Парламентские выборы в Эстонии (1923)
Поделись знанием:
Княжна Марья с бумагой в руке встала от окна и с бледным лицом вышла из комнаты и пошла в бывший кабинет князя Андрея.
– Дуняша, позовите ко мне Алпатыча, Дронушку, кого нибудь, – сказала княжна Марья, – и скажите Амалье Карловне, чтобы она не входила ко мне, – прибавила она, услыхав голос m lle Bourienne. – Поскорее ехать! Ехать скорее! – говорила княжна Марья, ужасаясь мысли о том, что она могла остаться во власти французов.
«Чтобы князь Андрей знал, что она во власти французов! Чтоб она, дочь князя Николая Андреича Болконского, просила господина генерала Рамо оказать ей покровительство и пользовалась его благодеяниями! – Эта мысль приводила ее в ужас, заставляла ее содрогаться, краснеть и чувствовать еще не испытанные ею припадки злобы и гордости. Все, что только было тяжелого и, главное, оскорбительного в ее положении, живо представлялось ей. «Они, французы, поселятся в этом доме; господин генерал Рамо займет кабинет князя Андрея; будет для забавы перебирать и читать его письма и бумаги. M lle Bourienne lui fera les honneurs de Богучарово. [Мадемуазель Бурьен будет принимать его с почестями в Богучарове.] Мне дадут комнатку из милости; солдаты разорят свежую могилу отца, чтобы снять с него кресты и звезды; они мне будут рассказывать о победах над русскими, будут притворно выражать сочувствие моему горю… – думала княжна Марья не своими мыслями, но чувствуя себя обязанной думать за себя мыслями своего отца и брата. Для нее лично было все равно, где бы ни оставаться и что бы с ней ни было; но она чувствовала себя вместе с тем представительницей своего покойного отца и князя Андрея. Она невольно думала их мыслями и чувствовала их чувствами. Что бы они сказали, что бы они сделали теперь, то самое она чувствовала необходимым сделать. Она пошла в кабинет князя Андрея и, стараясь проникнуться его мыслями, обдумывала свое положение.
Требования жизни, которые она считала уничтоженными со смертью отца, вдруг с новой, еще неизвестной силой возникли перед княжной Марьей и охватили ее. Взволнованная, красная, она ходила по комнате, требуя к себе то Алпатыча, то Михаила Ивановича, то Тихона, то Дрона. Дуняша, няня и все девушки ничего не могли сказать о том, в какой мере справедливо было то, что объявила m lle Bourienne. Алпатыча не было дома: он уехал к начальству. Призванный Михаил Иваныч, архитектор, явившийся к княжне Марье с заспанными глазами, ничего не мог сказать ей. Он точно с той же улыбкой согласия, с которой он привык в продолжение пятнадцати лет отвечать, не выражая своего мнения, на обращения старого князя, отвечал на вопросы княжны Марьи, так что ничего определенного нельзя было вывести из его ответов. Призванный старый камердинер Тихон, с опавшим и осунувшимся лицом, носившим на себе отпечаток неизлечимого горя, отвечал «слушаю с» на все вопросы княжны Марьи и едва удерживался от рыданий, глядя на нее.
Наконец вошел в комнату староста Дрон и, низко поклонившись княжне, остановился у притолоки.
Княжна Марья прошлась по комнате и остановилась против него.
– Дронушка, – сказала княжна Марья, видевшая в нем несомненного друга, того самого Дронушку, который из своей ежегодной поездки на ярмарку в Вязьму привозил ей всякий раз и с улыбкой подавал свой особенный пряник. – Дронушка, теперь, после нашего несчастия, – начала она и замолчала, не в силах говорить дальше.
– Все под богом ходим, – со вздохом сказал он. Они помолчали.
– Дронушка, Алпатыч куда то уехал, мне не к кому обратиться. Правду ли мне говорят, что мне и уехать нельзя?
– Отчего же тебе не ехать, ваше сиятельство, ехать можно, – сказал Дрон.
– Мне сказали, что опасно от неприятеля. Голубчик, я ничего не могу, ничего не понимаю, со мной никого нет. Я непременно хочу ехать ночью или завтра рано утром. – Дрон молчал. Он исподлобья взглянул на княжну Марью.
– Лошадей нет, – сказал он, – я и Яков Алпатычу говорил.
– Отчего же нет? – сказала княжна.
– Все от божьего наказания, – сказал Дрон. – Какие лошади были, под войска разобрали, а какие подохли, нынче год какой. Не то лошадей кормить, а как бы самим с голоду не помереть! И так по три дня не емши сидят. Нет ничего, разорили вконец.
Княжна Марья внимательно слушала то, что он говорил ей.
– Мужики разорены? У них хлеба нет? – спросила она.
– Голодной смертью помирают, – сказал Дрон, – не то что подводы…
– Да отчего же ты не сказал, Дронушка? Разве нельзя помочь? Я все сделаю, что могу… – Княжне Марье странно было думать, что теперь, в такую минуту, когда такое горе наполняло ее душу, могли быть люди богатые и бедные и что могли богатые не помочь бедным. Она смутно знала и слышала, что бывает господский хлеб и что его дают мужикам. Она знала тоже, что ни брат, ни отец ее не отказали бы в нужде мужикам; она только боялась ошибиться как нибудь в словах насчет этой раздачи мужикам хлеба, которым она хотела распорядиться. Она была рада тому, что ей представился предлог заботы, такой, для которой ей не совестно забыть свое горе. Она стала расспрашивать Дронушку подробности о нуждах мужиков и о том, что есть господского в Богучарове.
– Ведь у нас есть хлеб господский, братнин? – спросила она.
– Господский хлеб весь цел, – с гордостью сказал Дрон, – наш князь не приказывал продавать.
– Выдай его мужикам, выдай все, что им нужно: я тебе именем брата разрешаю, – сказала княжна Марья.
Дрон ничего не ответил и глубоко вздохнул.
– Ты раздай им этот хлеб, ежели его довольно будет для них. Все раздай. Я тебе приказываю именем брата, и скажи им: что, что наше, то и ихнее. Мы ничего не пожалеем для них. Так ты скажи.
Дрон пристально смотрел на княжну, в то время как она говорила.
– Уволь ты меня, матушка, ради бога, вели от меня ключи принять, – сказал он. – Служил двадцать три года, худого не делал; уволь, ради бога.
Княжна Марья не понимала, чего он хотел от нее и от чего он просил уволить себя. Она отвечала ему, что она никогда не сомневалась в его преданности и что она все готова сделать для него и для мужиков.
| 7 мая 1923 года | |||
|---|---|---|---|
| Явка избирателей: | 67,8 % | ||
 |
|||
| Глава партии: | Константин Пятс | Аугуст Рей | Отто Штрандман |
| Партия: | Объединение аграриев | Эстонская социал-демократическая рабочая партия | Партия труда |
| Прошлый результат: | 20,8 % | 17,1 % | 21,1 |
| Прошлое число мест: | 21 | 18 | 22 |
| Мест получено: | 23 (▲2) | 15 (▼3) | 12 (▼10) |
| Голосов: | 99,226 (21,6 %) |
64,297 (14,0 %) |
51,674 (11,2 %) |
Выборы во II Рийгикогу состоялись 5-7 мая 1923 года. На выборах были некоторые нарушения - некоторые списки, по большей части коммунистов, были объявлены недействительными до выборов из-за нарушений избирательного права, и полученные результаты дали Эстонии самый фрагментированный парламент в её истории.
Результаты выборов
Избиратели: 688675 (без учета армии)
Явка: 477284; 67,8%
Недействительных голосов: 17199 (с учетом армии); 3,6%
Действительных голосов: 460 085; 96,4% (с учетом армии)
По итогам выборов пост государственного старейшины Эстонии занял Константин Пятс, сменив Юхана Кукка (Партия труда).
| Партия | Идеология | Голоса | % голосов | Изменение % голосов | Места | % депутатов | Изменение % депутатов |
|---|---|---|---|---|---|---|---|
| Объединение аграриев (Põllumeeste Kogud) |
Аграрианизм, консерватизм |
99,226 | 21.6% | ▲0.7% | 23 | 23% | ▲2% |
| Эстонская социал-демократическая рабочая партия (Eesti Sotsiaaldemokraatline Tööliste Partei) |
Социал-демократия | 64,297 | 14.0% | ▼3.1% | 15 | 15% | ▼3% |
| Партия труда (Eesti Tööerakond) |
Левый центризм | 51,674 | 11.2% | ▼9.9% | 12 | 12% | ▼7% |
| Общенародный рабочий фронт (Töörahva Ühine Väerind) |
Коммунизм | 43,711 | 9.5% | ▲4.2% | 10 | 10% | ▲5% |
| Эстонская народная партия (Eesti Rahvaerakond) |
Правый центризм | 34,646 | 7.5% | ▼2.9% | 8 | 8% | ▼2% |
| Христианская народная партия (Kristlik Rahvaerakond) |
Христианский консерватизм | 33,700 | 7.3% | ▲0.1% | 8 | 8% | ▲1% |
| Независимая социалистическая рабочая партия (Iseseisev Sotsialistlik Tööliste Partei) |
Ультралевые | 21,704 | 4.7% | ▼6.0% | 5 | 5% | ▼6% |
| Национальная либеральная партия (Rahvuslik Vabameelne Partei) |
Либерализм, Правые |
20,670 | 4.5% | ▲4.5% | 4 | 4% | ▲4% |
| Объединенные русские партии (Vene ühendatud parteid) |
Интересы меньшинств | 18,829 | 4.1% | ▲2.3% | 4 | 4% | ▲3% |
| Объединение новопоселенцев, арендаторов и мелких земледельцев (Asunikud, Riigirentnikud ja Väikepõllupidajad) |
Аграрианизм, Левый центризм | 17,266 | 3.8% | ▲3.8% | 4 | 4% | ▲4% |
| Германская балтийская партия (Saksa-Balti Erakond) |
Интересы меньшинств | 15,950 | 3.5% | ▼3.5% | 3 | 3% | ▼1% |
| Общегосударственный союз обществ домовладельцев (Üleriiklik Majaomanikkude Seltside Liit) |
Интересы меньшинств | 9,967 | 2.2% | ▲2.2% | 2 | 2% | ▲2% |
| Союз арендаторов (Üürnike Ühendus) |
Интересы меньшинств | 6,130 | 1.3% | ▲1.3% | 1 | 1% | ▲1% |
| Эстонский союз демобилизованных солдат (Eesti Demobiliseeritud Sõjaväelaste Liit) |
Интересы меньшинств | 5,670 | 1.2% | ▲1.2% | 1 | 1% | ▲1% |
| Союз рабочих (Töörahva Liit) |
Левые | 3,995 | 0.9% | ▲0.9% | — | — | — |
| Шведский союз (Rootsi Liit) |
Интересы меньшинств | 3,600 | 0.8% | ▲0.8% | — | — | — |
| Мелкие фермеры Сааремаа (Saaremaa väikemaa-põllupidajad) |
Аграрианизм | 2,496 | 0.5% | ▲0.5% | — | — | — |
| Экономическая группа (Majandusrühm) |
Либерализм | 2,214 | 0.5% | ▼0.6% | — | — | ▼1% |
| Группа Сету-Ингрия (Setu-Ingeri rühm) |
Региональные интересы, Группа интересов |
1,514 | 0.3% | ▲0.3% | — | — | — |
| Мелкие фермеры, крестьяне, деревенские и городские рабочие (Väikekohapidajad, asunikud, maa- ja linnatöölised) |
Аграрианизм, Левый центризм | 932 | 0.2% | ▲0.2% | — | — | — |
| Мелкие фемеры Сету (Setu väikemaapidajad) |
Аграрианизм, левые | 639 | 0.1% | ▲0.1% | — | — | — |
| Крестьянская партия(уезды Вырумаа, Валгамаа и Печоры) (Maarahva Partei (Võru-,Valga- ja Petserimaa)) |
Аграрианизм, консерватизм |
481 | 0.1% | ▲0.1% | — | — | — |
| Крестьяне и государственные арендаторы(Сааремаа) (Asunikud ja riigirentnikud (Saaremaa)) |
Аграрианизм, Левый центризм |
475 | 0.1% | ▲0.1% | — | — | — |
| Крестьянская партия (Харьюмаа) (Maarahva Partei (Harjumaa)) |
Аграрианизм, Консерватизм |
175 | 0.0% | ▲0.0% | — | — | — |
| Партия националистов(Вырумаа) (Isamaalaste Partei (Virumaa)) |
Национализм | 175 | 0.0% | ▲0.0% | — | — | — |
| Крестьянская партия (Таллин) (Maarahva Partei (Tallinn)) |
Аграрианизм, Консерватизм |
48 | 0.0% | ▲0.0% | — | — | — |
| Все голоса | 460,085 | 100.0% | 100 | ||||
| |||||||
Напишите отзыв о статье "Парламентские выборы в Эстонии (1923)"
Ссылки
- II Riigikogu valimised: 5.-7. mail 1923 / Riigi Statistika Keskbüroo = Élections au parlement: de 5.-7. mai 1923 / Bureau Central de Statistique de l'Estonie - Tallinn: Riigi Statistika Keskbüroo, 1923 (Tallinn : Tallinna Eesti Kirjastus-Ühisus ; Narva: M. Minis)
| ||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Парламентские выборы в Эстонии (1923)
– Вероятно, узнали, что я француженка по имени, – краснея, сказала m lle Bourienne.Княжна Марья с бумагой в руке встала от окна и с бледным лицом вышла из комнаты и пошла в бывший кабинет князя Андрея.
– Дуняша, позовите ко мне Алпатыча, Дронушку, кого нибудь, – сказала княжна Марья, – и скажите Амалье Карловне, чтобы она не входила ко мне, – прибавила она, услыхав голос m lle Bourienne. – Поскорее ехать! Ехать скорее! – говорила княжна Марья, ужасаясь мысли о том, что она могла остаться во власти французов.
«Чтобы князь Андрей знал, что она во власти французов! Чтоб она, дочь князя Николая Андреича Болконского, просила господина генерала Рамо оказать ей покровительство и пользовалась его благодеяниями! – Эта мысль приводила ее в ужас, заставляла ее содрогаться, краснеть и чувствовать еще не испытанные ею припадки злобы и гордости. Все, что только было тяжелого и, главное, оскорбительного в ее положении, живо представлялось ей. «Они, французы, поселятся в этом доме; господин генерал Рамо займет кабинет князя Андрея; будет для забавы перебирать и читать его письма и бумаги. M lle Bourienne lui fera les honneurs de Богучарово. [Мадемуазель Бурьен будет принимать его с почестями в Богучарове.] Мне дадут комнатку из милости; солдаты разорят свежую могилу отца, чтобы снять с него кресты и звезды; они мне будут рассказывать о победах над русскими, будут притворно выражать сочувствие моему горю… – думала княжна Марья не своими мыслями, но чувствуя себя обязанной думать за себя мыслями своего отца и брата. Для нее лично было все равно, где бы ни оставаться и что бы с ней ни было; но она чувствовала себя вместе с тем представительницей своего покойного отца и князя Андрея. Она невольно думала их мыслями и чувствовала их чувствами. Что бы они сказали, что бы они сделали теперь, то самое она чувствовала необходимым сделать. Она пошла в кабинет князя Андрея и, стараясь проникнуться его мыслями, обдумывала свое положение.
Требования жизни, которые она считала уничтоженными со смертью отца, вдруг с новой, еще неизвестной силой возникли перед княжной Марьей и охватили ее. Взволнованная, красная, она ходила по комнате, требуя к себе то Алпатыча, то Михаила Ивановича, то Тихона, то Дрона. Дуняша, няня и все девушки ничего не могли сказать о том, в какой мере справедливо было то, что объявила m lle Bourienne. Алпатыча не было дома: он уехал к начальству. Призванный Михаил Иваныч, архитектор, явившийся к княжне Марье с заспанными глазами, ничего не мог сказать ей. Он точно с той же улыбкой согласия, с которой он привык в продолжение пятнадцати лет отвечать, не выражая своего мнения, на обращения старого князя, отвечал на вопросы княжны Марьи, так что ничего определенного нельзя было вывести из его ответов. Призванный старый камердинер Тихон, с опавшим и осунувшимся лицом, носившим на себе отпечаток неизлечимого горя, отвечал «слушаю с» на все вопросы княжны Марьи и едва удерживался от рыданий, глядя на нее.
Наконец вошел в комнату староста Дрон и, низко поклонившись княжне, остановился у притолоки.
Княжна Марья прошлась по комнате и остановилась против него.
– Дронушка, – сказала княжна Марья, видевшая в нем несомненного друга, того самого Дронушку, который из своей ежегодной поездки на ярмарку в Вязьму привозил ей всякий раз и с улыбкой подавал свой особенный пряник. – Дронушка, теперь, после нашего несчастия, – начала она и замолчала, не в силах говорить дальше.
– Все под богом ходим, – со вздохом сказал он. Они помолчали.
– Дронушка, Алпатыч куда то уехал, мне не к кому обратиться. Правду ли мне говорят, что мне и уехать нельзя?
– Отчего же тебе не ехать, ваше сиятельство, ехать можно, – сказал Дрон.
– Мне сказали, что опасно от неприятеля. Голубчик, я ничего не могу, ничего не понимаю, со мной никого нет. Я непременно хочу ехать ночью или завтра рано утром. – Дрон молчал. Он исподлобья взглянул на княжну Марью.
– Лошадей нет, – сказал он, – я и Яков Алпатычу говорил.
– Отчего же нет? – сказала княжна.
– Все от божьего наказания, – сказал Дрон. – Какие лошади были, под войска разобрали, а какие подохли, нынче год какой. Не то лошадей кормить, а как бы самим с голоду не помереть! И так по три дня не емши сидят. Нет ничего, разорили вконец.
Княжна Марья внимательно слушала то, что он говорил ей.
– Мужики разорены? У них хлеба нет? – спросила она.
– Голодной смертью помирают, – сказал Дрон, – не то что подводы…
– Да отчего же ты не сказал, Дронушка? Разве нельзя помочь? Я все сделаю, что могу… – Княжне Марье странно было думать, что теперь, в такую минуту, когда такое горе наполняло ее душу, могли быть люди богатые и бедные и что могли богатые не помочь бедным. Она смутно знала и слышала, что бывает господский хлеб и что его дают мужикам. Она знала тоже, что ни брат, ни отец ее не отказали бы в нужде мужикам; она только боялась ошибиться как нибудь в словах насчет этой раздачи мужикам хлеба, которым она хотела распорядиться. Она была рада тому, что ей представился предлог заботы, такой, для которой ей не совестно забыть свое горе. Она стала расспрашивать Дронушку подробности о нуждах мужиков и о том, что есть господского в Богучарове.
– Ведь у нас есть хлеб господский, братнин? – спросила она.
– Господский хлеб весь цел, – с гордостью сказал Дрон, – наш князь не приказывал продавать.
– Выдай его мужикам, выдай все, что им нужно: я тебе именем брата разрешаю, – сказала княжна Марья.
Дрон ничего не ответил и глубоко вздохнул.
– Ты раздай им этот хлеб, ежели его довольно будет для них. Все раздай. Я тебе приказываю именем брата, и скажи им: что, что наше, то и ихнее. Мы ничего не пожалеем для них. Так ты скажи.
Дрон пристально смотрел на княжну, в то время как она говорила.
– Уволь ты меня, матушка, ради бога, вели от меня ключи принять, – сказал он. – Служил двадцать три года, худого не делал; уволь, ради бога.
Княжна Марья не понимала, чего он хотел от нее и от чего он просил уволить себя. Она отвечала ему, что она никогда не сомневалась в его преданности и что она все готова сделать для него и для мужиков.
