Парламентские выборы и референдум в Германии (1936)

← 1933 (ноябрь)   1938 →
Парламентские выборы в Германии (1936)

29 марта
Глава партии:	Адольф Гитлер
Партия:	Национал-социалистическая немецкая рабочая партия
Голосов:	44 462 458 (100 %)

Выборы парламента Германии и плебисцит о ремилитаризации Рейнской области (нем. Reichstagswahl und der Volksabstimmung über die Ermächtigung zur Rheinlandbesetzung) - всенародное голосование в Германии по избранию нового состава Рейхстага и одобрению принятого правительством решения о введении вооруженных сил в демилитаризованную в соответствии с международными соглашениями область Рейнланд, находящуюся на границе с Францией. Произошло 29 марта 1936.

К выборам был допущен единственный список кандидатов от Национал-социалистической немецкой рабочей партии, в который были включены по специальным приглашениям также и беспартийные кандидаты. Деятельность других партий к моменту проведения голосования являлась незаконной.

Политический контекст выборов

К моменту голосования в Германии сформировалась единоличная диктатура и культ личности главы государства (фюрера) Адольфа Гитлера. Все партии и политические группы за исключением национал-социалистов были запрещены, их активисты и проявлявшие недовольство граждане подвергались преследованию со стороны государства.

После 1933 года Германия предпринимала усилия по восстановлению суверенитета над областями на западе страны - Сааром и Рейнландом, которые после окончания Первой мировой войны по решению держав-победительниц выполняли роль буфера на границе с Францией. В результате референдума 13 января 1935 Саарская область, находившаяся под управлением Лиги Наций, была возвращена в состав Германии (с 1 марта).

7 марта 1936 Германия в нарушение Локарнского соглашения ввела войска в демилитаризованную Рейнскую область, не встретив сопротивления со стороны Франции и Великобритании.

Назначенное на 29 марта голосование было призвано закрепить внешнеполитический успех Гитлера.

Результаты выборов-плебисцита

За объединенный список национал-социалистов и беспартийных кандидатов высказалось подавляющее большинство германских избирателей - 44 462 458 человек (98,8%). Избранными были объявлены 741 депутат нового созыва парламента. Поскольку избирательный бюллетень содержал только поле "за", голосами "против" условно можно считать незаполненные и испорченные бюллетени, которых по официальным данным оказалось 540 244.

Выборы в парламент Германии и референдум по вопросу о введении вооруженных сил Германии в Рейнскую область </small>
Результаты Да или нет Голосов Процент Да 44 462 458 100 % Нет 0 0 % Действительных голосов 44 462 458 98,8 % Недействительных голосов 540 244 1,2 % Всего голосов 45 002 702 100 % Явка 99 % Электорат 45 455 217
Голосование "против" не предусматривалось

Литература

• Nohlen, D & Stöver, P Elections in Europe: A data handbook. ISBN 978-3-8329-5609-7

Отрывок, характеризующий Парламентские выборы и референдум в Германии (1936)

– Нет; я немножко отложу. Я тогда скажу. Ты меня извини за хлопоты, – сказал Пьер и, глядя на улыбку Савельича, подумал: «Как странно, однако, что он не знает, что теперь нет никакого Петербурга и что прежде всего надо, чтоб решилось то. Впрочем, он, верно, знает, но только притворяется. Поговорить с ним? Как он думает? – подумал Пьер. – Нет, после когда нибудь».
За завтраком Пьер сообщил княжне, что он был вчера у княжны Марьи и застал там, – можете себе представить кого? – Натали Ростову.
Княжна сделала вид, что она в этом известии не видит ничего более необыкновенного, как в том, что Пьер видел Анну Семеновну.
– Вы ее знаете? – спросил Пьер.
– Я видела княжну, – отвечала она. – Я слышала, что ее сватали за молодого Ростова. Это было бы очень хорошо для Ростовых; говорят, они совсем разорились.
– Нет, Ростову вы знаете?
– Слышала тогда только про эту историю. Очень жалко.
«Нет, она не понимает или притворяется, – подумал Пьер. – Лучше тоже не говорить ей».
Княжна также приготавливала провизию на дорогу Пьеру.
«Как они добры все, – думал Пьер, – что они теперь, когда уж наверное им это не может быть более интересно, занимаются всем этим. И все для меня; вот что удивительно».
В этот же день к Пьеру приехал полицеймейстер с предложением прислать доверенного в Грановитую палату для приема вещей, раздаваемых нынче владельцам.
«Вот и этот тоже, – думал Пьер, глядя в лицо полицеймейстера, – какой славный, красивый офицер и как добр! Теперь занимается такими пустяками. А еще говорят, что он не честен и пользуется. Какой вздор! А впрочем, отчего же ему и не пользоваться? Он так и воспитан. И все так делают. А такое приятное, доброе лицо, и улыбается, глядя на меня».
Пьер поехал обедать к княжне Марье.
Проезжая по улицам между пожарищами домов, он удивлялся красоте этих развалин. Печные трубы домов, отвалившиеся стены, живописно напоминая Рейн и Колизей, тянулись, скрывая друг друга, по обгорелым кварталам. Встречавшиеся извозчики и ездоки, плотники, рубившие срубы, торговки и лавочники, все с веселыми, сияющими лицами, взглядывали на Пьера и говорили как будто: «А, вот он! Посмотрим, что выйдет из этого».
При входе в дом княжны Марьи на Пьера нашло сомнение в справедливости того, что он был здесь вчера, виделся с Наташей и говорил с ней. «Может быть, это я выдумал. Может быть, я войду и никого не увижу». Но не успел он вступить в комнату, как уже во всем существе своем, по мгновенному лишению своей свободы, он почувствовал ее присутствие. Она была в том же черном платье с мягкими складками и так же причесана, как и вчера, но она была совсем другая. Если б она была такою вчера, когда он вошел в комнату, он бы не мог ни на мгновение не узнать ее.
Она была такою же, какою он знал ее почти ребенком и потом невестой князя Андрея. Веселый вопросительный блеск светился в ее глазах; на лице было ласковое и странно шаловливое выражение.
Пьер обедал и просидел бы весь вечер; но княжна Марья ехала ко всенощной, и Пьер уехал с ними вместе.
На другой день Пьер приехал рано, обедал и просидел весь вечер. Несмотря на то, что княжна Марья и Наташа были очевидно рады гостю; несмотря на то, что весь интерес жизни Пьера сосредоточивался теперь в этом доме, к вечеру они всё переговорили, и разговор переходил беспрестанно с одного ничтожного предмета на другой и часто прерывался. Пьер засиделся в этот вечер так поздно, что княжна Марья и Наташа переглядывались между собою, очевидно ожидая, скоро ли он уйдет. Пьер видел это и не мог уйти. Ему становилось тяжело, неловко, но он все сидел, потому что не мог подняться и уйти.
Княжна Марья, не предвидя этому конца, первая встала и, жалуясь на мигрень, стала прощаться.
– Так вы завтра едете в Петербург? – сказала ока.
– Нет, я не еду, – с удивлением и как будто обидясь, поспешно сказал Пьер. – Да нет, в Петербург? Завтра; только я не прощаюсь. Я заеду за комиссиями, – сказал он, стоя перед княжной Марьей, краснея и не уходя.
Наташа подала ему руку и вышла. Княжна Марья, напротив, вместо того чтобы уйти, опустилась в кресло и своим лучистым, глубоким взглядом строго и внимательно посмотрела на Пьера. Усталость, которую она очевидно выказывала перед этим, теперь совсем прошла. Она тяжело и продолжительно вздохнула, как будто приготавливаясь к длинному разговору.