Парламентские выборы в Италии (1946)

</th> </table>

Выборы в Учредительное собрание, первые парламентские выборы в стране после свержения фашистского режима Муссолини, прошли 2 июня 1946 года и принесли победу Христианско-демократической партии. Одновременно с выборами прошёл также конституционный референдум, на котором 54,27 % избирателей высказались за республиканский строй в Италии.

В ходе выборов планировалось избрать 573 депутата, но было выбрано 556, так как голосование не состоялось в регионе Венеция-Джулия и провинции Больцано—Южный Тироль, которые на тот момент не контролировались итальянским правительством.

Впервые в истории Италии все совершеннолетние женщины могли участвовать в национальных выборах.

Избирательная система

Чтобы подчеркнуть восстановление демократии после фашистской эпохи была выбрана система пропорционального представительства. Итальянские провинции были объединены в 31 избирательный округ, в каждом из которых избиралась группа депутатов. На уровне округа места распределялись между открытыми списками с использованием Метода наибольшего остатка с квотой Империали. Остальные голоса и места были распределены на национальном уровне между специальными закрытыми списками национальных лидеров, используя квоту Хэйра.

Избирательная кампания

В конце Второй мировой войны Италия жила в соответствии с переходными законами, принятыми в результате соглашений между Комитетом национального освобождения и королём Умберто II. После первых за более чем двадцать лет демократических выборов Совет министров Италии должен был получить вотум доверия вновь избранного парламента.

Основными претендентами на победу выступали христианские демократы и социалисты, которые входили в число ведущих партий Италии ещё до фашистской эры, и коммунисты, укрепившие своё положение благодаря вооружённой борьбе против нацизма и фашизма во время войны. Итальянская либеральная партия, представляющая политический истеблишмент, правивший Итальянским королевстсвом с момента его создания и до 1920-х годов, образовала коалицию Национально-демократический союз. Монархисты создали Национальный блок свободы, в то время как либерально-социалистическая Партия действия и Демократическая партия труда надеялись привлечь голоса избирателей за счёт своих лидеров, Ферруччо Парри и Иваноэ Бономи, которые возглавляли переходные правительства в 1944—1945 годах.

Результаты выборов

Выборы дали значительное большинство в парламенте христианским демократам, социалистам и коммунистам, которые вместе с республиканцами образовали новое правительство.

← 1934   1948 →
Выборы в Учредительное собрание Италии (1946)

2 июня 1946
Явка избирателей:	89,08%
Глава партии:	Альчиде Де Гаспери	Пьетро Ненни	Пальмиро Тольятти
Партия:	Христианско-демократическая партия	Итальянская социалистическая партия	Итальянская коммунистическая партия
Глава партии с:	1944	1931	1938
Мест получено:	207	115	104
Голосов:	8 080 664 (35,18%)	4 758 129 (20,72 %)	4 356 686 (18,97%)
Карта результатов выборов 1946 года в Италии. Жёлтым цветом обозначаны провинции, в которых победила Христианско-демократическая партия, красным — провинции проголосовавшмие за Коммунистическую партию, оранжево-розовый обозначает те провинции, где первое место заняла Социалистическая партия
Результат выборов:	Победу на выборах одержала Христианско-демократическая партия

Партия	Оригинальное название	Голоса	%	Места
Христианско-демократическая партия	итал. Democrazia Cristiana, DC	8 080 664	35,18	207
Итальянская социалистическая партия пролетарского единства	итал. Partito Socialista Italiano di Unità Proletaria, PSIUP	4 758 129	20,72	115
Итальянская коммунистическая партия	итал. Partito Comunista d'Italia, PCI	4 356 686	18,99	104
Национально-демократический союз	итал. Unione Democratica Nazionale, UDN	1 560 638	6,79	41
Фронт обычных людей	итал. Fronte dell'Uomo Qualunque, UQ	1 211 956	5,28	30
Итальянская республиканская партия	итал. Partito Repubblicano Italiano, PRI	1 003 007	4,37	23
Национальный блок свободы	итал. Italian Liberal Party	637 328	2,77	16
Партия действия	итал. Partito d'Azione, PdAz	334 748	1,45	7
Движение за независимость Сицилии	итал. Movimento Indipendentista Siciliano, MIS	171 201	0,74	4
Партия итальянских крестьян	итал. Partito dei Contadini d'Italia, PCd'I	102 393	0,44	1
Республиканская демократическая концентрация	итал. Concentrazione Democratica Repubblicana, CDR	97 690	0,42	2
Сардинская партия действия	итал. Partito Sardo d'Azione, PSdAz	78 554	0,34	2
Итальянское юнионистское движение	(итал. Movimento Unionista Italiano, MUI)	71 021	0,31	1
Социальная христианская партия	итал. Partito Cristiano Sociale, PCS	51 088	0,22	1
Демократическая партия труда	итал. Partito Democratico del Lavoro, DL	40 663	0,18	1
Национальное движение за реконструкцию	итал. Movimento Nazionale per la Ricostruzione	39 748	0,17	0
Независимый демократический союз Труда и Свободы	итал. Unione Democratica Indipendente Lavoro e Libertà, UDILL	36 398	0,16	0
Альянс итальянских монархистов	итал. Alleanza Monarchica Italiana, AMI	30 505	0,13	0
Демократическое движение итальянских монархистов	итал. Movimento Democratico Monarchici Italiani, MDMI	30 017	0,13	0
Альянс итальянских республиканцев	итал. Alleanza Repubblicana Italiana, ARI	29 023	0,13	0
Итальянская партия уменьшения	итал. Partito del Reduce Italiano, PdRI	24 764	0,11	0
Партия коммунистов-интернационалистов	итал. Partito Comunista Internazionalista, PCIN	22 644	0,10	0
Республиканский прогрессивный демократический фронт	итал. Fronte Democratico Progressista Repubblicano, PCS	21 853	0,09	1
Недействительные голоса		1 936 708	–	–
Всего		24 947 187	100	556
Зарегистрированно избирателей/Явка		28 005 449	89,08

Отрывок, характеризующий Парламентские выборы в Италии (1946)

– Нет, Лазареву то какое счастье! 10 франков пожизненного пенсиона.
– Вот так шапка, ребята! – кричал преображенец, надевая мохнатую шапку француза.
– Чудо как хорошо, прелесть!
– Ты слышал отзыв? – сказал гвардейский офицер другому. Третьего дня было Napoleon, France, bravoure; [Наполеон, Франция, храбрость;] вчера Alexandre, Russie, grandeur; [Александр, Россия, величие;] один день наш государь дает отзыв, а другой день Наполеон. Завтра государь пошлет Георгия самому храброму из французских гвардейцев. Нельзя же! Должен ответить тем же.
Борис с своим товарищем Жилинским тоже пришел посмотреть на банкет преображенцев. Возвращаясь назад, Борис заметил Ростова, который стоял у угла дома.
– Ростов! здравствуй; мы и не видались, – сказал он ему, и не мог удержаться, чтобы не спросить у него, что с ним сделалось: так странно мрачно и расстроено было лицо Ростова.
– Ничего, ничего, – отвечал Ростов.
– Ты зайдешь?
– Да, зайду.
Ростов долго стоял у угла, издалека глядя на пирующих. В уме его происходила мучительная работа, которую он никак не мог довести до конца. В душе поднимались страшные сомнения. То ему вспоминался Денисов с своим изменившимся выражением, с своей покорностью и весь госпиталь с этими оторванными руками и ногами, с этой грязью и болезнями. Ему так живо казалось, что он теперь чувствует этот больничный запах мертвого тела, что он оглядывался, чтобы понять, откуда мог происходить этот запах. То ему вспоминался этот самодовольный Бонапарте с своей белой ручкой, который был теперь император, которого любит и уважает император Александр. Для чего же оторванные руки, ноги, убитые люди? То вспоминался ему награжденный Лазарев и Денисов, наказанный и непрощенный. Он заставал себя на таких странных мыслях, что пугался их.
Запах еды преображенцев и голод вызвали его из этого состояния: надо было поесть что нибудь, прежде чем уехать. Он пошел к гостинице, которую видел утром. В гостинице он застал так много народу, офицеров, так же как и он приехавших в статских платьях, что он насилу добился обеда. Два офицера одной с ним дивизии присоединились к нему. Разговор естественно зашел о мире. Офицеры, товарищи Ростова, как и большая часть армии, были недовольны миром, заключенным после Фридланда. Говорили, что еще бы подержаться, Наполеон бы пропал, что у него в войсках ни сухарей, ни зарядов уж не было. Николай молча ел и преимущественно пил. Он выпил один две бутылки вина. Внутренняя поднявшаяся в нем работа, не разрешаясь, всё также томила его. Он боялся предаваться своим мыслям и не мог отстать от них. Вдруг на слова одного из офицеров, что обидно смотреть на французов, Ростов начал кричать с горячностью, ничем не оправданною, и потому очень удивившею офицеров.
– И как вы можете судить, что было бы лучше! – закричал он с лицом, вдруг налившимся кровью. – Как вы можете судить о поступках государя, какое мы имеем право рассуждать?! Мы не можем понять ни цели, ни поступков государя!
– Да я ни слова не говорил о государе, – оправдывался офицер, не могший иначе как тем, что Ростов пьян, объяснить себе его вспыльчивости.
Но Ростов не слушал.
– Мы не чиновники дипломатические, а мы солдаты и больше ничего, – продолжал он. – Умирать велят нам – так умирать. А коли наказывают, так значит – виноват; не нам судить. Угодно государю императору признать Бонапарте императором и заключить с ним союз – значит так надо. А то, коли бы мы стали обо всем судить да рассуждать, так этак ничего святого не останется. Этак мы скажем, что ни Бога нет, ничего нет, – ударяя по столу кричал Николай, весьма некстати, по понятиям своих собеседников, но весьма последовательно по ходу своих мыслей.
– Наше дело исполнять свой долг, рубиться и не думать, вот и всё, – заключил он.
– И пить, – сказал один из офицеров, не желавший ссориться.
– Да, и пить, – подхватил Николай. – Эй ты! Еще бутылку! – крикнул он.



В 1808 году император Александр ездил в Эрфурт для нового свидания с императором Наполеоном, и в высшем Петербургском обществе много говорили о величии этого торжественного свидания.
В 1809 году близость двух властелинов мира, как называли Наполеона и Александра, дошла до того, что, когда Наполеон объявил в этом году войну Австрии, то русский корпус выступил за границу для содействия своему прежнему врагу Бонапарте против прежнего союзника, австрийского императора; до того, что в высшем свете говорили о возможности брака между Наполеоном и одной из сестер императора Александра. Но, кроме внешних политических соображений, в это время внимание русского общества с особенной живостью обращено было на внутренние преобразования, которые были производимы в это время во всех частях государственного управления.
Жизнь между тем, настоящая жизнь людей с своими существенными интересами здоровья, болезни, труда, отдыха, с своими интересами мысли, науки, поэзии, музыки, любви, дружбы, ненависти, страстей, шла как и всегда независимо и вне политической близости или вражды с Наполеоном Бонапарте, и вне всех возможных преобразований.
Князь Андрей безвыездно прожил два года в деревне. Все те предприятия по именьям, которые затеял у себя Пьер и не довел ни до какого результата, беспрестанно переходя от одного дела к другому, все эти предприятия, без выказыванья их кому бы то ни было и без заметного труда, были исполнены князем Андреем.
Он имел в высшей степени ту недостававшую Пьеру практическую цепкость, которая без размахов и усилий с его стороны давала движение делу.
Одно именье его в триста душ крестьян было перечислено в вольные хлебопашцы (это был один из первых примеров в России), в других барщина заменена оброком. В Богучарово была выписана на его счет ученая бабка для помощи родильницам, и священник за жалованье обучал детей крестьянских и дворовых грамоте.
Одну половину времени князь Андрей проводил в Лысых Горах с отцом и сыном, который был еще у нянек; другую половину времени в богучаровской обители, как называл отец его деревню. Несмотря на выказанное им Пьеру равнодушие ко всем внешним событиям мира, он усердно следил за ними, получал много книг, и к удивлению своему замечал, когда к нему или к отцу его приезжали люди свежие из Петербурга, из самого водоворота жизни, что эти люди, в знании всего совершающегося во внешней и внутренней политике, далеко отстали от него, сидящего безвыездно в деревне.
Кроме занятий по именьям, кроме общих занятий чтением самых разнообразных книг, князь Андрей занимался в это время критическим разбором наших двух последних несчастных кампаний и составлением проекта об изменении наших военных уставов и постановлений.
Весною 1809 года, князь Андрей поехал в рязанские именья своего сына, которого он был опекуном.
Пригреваемый весенним солнцем, он сидел в коляске, поглядывая на первую траву, первые листья березы и первые клубы белых весенних облаков, разбегавшихся по яркой синеве неба. Он ни о чем не думал, а весело и бессмысленно смотрел по сторонам.
Проехали перевоз, на котором он год тому назад говорил с Пьером. Проехали грязную деревню, гумны, зеленя, спуск, с оставшимся снегом у моста, подъём по размытой глине, полосы жнивья и зеленеющего кое где кустарника и въехали в березовый лес по обеим сторонам дороги. В лесу было почти жарко, ветру не слышно было. Береза вся обсеянная зелеными клейкими листьями, не шевелилась и из под прошлогодних листьев, поднимая их, вылезала зеленея первая трава и лиловые цветы. Рассыпанные кое где по березнику мелкие ели своей грубой вечной зеленью неприятно напоминали о зиме. Лошади зафыркали, въехав в лес и виднее запотели.
Лакей Петр что то сказал кучеру, кучер утвердительно ответил. Но видно Петру мало было сочувствования кучера: он повернулся на козлах к барину.
– Ваше сиятельство, лёгко как! – сказал он, почтительно улыбаясь.
– Что!
– Лёгко, ваше сиятельство.
«Что он говорит?» подумал князь Андрей. «Да, об весне верно, подумал он, оглядываясь по сторонам. И то зелено всё уже… как скоро! И береза, и черемуха, и ольха уж начинает… А дуб и не заметно. Да, вот он, дуб».
На краю дороги стоял дуб. Вероятно в десять раз старше берез, составлявших лес, он был в десять раз толще и в два раза выше каждой березы. Это был огромный в два обхвата дуб с обломанными, давно видно, суками и с обломанной корой, заросшей старыми болячками. С огромными своими неуклюжими, несимметрично растопыренными, корявыми руками и пальцами, он старым, сердитым и презрительным уродом стоял между улыбающимися березами. Только он один не хотел подчиняться обаянию весны и не хотел видеть ни весны, ни солнца.
«Весна, и любовь, и счастие!» – как будто говорил этот дуб, – «и как не надоест вам всё один и тот же глупый и бессмысленный обман. Всё одно и то же, и всё обман! Нет ни весны, ни солнца, ни счастия. Вон смотрите, сидят задавленные мертвые ели, всегда одинакие, и вон и я растопырил свои обломанные, ободранные пальцы, где ни выросли они – из спины, из боков; как выросли – так и стою, и не верю вашим надеждам и обманам».