Парнасцы

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Парнасская школа»)
Перейти к: навигация, поиск

Парна́сцы (фр. Parnassiens), Парна́с (фр. Parnasse), Парна́сская шко́ла — группа (движение) французских поэтов, объединившихся вокруг Теофиля Готье и противопоставивших своё творчество поэзии и поэтике устаревшего, с их точки зрения, романтизма. Голосу сердца у романтиков они противопоставили точность глаза, вдохновению — работу, личности поэта — безличность сотворённой им красоты, активной вовлечённости поэта в катаклизмы его времени у Байрона и Гюго — объективное искусство ради искусства.





Хронология движения

Название группы утвердилось с выходом у парижского издателя Альфонса Лемерра (фр.  Alphonse Lemerre, 18381912) в 1866 году поэтической антологии «Современный Парнас» (фр. Le Parnasse contemporain, см.: [fr.wikipedia.org/wiki/Le_Parnasse_contemporain]); в 1871 последовал второй, а в 1876 — третий выпуск. Периодом активной деятельности группы принято считать тридцатилетие между серединой 1860-х и серединой же 1890-х годов.


Члены группы

К наиболее представительным членам группы обычно относятся:

Близкими к движению были Шарль Бодлер, Поль-Мари Верлен, Стефан Малларме, Артюр Рембо, Шарль Кро и Анатоль Франс, их стихи также печатались в выпусках «Современного Парнаса». Вместе с тем, Рембо выступил уже с критикой и пародиями на парнасцев, а зрелое творчество Малларме составило ядро символизма.

Парнасцы в России

Стихи парнасцев в России переводили Валерий Брюсов, Иван Бунин, Иннокентий Анненский (мини-антология «Парнасцы и проклятые»), Максимилиан Волошин, Бенедикт Лившиц, Владимир Жуковский, Михаил Лозинский (и его студия), Игорь Поступальский, Ариадна Эфрон, Анатолий Гелескул, Борис Дубин и др.

Парнасцы в Польше

Парнасская школа получила широкое распространение среди представителей движения Молодая Польша. Самым известным представителем парнасской школы в Польше был поэт и писатель Богуслав Адамович.

Публикации на русском языке

  • Французские стихи в переводах русских поэтов XIX—ХХ вв. / Сост. Е. Эткинд. — М.: Прогресс, 1969.
  • Лившиц Б. От романтиков до сюрреалистов. — Л.: Время, 1934.
  • Лозинский М. Багровое светило. — М.: Прогресс, 1974.
  • Поэзия Франции. Век XIX. / Сост. С.Великовский. М.. — Художественная литература, 1985.

Напишите отзыв о статье "Парнасцы"

Литература

Ссылки

  • [www.site-magister.com/parnasse.htm Le Parnasse].

Отрывок, характеризующий Парнасцы

Одеяние Пьера теперь состояло из грязной продранной рубашки, единственном остатке его прежнего платья, солдатских порток, завязанных для тепла веревочками на щиколках по совету Каратаева, из кафтана и мужицкой шапки. Пьер очень изменился физически в это время. Он не казался уже толст, хотя и имел все тот же вид крупности и силы, наследственной в их породе. Борода и усы обросли нижнюю часть лица; отросшие, спутанные волосы на голове, наполненные вшами, курчавились теперь шапкою. Выражение глаз было твердое, спокойное и оживленно готовое, такое, какого никогда не имел прежде взгляд Пьера. Прежняя его распущенность, выражавшаяся и во взгляде, заменилась теперь энергической, готовой на деятельность и отпор – подобранностью. Ноги его были босые.
Пьер смотрел то вниз по полю, по которому в нынешнее утро разъездились повозки и верховые, то вдаль за реку, то на собачонку, притворявшуюся, что она не на шутку хочет укусить его, то на свои босые ноги, которые он с удовольствием переставлял в различные положения, пошевеливая грязными, толстыми, большими пальцами. И всякий раз, как он взглядывал на свои босые ноги, на лице его пробегала улыбка оживления и самодовольства. Вид этих босых ног напоминал ему все то, что он пережил и понял за это время, и воспоминание это было ему приятно.
Погода уже несколько дней стояла тихая, ясная, с легкими заморозками по утрам – так называемое бабье лето.
В воздухе, на солнце, было тепло, и тепло это с крепительной свежестью утреннего заморозка, еще чувствовавшегося в воздухе, было особенно приятно.
На всем, и на дальних и на ближних предметах, лежал тот волшебно хрустальный блеск, который бывает только в эту пору осени. Вдалеке виднелись Воробьевы горы, с деревнею, церковью и большим белым домом. И оголенные деревья, и песок, и камни, и крыши домов, и зеленый шпиль церкви, и углы дальнего белого дома – все это неестественно отчетливо, тончайшими линиями вырезалось в прозрачном воздухе. Вблизи виднелись знакомые развалины полуобгорелого барского дома, занимаемого французами, с темно зелеными еще кустами сирени, росшими по ограде. И даже этот разваленный и загаженный дом, отталкивающий своим безобразием в пасмурную погоду, теперь, в ярком, неподвижном блеске, казался чем то успокоительно прекрасным.
Французский капрал, по домашнему расстегнутый, в колпаке, с коротенькой трубкой в зубах, вышел из за угла балагана и, дружески подмигнув, подошел к Пьеру.
– Quel soleil, hein, monsieur Kiril? (так звали Пьера все французы). On dirait le printemps. [Каково солнце, а, господин Кирил? Точно весна.] – И капрал прислонился к двери и предложил Пьеру трубку, несмотря на то, что всегда он ее предлагал и всегда Пьер отказывался.
– Si l'on marchait par un temps comme celui la… [В такую бы погоду в поход идти…] – начал он.
Пьер расспросил его, что слышно о выступлении, и капрал рассказал, что почти все войска выступают и что нынче должен быть приказ и о пленных. В балагане, в котором был Пьер, один из солдат, Соколов, был при смерти болен, и Пьер сказал капралу, что надо распорядиться этим солдатом. Капрал сказал, что Пьер может быть спокоен, что на это есть подвижной и постоянный госпитали, и что о больных будет распоряжение, и что вообще все, что только может случиться, все предвидено начальством.
– Et puis, monsieur Kiril, vous n'avez qu'a dire un mot au capitaine, vous savez. Oh, c'est un… qui n'oublie jamais rien. Dites au capitaine quand il fera sa tournee, il fera tout pour vous… [И потом, господин Кирил, вам стоит сказать слово капитану, вы знаете… Это такой… ничего не забывает. Скажите капитану, когда он будет делать обход; он все для вас сделает…]