Паровоз М

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
М

Паровоз М160-001. 1927 год
Основные данные
Страна постройки

СССР СССР

Завод

Путиловский завод
Луганский завод

Главный конструктор

А. С. Раевский

Годы постройки

1926-1930

Всего построено

100

Ширина колеи

1524 мм

Род службы

Пассажирский [[Категория:Пассажирские паровозы|]]

Конструкционная скорость

90 км/ч

Технические данные
Осевая формула

2-4-0

Служебный вес паровоза

99,5

Сцепной вес

72,5 т

Диаметр движущих колёс

1700 мм

Полная испаряющая поверхность нагрева котла

259,6 м²

Тип пароперегревателя

Шмидта

Поверхность нагрева пароперегревателя

95,6 м²

Площадь колосниковой решётки

6 м²

Число цилиндров

3

Диаметр цилиндров

540 мм

Ход поршня

700 мм

Эксплуатация
Страна

СССР СССР

М на Викискладе

Парово́з типа 2-4-0, серии М («Маруся») — 3-х цилиндровый пассажирский паровоз, производившийся с 1926 по 1930 год для обслуживания главных пассажирских направлений сети железных дорог СССР. До замены паровозами серии ИС относился к категории пассажирских паровозов большой мощности.





Предыстория появления паровоза

После окончания Гражданской войны состояние путевого хозяйства оставляло желать лучшего и не позволяло поднимать мощность паровозов за счёт увеличения их сцепного веса. В то же время, для обеспечения возрастающего пассажиропотока, требовались более мощные пассажирские паровозы способные водить тяжёлые-многовагонные пассажирские составы…

Имеющиеся тогда на дорогах, наиболее мощные, паровозы серии С были спроектированы в качестве курьерских. Они были приспособлены для вождения только лёгких пассажирских составов… Для решения проблемы обеспечения возросшего пассажиропотока, было выбрано два параллельных направления. Коломенский завод приступил к созданию паровоза средней мощности, путём реконструкции паровоза типа 1-3-1, серии С, с целью установки более мощного котла, а Путиловский, путём разработки принципиально нового 3-х цилиндрового паровоза повышенной мощности, типа 2-4-0, более сложного конструктивно и дорогостоящего.

В 1923 году на Петроградском заводе «Красный путиловец», под руководством инженера А. С. Раевского, началась разработка проекта нового трёхцилиндрового пассажирского паровоза типа 2-4-0. Проектом предусматривалось: диаметр ведущих колес 1700 мм, диаметр цилиндров паровой машины 575 мм, ход поршней 700 мм, испаряющая поверхность котла 253 м², поверхность нагрева пароперегревателя 90 м², котловое давление 13 кгс/см², сцепная масса паровоза должна была составлять 72 тонны. Инженер Раевский являлся сторонником паровозов с коленчатыми осями, вследствие этого появилась и трёхцилиндровая паровая машина с приводом от двух цилиндров через дышла на ведущую колёсную пару и от третьего цилиндра на коленчатую ось.

На основании опыта проектирования паровозов типа 2-3-1 серий Ъ, Л, типа 2-3-0 серии Ууу и типа 0-5-0 серии ѣ Раевский предусмотрел на паровозе ряд оригинальных нововведений. Предусматривалось, например, выполнить топку с камерой догорания, передать часть веса паровоза на тендер, а также разместить пальцы спарников в кривошипах колес под углом 90°, как выполнялось на паровозах с двухцилиндровыми машинами. Последнее предложение позволяло, по мнению Раевского, улучшить условия работы спарников, уменьшить расстройство движущего механизма паровоза по сравнению с расположением наружных кривошипов под углом 120°. После смерти Раевского в 1924 году, при окончательной разработке проекта паровоза ряд его решений принят не был.

Первый паровоз типа 2-4-0, построенный в четвёртом квартале 1926 года заводом «Красный путиловец», вышел на пути 30 апреля 1927 года. По действовавшей в то время системе обозначения паровозов он получил обозначение М160-01.

Конструкция паровоза

Построенный паровоз кроме трёхцилиндровой машины имел много узлов, впервые применённых на русских паровозах: передний одноклапанный регулятор за перегревателем в особой коробке над дымовой камерой, многоплоскостную параллель, заднюю упругую опору котла, водоподогреватель смешения системы «Красный путиловец». Необычной особенностью были наклонные стенки будки машиниста (как на европейских машинах) — единственный случай на советских паровозах.

Общая масса паровоза в рабочем состоянии составила 99,5 т, сцепная масса 72,5 т, диаметр движущих колёс 1700 мм, диаметр цилиндров 540 мм, ход поршня 700 мм, испаряющая поверхность котла 259,6 м², поверхность нагрева пароперегревателя Шмидта 95,6 м², площадь колосниковой решетки 6 м², котловое давление 13 кгс/см².

Первоначально, конструкционная скорость паровозов была установлена 70 км/ч, но затем, по предложению управления тяги НКПС (ЦТ НКПС), была повышена до 90 км/ч.

Паровоз Мр

В процессе эксплуатации паровозов выявлялись существенные недостатки: частое боксование, из-за несоответствия мощности паровых машин и сцепного веса; боковая качка, жёсткие удары котла о раму; быстрое нарастание местного проката бандажа ведущей колёсной пары из-за значительного наклона оси среднего цилиндра; неспокойный ход, поломка деталей внутренней машины и расстройство дышлового механизма, существенное воздействие на путь из-за разбивающей траектории движения среднего шатуна и кривошипа; недостаточные размеры зольника и объёма топки из-за расположения котла над сцепными колёсами.

Несмотря на большие поверхность испарения котла и площадь колосниковой решетки на высоких скоростях трем цилиндрам не хватало пара. Машинисты вынуждено использовали невыгодные комбинации отсечки и открытия регулятора.

Все это заставило выпуск серии М прекратить, снизить заложенные в график скорости движения пассажирских поездов, а затем и вообще убрать серию М с главной линии Москва — Севастополь на участки с меньшими скоростями движения (на Рязано-Уральскую, Самаро-Златоустовскую дороги и в депо Златоуст Пермской дороги).

В 1930-м году Научно-исследовательский институт реконструкции тяги принял предложенный инженером Д. Ф. Терениным проект переделки паровоза серии М в двухцилиндровый. При этом наружные цилиндры не изменялись, а с целью компенсации снижения силы тяги повышалось давление пара с 13 до 14,5 кгс/см². Коленчатая ось заменялась прямой, а все детали среднего цилиндра снимались.

НКПС принял проект в 1931 году, а в 1933 году Ворошиловградский паровозостроительный завод изготовил две движущие колёсные пары с прямыми осями, они были подкачены под паровозы М160-59 и М160-81, переделанные на Полтавском и Воронежском паровозоремонтных заводах. Переделанные паровозы поступили в депо Саратов-2 Рязано-Уральской дороги.

Результаты испытаний переделанных паровозов оказались удовлетворительными: паровоз перестал разбивать путь, ход его стал спокойным и плавным, заметно меньше стало боксование; за счет сбалансированности машины и котла сократился расход топлива и возросла скорость. В связи с этим с 1934 года все паровозы серии М были переделаны в двухцилиндровые с присвоением серии Мр ("реконструированный").

История паровоза

Паровозы серии М строились заводом «Красный путиловец» с 1926 по 1929 год. В связи с прекращением выпуска паровозов этой серии в Петрограде в 1929—1930 году 10 паровозов пришлось достраивать Луганскому заводу. Всего было построено 100 паровозов (1926 — 7, 1927 — 29, 1928 — 41, 1929 — 22, 1930 — 1). Последний паровоз в порядке эксперимента был выпущен с тендером, имеющим буксы с подшипниками качения.

Паровозы серии М (на нефтяном и угольном отоплении), поступали для обслуживания тяжёлых пассажирских поездов дальнего следования, на на главных пассажирских направлениях: Рязано-Уральскую дорогудепо Кашира, Мичуринск, Тамбов, Саратов-2), Московско-Курскую дорогу (локомотивные депо Москва-Пассажирская, Курск), Южную дорогу (депо Харьков), Приднепровскую дорогу (локомотивные депо Мелитополь, и Джанкой). Паровозы серии М заменили паровозы серий С, У. Последние паровозы, достраивавшиеся Луганским заводом поступили на Южную и Самаро-Златоустовскую железные дороги. С 1936 года, паровозы серии М, на главных направлениях заменялись паровозами серии ИС.

В депо Саратов, в среде локомотивных бригад, паровозы М получили революционное прозвище — «Маяк», а паровозы Мр — «Маяк революции». Большой знаток паровозов и автор книги о них инженер Л. Б. Януш ехидно расшифровал это как «мертворожденный». В депо Джанкой паровозы серии М называли — «Маруся». Во время первого же рейса на линии Джанкой — Севастополь «Маруся», имея большую строительную высоту, не вписалась в габариты портала первого же тоннеля и на полном ходу снесла себе дымовую трубу.

В предвоенные годы Мр работали на Южной (депо Полтава), Пензенской (Ртищево, Балашов), Московско-Донбасской и Рязано-Уральской дорогах. В послевоенные годы Мр продолжали работать на линии Москва — Тамбов — Саратов — Уральск, и участках Лев Толстой — Павелец, Узловая — Плеханово. После войны паровозы серии Мр работали с пассажирскими пригородными поездами. В частности, «М-ки» приписанные к депо Полтава, обслуживали участок Полтава-Харьков.

К настоящему моменту ни один паровоз серии М или Мр не сохранился. Одним из последних мест, где можно было увидеть остатки паровозов серии М, было депо Саратов Приволжской дороги, там два котла с этих паровозов работали в котельной до 2000 года.


Напишите отзыв о статье "Паровоз М"

Отрывок, характеризующий Паровоз М

Не рассчитывая встретить внизу над речкою неприятеля и нечаянно в тумане наткнувшись на него, не слыша слова одушевления от высших начальников, с распространившимся по войскам сознанием, что было опоздано, и, главное, в густом тумане не видя ничего впереди и кругом себя, русские лениво и медленно перестреливались с неприятелем, подвигались вперед и опять останавливались, не получая во время приказаний от начальников и адъютантов, которые блудили по туману в незнакомой местности, не находя своих частей войск. Так началось дело для первой, второй и третьей колонны, которые спустились вниз. Четвертая колонна, при которой находился сам Кутузов, стояла на Праценских высотах.
В низах, где началось дело, был всё еще густой туман, наверху прояснело, но всё не видно было ничего из того, что происходило впереди. Были ли все силы неприятеля, как мы предполагали, за десять верст от нас или он был тут, в этой черте тумана, – никто не знал до девятого часа.
Было 9 часов утра. Туман сплошным морем расстилался по низу, но при деревне Шлапанице, на высоте, на которой стоял Наполеон, окруженный своими маршалами, было совершенно светло. Над ним было ясное, голубое небо, и огромный шар солнца, как огромный пустотелый багровый поплавок, колыхался на поверхности молочного моря тумана. Не только все французские войска, но сам Наполеон со штабом находился не по ту сторону ручьев и низов деревень Сокольниц и Шлапаниц, за которыми мы намеревались занять позицию и начать дело, но по сю сторону, так близко от наших войск, что Наполеон простым глазом мог в нашем войске отличать конного от пешего. Наполеон стоял несколько впереди своих маршалов на маленькой серой арабской лошади, в синей шинели, в той самой, в которой он делал итальянскую кампанию. Он молча вглядывался в холмы, которые как бы выступали из моря тумана, и по которым вдалеке двигались русские войска, и прислушивался к звукам стрельбы в лощине. В то время еще худое лицо его не шевелилось ни одним мускулом; блестящие глаза были неподвижно устремлены на одно место. Его предположения оказывались верными. Русские войска частью уже спустились в лощину к прудам и озерам, частью очищали те Праценские высоты, которые он намерен был атаковать и считал ключом позиции. Он видел среди тумана, как в углублении, составляемом двумя горами около деревни Прац, всё по одному направлению к лощинам двигались, блестя штыками, русские колонны и одна за другой скрывались в море тумана. По сведениям, полученным им с вечера, по звукам колес и шагов, слышанным ночью на аванпостах, по беспорядочности движения русских колонн, по всем предположениям он ясно видел, что союзники считали его далеко впереди себя, что колонны, двигавшиеся близ Працена, составляли центр русской армии, и что центр уже достаточно ослаблен для того, чтобы успешно атаковать его. Но он всё еще не начинал дела.
Нынче был для него торжественный день – годовщина его коронования. Перед утром он задремал на несколько часов и здоровый, веселый, свежий, в том счастливом расположении духа, в котором всё кажется возможным и всё удается, сел на лошадь и выехал в поле. Он стоял неподвижно, глядя на виднеющиеся из за тумана высоты, и на холодном лице его был тот особый оттенок самоуверенного, заслуженного счастья, который бывает на лице влюбленного и счастливого мальчика. Маршалы стояли позади его и не смели развлекать его внимание. Он смотрел то на Праценские высоты, то на выплывавшее из тумана солнце.
Когда солнце совершенно вышло из тумана и ослепляющим блеском брызнуло по полям и туману (как будто он только ждал этого для начала дела), он снял перчатку с красивой, белой руки, сделал ею знак маршалам и отдал приказание начинать дело. Маршалы, сопутствуемые адъютантами, поскакали в разные стороны, и через несколько минут быстро двинулись главные силы французской армии к тем Праценским высотам, которые всё более и более очищались русскими войсками, спускавшимися налево в лощину.


В 8 часов Кутузов выехал верхом к Працу, впереди 4 й Милорадовичевской колонны, той, которая должна была занять места колонн Пржебышевского и Ланжерона, спустившихся уже вниз. Он поздоровался с людьми переднего полка и отдал приказание к движению, показывая тем, что он сам намерен был вести эту колонну. Выехав к деревне Прац, он остановился. Князь Андрей, в числе огромного количества лиц, составлявших свиту главнокомандующего, стоял позади его. Князь Андрей чувствовал себя взволнованным, раздраженным и вместе с тем сдержанно спокойным, каким бывает человек при наступлении давно желанной минуты. Он твердо был уверен, что нынче был день его Тулона или его Аркольского моста. Как это случится, он не знал, но он твердо был уверен, что это будет. Местность и положение наших войск были ему известны, насколько они могли быть известны кому нибудь из нашей армии. Его собственный стратегический план, который, очевидно, теперь и думать нечего было привести в исполнение, был им забыт. Теперь, уже входя в план Вейротера, князь Андрей обдумывал могущие произойти случайности и делал новые соображения, такие, в которых могли бы потребоваться его быстрота соображения и решительность.
Налево внизу, в тумане, слышалась перестрелка между невидными войсками. Там, казалось князю Андрею, сосредоточится сражение, там встретится препятствие, и «туда то я буду послан, – думал он, – с бригадой или дивизией, и там то с знаменем в руке я пойду вперед и сломлю всё, что будет предо мной».
Князь Андрей не мог равнодушно смотреть на знамена проходивших батальонов. Глядя на знамя, ему всё думалось: может быть, это то самое знамя, с которым мне придется итти впереди войск.
Ночной туман к утру оставил на высотах только иней, переходивший в росу, в лощинах же туман расстилался еще молочно белым морем. Ничего не было видно в той лощине налево, куда спустились наши войска и откуда долетали звуки стрельбы. Над высотами было темное, ясное небо, и направо огромный шар солнца. Впереди, далеко, на том берегу туманного моря, виднелись выступающие лесистые холмы, на которых должна была быть неприятельская армия, и виднелось что то. Вправо вступала в область тумана гвардия, звучавшая топотом и колесами и изредка блестевшая штыками; налево, за деревней, такие же массы кавалерии подходили и скрывались в море тумана. Спереди и сзади двигалась пехота. Главнокомандующий стоял на выезде деревни, пропуская мимо себя войска. Кутузов в это утро казался изнуренным и раздражительным. Шедшая мимо его пехота остановилась без приказания, очевидно, потому, что впереди что нибудь задержало ее.
– Да скажите же, наконец, чтобы строились в батальонные колонны и шли в обход деревни, – сердито сказал Кутузов подъехавшему генералу. – Как же вы не поймете, ваше превосходительство, милостивый государь, что растянуться по этому дефилею улицы деревни нельзя, когда мы идем против неприятеля.
– Я предполагал построиться за деревней, ваше высокопревосходительство, – отвечал генерал.
Кутузов желчно засмеялся.
– Хороши вы будете, развертывая фронт в виду неприятеля, очень хороши.
– Неприятель еще далеко, ваше высокопревосходительство. По диспозиции…
– Диспозиция! – желчно вскрикнул Кутузов, – а это вам кто сказал?… Извольте делать, что вам приказывают.
– Слушаю с.
– Mon cher, – сказал шопотом князю Андрею Несвицкий, – le vieux est d'une humeur de chien. [Мой милый, наш старик сильно не в духе.]
К Кутузову подскакал австрийский офицер с зеленым плюмажем на шляпе, в белом мундире, и спросил от имени императора: выступила ли в дело четвертая колонна?
Кутузов, не отвечая ему, отвернулся, и взгляд его нечаянно попал на князя Андрея, стоявшего подле него. Увидав Болконского, Кутузов смягчил злое и едкое выражение взгляда, как бы сознавая, что его адъютант не был виноват в том, что делалось. И, не отвечая австрийскому адъютанту, он обратился к Болконскому:
– Allez voir, mon cher, si la troisieme division a depasse le village. Dites lui de s'arreter et d'attendre mes ordres. [Ступайте, мой милый, посмотрите, прошла ли через деревню третья дивизия. Велите ей остановиться и ждать моего приказа.]
Только что князь Андрей отъехал, он остановил его.
– Et demandez lui, si les tirailleurs sont postes, – прибавил он. – Ce qu'ils font, ce qu'ils font! [И спросите, размещены ли стрелки. – Что они делают, что они делают!] – проговорил он про себя, все не отвечая австрийцу.
Князь Андрей поскакал исполнять поручение.
Обогнав всё шедшие впереди батальоны, он остановил 3 ю дивизию и убедился, что, действительно, впереди наших колонн не было стрелковой цепи. Полковой командир бывшего впереди полка был очень удивлен переданным ему от главнокомандующего приказанием рассыпать стрелков. Полковой командир стоял тут в полной уверенности, что впереди его есть еще войска, и что неприятель не может быть ближе 10 ти верст. Действительно, впереди ничего не было видно, кроме пустынной местности, склоняющейся вперед и застланной густым туманом. Приказав от имени главнокомандующего исполнить упущенное, князь Андрей поскакал назад. Кутузов стоял всё на том же месте и, старчески опустившись на седле своим тучным телом, тяжело зевал, закрывши глаза. Войска уже не двигались, а стояли ружья к ноге.
– Хорошо, хорошо, – сказал он князю Андрею и обратился к генералу, который с часами в руках говорил, что пора бы двигаться, так как все колонны с левого фланга уже спустились.
– Еще успеем, ваше превосходительство, – сквозь зевоту проговорил Кутузов. – Успеем! – повторил он.
В это время позади Кутузова послышались вдали звуки здоровающихся полков, и голоса эти стали быстро приближаться по всему протяжению растянувшейся линии наступавших русских колонн. Видно было, что тот, с кем здоровались, ехал скоро. Когда закричали солдаты того полка, перед которым стоял Кутузов, он отъехал несколько в сторону и сморщившись оглянулся. По дороге из Працена скакал как бы эскадрон разноцветных всадников. Два из них крупным галопом скакали рядом впереди остальных. Один был в черном мундире с белым султаном на рыжей энглизированной лошади, другой в белом мундире на вороной лошади. Это были два императора со свитой. Кутузов, с аффектацией служаки, находящегося во фронте, скомандовал «смирно» стоявшим войскам и, салютуя, подъехал к императору. Вся его фигура и манера вдруг изменились. Он принял вид подначальственного, нерассуждающего человека. Он с аффектацией почтительности, которая, очевидно, неприятно поразила императора Александра, подъехал и салютовал ему.