Парламентские выборы в Великобритании (1959)

Парламентские выборы в Великобритании 1959 года — демократические выборы, прошедшие 8 октября 1959 года. Консерваторы, возглавляемые Гарольдом Макмилланом, победили на выборах и увеличили отрыв от лейбористов во главе с Хью Гайтскеллом до 107 мест в Палате общин.

Предвыборная кампания

Суэцкий кризис, одним из главных виновников которого были Великобритания и лично премьер-министр Энтони Иден, пошатнул позиции консерваторов, и опросы общественного мнения показывали бо́льшую поддержку лейбористов. Однако Иден ушёл в отставку в 1957 году, и новый премьер-министр от консерваторов Гарольд Макмиллан, сконцентрировавшись на вопросах экономического развития и добившись положительной динамики роста экономики и роста уровня жизни, вернул партии популярность, и в сентябре 1958 года консерваторы опередили лейбористов по популярности.

Однако на итоги выборов повлияли и действия лейбористов. Так, раздавая предвыборные обещания, Хью Гайтскелл допустил ошибку, пообещав, что в случае прихода к власти лейбористы не будут повышать налоги. При этом лейбористы обещали увеличить социальные расходы. В то же время, было известно, что для правительство консерваторов было вынуждено сокращать социальные и иные расходы из-за угрозы бюджетного дефицита.

Результаты выборов

Партия	Лидер	Голосов	%	Мест	Δ мест
Консерваторы	Гарольд Макмиллан	13 750 875	49,4	365	▲ 20
Лейбористы	Хью Гайтскелл	12 216 172	43,8	258	▼ 19
Либералы	Джо Гримонд	1 640 760	5,9	6	0
Партия Уэльса		77 571	0,3	0	0
Шинн Фейн		63 415	0,2	0	▼ 2
Коммунисты		30 896	0,1	0	0
ШНП		21 738	0,1	0	0
Независимые консерваторы		14 118	0,1	1	▲ 1

Ссылки

• [www.bbc.co.uk/politics97/background/pastelec/ge59.shtml Выборы 1959 года на сайте BBC.co.uk]  (англ.)

Отрывок, характеризующий Парламентские выборы в Великобритании (1959)

– O ja, [О да (нем.) ] – подтвердил первый голос.
– Да, im Raum verlegen, [перенести в пространство (нем.) ] – повторил, злобно фыркая носом, князь Андрей, когда они проехали. – Im Raum то [В пространстве (нем.) ] у меня остался отец, и сын, и сестра в Лысых Горах. Ему это все равно. Вот оно то, что я тебе говорил, – эти господа немцы завтра не выиграют сражение, а только нагадят, сколько их сил будет, потому что в его немецкой голове только рассуждения, не стоящие выеденного яйца, а в сердце нет того, что одно только и нужно на завтра, – то, что есть в Тимохине. Они всю Европу отдали ему и приехали нас учить – славные учители! – опять взвизгнул его голос.
– Так вы думаете, что завтрашнее сражение будет выиграно? – сказал Пьер.
– Да, да, – рассеянно сказал князь Андрей. – Одно, что бы я сделал, ежели бы имел власть, – начал он опять, – я не брал бы пленных. Что такое пленные? Это рыцарство. Французы разорили мой дом и идут разорить Москву, и оскорбили и оскорбляют меня всякую секунду. Они враги мои, они преступники все, по моим понятиям. И так же думает Тимохин и вся армия. Надо их казнить. Ежели они враги мои, то не могут быть друзьями, как бы они там ни разговаривали в Тильзите.
– Да, да, – проговорил Пьер, блестящими глазами глядя на князя Андрея, – я совершенно, совершенно согласен с вами!
Тот вопрос, который с Можайской горы и во весь этот день тревожил Пьера, теперь представился ему совершенно ясным и вполне разрешенным. Он понял теперь весь смысл и все значение этой войны и предстоящего сражения. Все, что он видел в этот день, все значительные, строгие выражения лиц, которые он мельком видел, осветились для него новым светом. Он понял ту скрытую (latente), как говорится в физике, теплоту патриотизма, которая была во всех тех людях, которых он видел, и которая объясняла ему то, зачем все эти люди спокойно и как будто легкомысленно готовились к смерти.
– Не брать пленных, – продолжал князь Андрей. – Это одно изменило бы всю войну и сделало бы ее менее жестокой. А то мы играли в войну – вот что скверно, мы великодушничаем и тому подобное. Это великодушничанье и чувствительность – вроде великодушия и чувствительности барыни, с которой делается дурнота, когда она видит убиваемого теленка; она так добра, что не может видеть кровь, но она с аппетитом кушает этого теленка под соусом. Нам толкуют о правах войны, о рыцарстве, о парламентерстве, щадить несчастных и так далее. Все вздор. Я видел в 1805 году рыцарство, парламентерство: нас надули, мы надули. Грабят чужие дома, пускают фальшивые ассигнации, да хуже всего – убивают моих детей, моего отца и говорят о правилах войны и великодушии к врагам. Не брать пленных, а убивать и идти на смерть! Кто дошел до этого так, как я, теми же страданиями…