Кнессет
Государство Израиль |
Эта статья — из цикла статей |
|
|
Координаты: 31°46′36″ с. ш. 35°12′19″ в. д. / 31.77667° с. ш. 35.20528° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=31.77667&mlon=35.20528&zoom=14 (O)] (Я)
Кне́ссет[1] (ивр. הכנסת, араб. الكنيست, англ. The Knesset; в буквальном переводе с иврита — «Собрание») является законодательным органом власти Израиля, его парламентом. Число членов Кнессета — 120 парламентариев, которые избираются по партийным спискам.
Так как Израиль является парламентской республикой, Кнессет является и верховным органом власти. После выборов в Кнессет президент Израиля проводит совещание с избранными фракциями и поручает сформировать правительство главе одной из них, тому, кто «наиболее способен» сформировать коалиционное правительство (впоследствии данный глава фракции становится главой правительства, премьер-министром). На практике данная функция обычно возлагается на главу самой большой из избранных фракций, хотя это не является обязательным: после выборов 2009 года президент поручил формирование правительства Биньямину Нетаньяху, чья фракция «Ликуд» набрала 27 мандатов, а не Ципи Ливни, чья фракция «Кадима» набрала 28 мандатов.
В 1996 и 1999 годах, при проведении выборов в Кнессет 14-го и 15-го созывов, премьер-министр избирался отдельным всенародным голосованием (в соответствии с принятым законом о прямых выборах главы правительства). Таким образом, в 1996 году правительство возглавил Биньямин Нетаньяху, а в 1999 — Эхуд Барак. В 2001 году в связи с отставкой Барака премьер-министр вновь был избран прямым голосованием (им стал Ариэль Шарон), при этом Кнессет не переизбирался. Затем прямые выборы премьер-министра были отменены.
Состав правительства, в свою очередь, должен быть поддержан большинством членов Кнессета. Члены Кнессета раз в семь лет избирают президента, который выполняет в основном церемониальные функции. Срок полномочий Кнессета — четыре года.
Один из Основных законов страны, закон о Кнессете, устанавливает четырёхгодичный период полномочий каждого парламентского созыва со дня его избрания. Закон назначает новые выборы на третий вторник месяца хешван в год окончания полномочий Кнессета данного созыва. В том случае, если предшествовавший последнему год был високосным, выборы происходят в первый вторник хешвана. Спустя четыре года объявляется роспуск Кнессета и проводятся новые выборы. Однако Кнессет вправе передвинуть дату роспуска, сократив или продлив срок своих полномочий.
В Израиле относительно низкий процентный барьер — 3,25 %, однако до недавнего времени он был даже ещё ниже — 2 %, поэтому в Кнессете обычно представлено не менее 10 партий. 120 депутатских мест распределяются между партиями, прошедшими проходной ценз, пропорционально количеству поданных голосов. При этом мандаты, оставшиеся «лишними», распределяются в соответствии с предварительно заключенными попарными соглашениями между списками[2]. До сих пор ни одна партия в Израиле не смогла получить абсолютное (более 60 мандатов) большинство в Кнессете, и поэтому все правительства формировались на основе коалиций.
Содержание
Кнессет 1-го созыва
Кнессет 1-го созыва («учредительное собрание») был избран 24 тевета 5709 года — 25 января 1949 года.
Первоначально Кнессет собирался в различных местах в Тель-Авиве. Первые заседания проходили в Тель-Авивском музее, когда последний ещё располагался в Доме Дизенгофа на бульваре Ротшильд. С 8 марта по 14 декабря 1949 года заседания проходили в кинотеатре «Кесем», располагавшемся на площади Кнессета (Кикар ха-Кнессет) между улицей Ха-Яркон и Тель-Авивской набережной, — в месте, где в 1993 году был возведён офисно-жилой комплекс с торгово-развлекательным центром Мигдаль ха-Опера. Заседания Кнессета проходили также в тель-авивской гостинице «Сан-Ремо». 26 декабря 1949 года израильский парламент переехал в Иерусалим.
Кнессет 17-го созыва
Кнессет 17-го созыва избран 28 марта 2006 года. Относительное большинство (28 мест из 120) завоевала новая партия Ариэля Шарона — Эхуда Ольмерта «Кадима». Всего в парламент прошли 12 партий.
27 октября 2008 года Президент Израиля Шимон Перес признал коалиционные переговоры по созданию нового правительства провалившимися, о чём уведомил председателя Кнессета Далию Ицик. По закону, роспуск парламента должен пройти в течение 3 недель.
Кнессет 18-го созыва
Выборы в Кнессет 18-го созыва прошли 10 февраля 2009 года. Больше всего мест — 28 — получила партия «Кадима». «Ликуд» — 27, «Наш дом — Израиль» — 15. Лишь на четвёртом месте «Авода» — 13. Всего в Кнессет прошли 12 партий.
Кнессет 19-го созыва
Выборы в Кнессет 19-го созыва прошли 22 января 2013 года. Больше всего мест получил блок партий «Ликуд — Наш дом — Израиль» — 31, новая партия «Йеш атид» получила 19 мандатов. Лишь с трудом преодолела электоральный барьер «Кадима» — 2 мандата. Всего в Кнессет прошли 12 партий.
Кнессет 20-го созыва
Выборы в Кнессет 20-го созыва прошли 17 марта 2015 года. Больше всего мест получила правая партия «Ликуд» — 30, новый лево-центристский альянс «Сионистский лагерь» (союз партий «Авода» и «Ха-Тнуа») получил 24 мандата, а «Объединённый список» (ХАДАШ, БАЛАД, РААМ, ТААЛ) получил 13 мандатов, партия «Йеш атид» получила 11 мандатов, заняв четвёртое место на выборах, партия «Наш дом — Израиль» получила 6 мандатов, заняв лишь восьмое место на выборах. Всего в Кнессет прошли 10 партий и блоков.
См. также
Напишите отзыв о статье "Кнессет"
Ссылки
- [knesset.gov.il/main/ru/home.asp Официальный сайт Кнессета на русском языке] [www.knesset.gov.il/index.html (иврит)], [www.knesset.gov.il/main/ru/home.asp (рус.)], [www.knesset.gov.il/main/eng/home.asp (англ.)]
- [knesset.gov.il/laws/ru/yesodru4.pdf «Основной закон: Кнессет»] — перевод
- [www.jerusalemshots.com/cat_ru75.html Кнессет] — портал фотографий Иерусалима
- [www.bhirot2009.co.il/home.yecms/русский/выборы_в_израиле_2009 Портал выборов в Израиле 2009]
Примечания
- ↑ кнессет, -а (парламент Израиля). Лопатин В. В., Нечаева И. В., Чельцова Л. К. Прописная или строчная? Орфографический словарь. — М.: Эксмо, 2009. — С. 217. — 512 с.
- ↑ [knesset.gov.il/description/heb/seats.htm Правила распределения получаемых мандатов на сайте Кнессета] (иврит) (проверено 19 апреля 2010).
|
Отрывок, характеризующий Кнессет– Уволь ты меня, матушка, ради бога, вели от меня ключи принять, – сказал он. – Служил двадцать три года, худого не делал; уволь, ради бога.Княжна Марья не понимала, чего он хотел от нее и от чего он просил уволить себя. Она отвечала ему, что она никогда не сомневалась в его преданности и что она все готова сделать для него и для мужиков. Через час после этого Дуняша пришла к княжне с известием, что пришел Дрон и все мужики, по приказанию княжны, собрались у амбара, желая переговорить с госпожою. – Да я никогда не звала их, – сказала княжна Марья, – я только сказала Дронушке, чтобы раздать им хлеба. – Только ради бога, княжна матушка, прикажите их прогнать и не ходите к ним. Все обман один, – говорила Дуняша, – а Яков Алпатыч приедут, и поедем… и вы не извольте… – Какой же обман? – удивленно спросила княжна – Да уж я знаю, только послушайте меня, ради бога. Вот и няню хоть спросите. Говорят, не согласны уезжать по вашему приказанию. – Ты что нибудь не то говоришь. Да я никогда не приказывала уезжать… – сказала княжна Марья. – Позови Дронушку. Пришедший Дрон подтвердил слова Дуняши: мужики пришли по приказанию княжны. – Да я никогда не звала их, – сказала княжна. – Ты, верно, не так передал им. Я только сказала, чтобы ты им отдал хлеб. Дрон, не отвечая, вздохнул. – Если прикажете, они уйдут, – сказал он. – Нет, нет, я пойду к ним, – сказала княжна Марья Несмотря на отговариванье Дуняши и няни, княжна Марья вышла на крыльцо. Дрон, Дуняша, няня и Михаил Иваныч шли за нею. «Они, вероятно, думают, что я предлагаю им хлеб с тем, чтобы они остались на своих местах, и сама уеду, бросив их на произвол французов, – думала княжна Марья. – Я им буду обещать месячину в подмосковной, квартиры; я уверена, что Andre еще больше бы сделав на моем месте», – думала она, подходя в сумерках к толпе, стоявшей на выгоне у амбара. Толпа, скучиваясь, зашевелилась, и быстро снялись шляпы. Княжна Марья, опустив глаза и путаясь ногами в платье, близко подошла к ним. Столько разнообразных старых и молодых глаз было устремлено на нее и столько было разных лиц, что княжна Марья не видала ни одного лица и, чувствуя необходимость говорить вдруг со всеми, не знала, как быть. Но опять сознание того, что она – представительница отца и брата, придало ей силы, и она смело начала свою речь. – Я очень рада, что вы пришли, – начала княжна Марья, не поднимая глаз и чувствуя, как быстро и сильно билось ее сердце. – Мне Дронушка сказал, что вас разорила война. Это наше общее горе, и я ничего не пожалею, чтобы помочь вам. Я сама еду, потому что уже опасно здесь и неприятель близко… потому что… Я вам отдаю все, мои друзья, и прошу вас взять все, весь хлеб наш, чтобы у вас не было нужды. А ежели вам сказали, что я отдаю вам хлеб с тем, чтобы вы остались здесь, то это неправда. Я, напротив, прошу вас уезжать со всем вашим имуществом в нашу подмосковную, и там я беру на себя и обещаю вам, что вы не будете нуждаться. Вам дадут и домы и хлеба. – Княжна остановилась. В толпе только слышались вздохи. – Я не от себя делаю это, – продолжала княжна, – я это делаю именем покойного отца, который был вам хорошим барином, и за брата, и его сына. Она опять остановилась. Никто не прерывал ее молчания. – Горе наше общее, и будем делить всё пополам. Все, что мое, то ваше, – сказала она, оглядывая лица, стоявшие перед нею. Все глаза смотрели на нее с одинаковым выражением, значения которого она не могла понять. Было ли это любопытство, преданность, благодарность, или испуг и недоверие, но выражение на всех лицах было одинаковое. – Много довольны вашей милостью, только нам брать господский хлеб не приходится, – сказал голос сзади. – Да отчего же? – сказала княжна. Никто не ответил, и княжна Марья, оглядываясь по толпе, замечала, что теперь все глаза, с которыми она встречалась, тотчас же опускались. – Отчего же вы не хотите? – спросила она опять. Никто не отвечал. Княжне Марье становилось тяжело от этого молчанья; она старалась уловить чей нибудь взгляд. – Отчего вы не говорите? – обратилась княжна к старому старику, который, облокотившись на палку, стоял перед ней. – Скажи, ежели ты думаешь, что еще что нибудь нужно. Я все сделаю, – сказала она, уловив его взгляд. Но он, как бы рассердившись за это, опустил совсем голову и проговорил: – Чего соглашаться то, не нужно нам хлеба. – Что ж, нам все бросить то? Не согласны. Не согласны… Нет нашего согласия. Мы тебя жалеем, а нашего согласия нет. Поезжай сама, одна… – раздалось в толпе с разных сторон. И опять на всех лицах этой толпы показалось одно и то же выражение, и теперь это было уже наверное не выражение любопытства и благодарности, а выражение озлобленной решительности. – Да вы не поняли, верно, – с грустной улыбкой сказала княжна Марья. – Отчего вы не хотите ехать? Я обещаю поселить вас, кормить. А здесь неприятель разорит вас… Но голос ее заглушали голоса толпы. – Нет нашего согласия, пускай разоряет! Не берем твоего хлеба, нет согласия нашего! Княжна Марья старалась уловить опять чей нибудь взгляд из толпы, но ни один взгляд не был устремлен на нее; глаза, очевидно, избегали ее. Ей стало странно и неловко. – Вишь, научила ловко, за ней в крепость иди! Дома разори да в кабалу и ступай. Как же! Я хлеб, мол, отдам! – слышались голоса в толпе. Княжна Марья, опустив голову, вышла из круга и пошла в дом. Повторив Дрону приказание о том, чтобы завтра были лошади для отъезда, она ушла в свою комнату и осталась одна с своими мыслями. Долго эту ночь княжна Марья сидела у открытого окна в своей комнате, прислушиваясь к звукам говора мужиков, доносившегося с деревни, но она не думала о них. Она чувствовала, что, сколько бы она ни думала о них, она не могла бы понять их. Она думала все об одном – о своем горе, которое теперь, после перерыва, произведенного заботами о настоящем, уже сделалось для нее прошедшим. Она теперь уже могла вспоминать, могла плакать и могла молиться. С заходом солнца ветер затих. Ночь была тихая и свежая. В двенадцатом часу голоса стали затихать, пропел петух, из за лип стала выходить полная луна, поднялся свежий, белый туман роса, и над деревней и над домом воцарилась тишина. Одна за другой представлялись ей картины близкого прошедшего – болезни и последних минут отца. И с грустной радостью она теперь останавливалась на этих образах, отгоняя от себя с ужасом только одно последнее представление его смерти, которое – она чувствовала – она была не в силах созерцать даже в своем воображении в этот тихий и таинственный час ночи. И картины эти представлялись ей с такой ясностью и с такими подробностями, что они казались ей то действительностью, то прошедшим, то будущим. |