ко всему. Ростов почувствовал, как под влиянием жарких лучей любви, в первый раз через полтора года, на душе его и на лице распускалась та детская улыбка, которою он ни разу не улыбался с тех пор, как выехал из дома.
– Нет, послушай, – сказала она, – ты теперь совсем мужчина? Я ужасно рада, что ты мой брат. – Она тронула его усы. – Мне хочется знать, какие вы мужчины? Такие ли, как мы? Нет?
– Отчего Соня убежала? – спрашивал Ростов.
– Да. Это еще целая история! Как ты будешь говорить с Соней? Ты или вы?
– Как случится, – сказал Ростов.
– Говори ей вы, пожалуйста, я тебе после скажу.
– Да что же?
– Ну я теперь скажу. Ты знаешь, что Соня мой друг, такой друг, что я руку сожгу для нее. Вот посмотри. – Она засучила свой кисейный рукав и показала на своей длинной, худой и нежной ручке под плечом, гораздо выше локтя (в том месте, которое закрыто бывает и бальными платьями) красную метину.
– Это я сожгла, чтобы доказать ей любовь. Просто линейку разожгла на огне, да и прижала.
Сидя в своей прежней классной комнате, на диване с подушечками на ручках, и глядя в эти отчаянно оживленные глаза Наташи, Ростов опять вошел в тот свой семейный, детский мир, который не имел ни для кого никакого смысла, кроме как для него, но который доставлял ему одни из лучших наслаждений в жизни; и сожжение руки линейкой, для показания любви, показалось ему не бесполезно: он понимал и не удивлялся этому.